(фото М.В. Водовозовой - с сайта http://nec.m-necropol.ru)

Майя Владимировна происходила не из обычной семьи. Прадед ее – Иван Фёдорович Токмаков (1838—1908), жил в приграничном с Китаем городе Кяхта и занимался торговлей чаем с Китаем. В 1885 г. по совету врачей Токмаковы переехали в Крым, в Алушту. Иван Фёдорович занялся виноградарством и на вырученные деньги построил в Алуште целый больничный комплекс. Одна из его дочерей – Елена Ивановна (1869-1945) – вышла замуж за священника Сергея Булгакова (1871-1944), известного философа и богослова, другая – Мария Ивановна (1869-1950) – за Николая Васильевича Водовозова (1871—1896), сына Водовозова Василия Ивановича (1825–1886), основателя новой русской педагогики. По его инициативе в учебных заведениях было изгнано зазубривание по тетради теории словесности, продиктованной учителем, и заменено непосредственным изучением произведений русской и иностранной литературы. Он знал 10 языков, древних и современных.

В начале шестидесятых годов ХХ века Василий Иванович, по приглашению К.Д. Ушинского*, преподавал литературу в Смольном институте благородных девиц. В 1871 г. он выпустил «Книгу для первоначального чтения» совместно с «Книгой для учителя». Они быстро распространились в народных школах, первая в течение 20 лет разошлась в количестве более семисот тысяч экземпляров. Фамилии его и Марии Ивановны упоминаются в энциклопедических словарях.

Николай Васильевич – публицист, и Мария Ивановна тоже занимались издательской деятельностью. Умер он рано, а она продолжала выпускать в свет учебники, книги для народного чтения, по истории, политэкономии, о рабочем классе и профсоюзном движении на Западе. Ее издательство первым начало печатать произведения В.И. Ленина. Оно перестало существовать в 1900 г.: Мария Ивановна попала под надзор полиции и была выслана из Петербурга в Крым.

Владимир Николаевич Водовозов (1895—1924), сын Марии Ивановны, отец Майи Владимировны, тоже умер рано. Мать Майи – Наталия Дмитриевна – вышла замуж во второй раз. В 1943 г. отчима арестовали (он был крупным инженером), обвинили в связи с иностранцами и требовали подписать признание в шпионской деятельности. Его предупредили, что, если не подпишет, посадят жену. Он не подписал. Тогда посадили Майкину маму, работавшую референтом-переводчиком в редакции газеты «Дейли Телеграф». Ее тоже заставляли подписать выдуманное против нее обвинение, угрожали, что, если и она не подпишет, то посадят их дочь. Она не подписала. Ее осудили на 8 лет пребывания в исправительно-трудовых лагерях. И Майя, учившаяся тогда на пятом курсе консерватории, тоже отказавшаяся подписать выдуманные показания против матери, с 1947 г. оказалась в одиночных камерах, переходя из Лубянки – в Таганку, из Таганки – в Лефортово. Там соседнюю камеру занимал особо секретный узник. Перестукиваясь через стенку, она узнала, что это был известный шведский правозащитник Рауль Валленберг.

Политзаключенная Сусанна Печуро вспоминает, как она какое-то время до объявления приговора сидела вместе с Майей в Лефортово: «Умная, интеллигентная, студентка последнего курса, сталинская стипендиатка, была под следствием 5 лет, никак не могли придумать статью. В СИЗО Майя тренировала руки: садилась к столу и на пальцах играла, называя ноты вслух». Майю приговорили к ВМН – высшей мере наказания, т. е. к расстрелу. Но потом заменили приговор на 10 лет тюремного заключения**.

Книги Майя получала из тюремной библиотеки. Она выучила английский и французский языки. В чемодане на ее даче в Загорянке хранились перчатки, которые ей кто-то кинул через забор во время прогулки по тюремному двору. После реабилитации и освобождения, экстерном сдала государственные экзамены.

Моя мама – Елизавета Борисовна Брюхачева – доцент консерватории, заведующая кафедрой концертмейстерского мастерства, у которой она училась до ареста, помогала ей заниматься. Педагоги этой кафедры учили студентов аккомпанировать инструменталистам и певцам. Поэтому в учебном процессе участвовали и певицы – на ком демонстрировали, как нужно с ними работать. Эти певицы назывались «иллюстраторами». Таким иллюстратором с 1943 г. работала Евгения Михайловна Чехова, племянница А.П. Чехова. С тех самых пор и до последних дней жизни ее, маму и Майю Владимировну связывала большая настоящая дружба.

