В Заполярье я прибыл 18 июля 1939 г., будучи репрессированным в мрачную эпоху конца 30-х годов, с путевкой на срок 8 лет, имея от роду 37 лет и 12 лет врачебного стажа. В Дудинке наш эшелон, прибывший по Енисею из Красноярска, был высажен. Большая часть людей в этот же день отправилась в Норильск, а меньшая, в которую входили больные, была оставлена в Дудинке, в том числе и я. В пути следования на баржах мне было поручено оказание медицинской помощи, и с группой больных я остался на транзитном пункте. Через несколько дней я был вызван к заместителю начальника комбината в Дудинке А.А. Панюкову, который объявил мне, что я оставлен здесь для работы по специальности, к работе нужно приступить без промедления, и направил меня к начальнику санчасти.

Одна из двух небольших лагерных больничек была отдана под хирургическое отделение, в ней я и начал работать. Число коек было 45-50. Не было хирурга и в окружной дудинской больнице. Спустя две недели мне пришлось работать и там, обслуживая 10-12 больных. Один раз в неделю вел амбулаторный прием. Подготовленных кадров для хирургической работы как в той, так и в другой больнице не было. Их пришлось готовить на ходу.

На операциях мне ассистировали фельдшера и медсестры, только позднее изъявили желание заниматься хирургией врачи. Объем работы был большой, кроме того, оперировать приходилось урологических и гинекологических больных. Мне нередко приходилось выезжать из Дудинки для оказания

специальной помощи в Авамский район, Волочанск, Хатангу, Караул, Усть-Порт и другие места. Транспортным средством были оленьи упряжки, аэросани и самолеты.

Однажды пришлось делать операцию в чуме, под местным обезболиванием был вскрыт гнойный паранефрит. Операция была произведена по жизненным показаниям из-за сильнейшей пурги: больного невозможно было доставить даже до ближайшего медпункта. Все обошлось благополучно. Для проведения операций приходилось бывать в Игарке и Норильске.

В летний период в Дудинском порту скапливалось большое количество океанских судов, как наших, так и заграничных, зачастую приходилось оказывать помощь экипажам этих судов, невзирая на характер заболевания, так как это было поручено мне. Одним словом, побочная работа очень мешала хирургической работе. В газете «Комсомольская правда» за 1947 г. от 1 февраля напечатана статья Е. Рябчикова «Свет над тундрой», в какой-то степени отображающая эти поездки по тундре.

В Дудинке мне привелось встретиться с начальником комбината А.П. Завенягиным. О нем ходило много слухов как о чрезвычайно гуманном и образованном человеке. Эта кратковременная встреча оставила у меня самые лучшие впечатления. Он очень помог больнице солидным увеличением ассигнований на содержание доноров, отдал распоряжение о приобретении медицинской библиотеки, разрешил мне выписать книги из моей домашней библиотеки. После его посещения были улучшены мои бытовые условия, мне отвели маленькую отдельную комнату при санчасти. Хотя я никаких просьб в отношении быта не предъявлял, но не сомневаюсь, что это было сделано по его инициативе. Вскоре он уехал в Москву, а его место занял его заместитель А.А. Панюков.

В Дудинке я пробыл больше двух лет, это были годы, насыщенные работой. За это время было сделано 773 операции, из них 268 — полостных. Операции производились на желудке, желчном пузыре и желчных протоках, почках и мочеточниках, матке и придатках и др.

В конце 1941 г. приказом начальника комбината меня перевели в Норильск на должность главного врача больницы и заведующего хирургическим отделением. К Дудинке я уже привык, и в Норильск поехал без всякого желания, тем более что предстояла работа в коллективе полноправных граждан, тогда как я был лишен всех прав. Кроме того, я слышал о всевозможных непорядках в больнице. Но приказ надо было выполнять, и я приехал в Норильск, забрав с собой четверых лучших работников из дудинской больницы (лагерной).

