ПИСЬМА ИЗ АДА

О том, что случилось ЧП на выборах в Верховный Совет РСФСР в Новоселках, утром следующего дня уже знали в обкоме партии. Пушкинскому райодделу МГБ была дана команда немедленно провести расследование, выявить все обстоятельства и найти «врага народа». К обеду на помощь подоспели коллеги из Москвы. Начальника райотдела они нашли в сельсовете. Тот держал в кожаной папке главную улику происшествия. Это была небольшая бумажка из школьной тетрадки, где ровным почерком кто-то написал карандашом: «Прийдя на избирательный участок для голосования хочется сказать правду о положении народов в стране «социализма», в стране пустословия и полной безответственности. Избирая такое множество «правителей» мы ничем не изменяем свою нищенскую жизнь. Эти правители ничего не могут сказать против высшей власти за народ и становятся не слугами народа, а слугами правительства и еще больше угнетают массы, чтобы показать себя правыми. Бедный колхозник и простой рабочий не имеют у себя самого необходимого для жизни в то время как государство спекулирует его продукцией. Не будем говорить о пустословии и бесхозяйственности, которая видна везде и всюду. Народ все больше убеждается в уклонении правительства от правильного пути, в раз

ности обещаний от действительности. Чаша народного терпения полна до краев. Видя все это и чувствуя как народ бьется в нужде, я не задумываясь вычеркиваю своего кандидата в Верховный Совет РСФСР как ненужный элемент».

Нашли бумажку в урне вместе с бюллетенями, когда подводили итоги голосования. Председатель комиссии, прочитав ее, не сразу определил свои дальнейшие действия, так как было написано смело, дерзко, с «клеветой» на советскую действительность.

С трудом только через 16 дней эмгэбисты «вычислили» преступника. Им оказался 18-летний ученик токаря механического завода г. Ивантеевки Сергей Федорович Галанин.

ИЗ БИОГРАФИИ С. Ф. ГАЛАНИНА:

«Родился в 1928 г. в деревне Новоселки Пушкинского района. Мои родители работали в колхозе, который был бедный и имел всего 120 гектаров земли. Отец досматривал лошадей, потом трудился главным огородником на парниках, где выращивали рассаду капусты, помидоров и даже свеклу. Мама работала на полевых работах: жала серпом рожь, убирала картошку. И мы, дети (нас было трое), помогали на прополке овощей, сушке и уборке сена. А в военные годы каждый школьник обязан был выработать 50 трудодней.

Я видел колхозный урожай, знал беспорядки и промахи, от старших и родителей слушал о всех трудностях. Думал, что правительство страны не знает жизни бедных колхозников и поэтому каждый год увеличивает сельхозналог. Мы платили в год 3300 рублей, 42 кг мяса, 330 литров молока, 50 штук яиц.

Видя, как родители бьются в нужде и не могут купить себе и нам, школьникам, самое элементарное из одежды и обуви, я задумался почему это так происходит. Когда мне исполнилось 12 лет, то я мечтал иметь велосипед, в 17 — научиться играть на гармошке или фотографировать. Но мама отвечала, что нет денег на налог, а еще надо перекрыть крышу дома и сделать в нем фундамент.

Поэтому я написал записку с «клеветой» на советскую действительность и опустил в избирательную урну при голосовании как жалобу на тяжелую жизнь колхозников».

28 февраля 1947 года в дом № 26 деревни Новоселки, где проживали Галанины, постучали и зашли сотрудники РО УМГБ Жоров, Полехов, Крылов и председатель сельсовета Волгина. За три с половиной часа обыска они все перевернули вверх дном. У «клеветника» были изъяты паспорт, свидетельство в рождении, приписное свидетельство, профсоюзный, ученический билеты, дневник за 1947 год, тетрадь с записями лист с записями «Исторические даты», табель успеваемости книга политбесед 1934 года издания, брошюра контрреволюционного содержания (дореволюционное издание) без автора, денежный знак иностранного государства, патрон от пистолета «ТТ»... Всего 18 наименований. Более «ценные» опечатали в отдельном пакете сургучной печатью.

