Рассказ очевидца

ХАЧАТУРЯН Павел Сергеевич

ФРАНЦУЗСКИЙ "МАКИ" - "АРМЯНСКИЙ БОГ"

До 1929г. я жил с семьей, которая ничем не отличалась от других крестьянских семей того времени. Затем поступил в колхоз, работал там. С 1934г. учился в институте в Ереване. В 1937 году призвали в армию, служила Ереване, потом - в 1938 г. в Минске. С 1939г. воевал на Халхин-Голе, затем-с белофиннами.

В 1940-41 гг. учился в Сталинградском военном училище, закончил его лейтенантом.

Великая Отечественная война. Под Сталинградом попал в плен контуженный, содержался в лагерях под Ригой (40 км от неё). Болел тифом, помогли свои врачи из заключённых.

Группа в 7 человек во главе с майором Беловым организовала побег из лагеря. Бежали в Польшу, потому что на Запад продвигаться было свободнее. Пришлось побывать даже в Женеве. Узнали об отряде Сопротивления и к концу 1941 года мы попали во французские леса под Лионом, в отряд Сопротивления. До конца войны мы и воевали в этом отряде.

Стал французским майором, вступил в партию. Был награжден английскими, американскими, французскими орденами и медалями.

После войны английским пароходом мы были отправлены домой. С нами 800 военнопленных вернулись на родину. Плыли 5 суток от Марселя в Одессу. Нас принимали с музыкой, цветами. Прошли 2 улицы - нас автоматом по спине: "Изменники Родины!" Белов мне сказал: "Ну что, Павел Сергеевич, говорил я тебе, поехали в Америку". Но меня поездка в Америку не влекла. Тянуло на Родину.

Документы у нас забрали, одежду нашу тоже, дали солдатскую, поношенную. Содержали нас поначалу в казармах Одесского артиллерийского училища. Через 3 месяца отправили под Уфу, где поселили в палатках. Каждую ночь по 3 часа водили на допросы. Выбивали признания.

Шел 1946 год Во второй половине этого года мне дали 8 лет высылки на Север. Таким было решение Совета Министров за подписью Молотова.

Я попал на лесоповал под Сыктывкаром в 1947 г. Когда открывали 501-ю стройку, набирали людей, спрашивали специальность. Я сказал, что был "мостовиком" (на самом же деле, я этой специальности не знал) Зато теперь я попал в поселок Абезь, не имея паспорта, но с удостоверением. Сначала работу не доверили, взяли бухгалтером, но и эту работу я не знал. Пошел в 59-ю колонну обычным строителем.

1-я ветка началась от Чума (10 км от Абези) и шла к Воркуте. Оттуда до Оби - 140-160 км, на этом расстоянии стояло 69 колонн, в каждой по 400 человек. Я занимался насыпью трассы. Там, где было болото, специальные бригады укладывали пучки, завязанные проволокой. Пучки укладывались вдоль и поперек, потом их засыпали глинистой землей, затем – гравием. Утрамбовывали тракторами. Когда покрытие становилось твердым, делали полотно. Работали, в основном, вручную (носилками носили землю, гравий), но были и машины, тракторы.

Гравий для узкоколейной дороги сыпали до самой Оби. На Оби есть такой пункт - Лабытнанги, от него до Чума ходили поезда. Сначала "овечки" - небольшие паровозы. А в конце 1948 г. уже ходили большие паровозы. Новый 1949 г ознаменовался тем, что пошел по этому отрезку пассажирский состав с 3-мя вагонами. Это был красный паровоз. На празднование приезжал Чхеидзе. Каждый километр построенной дороги стоил, как говорили, 1 миллион рублей. Для тех, кто работал на мосту, на болоте (а это были самые трудные участки), выдавали "барабановский" паек: хлеб, колбасу, сыр. В цистерне завозился спирт - каждому давали по 50 грамм. Прибывал также вагон с махоркой, его называли "барабановским" вагоном (махорку давали заключенным, работавшим на тяжелых работах).

Каждый четверг по трассе ездил начальник стройки Василий Арсентьевич Барабанов У него была танкетка, на ней - рама, чтобы подниматься Охрана - 2 человека, был у него еще писарь

Барабанов - высокий, стройный человек, свободно ходил среди заключенных, к нему относились хорошо

