Владивосток, Корейская слободка, Амурская, 15, Елизавете Ли

Милая жена Лиза.

После моего неожиданного исчезновения вы наверно очень тревожились. Но я не имел возможность переписываться. Здорова ли ты и как растут наши дети. И как живет семья? Прекрасно вижу, что вы страдаете в материальном отношении, сидя в тюрьме, не могу помочь.

После ареста 5-6 дней находился в ГПУ во Владивостоке. Потом через Хабаровск меня перевели в Москву. Здесь я находился с 29 марта по 8 июня в отдельной камере ОГПУ. Подвергался строгому допросу (подробности не могу писать). С 8 июня я нахожусь в Бутырке в центральной тюрьме бывшего жандармского управления. В Бутырке я имел возможность переписываться с тобой, но не было у меня ни бумаги, ни карандаша. Сегодня я нашел в уборной эти бумаги и от караула достал карандаш.

Будь здорова! …я прошу, что ты должна сохранять свое здоровье для наших детей. Но ты скажи нашим детям, когда вырастут, что их отец не был японским шпионом и от японцев ни копейки не получал.

В Харбине я получил от твоего отца 840 рублей и от О-ден 200 рублей. Об этом хорошо знают Ко-чан-ир и Ли-тай-ен. Спросите у них!! 2 июня состоялся последний допрос, …меня будут передавать в Военный трибунал, так как я не признаюсь в своих преступлениях. Факт то, что через 2-3 недели моего тела не будет в мире. Я-то забуду о мире, но ты как будешь страдать с малолетними детьми! Забудь скорее обо мне и выйди скорее замуж за другого. Это единственный выход. Люби наших детей. Передай мое слово матери, Вите и Паше.

Знаю, что ГПУ сделал обыск в нашем доме. Знаю, что Ли-хен-гын и Ко участвовали в этом обыске.. .Пользуясь моментом, что у нас были обнаружены исторические материалы, Ли-хен-гын и Ко устраивали всякие козни Знаю, что они посылали всякие ложные обвинения против меня.

Передай О, Ким, Паку и племяннику Ын–бен следующее:

после революции в Японии и после независимости Кореи пусть они обследуют документы охранки губернаторства и с…(неразборчиво – ред. ).... по 10/III-27 г. и выяснят: есть ли донесения от Ли-Ен-Шена и есть ли факты, что Ли-Ен-Шен получал деньги. Тогда выяснится, что Ли-Ен-Шен невинно казнен на эшафоте в Москве, ОГПУ. Тогда ликвидируется клевета над вами и преступления оппозиционеров. Тогда все массы узнают и полном… (неразборчиво – ред.) фракционеров-оппозиционеров, жертвой которого пал Ли-Ен-Шен.

Как последнее завещание скажу Ын-бен: Я умру не как японский шпион. Я умру не случайно: фракционеры-оппозиционеры… систематически подготавливали провокации. Японский консул разоблачал, что я не их шпион. Но я не знаю, почему меня казнят как японского шпиона?! Из-за смерти одного Ли-Ен-Шена фракционная борьба не прекратится. Я, умирая, проклинаю и оскалю зубы о поступке Ким-дян. Передай маме и моим друзьям мой последний привет.

Жаль, что 33-летний молодой человек подвергается насильственной казни под клеймом японского шпиона. Но ничего не поделаешь! Работал 4-5 лет с партучреждении. Заболел. Просил помощи от парторганов. Слушать даже не хотели. С больным сердцем и разбитым телом поехал к родным в Харбин. Скрываясь от японской и китайской полиции жил, как вор. В Сов. территории арестовали как японского шпиона. Почему мир так пристрастен!

Лиза! Хочу в последний раз видеть тебя и детей. Но нет возможности, только, обращаясь к Востоку, плачу как ребёнок.

Прощай. Будь спокойна. Детей !!!

Сохрани это письмо и покажи детям, когда они вырастут.

18 июля. Москва. Бутырка,

бывший твой муж Ли-Ен-Шен

(Орфография и стилистика письма сохранены – ред.).