ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ОТЦЕ

Леонид Таушканов родился в селе Солонешное Алтайского края в семье политссыльного. Его отец Павел Иванович был студентом третьего курса исторического факультета Петербургского университета. За участие в революционном движении был выслан в Томскую губернию, ссылку отбывал в Солонешном под надзором полиции. Последние годы служил письмоводителем в Черно-Ануйской волостной управе. Умер в 1917 году. Сын Леонид закончил 3 класса Бийского катехизаторского училища. После смерти отца был вынужден вернуться в Черный Ануй, нужно было помогать семье, матери. В 1920 году закончил курсы красных учителей в Барнауле. Два года работал в родной Черно-Ануйской школе учителем. С 14 лет был принят в комсомол. В период борьбы с бандитизмом вся Черно-Ануйская ячейка влилась в партизанский полк Д.Кокорина, а позднее в ряды ЧОН. Леонид был разведчиком.

В газете «Ойротский край» в 1923 году в заметке «Шесть против сотни» он писал о том, что в октябре 1921 года банда Кайгородова заняла Черный Ануй. Комсомольцы-разведчики выехали в Белый Ануй. И далее автор пишет: «Оказалось, на краю села Шевертки осталась ночевать 3-я сотня бандитов Тырышкина. Комсомолец Дмитриев предложил выбить банду из села. Согласились: разбиваемся на три группы по два человека и с трех сторон начинаем выступление. Переночевав в Белом Ануе, мы утром тронулись обратно. Подъехали к Черному Аную, мы под носом Кайгородова срезали его наблюдательный пункт, захватив трех лошадей, мануфактуру и продукты. Через день, соединившись с 156 полком, мы дали хорошую трепку господину Кайгородову в селе Таураке».

За этот подвиг разведчик Леонид Таушканов был представлен к награждению орденом Красного Знамени.

В мирный период началось хозяйственное и культурное строительство в горах Алтая. В.Д.Вегман, выступая на Западно-Сибирской конференции ВЛКСМ, характеризовал Ивана Толтока словами: «Мал ростом Толток, мал золотник, да дорог. Побольше бы таких рождала и воспитывала Сибирская братия... Она воспитывает. И в самой ойротской молодежи мы найдем целый десяток: укажу на Леонида Таушканова, Ивана Тадыша. Радостно то, что они теперь, вышедшие из комсомольского возраста, занимают ответственные посты нашей партии».

Начались трудные и радостные годы для Таушканова — выдвиженца партии на хозяйственной и советской работе. Днем напряженный труд руководителя, ночью — часы на изучение английского языка, заочная учеба, статьи для газет и тексты для выступления на радио. Он — секретарь Онгудайского аймакисполкома, директор Каракольской МТС, начальник перевалочной автобазы Совмонголторга в с.Иня. В 30-е годы парк автомашин доходил до 240 единиц. Л.Таушканов получает права на вождение автомобиля, тракториста. В личном листке учета кадров в графе профессия по опыту работы, отвечает: кооперативный работник. С 1925 по 30-й год он вырос от инструктора, зав. орготделом до председателя Облпотребсоюза. На областной орбите — заведующий орготделом Обкома ВКП(б), начальник областного земельного управления. Колхозное строительство, подъем животноводства, весновспашка, сев, заготовка кормов, уборка урожаев.

Когда я работал в обкоме комсомола, первый секретарь обкома партии Роман Дорохов готовил к защите диссертацию на звание кандидата наук, говорил мне: «Фридрих, ты плохо знаешь заслуги своего отца перед областью. Возглавляя ОблЗУ, он в те годы, не имея сегодняшнего парка тракторов, комбайнов и машин, специалистов с высшим образованием, добивался со своим небольшим аппаратом и активом на местах больших результатов в подъеме животноводства и полеводства Алтая».

В июле 1936 года Леонид Таушканов избирается ответственным секретарем облисполкома. 1937 год. Ненасытный сталинский молох дошел до границ Западно-Сибирского края, до далекой Ойротской автономной области. Работая над очередным томом «Книги Памяти» руководитель редколлегии П.И.-Чепкин, подводя предварительные итоги сталинских репрессий в Горном Алтае, назвал страшную цифру — 7046 человек, которые прошли через кровавые руки палачей. В городе и аймаках не прекращались кампании по разоблачению «врагов народа». Полностью сменилось руководство, арестовывались первые лица: секретари райкомов партии, председатели райисполкомов, весь районный актив. Избирали новых. И вновь новые массовые разоблачения и аресты.