С. Ф. Галанина арестовали и доставили на Лубянку. За полтора месяца следователи состряпали уголовное дело в передали в Московский областной суд. Его рассматривала 12 апреля 1947 года судебная коллегия по уголовным делам в закрытом заседании под председательством Ефимова, при участии народных заседателей Горожанкина, Венедиктово» и прокурора Коловершиной.

В приговоре, который вместился в одну машинописную страницу, говорится, что «материалами предварительного судебного следствия, личным признанием самого обвиняемого судебная коллегия установила, что Галанин, будучи антисоветски настроенным, 9 февраля с. г. изготовил и опустил избирательную урну на избирательном участке по выборам в Верховный Совет РСФСР анонимную антисоветскую записку с клеветой на советское правительство, чем совершил преступление, предусмотренное по ст. 58-10, ч. 1 УК РСФСР, по каковой суд и признает Галанина виновным».

Судебная коллегия приговорила С. В. Галанина к лишению свободы сроком на пять лет с отбыванием в ИТЛ,

последующим его поражением в избирательных правах сроком на два года. В конце мая 1947 года его отправили этапом в Коми АССР.

В лагере зэк Галанин переносил шпалы, рельсы, забивал костыли, разгружал вагоны с гравием, на тачках вывозил жидкий, глинистый грунт. Жил в щитовых бараках и спал на голых нарах. В 1949 году после разъединения политических заключенных от уголовников пришло облегчение. Но приходилось все время переезжать от станции к разъезду: Косью, Кожим, Байдук, Кочмес, Абезь, Сивая Маска.

Вторую половину срока отбывал на станции Инга, где строил большой поселок из шлакоблочных 2-этажных домов, водонапорную башню, насосную станцию, водопровод, конюшню.

О трудностях, которые испытал в печорских лагерях, Сергей Федорович долго и подробно рассказывал при наших встречах, вспоминал своих товарищей, начальников, до мелочей уточнял отдельные эпизоды. Память цепко и надолго сохранила «гостеприимность» сталинских лагерей. Однако я не буду воспроизводить услышанное, а приведу цитаты из лагерных писем С. Ф. Галанина, которые документально подтверждают то, что видел наш земляк в аду сталинских лагерей.

20 октября 1948 г.

...Мама, поздравляю тебя с днем рождения... От души желаю долгих лет жизни, бодрости и еще больших успехов в работе... Мама, как часто я вспоминаю тебя и поглядываю на фотокарточку. Что может быть дороже и ближе на свете для меня, как ни ласковая заботливая родная мама, какой ты всегда была и остаешься. Приласкаешь, приголубишь, спросишь, посоветуешь, поможешь всегда во всем и везде чувствуются твоя неустанная материнская забота.

...В прошлом письме я писал, что получил посылку и благодарю за все. Теперь варю кашу и чаевничаю. В котелке на плитке очень удобно варить. За полчаса уже готова пшенная

и такая жирная. Сколько раз спасибо скажу покуда съем такую вкусную кашу. Бывает, что с работы придешь и кроме супа нечего кушать, так как ничего не заработал. Вот и сегодня у меня так, потому что работали на конопатке стен, а норма очень большая и работа считается легкой. Можете поверить, что нагрузить на машину 54 куб, м опилок считается легкой работой (а шлака 27 куб. м), а вот уже нагрузить 12 куб. м грунта — тяжелая работа и норма на 9-ти часовой рабочий день... Сегодня я отдыхаю, так как проработал целые сутки. Днем рыл ямы под столбы для электролинии, а под конец рабочего дня подали вагон с известью и нужно было быстро загрузить его. Так что задержались, пришли поужинали и меня еще назначили на электростанцию носить воду. Там лопнули трубы водопровода и так провел всю ночь как чумовой... 70 ведер в час нужно пронести на расстояние тридцати метров и я успевал, даже сделал три бочки запаса.

7 ноября 1948 г.

Дорогая мама, как я доволен вашей посылкой, что нет слов, чтобы описать. Получил все полностью, что сообщили в письме, в три часа ночи, так как было много посылок и нужно было все раздать до развода на работу. В нашей бригаде получили в этот день 12 человек... На кухне сегодня тоже отменная пища, хотя в той же норме. На завтрак получили вкусный мясной картофельный суп и 150 гр. гороховой каши. Обеда, как и всегда, нет. На ужин такой суп, 150 гр. тушеной картошки, 20 гр. маргарина и 40 гр. мяса. Это для всех одинаковое праздничное меню, а главное, картошка вместо турнепса. Как давно я ее не пробовал! И еще новость. Говорят, что сегодня вечером будут продавать картофель в сыром виде по 1 руб. 10 коп. за килограмм. Это очень хорошо, кто имеет деньги...

