Свои воспоминания о муже Михаиле Николаевиче Годлевском его жена Нина Юрьевна Икорникова доверила Музею и общественному центру имени Андрея Сахарова. Они публикуются впервые.

Семья Годлевских происходит из древнего польского рыцарского рода герба Gozdawa. Михаил Николаевич Годлевский родился в Варшаве в 1902 году.

Внук польского повстанца 1863 года Виктора-Витольда Годлевского, сосланного при царизме в Сибирь иставшего в ссылке исследователем глубоководнойфауны Байкала, сын погибшего в дни революциивоенного инженера Николая Викторовича Годлевского, Михаил Николаевич рос и воспитывался ввысокоинтеллектуальной среде. После смерти отца вПетербурге в 1917 году забота о матери и сестрах леглана плечи пятнадцатилетнего подростка. Он учился вреальном училище, которое окончил в 1919 году, иодновременно работал: зимой — грузчиком в порту,летом — в геологических и гидрографических экспедициях, исследовавших реки Сибири (Лена, Алдан,Ангара), сначала в качестве рабочего-реечника, затем — чертежником, техником. Окончив реальноеучилище, работал, а затем в 1922 году поступил наастрономическое отделение физико-математического факультета Ленинградского государственногоуниверситета. Учился в университете и работал тотехником на железной дороге, то табельщиком, товоспитателем детдома. Со второго курса был отчислен за «социальное происхождение». В 1925 году поступил в Ленинградский горный институт и продолжалработать: был коллектором, производителем работ,преподавателем математики. Окончил институт в1930 году.

До войны Михаил Николаевич был доцентомна кафедре минералогии Ленинградского горногоинститута и заведовал минералогическим отделомВсероссийского геологического института (ВСЕГЕИ —ЦНИГРИ).

3 июля 1941 года он был мобилизован, воевал наЛенинградском фронте в чине майора, командовалартиллерийским расчетом. В результате одной изсильнейших атак немцев дивизия, в которой служилМихаил Николаевич Годлевский, была окруженаи взята в плен. Он пробыл в Германии, в лагерях для военнопленных, до 1944 года, и, когда Советская Армия освободила пленных, его зачислили в 5-ю гвардейскую дивизию, во 2-й трофейный батальон. В это время в Германию приехал президент АН СССР Сергей Иванович Вавилов и назначил Годлевского комендантом Цейсовского завода в Йене.

Год он пробыл в этой должности, в это время егодруг академик Сергей Сергеевич Смирнов усиленнодобивался вызова Годлевского в Россию для работыпо поискам стратегически важного минеральногосырья. В те времена страна нуждалась во многихполезных ископаемых, необходимых для развитияпромышленности.

22 ноября 1945 года М.Н. Годлевский приехалв Ленинград и сразу с вокзала пошел во ВСЕГЕИ, ав 12 часов дня был арестован на работе. Следствиевелось в Большом доме в Ленинграде, на улице Воинова. Его заставляли признаться в том, что он немецкийшпион, — избивали, принуждали стоять суткамибез движения и без сна, но все было безрезультатно:Михаил Николаевич ничего не подписал. Как-то вовремя избиения в кабинет вошел какой-то высокийчин, внимательно посмотрел на Годлевского и сказал: «Этого бросьте бить — бесполезно». Тем не менее органам нужно было осудить Михаила Николаевича зато, что он был в плену. Для этой цели нашли человека,который был с Годлевским в одном лагере для военнопленных. В дальнейшем друзья Годлевского назвалиэтого человека Ангел Д (так и мы будем его называть).

Его привлекли к следствию, отчаянно избивали, заставили оговорить Годлевского и подписать все, чтоим требовалось. Однако оговор не спас Ангела Д: его тоже осудили. Таким образом оба проходили по одному делу. Годлевскому была «приклеена» статья 58.Суть оговора состояла в том, что Годлевский, будучинастроен антисоветски, сам сдался в плен (вместе сдивизией?), там стал шпионом и вернулся со шпионским заданием. По приговору Военного трибуналаЛенинградского военного округа от 4 марта 1946 годаоба были осуждены на 10 лет концлагеря и отправлены в Норильск. Я считаю необходимым достать ипосмотреть это «дело», чтобы понять, каким образомвелось следствие.

