РАЗВЕ ЭТО ЗАБУДЕШЬ?

До войны наша семья - отец Владимир Михайлович Жанкин, мать Мария Андреевна и две дочери - я, 1931 года рождения, и моя младшая сестренка, 1937 года рождения, - жила в центре Пскова, на Октябрьской улице (ныне — Октябрьский проспект). Родители работали: отец - помощником машиниста, мама - в столовой Дома Советов.

Беда пришла в наш дом в 1939 году. Отец только что вернулся с работы, усталый, не успел даже умыться, как к нам явились сотрудники НКВД и приказали ему:

— Одевайся! Пойдешь с нами.

Отец удивился:

— Куда? Да и как же я могу оставить детей?

Я уже спала. От громкого разговора взрослых проснулась. Увидела: отец качает маленькую двухлетнюю сестренку Галю, напуганную поздним визитом незнакомых людей.

— Где жена? — спросили они.

— Еще на работе, — ответил отец.

— Сходите за женой.

Когда мама пришла домой, непрошенные гости увели отца.

— За что? — растерянно спросила мама. И услышала:

— Потом узнаешь.

«Потом» — это тогда, когда она пошла вскоре в окружной отдел НКВД узнать о причине ареста мужа. О том, какой там был разговор, я знаю по ее рассказу. Ей сказали:

— На него написали донос соседи.

— Донос? Какой? — в ужасе выкрикнула мама.

— Он ругал Советскую власть.

И показали ей бумажку с двумя подписями соседей. Прочитать ее она не успела. Но поняла: добра теперь не жди. Ей приходилось не раз слышать, что по доносам арестовывались и осуждались многие люди,

судьба многих из них долгие годы оставалась неизвестной родным. Единственное, что мама узнала, - это то, что отца осудили на три года лишения свободы, отправили на лесоповал в архангельские леса.

Когда началась Великая Отечественная война, нас, девочек, вместе с мамой эвакуировали в советский тыл в г. Краснослободск. Отец, узнав, где мы находимся, прислал нам единственное письмо. И почему-то добавил в конце: «Это мое последнее письмо». Видимо, самочувствие у него было такое, что до освобождения из лагеря он уже не рассчитывал дожить. О его судьбе мы так ничего и не узнали: сгинул человек бесследно.

Разве это когда-нибудь забудешь?

Что мы с мамой пережили, оставшись без папы, не хочется и вспоминать. Горя хватили с лихвой. Все это теперь позади, но память хранит — и не может не хранить - тяготы и лишения, которые долгие годы сопровождали нас.

Утешает теперь, на старости лет, только то, что отец признан жертвой политических репрессий и реабилитирован. Произошло это в 1989 году. Тогда я получила из Псковского областного суда справку о том, что дело В. М. Жанкина пересмотрено, постановление Особого совещания при НКВД СССР от 29 октября 1939 года отменено за отсутствием в действиях отца состава преступления.

В соответствии с Определением Конституционного суда Российской Федерации от 18 апреля 2000 года, я, как оставшаяся в детстве без попечения одного из родителей, признана репрессированной и тоже реабилитирована. Фамилия моя представлена в списке, опубликованном в тринадцатом томе книги «Не предать забвению».

Это очень важно для необоснованно репрессированных, а также для их родственников, что прокуратура, суды, другие органы в соответствии в законом реабилитируют тех, кто незаслуженно пострадал от политических репрессий, и что этот процесс широко освещается в многотомном издании «Не предать забвению», на страницах которого представлены трагические судьбы тысяч земляков, которые никого не могут оставить равнодушным. Большое и важное дело делается во имя восстановления справедливости. Хочется выразить огромную благодарность всему коллективу организационно-методического центра по изданию Книг Памяти, особенно главному редактору Корнееву Николаю Петровичу, редактору Алексееву Олегу Владимировичу. Успехов вам, здоровья, достойного завершения начатого дела!

Алина Владимировна Жанкина,

дочь репрессированного, впоследствии реабилитированного

г. Псков