Вечером был на собрании. Наша колонна заняла первое место по всему Печорстрою и завоевала переходящее Красное знамя. Начальник получает двухмесячный отпуск и какое-то награждение. Я думаю вы понимаете за что.

...Праздник пройдет, и снова на работу, но с половины

шестого и дотемна. До этого подъем делали в 3 часа, а на работу в полпятого утра и до полчетвертого... Но план на ноябрь месяц большой, и бригадирам велели составить обязательства на досрочное выполнение в честь дня Сталинской Конституции.

25 декабря 1948 г.

...Я теперь в другой бригаде, но живу в том же бараке. Бригада наша маленькая, всего 11 человек и формирована из людей малыми сроками или с наполовину отбытыми. Есть люди, отсидевшие 6-7 лет и им осталось 3-4, есть и такие, которым остался год со сроком 5-7 лет. С малыми сроками арестантов очень мало, навряд ли наберется 20 человек из 600. И то все молодежь.

В нашей бригаде трое с 1928 г. рождения, один — с 1927, двое — с 1925 г., остальные пожилые, и ни у кого нет срока менее пяти лет. Да и у всего контингента колонны срока менее 5 лет нет... Бригада сформирована для заготовки дров. На малосрочников больше надежды, что не убегут, и конвою можно нас распустить так, чтобы можно было работать. Бригадир очень хороший, чуткий, отзывчивый, простой и заботливый (47 лет)... На работу выходим после 9.00 и в 14 часов мы уже дома... 14 и 15 декабря были первые северные морозы до минус 44-х градусов и мы не работали. Выходили на работу только штукатуры, печники и плотники... 6-го числа всему составу лагеря делали уколы против тифа, который за последнее время очень распространился и 80 проц. болеющих не выдерживают...

Больше года я не пробовал картошки, а теперь нет крупы, а картошка и турнепс мороженые... Все это надоело и опротивело. Поллитра супу и 150 гр. картошки получаю два раза в сутки и 750 гр. хлеба. На картошку страшно смотреть, а не только кушать... Неделю уже нет соли... Раз работал я на кухне и видел как «готовится» там пища... А я когда-то боялся корове дать немытую картошку или грязный свекольный, капустный лист!

1 января 1949 г.

Утром, прийдя с работы, я получил посылку, но не успел рассмотреть, что в ней и от кого. Нас выгнали на разгрузку угля. Только вечером по записке определил как и что. В этот день многим были посылки... Мне очень понравилось как хорошо встречали новый год шесть литовцев в нашем бараке. Четверо из них получили посылки. Они поставили маленькую елочку, зажгли на ней свечи, приготовили много блюд... Старейший из них встал, произнес трогательную и запоминающуюся речь (как жили, как отбывали срок, как жить в дальнейшем, и что судьбою суждено перенести некоторые лишения, что они пятый год встречают без жен, детей и матерей и что они вернутся на родину, чтобы честно продолжать жить, умно и без ошибок)... Я впервые увидел живых людей, лишенных прав, ограниченных, мелких, но продолжающих (хоть надеждой) жить, вспоминать прошлое за колючей проволокой, несмотря на все лишения и тяготы.

...Трудный для меня был последний месяц. Можно сказать самый трудный в питании за весь прошлый год... Я заметил, каким широким стал у меня воротник гимнастерки. Мне раньше не верилось, что можно похудеть на 10 кг и был живым, а такие люди сейчас есть.

25 января 1949 г

...Погода у нас стоит морозная. Сегодня минус 37, прихватило нос и щеку, очень зябнут руки. Чувствую, что скоро обморожу, так как никакие варежки и рукавицы не греют Мама, когда соберешь посылку, очень прошу, если можно прислать шубные варежки. Это здесь единственное спасение

...Вы пишите, что Толя Бычков освободился и пришел домой. У нас тоже с такими маловажными статьями все отпустили еще летом... Я не такой преступник, а политический и не видеть мне больше своих Новоселок и быть с вам вместе. Трудно подумать только, что так оно и будет. Для меня СССР уменьшился и стал СССА-Север, Средняя Азия.