Шел первый год Отечественной войны, в Норильске велась напряженная работа, строились город, промышленные предприятия. Комбинат уже выдавал свою продукцию, но не в полной мере. Многотысячный коллектив норильчан работал с необычайным энтузиазмом и патриотизмом. Но, к сожалению, строительство типовых лечебных учреждений на ближайшие годы даже не планировалось. Лечебные учреждения ютились в помещениях барачного типа, коечный фонд был недостаточным. Создавшееся положение вынудило руководство комбината отдать под больницу строившееся трехэтажное деревянное здание гостиницы, находившееся рядом с Домом инженерно-технических работников (ДИТР).

В этом недостроенном помещении я и начал свою работу. Производились штукатурные работы, а в нижнем этаже лежали больные. В этом здании предполагалось разместить три основных отделения — терапевтическое, хирургическое и родильное, с общим числом 100 коек. Инфекционное отделение расположилось в небольшом старом бараке.

В аналогичном помещении находились поликлиника и санитарно-бактериологическая и клиническая лаборатория. «Скорая помощь» имела одну машину и двух лошадей. Плохо обстояло дело с кадрами врачей и средних медработников.

Больницу я принял у врача Н.М. Иваньковой, молодого врача. Приходивший сюда для проведения экстренных операций врач М.Ф. Райвигер был переведен в Дудинку на мое место, кроме этих врачей был еще терапевт А.А. Баев, и на полставки работала врач акушер-гинеколог К.В. Самойлова. А.А. Баев вел и инфекционное отделение, он же в качестве ассистента или наркотизатора помогал мне на операциях. Нам с ним разрешено было жить в больнице, и мы длительное время вдвоем обслуживали всех больных, исключая рожениц. Нагрузка была предельная, часто приходилось работать ночами, так как мы были и дежурными врачами. Вспоминая те времена, удивляюсь: насколько вынослив человеческий организм! Как и в Дудинке, в хирургическое отделение госпитализировались все боль-

ные, нуждавшиеся в оперативном лечении (хирургия, урология и гинекология). Самойлова не оперировала.

Так продолжалось более двух лет, пока не удалось получить разрешение на работу в больнице двух врачей из лагеря — уролога И.З. Шишкина и хирурга Э.П. Биль. Одновременно был приглашен лаборант С.И. Горшков, в прошлом научный работник — физиолог. При хирургическом отделении был организован пункт переливания крови, снабжавший консервированной кровью все отделения. Позднее стала работать в больнице травматолог Х.Я. Кузнецова — кандидат медицинских наук.

Начиная с 1948 г. в Норильск начали приезжать молодые врачи после окончания институтов, в отделении появились молодые хирурги Романова, Дейч, Гиршман, Валеева, Соя, Скворцова и Игнатьева. К этому времени произошло слияние лечебных учреждений в лечебно-профилактическое объединение. Приезд молодых специалистов позволил укомплектовать штаты и в больнице, и в поликлинике, хотя они не имели практического опыта. После окончания войны прямо с фронта приехали еще два врача: Радионова и Урванцева. Все они нуждались в первичной специализации. Каждый получал индивидуальное задание, над ним определенное время работал, одновременно участвуя в качестве ассистента на операциях. По мере освоения оперативной техники молодые стали самостоятельно дежурить. Приехали в Норильск и медицинские сестры, таким образом проблема кадров разрешилась.

В хирургическое отделение поступили медсестры Н. Пирог, 3. Иванова, В. Мещанинова, Скалянская и Охрименко. Все работали добросовестно. Мещанинова быстро освоила специальность операционной сестры, став квалифицированным работником. Нельзя не вспомнить об операционной сестре К.В. Ивановой, отличавшейся трудолюбием. Она

начала работать в Норильске еще до моего приезда. С организацией объединенной больницы нам было передано помещение центральной больницы лагеря, а она переехала в новое здание. Был построен родильный дом, и родильное отделение перешло туда. Терапевтическое отделение было переведено в помещение Центральной больницы лагеря, там была возможность в два или даже более раз увеличить число коек. Туда же переселилось и инфекционное отделение. Дополнительно открыты два новых отделения — туберкулезное и детское.

