Воспоминания Абышевой Кильды Робертовны

2002 г.

Я, Абышева Кильда Робертовна, родилась 29 июля 1936 года в селе Розенберг Камышинского района Сталинградской области. В 1941 году нас стали выселять из своего села. Помню очень смутно, как собирались: мне было 5 лет. Отцу пришлось резать овечек, так как готовились в дорогу. В 1941 году был хороший урожай, хлеб вывозили на машинах и сыпали в ограду. Большой урожай был арбузов, их даже некуда было складывать.

Потом, помню, мы плыли на баржах по реке Волге. Баржи были перегружены, их соединяли по две вместе, народу было очень много, негде было передвигаться. Я потеряла отца на барже и пошла его искать. Очень было тесно, и я пробиралась сквозь толпу. Помню, было очень много мужчин, и меня нечаянно спихнули, и я попала между баржами, но, к счастью, зацепилась платьем, и меня вытащили. Отец меня увел в каюту к маме, так как она была беременной пятым ребенком. Мама родила девочку по дороге, на Куйбышевской станции, это было 15 сентября 1941 года.

Всю нашу семью привезли в Тюменскую область, Нижнетавдинский район, село или деревня Катыра. Не знаю, куда нас вселили, только помню, что была железная печка, железянкой называли. Мы окружили эту печку, было очень холодно. А спали в амбарах и в сусеках. Был голод, и, что мы с собой привезли: постель, подушки, кое-какие вещи - все продали и

проели. Меня пристроили в деревне Катыра в садик. Говорить по-русски у нас из семьи никто не умел.

Отца вскоре забрали в трудармию в Краснотуринск. Я хорошо помню, как мы его окружили, мама рядом стояла с сестренкой на руках, ей было несколько месяцев. Мы все вцепились в отца и плакали, а мама отцу говорит, чтобы он нас успокоил, и чтобы сказал, что скоро обязательно вернется. А он ответил, что обманывать детей не будет, что он больше не вернется и нас никого не увидит. И, действительно, он как предчувствовал: буквально через полгода похоронка на отца пришла. Я хорошо помню: мы с мамой в амбаре в сусеках лежали, мама так кричала, так плакала, и мы все, пятеро детей, возле нее плакали.

Мама работала на ферме, телят кормила картошкой, и мы вместе с телятами ели эту картошку в мундире. В те годы была страшная болезнь - тиф. Очень много людей умирало. Мы все лежали в Нижнетавдинской больнице, болели, но все, правда, выжили. Мамина сношенница тоже жила в селе Катыра, она была очень грамотной, русский язык хорошо знала, и поэтому была у мамы как переводчица. Мама за ней, как хвостик, везде ходила и ездила. Потом эта сношенница собралась ехать в другую деревню, в село Антипино Нижнетавдинского района. И мама за ней поехала, собрала нас, всех детей. Мама боялась остаться в деревне одна, ведь она по-русски ничего не понимала.

В селе Антипино был только лесозавод, больше работы никакой не было. Работа была очень тяжелой, был сильный голод. Она получала 600 граммов хлеба. А нас вместе с ней было 6 человек. Она разрезала на шесть кусочков хлеб, и больше ничего не было, мы умирали с голоду. В этот год умер брат, ему было 16 лет. Меня с сестрой, она была постарше, отдали в детский дом, чтобы мы не умерли с голоду, а двое меньших детей - в детский сад.

В детдоме нам тоже по первости доставалось от других детей - русских, нас постоянно били и обзывали фашистами и гитлерами. Постепенно мы прижились там, стали хоть помаленьку понимать язык, и говорили чуть по-русски. В детдоме

было тоже очень бедно: не хватало коек, постели, спали на голых топчанах по два человека, давали одеялко хлопчатобумажное. Ели недосыта, сами еще рвали лебеду, варили ее и ели.

После 1953 года, когда Сталин умер, привезли койки железные, постель и одежду. Я помню, что нас сразу кормить стали лучше. Вот 6 лет и жила в детдоме и там закончила 5 классов. Меня потом выписали из детдома, так как мама у меня была, а у кого не было родителей, там жили.

Потом я стала водиться у людей с ребенком за 5 рублей в месяц. Все-таки помогала маме. Мама каждый день ходила в участок и отмечалась в комендатуре. В 16 лет я получила паспорт и тоже пошла работать на лесозавод. Дисциплина была очень строгая, работали по гудкам вместо часов, не дай бог, опоздать хоть на минуту. После лесозавода работала в артели инвалидов.

После вышла замуж. И в 1958 году приехали с мужем в город Сургут с уже маленькой дочкой, 6 месяцев. Муж по договору работал 3 года на рыбозаводе, после от завода отправили в старый Аган.

В 1959 году родился сын, мы опять вернулись в город Сургут. Уже в Сургуте в январе 1961 года родился третий ребенок.

В 1961 году приехали в Нефтеюганск, жили в палатке, пока не построили дом на двух хозяев. Сейчас этот дом подреставрировали, обновили. Это старая церковь, до этого мы в этом доме жили 13 лет. Вместо стола и стульев были у нас чурки. Питались рыбой, магазинов не было. Была маленькая пекарня, мы за хлебом стояли целый день, чтобы купить одну булку хлеба. Проработала я в городе Нефтеюганске 24 года и на «большой земле» - 5 лет. В 50 лет ушла на пенсию: заболела сахарным диабетом, уже 15 лет болею.

Комитет по делам архивов Администрации муниципального образования

город Нефтеюганск. Ф. 128. Оп. 1. Д. 3. Л. 6-12. Подлинник. Рукопись.