Мне не позволят приблизиться к Москве, не только жить та»

И во-вторых, я уже меченый и на учете, и долго жить на воле не придется. Небольшой случай или проступок и я снова здесь, и уже не на пять лет, а в пять раз большим сроком. Вот такая опасная жизнь моя в будущем...

20 марта 1949 г.

...Сейчас время проходит быстрее и на мечтания времени меньше, но все равно прекрасные дни весны заставляют подумать о доме. Теперь, как я уже писал, начались занятия по печному делу. Нам дали отдельную комнату, где кладем различные печи 7-го разряда, а теорию преподает инженер-строитель... Все учащиеся (30 человек) получают по одному дополнительному пайку, который состоит из 100 гр. хлеба, 200 гр. каши и 30 гр. рыбы... Бедствуем только с бумагой и карандашами, но у меня еще с колонны был бумажный мешок из-под цемента и я сшил тетрадку и теперь записываю основные моменты теории, а также чертежи и эскизы печей и отдельных частей здания. Но карандаш кончается, а нового нету.

У нас устанавливается хорошая погода. Днем солнышко припекает, так что течет с крыш, а ночью держится порядочный мороз. В ночь на 16-е марта было очень красивое цветное сияние. Весь небосвод был в лучах всех цветов радуги, а одна сторона неба светилась малиновым цветом, и все это то вспыхивало, то затухало, то переходило одно в другое. Красиво, очень красиво. Некоторые выходили на улицу, другие заключенные смотрели в окно.

30 марта 1949 г.

...Благодарю вас за газеты, которые я так просил прислать и теперь с наслаждением перечитываю по нескольку раз. Как радостно и весело становится на душе, когда читаешь о своей родной местности, как живет Москва и население области. Читаешь такие строки и так хочется дожить до конца срока и так радостно жить такой интересной, веселой и культурной жизнью москвича в это новое время, видя могущество новой

техники, расцвет и культурный рост своей Родины... Кроме питания больше я ни в чем не нуждаюсь... И еще пришлите конверты, бумагу и карандаш. Может быть сможете прислать скрытно чернильного порошка... Я теперь нахожусь в 128 км от Воркуты и отсюда хорошо виден весь Уральский хребет на сколько хватает глаз.

25 числа сюда, в отдыхающую партию, прибыло 100 человек... Работа пока та же — заготовка дров. Так что я ничего не потерял, а хорошо отдохнул, поправился на 2 кг, и теперь вешу 56 кг. И чувствую, что скоро выпишут на работу в колонну...

17 апреля 1949г.

...15 апреля была комиссия. Профессор Лурье из Печоры — зам. начальника санчасти управления ПЕЧОРЛАГа, осматривал меня, сказал, что я хорошо поправился. Установил вторую категорию труда и выписал в рабочую колонну... Эти двадцать дней были у меня самыми лучшими за все время заключения. Я стал совсем не тот, каким был до 27-го марта. За эти дни я очень много и захватывающе играл в шахматы, читал, играл на мандолине... А теперь все рухнуло и я должен ехать в колонну «упираться»... Мне очень жалко, что не удалось закончить курсы печников. Половину я узнал из этой квалификации... Но для себя сложу нужную печь. И, надеюсь, неплохо.

...Нас подняли в два часа ночи, оформили, выдали лохмотья, валенки в 8 часов и в числе 88 человек мы вышли из лазарета к пассажирскому поезду. Погода сырая, а мы в валенках идем по воде... Не без тревоги я вспоминаю свое хорошее обмундирование, привезенное сюда. Теперь нет у меня той телогрейки, которую носил дома и в которой приехал сюда.

И вот пришли на станцию Сивая Маска. В 11 часов пришел поезд, но с одним вагоном для заключенных. В него посадили только воришек (45 чел.), а нас вернули обратно. Так я еще буду сутки отдыхать, а завтра поедем в старую колонну № 18

(Ц) в Инту... Сегодня неохотно расставаться с друзьями... Правда, 11 человек из 26 нашей палаты едут со мной и я стараюсь не унывать... Это письмо посвящаю моей хорошей 20-дневной жизни в заключении, когда я имел все нужное человеку.

