Несмотря на значительное количество научных работ и публикаций, касающихся репрессий 20-50-х годов XX века, эта тема остается очень актуальной. До сих пор не подняты тысячи судебных дел и приговоров по ним. Ярлык «враг народа» был прикреплен к советским людям, которые невинно пострадали во время насильственной коллективизации, были подвергнуты заключению, выселению с семьями в отдаленные районы страны без средств к существованию, без права голоса, без объявления срока лишения свободы.
Массовые репрессии осуществлялись большей частью путем внесудебных расправ через так называемые особые совещания, коллегии, «тройки» и «двойки». Однако и в судах попирались элементарные нормы судопроизводства.

Массовые репрессии, произвол и беззаконие совершались сталинским руководством от имени революции, партии и народа. История многих советских семей неразрывно связана с этой ужасной трагедией. Сотни тысяч людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий.

В последнее время очень часто всплывают страшные тайны того времени, увеличивая тем самым важность этой проблемы. И нам, наверное, никогда не понять, для чего все это делалось, для каких целей. Суровые времена…издержки политического режима… «настроения» отдельных властвующих элементов…может что-то еще... Нам остается только помнить, смотреть в будущее, и быть уверенными в том, что такого ужаса наши потомки никогда не испытают. Ведь память о прошлом – путь к будущему.

* * *

Я расскажу о трагической истории своего репрессированного прадеда.

Мазко Иван Кузьмич (1892-1937 гг.), уроженец села Кудровка Сосненского уезда Черниговской губернии, Украина. Украинец, образование начальное, плотник, кузнец колхоза «Свобода».

Решение об изменении места жительства (переезд из Черниговской губернии  в Северный Казахстан) семья Мазко приняла на основании активной государственной переселенческой политики, проводимой в начале XX века в Российской империи.

Аграрная реформа П.А. Столыпина предусматривала наделение переселенцев на новом месте жительства земельными наделами. Семья Мазко положенные земли получила. По истечении нескольких лет, семья Мазко смогла не просто адаптироваться на «новом» месте жительства, но и создать крепкое и даже зажиточное хозяйство. Помимо обрабатываемой земли, они имели свою мельницу, кузницу и «узкоколейку». В советской литературе таких людей было принято негативно называть «зажиточными сельскими капиталистами-кулаками», «эксплуататорскими элементами» и т.п. В действительности отличительными чертами этих людей были энергичность, предприимчивость, высокая дисциплинированность и трудолюбие.

Да и ни о какой эксплуатации чужого труда в сельской местности не могло быть и речи, так как всю работу по домашнему хозяйству выполняли члены семьи. Ложились затемно, вставали засветло. Спали по 4-5 часов в сутки. И спали на кулаке (своего рода будильник), и как только кулак затекал, просыпались и шли на работу.

Главной целью реформы Столыпина являлось создание крепкого «культурного хозяина», который послужил бы политической опорой и экономической основой существующей власти. Данная цель была достигнута на примере одной взятой семьи. И таких примеров в государстве было немало. Но грянул октябрь 1917 года. Новой Советской властью семья Мазко была объявлена «неблагонадежным кулацким элементом», и, как следствие, у нее, помимо изъятия домашнего скота, комбедами были конфискованы заработанные огромным трудом мельница и «узкоколейка». Кузницу не конфисковали, но работать в ней запретили.

Лишившись основных средств труда, которые позволяли кормить семью, Иван Кузьмич вынужден был вступить в колхоз. Работу был вынужден выполнять кузнеца, по прежнему профилю.

Но Советская власть, с ее уравнительными социалистическими принципами, Иваном Кузьмичом принята не была. Переход государства в начале 1920-х годов к новой экономической политике вселил в душу Ивана Кузьмича надежду на возвращение к старым формам хозяйствования.

Ему было позволено в свободное от работы время трудиться в колхозной кузнице1.

В 1930 году Иван Кузьмич принял решение тайно, вместе с семьей, покинуть хутор Узунь-Куль и уехать на Дальний Восток.

С 1930 по 1933 годы семья Мазко прожила в одной из деревень Амурской области.

В конце 1933 года было принято решение ехать обратно в Узунь-Куль.

