Я родился в 1926 г, в с.Батханта Наримановского района Астраханской области.

В армию был мобилизован Приволжским райвоенкоматом из пос.Канукова 15 ноября 1943 г. Служил в 11-м запасном кавалерийском полку. Наш полк дислоцировался в г.Николаевске.

До меня доходили слухи о том, что калмыков выслали. И мы, несколько человек, написали письмо в райвоенкомат, спрашивая об этом. Но ответа так и не получили.

О депортации калмыков нам сообщили русские ребята. Мне лично сказал Гавриил Балаев, с ним я служил в армии и учился в полковой школе в Камышине.

В 1944г., как лицо калмыцкой национальности, я был привлечен к принудительному труду в условиях ограничения свободы в составе рабочих колонн в Широковском лагере НКВД СССР в Молотовской области. Сюда я прибыл в марте 1944 г. из Николаевска в составе "команды 500". Ехали поездом в "телячьем" вагоне, приехали сначала на станцию Половинка, потом уже в Широклаг.

В Молотовской области было холодно, стояли крепкие морозы, но несмотря на это, нас заставляли работать. Я был в первом батальоне.

Работал сначала на котловане в течение трех месяцев. Кирками ломали камень, тачкой его возили на плотину и сбрасывали в воду. Потом меня перевели на должность экспедитора. Со станции Кунгур мы возили продукты: картошку, капусту и др. Эта работа была легче, чем в котловане. Но ведь большинство людей работали на котловане.

Питание было некачественное. Кормили баландой, в которой плавал хвост селедки, кусочки соленого огурца. От такого питания, тяжелой работы люди стали болеть, терять силы и умирать. Тех, кто не мог работать, актировали и отправляли к семьям. Многие из них по дороге умерли. Я не проходил актирование. Но однажды попытался это сделать, а мне сказали: "Ты еще можешь работать".

Помню много бараков, в которых мы жили. Была баня, но не всегда на всех хватало горячей воды. Сменной верхней одежды — обмундирования не было, ее снимали, стирали и тут же одевали. Вместо обуви нам дали чуни из резины, которые обматывались тряпками. Вначале мы работали в солдатской форме, а когда она износилась, выдали лагерную одежду.

Внутри лагеря мы свободно ходили, но я мало там находился, потому что работал экспедитором.

В Широклаге были еще немцы Поволжья, они приехали раньше нас. Они строили дорогу. Это была тяжелая работа, снег лежал высотой два метра. Когда нас привезли в лагерь, немцев уже мало осталось.

Находясь в Широклаге, я ни с кем не переписывался, но в пересыльный пункт Новосибирска однажды написал. Мне оттуда пришел ответ, что моя семья находится в Красноярском крае, Хакасской автономной области, г.Черногорске.

21 июня 1945 г. мне разрешили уехать к семье с отметкой в документах: освобожден в связи с убытием в распоряжение спецкомендатуры Абаканского РО НКВД Хакасской автономной области, железнодорожная станция Усть-Бирь.

На дорогу дали суточный паек: селедку и немного хлеба. По прибытии в спецкомендатуру у меня забрали все документы, даже красноармейскую книжку.

Приехал я к своим родным, а их уже почти никого нет в живых, остались только родной и двоюродный братишки.

Тяжелое время пришлось пережить. Учился в техникуме по направлению монтажного управления. После окончания учебы работал в Черногорске в этом же управлении, сначала плотником, потом столяром.

В 1957 г. вышел Указ о восстановлении Калмыцкой автономной области. Я поехал на родину в Астраханскую область. В колхозе стал работать скотником, обслуживал 240 голов. У меня было к тому времени двое детей, а квартиры не было.

Колхоз дал ссуду в размере 4-х тысяч рублей, на которые я построил дом. Семья постепенно увеличивалась. Чтобы у детей была возможность учиться дальше (в университете), пришлось нам переехать в пос.Солнечный, поближе к Элисте. Дом в Астраханской области я разобрал и весь строительный материал в 1969 г. перевез в пос.Солнечный и здесь построил дом. Восемь моих детей получили образование в Элисте.

За участие в Великой Отечественной войне я награжден медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".