26 июня 1949 г.

...Летнее обмундирование еще не выдавали. Этот год что-то хуже: на мне все так порвалось... Все обещают, что скоро привезут, а везут «на волах». Работаем на рытье траншей. Копаем, укладываем трубы на глубину 3-4 метра. Под железнодорожными путями у станции наткнулись на водоносный слой и вода рекой течет по дну траншеи, течет и с боков, а мы копаем как будто не замечаем ее. Правда, приходим грязные и мокрые...

16 октября 1949 г.

...Я сейчас нахожусь в той же колонне, где был в 1947 году. Это разъезд Байдук, где нас высадили с этапных вагонов 8 июня 1947 года... Последнее письмо я написал на 175-м км, а 3 октября бригада приехала в свою колонну. Два дня отдыхали, помылись, постриглись, сменили белье... Пятого к вечеру мы опять простились со своей колонной. Нашу бригаду исключили из списочного состава и перевели в 62-ю колонну. Постельные принадлежности мы сдали там, а здесь их нет. Спим в своей одежде... Колонна эта небольшая и заключенные с бытовыми статьями (шакалы). Так что пришлось увидеть кровь и ножи. Нам для бригады дали отдельную секцию и стало лучше, но все равно порядка нигде нет... Погода стоит холодная и всем выдали валенки, ватные брюки, шапки и т. д. Снегу не очень много, но морозы доходят уже до 20 градусов. Я немного простудил горло... Питание стало хуже — убавили хлеба и еще кое-чего. Суп, приготовленный из печорской картошки, очень страшный... Порция каши 150-75 граммов, меньше чем в Инте. Да еще нет ни газет, радио, света. Так что жизнь не веселит.

Я сейчас нахожусь в 23-х километрах от Инты и 8-и от Кочмеса, прямо около большой реки Кочмес. Адреса сюда нет, пишите по старому.

28 января 1950 г.

...Я нахожусь все еще в лазарете, а работать ходим на разъезд Угольный, что в шести километрах от жилья. Ввиду сильных морозов стройка наша затянулась, но все ж через неделю думаем закончить дом полностью... Новый начнем на три километра ближе, а то сейчас очень мучает ходьба, снег и морозы. В середине морозы доходили до 53 градусов. Восемь дней' поэтому не работали... День теперь прибавился и работаем до полчетвертого, а в пять уже дома. После ужина ложимся спать. Мне всегда сна хватало, но теперь почему-то мало... Пишите, что получили на трудодень в колхозе. Где покупаете дрова? Доится ли корова? Об этом ничего не писали.

1 мая 1950 г.

...Из вашего письма я узнал, что не получаете моих писем. Это меня очень огорчило... И вы обижаетесь, что я не благодарю вас за полученные гостинцы. Мне было очень тяжело читать такие слова. На каждую полученную посылку я пишу отдельное письмо с большой душевной благодарностью за оказываемую помощь. И как мне не благодарить вас, когда вы так равномерно посылаете одну за другой... 20 марта я послал вам большое письмо, в котором все описал: как работаем, как приехал в Инту и что там делал и еще много-много новостей. Из-за них, видимо, письмо не пропустила цензура.

16 июня 1950 г.

...На деньги, что вы мне прислали, несколько раз покупал белый хлеб и повидло. И сейчас у нас работает ларек, в котором есть повидло (11 руб. 20 коп.), маргарин (4 руб. 40 коп.), масло сливочное, икра, консервы, мыло туалетное, зубной порошок... Были бы деньги. А носки, меховые варежки и рукавицы я уложил в чемодан до осени...

Я узнал, что наш колхоз укрупнили — три объединили в один. Я читал статью Хрущева о раздробленности колхозов Московской области и невыгодности мелких хозяйств. Теперь, пожалуй, у вас дела пойдут лучше. Еще узнал, что в вашем колхозе посеяли чумизу. Прошу написать, что это за культура... Так же узнал, что по-новому сажаете картошку.

Мы работаем почти в лесу, как в раю, птички везде поют... Я стал очень сильно уставать. Как приду с работы, то сразу клонит ко сну...