Что за человек был Ангел Д? Очевидно, физически слабый, а тем более духовно. Его били так, что онна время потерял речь, а затем заговорил с трудом,заикаясь. Михаил Николаевич никогда не осуждалего и даже жалел.

В 1956 году Михаил Николаевич подал в прокуратуру заявление о реабилитации. Прокурорсказал, что для реабилитации надо, чтобы человек,оговоривший его, явился в прокуратуру и отказалсяот своих показаний. Где его найти? На этот вопроспоследовала циничная фраза прокурора: «Если бы он был нам нужен, мы бы его нашли, а так как он нужен вам, ищите его сами». Ангела Д долго пришлосьискать, но с помощью друзей-норильчан он все-таки нашелся. Михаил Николаевич написал также, что реабилитация касается и его. Сначала Ангел Д ответил,что стал толстовцем, что ему не нужно прощение людей — нужно лишь Божье, а Бог его простил. В концеконцов он приехал в Москву. Вышел из поезда босой,без шапки, с посохом и в таком виде прошествовал наПушкинскую площадь, в прокуратуру. Там он отказался от своих «вынужденных» показаний.

В лагере Ангел Д вел себя так, как это описано ввоспоминаниях Бориса Петровича Дубицкого.

При отправлении в Норильск (до Красноярска — по железной дороге) Михаила Николаевича поместили в теплушку с уголовниками. Так как он былхорошо одет, уголовники сыграли на него в карты,избили и полностью раздели.Весь первый год в лагере Михаил Николаевич былпомощником забойщика на Кайерканском угольномместорождении. Вот как рассказал об этом Лев Александрович Савва, бывший тогда главным инженеромгорно-рудного управления. Однажды к нему пришелзаключенный в рваных опорках на ногах, в драныхбрюках, надетых на голое тело, без головного убора и сказал, что он изучил систему трещин и что это позволило установить историю геологического развития угольного месторождения и понять, как можно увеличить добычу угля. Его предположения подтвердились,и добыча угля была увеличена. Савва заинтересовался этим заключенным. «Кто ты?» — спросил он. Тот ответил: «Я ученый из Ленинграда».

По этой работе Михаил Николаевич написалотчет «Тектоническое строение Кайерканскогоугольного месторождения». Сначала автором отчета себя поставил кто-то из вольнонаемных, так как заключенные в зоне не имели права быть авторами, итолько впоследствии на отчете было написано имяМ.Н. Годлевского. Через год он был переведен в петрографо-минералогическую лабораторию Норильскогокомбината. Туда он ежедневно ходил под конвоем, работал весь день и под конвоем возвращался в зону.

В Норильск приехал геолог Г.Г. Моор. Он был изчисла тех, кто пользовался работой заключенных. Моорзнал Михаила Николаевича как хорошего минералогаи хотел поручить ему обрабатывать минералогическую коллекцию, которую собрал Михаил Николаевич, предупредив, что автором будет он, Моор. Михаил Николаевич отказался и был за это отправлен на работы подземлю, в шахту, на рудник 3/6, где он провел 4 года.

Этот случай показателен. Заключенные подвергались угнетению не только со стороны уголовников иохранников, но и со стороны свободных людей и даженесвободных, но живших вне зоны. Характерные длятого времени жестокость людских отношений, броня бесчувствия на сердце, враждебность таланту и добросовестной работе — все это было в лагере и легкоперекинулось на волю.

С декабря 1951 года Михаил Николаевич — начальник тематической партии Норильского комбината; он вел самостоятельную работу, но жил взоне и ежедневно ходил на работу и возвращался сохранником.