В этот период Л.П.Таушканов избирается председателем Улаганского райисполкома... С детства Леонид Павлович прекрасно владел русским и алтайским языками. Грамматикой алтайского аффиксального

языка он овладел во время учебы в Бийском катехизаторском училище. В свободное от работы время он писал стихи, публиковал в местной и краевой печати очерки, зарисовки, часто со своими произведениями выступал по радио, активно сотрудничал и издавался в г.Новосибирске.

В стихотворениях не было профессионального почерка, даже в описании природы звучали политические мотивы освобожденного народа, произведения были наивны, но искренни.

Так, в стихотворении «Алтай», опубликованном в газете «Ойротский край», автор писал:

Громады гор, небес слияние.

Гул водопадов, рокот рек,

Белков волнистое сиянье,

Вершин Белухи — вечный снег.

Аилы, русские избушки,

Тайга и кутный волчий вой,

Краса озер, сосен верхушки –

Все это ты — Алтай родной!

* * *

Капризно-ласковый, порою

То солнцем брызнешь с облаков,

То, вдруг, нахмурившись, зимою

Грозишь с сверкающих белков.

Позднее, в материалах по реабилитации, Борис Николаевич Попов (псевдоним — Каирский), член Союза писателей, отмечая успехи в области публицистики, характеризовал Таушканова как активного, жизнерадостного, веселого и общительного человека.

Широк был круг его увлечений: он фотографировал, самостоятельно изучал нотную грамоту и прилично играл на баяне. Владел приемами скорописи — стенографии. В дни научных командировок в Горный Алтай, шахматная доска сводила двух Леонидов Павловичей — отца и Потапова, автора монографии «Очерки по истории алтайцев». Был большой круг друзей: от земляков из Черного Ануя, механизаторов, чабанов, участников партизанского движения, бывших комсомольцев, до ведущего ученого Сибири Михаила Лисавенко, директора санатория ВЦИК — Екатерины Ивановны Калининой, которая отбывала ссылку в Сибири. Бывая в Чемале он посещал Анос, колхозный сад и Григория Ивановича Гуркина.

В празднование десятилетия Ойротской автономной области Леонид Павлович Таушканов был награжден именным наганом, красным революционным костюмом, сапогами из красного хрома, у которых были каблуки с высоким подъемом, баяном, мотоциклом и охотничьей двухстволкой.

Помню, в Улаган мы добирались летом, на верховых лошадях. В болотных местах были свалены стволы кедра, кованные лошади пробили по ним свою тропу. Но, как вспоминал (ныне покойный) Тадыш, зимой 1937 года весь Улаган вышел смотреть на мотоцикл, на котором приехал председатель аймакисполкома.

В июне 1937 года отец был вызван телеграммой в обком партии. Перед отъездом у них состоялся разговор с матерью. Предчувствуя беду, экстренность вызова, Леонид Павлович взял с собой деньги и заверил жену, что в случае угрозы ареста, самовольно уедет в Москву к М.И. Калинину, с которым он два раза встречался в Чемале. По прибытии в Ойрот-Туру он был арестован. 26 июня на заседании бюро обкома ВКП(б) был исключен из партии, как изобличенный член Третьяковской контрреволюционной организации (Иван Яковлевич Третьяков, человек удивительной судьбы, командир партизанской дивизии, который принимал активное участие в разгроме бандитских формирований в Горном Алтае. С 1907 по 1918 год проживал в США).

Отец проходил по делу известного алтайского художника Чороса-Гуркина Григория Ивановича. Гуркин обвинялся как основной идейный и практический руководитель всей контрреволюционной и повстанческой деятельности. Являлся, якобы, агентом японской разведки. Все дело (детали, лица, события и сценарий) было разработано в городе Новосибирске в кабинетах краевого управления НКВД. По обвинению в контрреволюционной деятельности, борьбе с Советской властью, связях с немецкой и японской разведкой и в создании на территории Алтая, Хакасии, Тувы и Горной Шории буржуазно-демократического государства под протекторатом Японии были арестованы и привлечены к ответственности сотни невинных людей. Секретари обкома партии, председатели облисполкома, ответственные работники, консул СССР в Монголии, немец Ротти, работники японского консульства в Новосибирске — Танака, Сакабе, сибирский террористическо-

троцкистский центр, офицерско-кадетская организация «ФОВС», военная мусульманская организация «Гае-пери Уемша» и другие — все вовлечены были в этот детективный роман.

В случае объявления войны с Японией, представитель белого генерала Семенова на Алтае — И.Я. Третьяк силами повстанческой армии блокирует Бийск и не пускает выход частей Красной Армии на военизированный Чуйский тракт. А Табанаков А.А. совершает диверсионный акт — сжигает деревянный мост через Чую против села Кош-Агач. Руководители контрреволюционной организации, в ряды которого входил и Л. Таушканов, готовили три варианта убийства М.И. Калинина, первого секретаря крайкома партии Эйхе во время их приезда в дом отдыха ЦИК СССР «Чемал».

