Миска
Ты морщишь нос на мусорные ямы.
А ведь они, как редкостный музей,
Хранят порой бесчисленные драмы –
Страданья обездоленных людей.
Послушай. Привелось мне как-то близко
За зоной мимо свалки проходить.
Там, брошенная в грязь, лежала миска,
Достойная. Чтоб стих ей посвятить.
Зэка-старик склепал ее из жести
И поварам в столовую отнес,
В нее вливали за день раз по двести
Валанду под названием "овес",
Порой она, забытая в бараке.
Лежала одиноко под столом.
А иногда, подхваченная в драке,
По лицам била лязгающим дном.
Помятая, обрызганная кровью,
Она, не зная зла, служила злу.
Но кто-то снова брал ее с любовью.
Купал в воде и приобщал к столу.
Ее сжимали трепетные руки.
В нее смотрели скорбные глаза.
Над нею плыли горестные звуки.
В нее святая капала слеза.
Ее лизали жадно языками.
В нее руками лазили гуртом,
Ее смеясь топтали каблуками,
В нее плевали разъяренным ртом.
И, наконец, израненную в дыры,
Швырнули прочь, не думая о том,
Что их самих отбросили от мира
На свалку изуродованных злом.
Ты говоришь: "Туда им и дорога,
Они страдают за свои дела".
Но почему преступников так много
В стране, где революция прошла?
И почему средь нечисти отпетой
Страдает, гибнет множество людей,
Униженных за слово правды светлой,
За проповедь спасительных идей?
18 ноября 1947 г.
Магадан, лагерь