25 июня 1950 г.

...Горячо, от всей души благодарю вас за гостинцы, которые частенько присылаете и за теплую заботу, которую я повседневно ощущаю, видя вашу ласку в каждом подарке... Теперь чай пью с сахаром и сухариками... Сегодня воскресенье, но выходного не дали, что часто бывает в конце месяца. Работаю в поселке недалеко от клуба, где установлен громкоговоритель... Слышу голос Москвы... Наступило короткое лето в тундре. А какие красивые дома построили наши рабочие в этой тундре на мхе и болоте. Близится к концу кладка стен на школе, начали строить новый шлакоблочный дом. А мы делаем опалубку для закладки бетона под фундамент следующего дома... А сколько цемента и других строительных материалов требуется для этого. Поэтому и у нас ведется строгий учет и экономия всех стройматериалов.

Я вам, кажется, не писал, что с 1 мая у нас введено трехразовое питание. Тот же паек разделили на три раза и теперь мы в обед получаем горячую пищу и имеем отдых.

7 июля 1950 г.

...С первого июля в моей жизни произошло изменение, которого мы ждали в начале этого года, а потом с 1-го мая... Первого числа всей колонне дали выходной день, а вечером было большое собрание с участием вольнонаемных и больших начальников. Речь идет о переводе нашей колонны на хозяйственный расчет и о замене оплаты труда дополнитель-

ным питанием денежной системой. До этого дня за перевыполнение норм начислялось дополнительное питание. Чем выше процент выполнения, тем больше выдавали каши и хлеба и вдобавок за рекордную выработку выдавалось денежное вознаграждение... до 30 рублей. С первого числа установлена всем одинаковая норма питания в сутки: 800 гр. хлеба, 1,5 л супу, 600 гр. каши, 17 гр. масла, 40 гр. рыбы, 650 овощей для супа, соль, перец, за который каждый день будут высчитывать 6 руб. 57 коп. А за обмундирование - 2 руб. 70 коп. и еще подоходный налог. И так за каждый день будут удерживать из заработной платы примерно 10 руб. А так как заключенный находится в лагере за преступления и с него не удерживают никаких налогов, не берется заем, то его ставка на 50-40 проц. ниже ставки вольнонаемного. Например, за одинаковую норму выполненных работ вольнонаемному платят 30 рублей, а нам—15.

...Сегодня мы работали на сборке стен 4- квартирного ? дома. Бригадир рассказал, что норма на человека 10,80 кв. м. Один квадратный метр стоит 1 руб. 30 коп. Обстоятельство такое: первый венец — обвязка и балки уложены... За рабочий день в доме появились двери и окна... 14 человек норму выполнили на 156 проц. Это значит, что по 16 кв. м стены сложил каждый... И выходит, что чистыми деньгами мы за этот день должны получить примерно по 10 руб... По нашим подсчетам за месяц в среднем можно заработать не менее 100 рублей... В связи с переходом на денежную оплату за работу у нас построили отдельный магазин, в котором есть хлеб, масло, маргарин, повидло, икра, табак, папиросы, мыло, зубной порошок. Продаются обеды, которые готовятся на кухне. Все, кто имеет деньги, может хорошо кушать.

13 августа 1950 г.

...Дорогая мама, ты, наверное, обижаешься, что я никогда не обращаюсь к тебе отдельно. Извини меня, что я так пишу. А я обращаюсь ко всем, значит, к тебе тоже... Мама, но я хочу узнать как ты сейчас себя чувствуешь. Ведь подошла убороч-

ная страда, а ты в это время всегда бываешь усталая, часто болеешь. Как сейчас твое здоровье?

...10 числа со мной случился сердечный приступ, мне сделалось очень тяжело...

Теперь о посылке. Получил все полностью. Теперь у меня есть чай, сахар, каша, яблоки со своего огорода, бумага, конверты, газеты... Безграничны мои радости в этот день. Недаром этой ночью приснилось, что я находился вместе с вами и все время плясал и играл на гармошке, а по углам стояли какие-то елочки высотой до потолка...

Мама, чаю мне не шлите, он очень дорогой. Лучше взять маргарину. Я, как вы знаете, не курю, но папиросы меняю... Спичек не шлите. В этой посылке получил 11 руб. и вашу записочку. От души за все тысячу раз благодарю.