Знакомыми Михаила Николаевича Годлевскогопо лагерю были: Борис Петрович Дубицкий, Владимир Петрович Яровой, геологи Владимир Климентьевич Котульский, Александр Павлович Булмасов,Григорий Борисович Роговер, Николай МихайловичФедоровский, а также Лев Алексадрович Рабинович,врач Левин, инженер Владимир Владимирович Люри,архитектор Николай Михайлович Лаптев, Федор Аркадьевич Старшинов (он пришел этапом из Беломорканала в Норильск и, кажется, единственный, ктоостался в живых из этого этапа, жил и умер в Норильске), Леонид Эмильевич Балановский и др.

Общий порядок вывода заключенных на работуиз зоны на площадку Горстроя или в Норильский комбинат был такой: заключенных выводили колоннами,по обе стороны дороги на расстоянии 20 метров другот друга от зоны до места работы стояли охранники.На время работы охрана снималась.

Сначала М.Н. Годлевский и Б.П. Дубицкий были водном лагере. Потом по доносу Ангела Д их вызвали надопрос — спрашивали, о чем они разговаривают, чемобъясняется их дружба. В результате Б.П. Дубицкогоперевели в другое лаготделение и поставили на рытье котлована. Через несколько дней Михаила Николаевича вызвали ночью и предложили стать стукачом.Он, естественно, отказался, и его отправили на рытьекотлована в известняковый карьер, на Каларгон, гдепочти никто не выживал. Спасла Михаила Николаевича тайная организация, видимо бандеровцы, котораякаким-то образом узнавала, кого начальству удалосьзавербовать, а кого нет. Стукачей они убивали. В тотдень, когда Михаил Николаевич с лопатой вышел наработу в карьер, за ним прибежал бригадир, привел всвою сторожку и приказал не выходить, показал записку с костями и черепом. В записке под страхом смертиприказывалось оградить Годлевского от работы наКаларгоне. Бригадир сказал: «Сиди здесь, мне жизньдорога». Через какое-то время Михаила Николаевичавернули в лаготделение № 4.

Как вспоминает Б.П. Дубицкий, Михаил Николаевич в лагере делал все, что мог, для оказанияпомощи людям, попавшим в беду или в неблагоприятную обстановку. Так, например, когда БорисПетрович оказался в бригаде, которая работала нарытье котлованов, Михаил Николаевич пошел кначальнику конторы электромонтажных работ Владимиру Николаевичу Ларину (тоже заключенному)и попросил перевести Бориса Петровича в контору.

Таким образом он помог Борису Петровичу выйти изкотлована и вернуться в лаготделение № 5. Некотороевремя Борис Петрович и Михаил Николаевич были вразных лаготделениях, но впоследствии, когда Бориса Петровича перевели в 4-е лаготделение, они сноваоказались вместе.

Владимир Петрович Яровой освободился из лагеря позднее Михаила Николаевича. Когда он сталпоступать в Норильский горный техникум, директором которого была Каландарова (капрал в юбке),то натолкнулся на непонятное сопротивление, его не принимали без объяснения причин. Яровой поделился с Михаилом Николаевичем, уже преподававшим геологию в этом техникуме. Со свойственной ему решительностью Михаил Николаевич явился к Каландарихе и потребовал объяснения причин, по которымЯрового не принимали в техникум. «Если причинойявляется пребывание его в прошлом в Горлаге, то ябольше не буду преподавать у вас в техникуме, таккак я тоже был в Горлаге», — заявил Михаил Николаевич. Таким образом конфликт был исчерпан, иВолодю приняли в техникум.

После реабилитации 21 ноября 1956 года МихаилНиколаевич начал работать по теории рудообразования и руководить работами по поиску медно-никелевых месторождений. Он был профессором, докторомнаук, главным куратором геологической службыСССР по никелю и платиновым металлам, членомВАК в течение 10 лет, членом экспертного советаМингео СССР, членом двух ученых советов, членомредколлегий научных журналов, членом комиссиипо новым минералам ВМО, почетным членом Всесоюзного минералогического общества. Его именемназван рудный минерал — годлевскит, сначала обнаруженный в Норильске, а затем в Канаде, Мароккои Австралии.

