Мой отец, Александр Васильевич Лихоткин, родился в Петербурге 3 октября 1898 г. Вместе со своей матерью, Александрой Георгиевной, и сестрой Еленой он проживал на Пороховых, 6-я линия, дом 2, кв. 4. В 1924 г. закончил ЛИИЖТ. В 1935 г. отец женился и переехал в Смольнинский район на Чесменскую ул., дом 6, кв. 3, где и проживал до ареста с женой, Александрой Ивановной, 1906 г. рождения, дочерью Ириной, 1926 г. рождения, и сыном Григорием, 1933 г. рождения.

В праздники мы всей семьей ходили по городу и смотрели на иллюминацию. Отпуск папа всегда проводил с нами. Он был жизнерадостным, общительным человеком, с ним всегда было интересно. Папа любил спорт, играл в футбол от Охтинского завода в 1917-1918 гг. (на Пороховых), а в 1920-х гг. - в обществе «Красная заря». Мяч для нас в доме был лучшей игрушкой. На Чесменской был хороший двор. Все проживающие там ребята, и я в том числе, любили играть с моим отцом в лапту. Он научил меня плавать, кататься на коньках. Когда родился мой брат Гриша, отец просто сиял, а как только Гриша научился ходить, он начал играть с ним в футбол.

Отец любил паровозы (когда-то был машинистом), и всегда, когда мы с ним ездили по железной дороге, ходили смотреть паровоз.

Работал отец с 1 сентября 1929 г. в Управлении Октябрьской ж. д. в должностях: инженера, ст. инженера, начальника отдела тяги, а с 8 марта 1936 г. - начальника паровозной службы.

21 августа 1937 г. его уволили. В тот роковой день, 22 августа 1937 г., я гуляла на улице. Мы с ребятами чинили сломанный нами мамин велосипед, который папа приспособил для моих ног (мне было 10 лет, и я не доставала до педалей). Вдруг ребята говорят: «Тебя папа зовет домой». В этот день папа неожиданно рано вернулся домой. Прихожу - матери плохо, она лежит. Я оторопела. Папа сказал: «Я уезжаю в Москву, т. к. мне дали «волчий паспорт». Мне надо все выяснить. Помогай маме, присматривай за Гришей». Попрощался с нами и уехал.

В эту же ночь, 22 августа, к нам приехали сотрудники НКВД и удивились, что отца нет дома. Куда-то звонили по телефону (у нас был телефон), чего-то ждали. Затем начали обыск, все перевернули, в комнатах было все разбросано. После обыска оставили номер телефона, по которому надо позвонить, как только приедет отец. Он не вернулся. Мама позвонила в НКВД, а ей ответили, что он арестован.

Больше никто из нас никогда его не видел. 26 декабря 1937 г. мою маму вместе с нами выслали в Кострому без указания срока высылки и сообщили в устной форме, что муж осужден «на 10 лет без права переписки». В 1940 г. матери разрешили жить в Малой Вишере, ее поставили там на учет в НКВД. Я переехала к дедушке в Ленинград, где в 1941 г. окончила 7 классов. На каникулы уехала к маме и брату в Малую Вишеру, где и застала нас война. Мы с братом вернулись в Ленинград к дедушке, а маме при подходе немцев велели из Малой Вишеры убираться. Куда она уехала, нам было неизвестно до февраля 1942 г. Потом мы получили письмо, что она опять в Костроме (и

опять на учете в НКВД), работает медсестрой в «Скорой помощи». В апреле 1942 г. я с братом эвакуировалась в Кострому и поступила в Индустриальный техникум. В мае 1944 г. дедушка прислал мне вызов, и я вернулась в Ленинград. Поступила на фабрику «Пятилетка» электромонтером, а потом - на 3-й курс техникума при заводе «Красная заря». В 1946 г. закончила техникум и начала работать на заводе; в том же году умер мой дедушка. В 1947 г. я привезла из Костромы брата, и мы до 19S1 г. жили с ним у моей тети, Елены Васильевны Захаровой, на Большом проспекте Петроградской стороны, д. 98, кв. 15.

В начале 50-х гг. матери разрешили жить в Ленинграде. Жить было негде, ее не прописывали. Она устроилась в совхоз «Янино» Всеволожского района, а позднее в больницу при Оптико-механическом заводе (ГОМЗ), где ей дали общежитие. Мать с братом сняли комнату на Пороховых, по Рябовскому шоссе, д. 46. Брат учился на последнем курсе Топографического техникума. Во время практики его призвали в армию, и он служил в Челябинске-40, где получил «белый билет» за месяц до окончания службы. (Вернувшись в Ленинград, он окончил десятилетку, а потом заочное отделение Университета. Защитил диссертацию. С 1970 по 1995 г. работал на факультете журналистики.)

В 1957 г., после обращения к Н. С. Хрущеву, мама получила известие из Главной транспортной прокуратуры о прекращении дела отца за отсутствием состава преступления, справку о посмертной реабилитации (из Военной коллегии Верховного суда) и первое свидетельство о его смерти (дескать, умер от пневмонии 11 января 1944 г.). Тогда же мама с братом получили ордер на комнату в 16 кв. метров по улице Полярников, дом 5, кв. 99.

В январе 1991 г., после обращения в Военную коллегию, мы узнали, что отец был расстрелян, а его дело хранится в Ленинграде. Вскоре меня ознакомили с делом отца. Потом мы получили повторное свидетельство о его смерти: «Умер 20 декабря 1937 г. Причина смерти - расстрел. Место смерти - Ленинград». Тогда же моя мама получила справку о реабилитации.

Мама умерла в 1994 г. Брат умер в 1996 г.

Ирина Александровна Лихоткина, С.-Петербург

Сохранившаяся в семейном архиве записка А. В. Лихоткина

Милая Ира!

Не сердись на меня. Я тебя вчера пробрал за дело. Не обижай меня и маму. Учись хорошо и тебе будет потом весело жить, также весело, как мы сейчас живем все вместе.

Я тебе верю. Ты завтра сделаешь уроки, которые тебе задаст мама. И так каждый день. Я тебе желаю успеха

15/ХII 1935 года. Твой папа

У мамы лежат 6 мандаринов для тебя и Гриши.