Когда гитлеровские войска из-под Москвы двинулись вспять на запад, то волею обстоятельств я вынужден был отправиться на восток. По ложному обвинению меня судили и приговорили к десяти годам заключения в ИТЛ — исправительно-трудовом лагере. Трудный путь прошел я за двенадцать лет отсутствия в Москве, большая часть которого пролегла по заполярному Норильску — городу необычайной судьбы и героической трудовой славы. У него еще будут свои историки, которые расскажут, как наперекор стихии — в пургу и мороз строился безотлагательно нужный фронту металлургический комбинат.

Норильск начала сороковых годов не похож на Но-

рильск сегодняшнего дня. Вспоминаешь город того времени, называвшийся аварийным поселком, и перед глазами встают сплошные балки, самодельные времянки, которые вырастали, как грибы. Пурга заносила их снегом. Люди не сдавались, прорубали в спрессованном, как камень, снегу проходы от балка к балку! Городской квартал нередко представлял собой изрезанный такими «ходами» лабиринт — у прохожих только головы было видно.

И жили люди, и работали увлеченно, и в нечастые свободные часы свои радости переживали, утешения искали кто в чем — в самодеятельности, танцах, спорте, а кто и в «горячительном» напитке. В дни его завоза в городе наблюдалось заметное оживление. Широко было распространено мнение, что в заполярных широтах спиртное — полезный для здоровья напиток.

Руководство комбината хорошо понимало, какое значение приобретает физическая культура в этих условиях, и много внимания уделяло ее развитию в городе. Когда я в 1944 году, в конце навигации по Енисею прибыл в порт Дудинку, а оттуда по узкоколейке в Норильск, меня сразу же привлекли к организации физкультурно-массовой работы.

— Давайте подумаем, как наладить нам физкультуру и спорт в Норильске,— предложил Николай Андреевич Даманов, один из руководителей комбината.— Вам поможет руководство, комсомол, а вы засучите рукава и беритесь с Тиксоном за дела.

Павел Павлович Тиксон был аборигеном Норильска. Именно он с помощью фабрично-заводских комитетов закладывал первые камни в фундамент профсоюзного спорта города.

Десять лет — с 1944 по 1954 — прошли мы с ним нога в ногу по этому тернистому пути. А идти было совсем нелегко. Оборудовали, например, наливной каток, простаивали со шлангом по нескольку часов на морозе, когда температура воздуха была такова, что льющаяся из шланга речная вода казалась теплой. В промерзшей земле прорывали траншеи для укладки труб сантехнического узла спортивного зала. Конечно, делали мы это не вдвоем. К работе привлекали широкую общественность, и в первую очередь молодежь. Вооружившись кайлом и лопатою, шли ребята на субботник по оборудованию того же катка, строительству подсобных помещений для малого спортивного зала во главе с руководителем норильских комсомольцев Антошкиным.

Сам он был не очень-то большой спортсмен и больше для примера показывался в спортивном зале у волейбольной сетки, но роль комсомола в организации физкультурно-спортивной работы понимал прекрасно.

Личный пример подавал не только он, но и руководители комбината, участвуя в сдаче норм ГТО, в лыжных и легкоатлетических кроссах. Надежным помощником в труде шахтерам, металлургам, строителям, энергетикам становился спорт в заполярном городе.

.Газета «Правда» в своей передовой статье в «День физкультурника» 1946 года ставила в пример работу спортивных организаций Норильска по развитию массовости среди трудового населения.

Пройдя десятилетнюю суровую школу в Норильске, я о в 1954 году «закончил» ее и, получив большой запас знаний и накопив огромный житейский опыт, возвратился в Москву. Возвратился, как некогда из деревни в столицу, со своим «доброго здоровьица» — правда, теперь уже зрелым мужем «под пятьдесят», но опять стоял перед выбором дальнейшего жизненного пути — начинался его третий этап.

Когда после полной реабилитации «по вновь открывшимся обстоятельствам» меня вызвали в ЦК КПСС и спросили, где хотел бы работать, по какой линии, я ответил — по спортивной, в футболе.

Я долго над этим думал и пришел к заключению, что имею основания для такого выбора: у меня за плечами трижды завоеванное звание чемпиона СССР, дважды — обладателя Кубка СССР, игрока и капитана сборной команды СССР, звание заслуженного мастера спорта СССР, и еще, я считаю немаловажным фактором, шестилетний стаж практической работы старшим тренером сборной команды Норильска и тренером-инструктором рядовых команд заводов и предприятий Металлургического комбината городов Норильска и Красноярска. К тому же мне часто приходилось выходить на поле судить; в Красноярском крае мне был присвоен I разряд краевой коллегией судей при Красноярском спорткомитете.

Немного должен сказать и о своем житье-бытье в эти годы, поскольку пишу от первого лица и стараюсь рассказывать о событиях, участником и свидетелем которых был. Вернувшись в Москву, я занялся восстановлением разрозненной обстоятельствами семьи: жена моя, Ольга Николаевна Старостина, артистка театра «Ромэн», как и я, несколько лет была вне Москвы. В театр она вернулась после амнистии 1946 года. Дочь, Наталья, жила в Москве и воспитывалась няней, Ульяшей, высшей преданности и порядочности человеком. Разумеется, при добром содействии и помощи двух теток, Клавдии и Веры, моих сестер, остававшихся безвыездно в столице.

Обосновавшись в районе метро «Аэропорт», где благополучно пребываю и по сие время (30 лет!), я стал постепенно втягиваться в футбольно-спортивную деятельность. Поступил работать в Центральный совет общества «Спартак». В печати выступал со своими статьями и футбольными обозрениями. Затем стал членом Союза журналистов. Вскоре написал книгу «Большой футбол». И незаметно для себя оказался в гуще футбольной жизни всей страны.