Московские и ленинградские проектировщики предложили проект, по которому мост через Обь нужно было строить лет 5. По другому варианту должны были использовать паром. Это летом. А зимой?  Собрали совещание Заходят ко мне в барак 2 чекиста, посадили в танкетку и повезли в Абезь (а я жил в 17 км от нее). Барабанов меня частенько называл "армянский бог". Спросил на этом совещании и меня "Что делать?" Я ответил: "Зимой - ледяную переправу делать и пускать одноколейку". Он спросил: "А сам поедешь по такой переправе?" Я сказал, что поеду. Одним словом мне и поручили строить переправу. Но я "поставил условие", попросил, чтобы освободили тех заключенных, которые поведут со мной первый паровоз. Условие Барабанов принял. Стали строить. Качали воду помпами, мороз "поднял" ледяную эстакаду на 1,5 метра высотой, ширина переправы - 7 метров. Сама Обь в этом месте шириной 17 км. Строили мы в течение января, февраля 1949 года, а в марте закончили и пустили первый состав. Я ехал на самом паровозе. Присутствовали Барабанов, Чхеидзе. До мая составы ходили через Обь, перевозили строительные материалы.

Барабанов сдержал слово, отпустил не только экипаж заключенных (с большими сроками), но и еще 180 человек

Вскоре засобирался Барабанов в Игарку. И мне сказал "Собирайся, будешь там мост строить". 4 августа 1949 года я уже был в Игарке. А добирался туда своим ходом - с экспедицией Татаринцева, где лошадью, где пешком, где плотом.

В Игарку шел груз за грузом. Здесь, когда я приехал, не было еще и 20-ти двухэтажных деревянных домов. Это потом появился здесь аэродром, его выстроило Северное управление. И многие другие объекты Заняло управление педучилище, рядом с ним, кстати, стоит дом, где было ГУСМП (Главное Управление Севморпути)

Через дорогу от педучилища находилось НКВД 12-я школа была отдана под больницу. Управление настроило временные бараки по улице Ворошилова, где в одном из домов жил я. Так, в удостоверении, которое мне дали в Игарке, говорилось, что я спецпереселенец и живу по адресу Ворошилова, 17.

Когда приехала свита Барабанова, была уже готова мужская зона в районе нынешнего Северного городка. А по улице Строителей в лесу - женская зона (речку перейти) Всего - 1800 человек.

В районе воинской части "Тайга" находилась 7-я колонна На Черной речке-1-я колонна, затем 2-я, 3-я, на Сухарихе 4-я (начальник колонны Егоров), 5-я, 6-я колонны - недалеко от Карасино В каждой зоне - санчасть, изолятор, баня, столовая В колонну все привозили пищу, белье

В Игарском районе до Ермакове было около 18 000 заключен-

ных. Женщины занимались легким ремонтом одежды, стиркой, зимой чистили снег на дорогах. Сроки у женщин были разные. Например, одна взяла 2 катушки ниток — ей дали 8 лет (я как рассказал об этом Барабанову, её отпустили). Другой девушке сорванный лук дали 5 лет. По моему ходатайству Барабан несколько человек (с маленькими сроками) отпустил.

В первую очередь мы строили ПГС - посёлок постоянно гражданского строительства (в районе магазина "Арктика электростанцию (её строили заключённые, которые располагались на месте складов по пути в пионерлагерь - здесь бы] зона). ДОЦ, пилорама построены этими заключёнными. Клуб "Строитель" также был построен зэками. Здесь располагала столовая, ресторан. Там же находился кабинет для отдыха Брабанова. Был на стройке и свой театр, свои артисты приехали в 1949г. В этом клубе была библиотека, работала там Мар Михайловна (фамилию не помню), знавшая Ленина. Библиотека была богатой.

В течение 3-х лет (50-й год, 51-й, 52-й) строили насыпь Игарка-Ермаково. У нас было 3 трактора, будка с печкой, вехи, чтобы отметки ставить.

Кроме того, на "графитке" (графитная фабрика) ставили ледяной причал: делали опалубки размером 100х50 метров, вокруг - слой опилок полметра шириной, вовнутрь конструкции каждый день воду заливали. Нарастили так, чтобы по большой воде удобно было подходить пароходу.

В районе профилактория ЛПК должен был разместиться вокзал - станция "Игарская". Депо должно было находиться в конце литовского кладбища (улица Таймырская). От 1-й до 7-й колонны ходили "кукушки", возили гравий. Карьер был там, где сейчас угольные склады Гортопа. Колонн нет, например, на месте 4 колонны - теперь только остатки бараков.

Я хорошо запомнил, что у многих заключённых были японские (трофейные) полушубки, ушанки на лицо с вырезом для глаз, тёплая одежда на зиму.

Запомнил я и хирурга Богданова, сосланного сюда по "делу врачей" (Ленинград, 1948г.). Он делал операцию и пел любимую песню "Катюша".

В 1956 году закончилась моя высылка. Паспорт я получил 1958 году, восстановили звание лейтенанта, стали отдавать медаль.

Работал на лесопильно-перевалочном комбинате, 18 лет "Игарстрое", 12 лет в аэропорту - всё по строительной части.