Я родился 15 августа 1921 года в селе Дунаевка Минералводского района Ставропольского края. Родители мои были крестьянами. Отец в период коллективизации одним из первых вступил в колхоз и работал сначала бригадиром, а потом председателем колхоза. В связи с тем, что в 1931—1932 годах не был своевременно убран урожай, не хватило кормов для скота и начался его падеж, ему предъявили обвинение и приговорили к

расстрелу. После подачи кассационной жалобы в Верховный суд приговор заменили на десять лет лагерей и сослали в ИТК «Беломорканал». Мать, сестра и я в 1932— 1933 годах испытали страшный голод из-за того, что у нас как членов семьи «врага народа» отобрали хлеб, корову и дом. Нам пришлось уехать в другой район. Отец был лишен права на переписку с нами, и поэтому мы считали, что его нет в живых. Но, к великому счастью, он остался жив и вернулся к нам через четыре года.

В 1937 году я закончил торговый техникум во Владикавказе, а в 1939 году поступил в военное училище и в мае 1941 года в звании лейтенанта был направлен в Закавказский военный округ для прохождения службы командиром взвода. В первых числах сентября 1941 года я был приглашен в штаб 77-й дивизии, где мне зачитали указ от 28 августа 1941 года и объявили, что я по национальным признакам с фронта отчисляюсь. Затем мне вручили предписание в УралВО отправиться в Нижний Тагил. Нижнетагильский горвоенкомат направил меня в должности командира роты в стройбатальон № 390 на строительство Уралвагонзавода, а в мае 1942 года вызвали в военкомат и определили в отряд 18-74 Тагилстроя — Тагиллага НКВД. Меня лишили воинского звания и сняли с учета в связи с «сокращением штатов».

Отряд 18-74 находился на кирпичном заводе № 1. Нас поместили в зону лагеря как заключенных, сняли отпечатки пальцев. В бараках — нары, зона обнесена колючей проволокой, по углам вышки с часовыми, на работу и с работы только строем, под конвоем с собаками. Такое унижение и мучение длилось четыре года. После окончания войны нас всех, оставшихся в живых, пригласили в клуб Тагилстроя и зачитали указ, в котором было сказано, что мы, немцы, с 1946 года переданы на спецпоселение в органы НКВД навечно и за самовольный выезд за пределы города нас будут карать по закону на 20 лет каторги.

На спецпоселении мы находились десять лет — до 1956 года, ходили два раза в месяц отмечаться в спецкомендатуру НКВД. Иногда к нам приходили с проверкой на дом. Таким образом, я и моя семья не имели гражданских прав.

После снятия ограничений я закончил строительный техникум. В 1963 году был принят в члены КПСС. Я получил военный билет и был восстановлен в воинском звании старшего лейтенанта. Начиная с мая 1942 года

до ухода на пенсию в 1981 году я работал на стройках Нижнего Тагила и Свердловской области в должности мастера и закончил работу начальником строительного управления «Уралсибэкскавация» (ныне управление № 12).

Моя жена — Никонова Надежда Николаевна, 1924 года рождения, прошла рядом со мной весь мой тяжелый путь с 1942 года. Дочь Галина Борисовна, 1943 года рождения, закончила Уральский политехнический институт. Сын Сергей Борисович, 1956 года рождения, закончил Нижнетагильский пединститут. В данный момент мы с женой, прошедшие через унижения и оскорбления, выпавшие на долю всех советских немцев, находимся на заслуженном отдыхе^¹.