В больнице осталось одно хирургическое отделение, занявшее теперь все помещение больницы на 100 коек, а общий коечный фонд больницы увеличился до 400. В Горстрое была открыта вторая поликлиника. Поселковую поликлинику перевели в более приличное помещение, рядом с терапевтическим корпусом. Но все же это был временный выход из положения — нужно было строить типовые лечебные учреждения. На фоне растущего города лечебные учреждения выглядели жалкими, при том что население Норильска быстро увеличивалось. И только в 1949 г. с нас потребовали проектные задания на больничный городок. Ведущие специалисты в короткий срок представили свои соображения, но дело продвигалось медленно. Мне не довелось увидеть новую больницу.

В лечебно-профилактическом объединении начальниками отделений были квалифицированные специалисты, отличавшиеся исключительным тру-

долюбием. Каждый в своей специальности вел большую работу. Я всегда с удовольствием вспоминаю дружный, трудолюбивый коллектив.

Поликлиники возглавляли врачи В.П. Рознатовская и О.И. Атарова, терапевтическое отделение — кандидат медицинских наук З.И. Розенблюм, хирургическое — В.Е. Родионов, инфекционное отделение — Г.А. Попов. Во главе детского отделения стоял С.М. Ремейко. Заведующим туберкулезным отделением была Е.Г. Фишман.

Для глазных больных были выделены койки в хирургическом отделении, вел их А.Я. Дзенитис. Неврологические больные госпитализировались в терапевтическом отделении, которым руководил А.Г. Гейнц. Небольшое кожно-венерическое отделение возглавлял врач Туманис. Урологических больных в хирургическом отделении оперировал врач-уролог И.З. Шишкин. Он был исключительно трудолюбивым работником, освоил быстро технику операций, стал моим постоянным помощником, а после моего отъезда принял отделение.

С открытием родильного дома было организовано гинекологическое отделение, там проводил операции приглашенный хирург В.А. Кузнецов. Он заведовал хирургическим отделением больницы лагеря. Высококвалифицированный хирург, оперирующий во всех областях, он был склонен к научно-исследовательской работе: принимал активное участие во врачебных конференциях, часто выступал с докладами. В Норильске Кузнецов написал моно-

графию о методах оперативного лечения прямой кишки с описанием собственного, оригинального способа этой операции. Его научные статьи нередко появлялись в хирургических журналах. Ему было присвоено звание кандидата медицинских наук без защиты диссертации и почетное звание заслуженного врача РСФСР.

Патологоанатомическую службу возглавлял П.Е. Никишин, большой специалист, широкой эрудиции в общемедицинских вопросах. Он занимался философией, знал языки, преподавал их, делал переводы. Это был высокогуманный человек, пренебрегающий всякими материальными благами для себя. Он был всегда готов помочь нуждающемуся, разделить с ним последний кусок. Его благородство снискало к нему любовь и уважение всех, кто его знал. Никишин умер в Норильске в 1949 г.

В последующем должность патологоанатома занял врач С.В. Знаменский, работавший некоторое время ординатором в хирургическом отделении. Будучи чистологом, он организовал чистологическую лабораторию и делал прекрасные фотографии, сопровождавшие протоколы вскрытий и истории болезней. Нельзя не упомянуть о враче А.В. Вандалковском, возглавлявшем зуболечебный и протезный кабинеты. Он пользовался большим авторитетом, особенно как протезист. Участвовал в лечении больных с челюстно-лицевыми травмами, делал прекрасные этапные протезы при резекциях челюстей.