Каждый арестованный на допросе признавался в том, как он вредит Советской власти, как вовлекал дружков в контрреволюционную организацию, круг врагов расширялся и рос от Улагана до Барнаула, Новосибирска и доходил до Москвы. В показаниях арестованных упоминался Бухарин, учащиеся Коммунистического университета трудящихся Востока признавались в том, что они готовили покушение на Сталина.

Авторы этих трагикомедий — работники внутренних органов и госбезопасности Голубчик, Лазарев, Жигулин, Тарасов и главное действующее лицо в Ойротии Карам Обозалдинович Хуснутдинов — начальник 3-го отдела областного УНКВД, башкир по национальности, позднее признались как они выбивали и подписи путем внутрикамерной обработки заключенного: избиение, допросы в течение нескольких суток без еды, сна, отдыха и путем угроз. Была создана группа «колольщиков», которая по их словам вымогала показания.

Я внимательно прочитывал страницы, связанные с именем отца, показания, допросы. Вот отдельные отрывки: «В одной из бесед с Таушкановым в Доме отдыха, он мне признался, что работал в системе Чуйс-кого военизированного тракта, проводил большую вредительскую работу, особенно в автопарке».

«Таушканов говорил мне, что Меджит Иванов работал в МНР и имеет связь с японцами и договорился с последними о необходимой нам помощи оружием».

Отец был арестован 5 июня 1937 года, один из свидетелей, давая показания, утверждал, что Таушканов 25 июня 1937 года был завербован Хабаровым П.С. и Сафроновым С.С.

Дело №7963 вёл Хуснутдинов. Заключенный Таушканов в нижнем белье, переданном жене на стирку, которое было в пятнах крови, зашил в шов записку, в которой сообщил о том, что ему на допросе выбили три зуба и обожгли керосиновой лампой лицо, что он подписал протоколы допроса только тогда, когда следователь угрожал посадить жену и разогнать по детдомам его трёх сыновей.

По следственному делу НКВД №7963 были расстреляны: Сарысеп-Канзычаков Л.А., Сафронов Б.С., Толток И.С.; Алагызов А.С. — 10 лет лагерей; Таушканов Л.П. - 10 лет лагерей; Пьянков И.В., который не подписал ни одного протокола — 8 лет лагерей; и сын Гуркина — Геннадий Григорьевич — расстрелян.

В 1956 году Солыков Александр Дмитриевич расследовал это дело, отец был реабилитирован. В справке указано: «Таушканов Леонид Павлович, 1905 года рождения, репрессирован постановлением тройки УНКВД Алтайского края 1 октября 1937 года за участие в контрреволюционной националистической повстанческой деятельности к 10 годам заключения в исправ-трудовых лагерях, с поражением в правах на 5 лет».

Александр Дмитриевич советовал мне поискать в Барнауле, Новосибирске по спискам, отправленных по этапам к месту отбывания заключения отца. Тем более, что семья получила официальную справку о том, что Таушканов Л.П. умер 25 февраля 1944 года в лагере от агронулоцитоза. Даже следователь Солыков не знал о существовании позднее рассекреченного дела №7948, начатого 20 июня и законченного 27 декабря 1937 года. Не мог Хуснутдинов выпустить Таушканова Л.П. за пределы Ойротии, так как он много знал и на себе испытал методы внутрикамерной обработки, как добивались палачи признания заключенного. По этому делу были написаны целые тома анализа деятельности ОблЗУ, личные признания Леонида Павловича, как он сдерживал темпы коллективизации сельскохозяйственного производства, утверждал мероприятия, направленные на срыв планов по животноводству, подрыв экономики колхозов и т. п. По этому делу Алагызов А.С., Таушканов Л.П. были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.

В 1938 году палачи были привлечены к уголовной ответственности. На суде они признались в том, что на территории бывшей Ойротской области «националистического центра, контрреволюционной организации не существовало, что в то время органы НКВД в силу большой репрессии превратились в диктаторский аппарат. Роль партийных органов была принижена».

В январе 1938 года Таушканов Л.П. был по решению тройки расстрелян.

Из материалов следствия по реабилитации отца мне хотелось бы привести слова Никифорова Виталия Николаевича, преподавателя, который пользовался большим уважением в нашем городе: «Знаю его как энергичного, требовательного работника. Таушканов был член партии и всегда пунктуально выполнял партийные решения. Никаких антисоветских, националистических высказываний со стороны Таушканова я не замечал, которого знал более 10 лет».

Таушканов Фридрих Леонидович,

сын Леонида Павловича Таушканова,

Заслуженный работник культуры РСФСР.

Май 2000 г.