...Родилась в Ленинграде в 1910 г. Целых 22 года была в разлуке с городом по воле злых людей. Семья наша была большая: отец Эдуард Вацлавович, мать — Анна Иосифовна, три сестры: Людмила, Вероника, Ромуальда и брат Володя. Отец работал мастером на заводе «Красный Автоген №1», мать домохозяйка. Дети учились. Кроме 10-ти классов я еще окончила музыкальное училище по классу рояля и дома часто музицировала. После учебы работала на заводе «Красный Автоген №2» счетоводом. В 1934 г. от кровоизлияния в мозг умер отец, в 1937 г. произошло необъяснимое: меня в 27 лет и мою младшую сестру Ромуальду 18-ти лет арестовали. Пришел муж Вероники с двумя мужчинами... запомнилось: «Собирайтесь с вещами». Суда не было. На третий день, где-то в арестантской объявили о высылке из города на целых 10 лет! Пункт 58-10, ничего нам не объяснив. В дороге нас с сестрой разъединили. Сколько слез...

Все 10 лет я отбывала в Карлаге в разных лагпунктах. Рыла арыки, все работы вручную, никакой механизации. У женщин часты были обморочные состояния, за невыполнение норм выработки лишали обеда... Более слабым поручали пасти скот. Жили в бараках, на соломе, на треъярусных нарах, заедали клопы.

О судьбе сестры так и не удалось ничего выяснить до сего времени. О матери узнала после отбытия срока — своих 10 лет: ее с братом Володей после нашего с сестрой ареста, выслали в Воронежскую область, осталась в Ленинграде только сестра Вероника, муж которой приходил меня арестовывать.

У меня в лагере в 1941 г. родился мальчик. Об отце ребенка мне ничего неизвестно. (Всего было две встречи). Ребенок рос в детском саду. В 1947 г. была освобождена по истечении срока наказания. Выехала с сыном к матери, где и прожила целых 12 лет. Работала бухгалтером в местном совхозе. Часто писала в Москву, просила объяснить, за что же я была репрессирована. И вот — только в 1959 г. получила извещение: «Реабилитирована за отсутствием состава преступления»...

22 года жизни: незнание своей вины, тяжелый физический труд, разлука с родными, изгнание из города, оскорбления и унижения. Вернулась в Ленинград без сына, он воспитывался в интернате. Сейчас ему 48 лет, живет в Воронежской области, где жила моя мама. С сыном не общаемся. В Ленинграде выделили комнатку в коммунальной квартире, где мы с мамой прожили более 12-ти лет. Мама начала болеть, одолел паралич, умерла в 1979 г. После смерти матери вышла замуж, муж прожил недолго — умер от сердечного удара. Брат Володя умер еще в ссылке. Так и живу я вот уже более 30 лет в

этой шумной коммунальной квартире с тесной кухней в доме, который ленинградцы называют «колбасным» за его длину (по ул. Бабушкина, 61).

Посещаю клуб ветеранов, участвую в концертах — аккомпанирую на рояле. Уже много лет — член домового комитета, всякие нагрузки по жилконторе. Воспоминания тяжелые — не сон же это? — арыки, бараки, нары, постоянные домогания и унижения со стороны начальства. С сестрой Вероникой — она и по сей день живет в Ленинграде с мужем, который меня арестовал — не встречаюсь. У них дача, машина, большая пенсия. Удастся ли разгадать загадку — в чем вина нашей семьи? Кому мы помешали? Мне уже 79! Усталость, недомогание...

Из письма Л.Э. Кундеш (Зеленовой).

Архив Л О «Мемориал» (Б-41).