Большая практика врачей, протекавшая в условиях, далеких от нормальных, сочеталась с научно-исследовательской и педагогической деятельностью. Это помогало растить кадры и приносило удовлетворение им самим. Необычайные условия необжитого Севера оставили целый ряд вопросов в поисках рациональных способов лечения некоторых заболеваний.

В Норильске существовало научное общество врачей, проводились врачебные конференции, устраивались санитарно-просветительские выставки. Были организованы музей наиболее интересных хирургических и патологоанатомических препаратов, фотовыставка. Созданы целая серия портретов русских хирургов, многоцветные анатомические и хирургические таблицы. Все это помогало растить кадры.

Более точные данные о врачебных конференциях можно получить в журнале протоколов конференций, оставленном мной в библиотечном шкафу. Научным обществом врачей в 1944-1945 гг. был издан первый сборник трудов врачей Норильска, отпечатанный, к сожалению, на пишущей машинке, всего в шести экземплярах. Большой тираж не разрешался ввиду засекреченности комбината. Один экземпляр сборника должен находиться в больничной библиотеке (был занесен в инвентарную книгу и каталог).

При работе над историей здравоохранения Норильска несомненный интерес представляют материалы отчетов больницы (ежегодные, начиная с 1942 г.), сданные мной при отъезде в Центральный городской архив Норильска. В отчетах много фото-

графий, а один из отчетов, кажется, за 1943 г., сделан в виде фотоочерка с небольшими подтекстами. Вероятно, в архиве все это сохранилось. Материалы в архив сдавала медсестра Зина Иванова. Мне остается вкратце описать один «фронтовой» эпизод.

Норильск находился вдалеке от фронта, о войне здесь напоминали лозунги и призывы помогать фронту своим трудом. Никто не мог подумать, что враг внезапно окажется совсем рядом, но это случилось, и мне пришлось быть в зоне военных действий.

Около 3 часов утра 28 августа 1942 г. я был разбужен звонком начальника комбината генерала А.А. Панюкова и получил приказ к 6 часам утра подготовить все необходимое для оказания хирургической помощи раненым, пострадавшим при стихийном бедствии. Число пострадавших названо не было, но сказано, что их много. Мне рекомендовали взять с собой кровь для вливаний. Разрешили взять одного помощника, учитывая, что туда отправляется начальник санотдела С.М. Смирнов. Немедленно подняли нужных людей, пустили в ход автоклавы, проверили и пополнили инструменты, упаковали кровь и т.д. Что случилось? Наиболее вероятным казалось, что какое-то несчастье постигло людей, разбросанных по Таймыру, — рыбаков, геологов.

Автомобиль доставил нас на Валек, где на реке Норилка ожидал гидросамолет. Был сильный ветер, для обычных рейсов погода была нелетной, но мы полетели. Самолет с трудом вырулил на середину реки и поднялся в воздух. Низкая облачность, дождь — ориентироваться в направлении полета невозможно. Через пять часов самолет совершил посадку в бухте острова Диксон. Толпы вооруженных, встревоженных людей, следы разрушений, пожаров. Через полчаса мы узнали, что ночью поселок острова и суда, находившиеся в бухте, подверглись артиллерийскому обстрелу с немецкого линкора «Адмирал Шеер».

Нападение линкора было отбито артиллерийским огнем транспортного судна. Линкор был где-то поблизости, но из-за сильного тумана обнаружить его не удается. Разбиты электростанция, радиостанция и другие службы. Нет электричества, связь с материком поддерживается с помощью полевой радиостанции. Есть убитые, раненые, нуждающиеся в немедленной помощи. Врачей нет, есть фельдшер и санинструкторы. Одним словом, надо приступать к делу.