Благополучно добраться удалось только до Иркутска. Проходя проверку документов (которых у семьи Мазко не было, т.к. остались в колхозе в Узунь-Куле), в Иркутске Иван Кузьмич, как глава семейства, был арестован, а затем осужден к трем годам лишения свободы и направлен в исправительный лагерь, находившийся в Свердловской области, где работал плотником.

Отбывая срок, Иван Кузьмич показал себя честным и трудолюбивым человеком. Думается, именно поэтому, беседуя наедине с начальником лагеря, ему, без объяснений, было сказано: «Если опять не хочешь оказаться в тюрьме, возвращаться в Узунь-Куль не стоит».

Иван Кузьмич долго и мучительно думал над этими словами, но все же принял решение возвращаться домой. Во-первых, ехать ему было больше некуда, во-вторых, был уверен, что за свою вольность (без разрешения «властей» покинул колхоз) он уже расплатился тремя годами лагеря. Но набравшая уже мощь Советская власть не прощала таких вольностей и «некрестьянского» происхождения, наказав за это очень строго повторным лишением свободы.

После возвращения в Узунь-Куль, после работы около полугода в колхозе на прежнем месте, он был вновь арестован. Арестовали Ивана Кузьмича в августе 1937 года вечером на домашнем пастбище. Семья более трех суток не знала, куда исчез и где находится их муж и отец. Лишь на четвертые сутки соседский мальчишка рассказал, что видел, как люди в черной военной форме сажали дядю Ваню в большую машину. А еще через сутки в доме Мазко был проведен обыск, в ходе которого были найдены и конфискованы фотографии времен обучения кадета Ивана Мазко в Омском кадетском корпусе и книга на японском языке, которую, по своей любознательности, захватил с собой сын Степан с Дальнего Востока. Это позволило объявить Ивана Кузьмича «японским шпионом», плюс «кулацкое» прошлое, которое в ту пору было уголовно наказуемо; все это явилось идеальным доказательством для ареста прадеда, а семья была подвергнута насильственному переселению в село Успенка Булаевского района, долгое время нося ярлык «семья врага народа»².

Жизненный парадокс заключается в том, что сын прадеда Мазко Степан Иванович (родился в 1921 г. в Северо-Казахстанской области, Возвышенского района, село Веселовска, призван в 1942 году Булаевским районным военным комиссариатом; сержант – пулеметчик, в/ч № 28625) в январе 1944 года, находясь на фронте, погиб, отдав свою жизнь за власть, которая уничтожила его отца³. А сколько таких жизненных парадоксов было в советских семьях?!

(См. в приложении к данной статье письма с фронта Мазко С.И. родным.)

Как выяснится в период «перестройки», Иван Кузьмич был приговорен тройкой Управления народного комиссариата внутренних дел Северо-Казахстанской области 13 августа 1937 года; обвинение было предъявлено по статье 58-10 «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений» УК РСФСР. Приговор - высшая мера наказания, расстрел. Реабилитирован 20 марта 1989 года областной прокуратурой Северо-Казахстанской области Указ Пленума Верховного Суда СССР от 16 января 1989 года⁴.

Есть жестокая и суровая правда истории… Должна быть и память, светлая и вечная, о близких, о трагическом времени нашей истории, о жестокости и несправедливости, о терпении и трудолюбии простых, ни в чем не повинных людей.

_______________________________________________________

¹ «Возвращенные имена». Петропавловск. – С.324.

² Областная общественно-политическая газета «Северный Казахстан» от 30 мая 2008 года № 64 (23352) – С. 3.

³ Книга памяти (Северо-Казахстанцы), посвящается 50-летию победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Книга памяти воинам, павшим за Родину. IV том.

⁴ Сведения Департамента Комитета национальной безопасности Республики Казахстан по Северо-Казахстанской области.

* * *

Об авторе:

Толкачев Денис Васильевич, правнук Мазко И.К.,  внук Мазко С.И., учитель истории и обществознания (Бюджетное общеобразовательное учреждение города Омска «Средняя общеобразовательная школа с углубленным изучением отдельных предметов № 73»).

На фото: Толкачев Д, В. у Стены памяти в  г. Петропавловске.

Приложение

Письма с фронта: Мазко Степан Иванович (1921 г., призван в 1942 г., сержант-пулеметчик, в/ч № 28625) в январе 1944 г., находясь на фронте, погиб.