ПРАВДА ЖИЗНИ

И.С. ДЖОДЖИНОВ

Родился яв 1926 г. в Ростовской области, Зимовниковском районе, с.Троицкое Гашунского сельсовета. В ряды Красной Армии был призван в мае 1943г. Служил в Грузии, в 75 км от Тбилиси, в г.Гори, в 50-м стрелковом полку пулеметчиком.

Однажды во время занятий прибежал посыльный командира роты и доложил командиру взвода о том, чтобы Джоджинов явился к командиру батальона. Вместе с командиром роты пошли к командиру батальона. Командир батальона спросил у меня, какой я национальности, Я удивился, ведь на каждого солдата имелась анкета и ответил, что калмык.

Он дал указание командиру роты: "Сегодня же его подготовить, всю одежду обменять на новую и перевести в 3-й стрелковый батальон". Мне выдали одежду и повели на новое место службы. В 3-й стрелковый батальон поступали солдаты из госпиталей, там шло формирование воинских подразделений, которые потом направлялись на фронт. Пока я был в батальоне единственный калмык.

Старшина выдал мне соломенный матрац, наволочку для подушки и повел в землянку, выкопанную в виде траншеи, посредине которой стояли двухъярусные нары. Посмотрел я на эту землянку и увидел, что по полу бегали огромные крысы. Там я находился более десяти дней. Но не ночевал в землянке, ходил к ребятам на прежнее место службы. Я успел с ними подружиться. В армии тогда был порядок, никакой дедовщины не было.

Через десять дней после моего появления на новом месте службы прибыли еще 24 калмыка из 40-й дивизии, находившейся на ирано-турецкой границе. После столовой мы отправлялись в горы за соломой, набивали ею матрацы для бойцов стрелкового батальона.

Через некоторое время к нам поступили из госпиталя бойцы — тоже из Калмыкии. Нас собралось уже 127 человек,

В один из дней вечером нас построили и комбриг произнес торжественную речь. Он говорил о том, что нас, бойцов-калмыков, отправляют в Уральский военный округ для формирования калмыцкой дивизии. "Это делается для того, чтобы быстрее добить врага в его собственной берлоге", — сказал он.

После выступления генерала заиграл духовой оркестр, зазвучала торжественная музыка. В сопровождении музыки наш поезд тронулся, а оставшиеся солдаты нам махали руками. Мы проехали уже метров 200, а они все продолжали махать нам. Этот момент в своей жизни не забуду никогда до самой смерти.

Нас разместили в трех вагонах-теплушках, в которых были установлены нары. Видимо, в войну такие вагоны специально предназначались для перевозки солдат.

Выехали мы в марте 1944г., ехали долго, приехали в Молотовскую область, на станцию Кунгур. По дороге мы догадались, куда нас привезли. На северном Урале были такие города-станции: Кизел, Березники, Половинка. Со станции Кунгур нас перевезли на станцию Половинка и послали на заготовку леса.

Там мы проработали какое-то время и затем нас перевели на стройку ГЭС.

Это была стройка НКВД — Широклаг. Каждую новую прибывшую партию приглашали в клуб на собрание. Я старался присутствовать на этих собраниях. В президиуме сидели представители НКВД и присутствовавших они спрашивали: "У кого есть какие вопросы?". Обычно люди задавали один вопрос: "Почему нас сослали и привезли сюда?". Ответ был коротким: "Так решило правительство". А иногда говорили, что калмыки оказали содействие немцам в том, что оставили много скота на оккупированной территории.

Собралось калмыков на два батальона.

Условия пребывания там были очень тяжелые. Если бы питание было нормальное, то работа не казалась бы такой тяжелой. А то ведь продуктов не было, камбалу соленую варили, картошки было мало. Чистить картошку посылали на кухню ежедневно по 40 человек. Все хотели попасть туда, потому что во время чистки можно было поесть сырой картошки.

Столовой не было, пищу получали через три раздаточных окна. Все беды шли от плохого питания. В баланде — одна вода, хлеба давали по 600 г. За перевыполнение плана вводили премблюда. Что это такое? 100 г каши или лепешка запеченная — 150 г. Не выполнишь план — не получишь. Голод толкал людей на то, что они вынуждены были есть кошек, собак, крыс.