Предварительный осмотр всех раненых, находившихся в разных местах. Сортировка — для очередности операций. В каком-то здании наскоро развернули госпиталь. В одной из комнат организована операционная. От движка трактора или катера (не помню) подведено электричество. В операционной подвешена автомобильная фара. На случай приготовлены фонари, лампы. Безотлагательно надо было сделать несколько ампутаций, экзартикуляций, расширенную экзартикуляцию плеча с удалением лопатки и ключицы, торикотомию. Я начал, мне помогала операционная сестра Д.И. Макухина, ассистировал С.И. Смирнов, на смену приготовились санинструкторы с кораблей, не видавшие крови, фельдшер.

Вливали кровь, различные растворы, оперировали. Обстановка примитивная, непривычная, нервы напряжены до предела. Работали около двух суток с небольшими перерывами — поесть, покурить. С тяжелыми больными справились. Дальше стало легче. Взятых с собой шин для фиксирования переломов (открытых, оскольчатых) не хватило. Примитивная фиксация. Обходы, повторные вливания крови, растворов, перевязки. Напряжение снизилось, ходим в столовую, спим достаточно, выходим на свежий воздух. Из Москвы прилетело начальство, требуют разные справки, отчеты. До нападения на Диксон линкор потопил наш ледокол «Сибиряков». За исключением одного матроса, весь экипаж погиб. (Впоследствии оказалось, что несколько чело-

век, в том числе и капитан Кагарава, которого я знал по Дудинке, были взяты в плен, остались живы и вернулись на Родину.) Раненые чувствовали себя прилично. В одном случае открытого осколочного перелома бедра — осложнение. Газовая гангрена. Ампутация. Раненый спасен. Прожили на Диксоне более десяти дней, а возможно, и больше, точно не помню. Обратно в путь тронулись по воде, так как должны были взять с собой раненых, требующих долечивания или повторных операций. К оставшимся на месте прибыл откуда-то военный врач. Поздно вечером погрузились на судно «Семен Дежнев», сильно пострадавшее в бою, но с сохранившейся ходовой частью. Разместили раненых, разместились сами. Строжайшая дисциплина, непривычная светомаскировка. Опасались находившегося где-то недалеко вражеского линкора. Стало спокойнее, когда вошли в воды Енисея. Без особых приключений добрались до Дудинки, а затем поездом — до Норильска. Наконец мы дома, в обычных нормальных условиях. Раненых долечили, выписали. С «фронтовыми» делами покончено. Дальше пошла привычная работа.

В качестве эпилога несколько слов о себе. В системе Норильского комбината, в те времена Норильскстроя, я проработал свыше 15 лет, из них немного более двух лет в Дудинском отделении и 13 лет в Норильске. Совмещал две должности — главного хирурга и главного врача лечебно-профилактического объединения. С 18 июля 1939 г. по 7 января 1943 г. был заключенным. В 1943 г. досрочно освобожден, а впоследствии полностью реабилитирован. На этих же должностях продолжал работать в Норильске до 1954 г., уехал по состоянию здоровья (инфаркт). В Дудинке одновременно заведовал хирургическим отделением окружной больницы Таймырского национального округа.

Вся организация здравоохранения Норильска, почти с самого ее основания, проходила при моем активном участии. После моего освобождения, в этот же год, ко мне прибыла семья — жена и два малолетних сына. Жена положила начало местному Краеведческому музею, которым впоследствии и заведовала до отъезда из Норильска.

За 15 лет я произвел свыше 10 тысяч различных по сложности операций хирургическим, урологическим, акушерско-гинекологическим и другим больным — большая часть их сделана мною лично. Работа по специальности все время сопровождалась организационно-административной работой и подготовкой кадров. В разное время в Норильске награжден: орденом «Знак Почета», медалями — «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», значком «Отличник здравоохранения». Имею 18 почетных грамот, из которых две получил, уже не работая в Норильске, — по случаю 25- и 30-летних юбилеев комбината, 9 благодарностей с занесением в трудовую книжку. Часть из них с премиями. При отъезде из Норильска был объявлен приказ о премировании месячным окладом с формулировкой «За долголетнюю и безупречную работу».