1 октября 1950 г.

...Этим письмом хочу сообщить, что вчера нас с колонны отправили в 4-ю командировку... Долго говорили о ней и вот наша бригада попала в такое пекло. Вчера с утра бригада целиком готовилась к отправке и часов в десять вышла пешком по направлению на юг по железной дороге. Инструмент, вещи и постельную принадлежность везли на повозке, пока позволяла дорога. А потом все это несли на себе как раз половину пути — 12 километров. И тогда уже стемнело... пришли в назначенное место — в «деревню на колесах» на 166 км. Это 24 км от ст. Инта. Здесь нас встретили не совсем хорошо. Работать будем в километре от стоянки. Наша бригада будет строить дом для путеобходчиков и две стрелочные будки.

...Из ваших писем я всегда узнаю что-нибудь новое, интересующее меня, а также получаю ответы на волнующие меня вопросы. Я очень рад, что в этот год хороший урожай. И в новом большом колхозе может быть больше дадут на трудодень, а то что-то мне кажется, что ваша жизнь мало чем улучшилась. Даже хотите продавать корову. Как же вы будете жить?

Погода у нас не совсем холодная. Снегу еще нет, но моро-

зы бывают до 7-8 градусов... В вагоне гуляет ветер, кругом щели, стекла побиты... К 7 ноября мы должны вернуться в свою колонну, а покуда должны крутиться здесь с ворами и мошенниками, холодом и неудобствами.

8 ноября 1950 г.

...Нахожусь еще в командировке. По некоторым причинам пришлось задержаться здесь, но все же через 3-4 дня едем в Ингу. Только плохо, что праздник застал нас здесь... В ларек сюда ничего не привезли... Позавчера совсем не получили хлеба... Но у меня еще осталось от посылки пачка каши и сахар. Я сегодня два раза стоял в очереди и взял 900 гр. хлеба и с сахаром попил чайку. Можно заключить, что голод томил два дня... Очень плохо бывает, когда лежишь голодный. На работе немного забываешь об этом...

Я обут хорошо. И телогрейку дали новую, но очень тоненькую... Только шапки нам никогда не меняют и не выдают... И еще прошу варежки и рукавицы. Сейчас в вагоне не все время топится печка и холодно, телогрейки не снимаем. На стенах снег, на полу вода замерзает. Но хорошо, что остается немного так мучиться.

19 ноября 1950 г.

...За прошлый месяц и я хорошо заработал — получил 86 рублей... Но плохо здесь из-за работы, крепко эксплуатируют. В прошлое воскресенье выходного не было и больше до первого числа не ожидается. Сейчас работаем на сборке деревянных 8-квартирных двухэтажных домов. Такие дома здесь строятся впервые... Работаем до 9 часов. Утром подъем в половине четвертого, в пять часов развод на работу и до половины шестого. Три дня была оттепель, шел сырой снег, а сегодня опять морозы до 30 градусов.

28 ноября 1950 г.

...Мама, почти 5 лет я не вижу тебя: веселой, сияющей, какой ты бываешь в праздники. Не слышу твоего доброго,

ласкового голоса — уже отвык и забыл. Только во сне я вижу тебя все той же хлопотливой, аккуратной и заботливой, какой я тебя знал и видел наяву. Но не забыть мне всей заботы, доброты, чуткости и отзывчивости, которой я был окружен на протяжении пяти лет. Как регулярно и неустанно ты помогала мне во всем — материально и духовно, хотя я был от вас так далеко. Будучи одинок, я не чувствовал себя таким и только с думой о тебе, с мыслью, что у меня есть самая близкая и дорогая мама, я не оставался беззащитным и с легкостью перенес все, что выпало на мою судьбу...

Вот осталось 4 месяца до освобождения. Все чаще замирает сердце с чувством скорого свидания на родине. А мыслями во сне я уже дома. Вижу, как подхожу к дому... Но вместе с радостью появляется и тревога. Волнует вопрос: где я буду жить через полгода, где устроюсь... У меня еще нет определенных планов на жизнь, да я и не смею их составлять, так как желания мои ограничены, выбирать не приходится...

16 декабря 1951 г.

