1995 г.

Когда началась Великая Отечественная война, мне было 17 лет. Родилась я в деревне Средняя Рогатка Слуцкого района Ленинградской области в семье крестьян. Родители мои были глухонемые. Отец - немец, мать - русская. Окончила я семилетку в школе колхозной молодёжи (ШКМ). Была наша школа немецкая, а в 1938 году она стала русской. Родители работали в колхозе. Колхоз наш, имени «Тельмана», был богатый, миллионер. После школы я тоже начала работать там.

Но 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Стали отправлять на оборонные работы. Копала окопы, противотанковые рвы, волчьи ямы. До августа, вроде, жили спокойно. А в конце августа, когда фронт подошёл к Пулковским высотам, наша деревня стала прифронтовой полосой. Перестали работать на полях. День и ночь через деревню шли беженцы в город Ленинград. И в сентябре месяце нам тоже объявили эвакуироваться. Колхоз на две семьи выделял подводу. Погрузили, что смогли взять из хозяйства, и поехали мы в Пискарёвку. Поселились мы у родных. Второй этаж дома был пустой. Жильцы уехали в эвакуацию.

Прожила я в блокаде до 17 июня 1942 года. Пережила самое тяжёлое, страшное время. Рядом было Пискарёвское кладбище, где штабелями, как дрова, складывали покойников. Не успевали рыть траншеи для захоронения. На этом кладбище похоронен и мой отец, который умер с голоду, а диагноз в свидетельстве о смерти стоит «пневмония». Видимо, немцам нельзя было писать диагноз «дистрофия». В блокаду от голода умерли со стороны матери - бабушка, две сестры и брат, со стороны отца - сестра. Весной 1942 года мы с матерью пошли работать в совхоз в Пискарёвке. Уже появилась зелень: лебеда, крапива. Отработала я свои часы по очистке территории от зимней грязи. 8 июня умер отец, а 12-го мы его отвезли на кладбище. Из ЖЭКа нам принесли повестки на эвакуацию на 17 июня.

Мы должны были явиться на Финляндский вокзал. Там прошли регистрацию и нас поездом отправили до Ладожского озера. Дальше ехали пароходом, потом погрузились в телячьи вагоны и поехали в город Омск. В дороге мы не подвергались бомбёжкам и обстрелам. Из Омска нас погрузили на железную баржу, лихтер, и повезли дальше пароходом «В.И. Ленин». 19 июля мы прибыли в Самарово, здесь представители предприятий выбирали себе рабочих. ... Нас увезли на лесозавод. Первое время мы жили в красном уголке, потом поселились в махонькие комнатки в бараке.

С 21 июля 1942 года я начала работать в канатном цехе лесозавода. В цехе были одни эвакуированные: немцы, финны, румыны. Плели канаты из таловых прутьев для рыбалки. Эти канаты скручивали в катушки, отправляли на рыбалку. Потом из-за ненадобности в них цех закрыли. Коллектив на лесозаводе был молодой, дружный. Работали со всеми на равных. Много молодёжи было в бондарном цехе: выпускники из ФЗО. Часто устраивали в красном уголке танцы. Были у нас и свои гармонисты. В одном только было обидно, что немцев никогда не поощряли. В 1951 году лесозавод объединили с рыбкомбинатом, и я стала работать в консервном цехе бухгалтером.

С августа 1942 года я находилась в спецпоселении на основании постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 12. 08.1941 года. Ежемесячно в определённое число ходила в милицию на отметку, где должна была расписаться в своей карточке. Так продолжалось до мая месяца 1954 года. Мама, которая по паспорту была русская, тоже ежемесячно отмечалась.

Однажды, в ноябре месяце 1948 г., собрали всех немцев и калмыков в бондарном цехе, были представители из милиции. Немцев поставили по одну сторону, а калмыков - по другую и объявили, что мы высланы на 20 лет и отказываемся от имущества, которое осталось дома. И опять взяли с нас роспись. Однажды меня вызвал комендант Волокитин и предложил составить ходатайство о снятии нашей семьи со спецпоселения, так как мать по национальности русская. И так, с 3 мая 1954 года, меня сняли со спецпоселения, и я по национальности стала русской. В ноябре месяце 1952 года меня освободили от бухгалтерской работы (был приказ немцев с таких должностей освободить). Стала я работать учётчиком. Но потом, в 1958 году, меня направили в город Тобольск на курсы бухгалтеров. После этого я до пенсии проработала бухгалтером. С 1949 года меня стали поощрять на работе. В 1978 году присвоено звание «Ветеран труда». На рыбокомбинате я проработала до мая 1980 года. Общий стаж у меня 38 лет.

Когда в Ленинграде стали награждать знаком «Житель блокадного Ленинграда», я стала ходатайствовать, и мне выслали такой знак 21 февраля 1990 года. Награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Потом стала ходатайствовать о моей реабилитации. И 30 января 1995 года из Санкт-Петербурга пришла справка о реабилитации, где говорится, что я была выслана из Ленинграда в административном порядке по национальному признаку без указания срока высылки, поставлена на учёт спецпоселения с августа 1942 года, освобождена 18 февраля 1954 года.

ГАХМАО. Ф. 422. Оп. 2. Д. 2. Л. 1-10. Подлинник. Рукопись.