Помню такой случай. Один старик сторожил новый дом, построенный для руководства. Однажды он принес в барак кошку, зарезанную и ободранную, и стал ее варить. Я сразу почувствовал запах мяса. Бойцы свет выключили, деда отодвинули, а мясо утащили. А когда свет включили, дед увидел только пустую кастрюлю. Голод заставлял людей есть все, что попадется. Что было, то было...

Наши бойцы в лагере иногда сами себя губили. Мой сосед по нарам все время пил "чай", чтобы утолить голод. Готовил он его так. Корочку хлеба сжигал на плите, а потом превращал ее в порошок. Им заваривал "чай", солил его и пил. Однажды он мне показал свои опухшие ноги. Я сказал, что это "чай" выходит, не надо его пить. Но он меня не послушал, попал вскоре в лазарет и умер.

Я старался по возможности держаться. Работал в комсомольско-молодеж-ной бригаде, план выполнял. За хорошую работу меня послали в дом отдыха на 15 дней. Первый раз я в него не смог попасть. Комиссия, которая направляла в дом отдыха участников Широкстроя, состояла из девяти человек, среди которых была одна женщина. Увидев меня, она сказала: "А этот как попал? Он — боец второй категории, трудоспособен". Тогда я еще неплохо выглядел.

В лагере бойцы делились на четыре категории в зависимости от состояния здоровья. Первая и вторая категории — работоспособные, третья — направлялись в лазарет, четвертая — актированные.

После осмотра в первый раз комиссия отказала мне в направлении в дом отдыха. Но через некоторое время меня еще раз направили на комиссию. На этот раз женщины не было и меня направили в дом отдыха на 15 дней. За это время я поправился на 11 кг 800 г. Даже сам врач удивился, говорил, что такого еще не было. Все отдыхавшие там поправлялись, потому что на работу не ходили, а питание было улучшенное, даже масло сливочное иногда давали утром по 20-25 г. Вес и рост измеряли при поступлении и выписке.

Выйдя из дома отдыха, я продолжал работать в карьере, а многие к тому времени были уже актированы как бойцы четвертой категории.

Недели две я работал на железнодорожной станции на разгрузке цемента. Но там было очень тяжело работать, так как вдыхаемая цементная пыль це-

ментировала все внутренности. Я решил уйти отсюда и помог мне один случай. Однажды, когда я катил тачку с цементом по мостику, споткнувшись, упал с мостика и покатился вниз. На пути лежавшая доска с гвоздями воткнулась мне в бок. Я доску выдернул и пошел в санчасть, Там я сказал, что больше на разгрузку цемента не пойду.

Некоторые бойцы работали на разгрузке только потому, что там лучше кормили, давали даже молоко и масло.

А я опять пошел в карьер, работал там до конца пребывания в Широклаге.

В день Победы нас всех пригласили на площадь возле клуба. Выступивший на митинге начальник стройки сообщил, что мы победили. Все радовались, услышав это. Он также сказал, что на строительстве Широковской ГЭС работало 79 тыс. человек. Каких только там не было лагерей, тюрем, колоний! Если посмотреть с горы на реку Косьва, можно было увидеть такую картину: там бригаду вели с собаками, а там — людей в сопровождении милиционеров.

Я помню, что недалеко от нас располагались: 301-я колония политических заключенных, колония немцев Поволжья, женские колонии. А среди женских была и так называемая материнская колония, в которой находились беременные женщины и женщины с маленькими детьми. Их на работу не направляли. Остальные женщины работали физически наравне с мужчинами. Поэтому многие женщины старались забеременеть. Такая возможность была: иногда женщин направляли работать вместе с мужчинами.

В то время в нашей стране оказаться в заключении было очень просто, сажали за все. Большинство женщин были осуждены за воровство. Например, приносила с поля женщина 1 кг пшеницы — ее арестовывали. А вот москвички и ленинградки попадали часто за подделку хлебных карточек. Они были грамотные, но и аферистки квалифицированные.

Название Широклаг произошло от станции Широкая.

Урал — суровый край, хотя там очень красивая природа, красивее ее нет во всей нашей стране. Климатические условия гораздо хуже, чем в Сибири. Морозы зимой достигали 52 градусов, сопровождались большими снегопадами.