В последние годы Евгения Михайловна занималась переводом книги «Мои часы идут иначе» Ольги Чеховой (1897—1980), племянницы Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, изданной в Германии на немецком языке и присланной ей по почте.

После смерти Евгении Михайловны книга О. Чеховой и ксерокопии ее перевода остались у меня, и через несколько лет я решила проверить ее перевод с помощью профессиональной переводчицы Надежды Самуиловны Кравец. Она, кажется, была членом Международной федерации переводчиков. С ней меня познакомила Майя. А она ее знала еще по консерватории, которую Н.С. окончила по классу скрипки. Дочь известного архитектора – Кравец С.М. – как и Майя Владимировна, в молодости была осуждена на 10 лет за якобы «антисоветскую деятельность», но отсидела меньше, ее реабилитировали и освободили, как и Майю Владимировну, в период «Хрущёвской оттепели».

Тогда же Майя привезла из заключения свою маму, Наталию Дмитриевну, а отчим так и умер в ссылке. Майе вернули квартиру и дачу, взамен большой отобранной – половину маленького финского домика на четырех сотках.

Окончив консерваторию, Майя Владимировна начала работать концертмейстером в Музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных*** (ныне Российская академия музыки им. Гнесиных) и на Всесоюзном радио и Центральном телевидении, где через несколько лет стала главным концертмейстером. С 1969 г. и до последних дней своей жизни она занималась с певцами в Оперной студии при Московском доме ученых, которую возглавлял Иван Иванович Петров****, выдающийся русский бас. Он считал Майю замечательным концертмейстером и называл ее «…бессменным многолетним фортепьянным мотором».

На сцене Доме ученых они давали вполне профессиональные концерты и ставили оперы: «Иоланту» П.И. Чайковского и «Алеко» С. Рахманинова – под Майкин аккомпанемент. Исполнение оперы было построено так, что в паузах И.И. Петров читал Пушкинский текст. Помимо «родной» сцены Дома ученых, они выступали на самых высоких концертных площадках – в Колонном зале, зале им. П.И. Чайковского и Малом зале Московской консерватории.

Не было ни одного музея в Москве и под Москвой, где бы она ни организовывала бесплатных концертов. И, конечно же, не только в Чеховском музее на Садово-Кудринской, но и в Мелихово и Ялте.

Майя Владимировна была очень энергичным человеком, планировала на каждый день столько дел, что, для того чтобы все успеть, в метро бежала по эскалатору не только вниз, но и вверх. Может быть, так она старалась наверстать потерянное не по ее вине время, но я уверена, что стоять не двигаясь она не могла органически. Когда у кого-нибудь возникали проблемы, все обращались за помощью к ней: нужно ли было достать лекарство, найти хорошего врача, попасть в ателье (от шитья легкого платья до шубы), купить в магазине редкую книгу и пр. Тогда всё было непросто, а у нее, благодаря огромному числу знакомых, существовали «связи», потому что она помогала всем, и никто никогда не отказывался выполнить ее просьбу, даже если она просила не для себя.

Майя Владимировна работала с великими русскими певцами С.Я.Лемешевым и И.С.Козловским. Концертную программу Сергея Яковлевича «День музыки П.И. Чайковского» целиком готовила с ним Майя и, конечно, аккомпанировала ему в концертах. Как-то раз, свидетельствуют очевидцы, Сергей Яковлевич и Иван Семенович горячо и всерьез спорили, чьим концертмейстером является Майя. И.С. Козловский приходил попрощаться с ней в церковь, где ее отпевали в день похорон. Поминки проходили в фойе на первом этаже Дома ученых – от стены до стены стояли ряды из (не меньше шести) длинных столов с проходом посередине, столько людей пришли почтить ее память.

фото с сайта http://nec.m-necropol.ru/

__________

* Ушинский Константин Дмитриевич (1824-1870/71) – русский педагог-демократ, основоположник научной педагогики в России.

** Сведения о семье Токмаковых и пребывании Майи в тюрьмах взяты из материалов книги А. Галиченко «Старинные усадьбы Крыма».

*** Гнесины – семья музыкантов (пять сестер и один брат), с 1890-х гг. получившая известность, как играющая важную роль в музыкально-художественной жизни Москвы.

**** Мама знала И.И. Петрова еще тогда, когда он носил свою настоящую фамилию «Краузе», и называла его ласково «Ванечка». Он и в программах Большого театра значился как Краузе до тех пор, пока И.В. Сталин, бывший на спектакле «Иван Сусанин», не настоял, чтобы он поменял ее на фамилию своей жены: Сусанин не мог быть Краузе.