По характеристикам коллег и ученых своим научным творчеством и практическими делами МихаилНиколаевич оставил глубокий след в отечественной имировой геологии рудных месторождений. Он изучал месторождения важнейших металлов — никеля, кобальта, платины и платиноидов, золота и меди, бора ижелеза, без которых не может развиваться материальная база ни одного из современных государств. Он автор 170 трудов по минералогии и геохимии цветных, редких и благородных металлов, по петрологии рудоносных интрузий, по теории и практике прогнозирования и поисков новых рудных объектов, по генезисуместорождений полезных ископаемых, по тектонике,истории минералогии. Михаил Николаевич обладалэнциклопедическими знаниями не только в областигеологических наук. Свободно владел европейскимиязыками, хорошо знал и использовал в своих трудахтермодинамику, физическую химию, математику.

За свою научную и практическую деятельностьбыл награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, но, с моей точки зрения, все это неимело ровно никакого значения, так как постояннобыли помехи со стороны отдела кадров министерства,бюрократов и чиновников КГБ. Так, например, когда вставал вопрос о зарубежных поездках МихаилаНиколаевича в ГДР, Индию, то со стороны кадровиков выдвигалось препятствие, и он не мог поехать.

Ученый совет ЦНИГРИ представил его на званиезаслуженного деятеля науки, но он был отведен зам.министра по кадрам Министерства геологии СССРА.А. Рясным. Когда академик — секретарь отделениянаук о земле АН СССР Владимир Иванович Смирноввыдвинул его кандидатуру в академики и это былоподдержано другими академиками-геологами отделения, то на первом же этапе фильтрующая комиссия не допустила его до голосования даже на первой стадии — на стадии отделения наук о земле.

После реабилитации, в то время, когда он уже интенсивно работал, в 1961-м или в 1962 году, Михаил Николаевич получил повестку — вызов в КГБна Малую Лубянку, где следователь в течение двухчасов беседовал с ним о его пребывании в немецкомлагере для военнопленных. Особенно следователяинтересовало, видел ли Михаил Николаевич, какнемцы вешали пленных татар. Что бы ни спрашивалследователь, Михаил Николаевич отвечал, что былв плену на положении рядового пленного, на общихработах и никогда ни о чем с немцами не разговаривал. Именно этот ответ и соответствовал действительности. Следователю пришлось разорвать несколькодопросных листов, прежде чем Михаил Николаевичподписал то, что соответствовало правде.

Таким образом, постоянно чувствовалось, чтона Михаиле Николаевиче лежит «клеймо», котороеочень мешало ему работать, а работа — это была егожизнь.

Из лагеря он вышел больным человеком. Духовносильный, он тяжело переживал трудности в работе,сильно перегружался, постоянно говорил, что у негоотнято 15 лет жизни и что он должен еще очень многое сделать. Кончилось тем, что в 1973 году Михаил Николаевич тяжело заболел и больше не смог интенсивноработать. Однако все последние 10 лет своей жизнион писал, консультировал, и последняя его работаобрывается на половине фразы…

Михаил Николаевич Годлевский скончался 4 июня 1984 года.

Дополнение. В 1945–1954 годах на территориивсего Норильского промышленного района было26 лаготделений. В 1969 году на той же территории — 1 лагерь.

Уточнение. Передвижения по норильским лагерям Михаила Николаевича Годлевского и БорисаПетровича Дубицкого происходили в следующемпорядке: из 2-го лагеря ИТЛ оба попали в 5-е лаготделение Горлага, затем из 5-го в 4-е. Когда построилимедеплавильный завод, всех перевели в 5-е лаготделение, потом Михаил Николаевич попал в 4-е.