В горах дышать нечем, так как не хватало кислорода, спички гасли, а если закуришь, то и задохнуться можно было,

К весне цинга появилась. Люди варили хвою пихтовую и пили отвар, а еще ели траву.— кислую капусту. Спасались в общем, как могли. Но все равно много умерло, не успевали хоронить. Земля там — щебенистая, лопата ее не брала, надо было киркой долбить несколько дней, чтобы вырыть могилу на одного человека. Поэтому сначала динамитом взрывали землю; могилу делали человек на двадцать, клали покойников без гробов в нижнем белье.

Это были тяжелейшие условия жизни. А немцы Поволжья нам говорили, что мы попали еще в хорошее время, т. к. они уже для нас бараки построили. А ведь немцев привезли на голое место. Палатки они ставили прямо на снег и в них жили. Привезли их сюда в 1941 г. в количестве 15 тыс. человек, А когда мы, калмыки, приехали, то немцев Поволжья осталось всего 1,5 тыс. человек. В Широклаге они "пачками" вымирали. Надо сказать, что условия содержания немцев были строже, чем наши.

Среди калмыков были случаи дезертирства. В таких случаях начальство нас выстраивало и угрожало.

В нашем батальоне однажды один человек потерялся. В лесу на Урале встречаются такие птицы, которые могут издавать самые различные звуки, похожие на человеческий голос, на плач ребенка, на голоса разных живот-

ных. А ему послышалось блеяние козы. Боец и пошел на этот звук, а птица тем временем перелетела с одного места на другое, и он заблудился.

Помню, что в Широклаге была библиотека, она находилась в клубе. При библиотеке был читальный зал. Я ходил туда раза три-четыре. В библиотеке было много книг, газет, журналов. В основном библиотеку посещали вольнонаемные.

По лагерю мы ходили свободно, колючей проволоки не было. Был дощатый забор, была вахта. Кто не хотел идти через вахту, отбивал доску в заборе и шел, куда ему надо.

После дня Победы я стал искать своих родственников. Мне сказали, что ростовские калмыки расселились в Тюменской области. И я поехал туда. Уехал из Широклага в числе последних где-то в сентябре 1945 г. Выдали сухой паек на дорогу: хлеб и консервы. Приехал я в Тюмень и обратился в областную комендатуру. Мне сообщили, что мои родственники проживали в Уваровском районе Тюменской области. В комендатуре по моей просьбе выдали мне хлебную карточку, а выкупить хлеб не на что было. Тогда я нашел своего земляка Алексея Антоновича Надвидова и он выручил меня. В армии он служил писарем.

Домой я поехал в лагерной форме, потому что военная износилась. Вместо нее выдали бушлат, брюки и др. — все белого цвета, точнее грязного. В таком виде мне неудобно было отправляться в путь. И я у одного шахтера попросил одежду обычную, гражданскую. В общем, я приехал не как солдат, а как работяга. Приехал, стал на учет в спецкомендатуре и с этого времени жил и работал под ее руководством.

А работал я в колхозе "Новая жизнь", который находился в поселке Черпия Уваровского района. Председателем этого колхоза был Петр Афанасьевич Чигвинцев.

У меня с ним однажды произошел конфликт, в результате которого меня отправили в районное КПЗ. В колхозе я молотил овес для лошадей. Как-то трактор остановился, молотилка не включалась. В это время приехал председатель колхоза, стал меня ругать, даже ударил кнутом. Я рассердился и замахнулся на него вилами, лошадь отпрянула, и он упал с лошади. В этом и был весь конфликт.

Составили на меня бумаги, сложили в пакет и заставили отвезти этот пакет в районную комендатуру. До районного центра 24 км шел по тайге. Комендант, выслушав меня, посадил на пять суток в КПЗ. Но там я только ночевал, днем ходил по домам, в которых жили работники спецкомендатуры, пилил им дрова. Через пять суток мне сказали, чтобы я ехал домой и доложил о приезде местному коменданту (поселковому).

Через некоторое время, в 1947г., меня отправили в леспромхоз, где я работал до 1962 г. на вывозке леса. Там же и женился. Моя жена работала сначала в пекарне, потом на шпалозаводе приемщицей.

В 1962г. Мы приехали в Калмыкию. У нас родились пятеро детей. В 197 8 г, я купил двор, где и сейчас живу. Сначала жили в землянке, потом дом построили.

В настоящее время мы с женой на пенсии, но работаем, помогаем внукам. Детям рассказывал о Широклаге, но им непонятно то время.

Награжден медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".