...Я сейчас живу хорошо, под конец мне повезло. Хожу без конвоя. Дежурю в ночное время на дровяном складе. Работа легкая, нахожусь в будке и там тепло. Много свободного времени и стараюсь больше читать, чтобы хоть немного развить разговорную речь, а то я плохой собеседник... Питаюсь неважно и два раза в сутки...

Готовлюсь к освобождению. Все мои думы и мысли сейчас направлены в будущее, на вольную жизнь... Интересно и тревожно: куда судьба меня забросит... Планов на жизнь у меня никаких нет, да я и не могу их предначертать, так как мои права теперь ограничены... Я выбрал г. Александров и если там не устроюсь, то еду на стройки коммунизма в Каховку, на Северо-Крымский канал. Там организованы учебные комбинаты, курсы... Можно будет получить специальность шофера, тракториста, экскаваторщика и др.

...Я буду писать о снятии судимости, так как только суди-

мость дает статью, по которой законом не разрешается проживание в первой зоне...

Но несмотря на все это, я чувствую себя счастливым... Лагерная отрава меня не заразила. Я прежний, честный, отзывчивый. Но прошел суровую жизненную школу. Эта ошибка не повторится.

Погода у нас стоит удивительно теплая, но снежная. Сейчас очень короткие дни, в 12 часов уже смеркается...

10 января 1952 г.

...Посылку получил сегодня, которая шла сравнительно долго... Больше я от вас ничего не жду, даже письма, так как 7 января мне объявили новый конец срока — 24 января. Это для меня было неожиданностью. Освобождаюсь на 35 дней раньше, а почему и сам не знаю. Так что в начале февраля буду уже у вас...

Настроение хорошее, но это неожиданное известие меня немного встревожило... До скорой встречи в родном доме, в родном селе, в родной семье.

X X X

24 января 1952 года С. Ф. Галанину вручили справку, где было указано, что он освобожден из мест заключения МВД «с применением зачетов за хорошую работу», следует к месту жительства в г. Александров Владимирской области и «имеет личных денег в сумме двести пятнадцать рублей 56 коп.».

Сергей Федорович на несколько дней заехал в родные Новоселки. Но о прописке в родных местах не могло быть и речи. Потом скитался в Александрове, на торфоразработках в Берендеево, во Владимире. Но везде от «политического преступника» просто отмахивались. Чтобы не попасть опять в лапы энкавэдэшников, С. Ф. Галанин едет на Урал в г. Нижний Тагил. Там обосновался в общежитии, работал на строительстве дворца культуры Уралвагонзавода, цементного и шиферного заводов.

Добился снятия судимости и мечтал о возвращении в родные места. Написал заявление Председателю Президиума Верховного Совета СССР Е. Е. Ворошилову. В нем Сергей Федорович указал, что подавал уже несколько заявлений местному начальству с просьбой дать полный расчет, но всегда получал отказ. Подчеркнул, что в тресте он работает второй год плотником и поступил по вольному найму, а не по вербовке и он не выпускник школы ФЗО. Никаких курсов не проходил и трест на него никаких средств не затрачивал. Увольнения мог бы добиться плохой дисциплиной, но за полтора года не имел ни одного взыскания и надеется, что в «нашей стране можно добиться своего желания по-хорошему».

Трудно сказать, дошло ли заявление бывшего «преступника» до адресата, но С. Ф. Галанин получил в августе 1953 года ответ из Главвостокпромстроя. Заместитель начальника П. Боровиков с «пониманием» сообщил, «что освободить вас от работы в тресте № 88 в настоящее время не представляется возможным в связи с недостатком рабочих кадров. Рекомендуем перевезти родителей к себе — жилплощадью будете обеспечены».

Вопрос решился только при повторном обращении родителей.

После возвращения к отцу и матери Сергей Федорович устроился на свой завод и проработал там 35 лет токарем, долбежником, протяжником, расточником. Теперь на пенсии, но работает в пионерлагере «Дубки».

Архивное уголовное дело С. Ф. Галанина было пересмотрено 10 мая 1990 года Президиумом Верховного Суда РСФСР. Приговор Московского областного суда от 12 апреля 1947 года отменен и дело производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Сергей Федорович по настоящему делу полностью реабилитирован.