Рихтер Владимир Николаевич

«Сын вольного штурмана» и тринадцатый «смертник» процесса с.-р. 1922 г

Раздел II

№ 22 «Заявление политических заключенных Владимирской тюрьмы, переведенных из Бутырской тюрьмы, в Президиум В.Ц.И.К.»

236

№ 22 «Заявление политических заключенных Владимирской тюрьмы,

переведенных из Бутырской тюрьмы, в Президиум В.Ц.И.К.»²⁴¹

Май 1921 г.^б

В ночь с 25 на 26 апреля агентами В.Ч.К. были вывезены из Бутырской тю[рьмы] все содержавшиеся в ней социал-[дем]ократы, эс-эры и

б В копии заявления, хранящейся в ЦА ФСБ РФ (Н-1789. Т. 65. Л. 83-83 об.), указана другая дата — 30 апреля 1921 г.

241 Отрывки из этого заявления были опубликованы в 20-м номере «Социалистического вестника» за 1921 г.

237

анархис[ты. Мы] лишены возможности нарисовать в полном объеме развернувшуюся при этом отвратительную картину грубого насилия, т.к. мы составляем лишь незначительную часть вывезенных из Бутырской заключенных, мы опишем лишь то, что сами перенесли и сами видели:

В 4 часу ночи, в занимаемые политическими заключенными 11 и 12 коридоры общего корпуса, в мужские и женские одиночные корпусы и в ча[сову]ю башню бутырской тюрьмы явились [в бол]ьшом количестве агенты [В.Ч.]К. и солдаты. В 12 коридоре в н[екот]орые камеры они ворвались, когда заключенные спали; заключенных схватывали и приказывали немедленно одеться и забирать вещи, и при малейших признаках колебания или сопротивления выталкивали силой в коридор и уводили. 60-я камера уже проснулась к тому моменту, когда вбежали чекисты. На требование одеваться и собрать вещи староста камеры, поддержанный всей камерой, потребовал сообщить ему, куда и зачем нас уводят, и дать ему возможность переговорить с коридорным старостою. Так как в том и другом было резко отказано, все заключенные легли вновь на койки. Руководивший операцией чекист дал камере 5 минут «на размышление» и через 5 минут явился в камеру с большим числом солдат; по его команде «по 3 человека на каждую койку» солдаты с шиканьем бросились на заключенных и стали стаскивать их с коек, избивая прикладами и кулаками, и выталкивать и вытаскивать в одном белье в коридор. Вдоль всего коридора стояли шпалерами солдаты и многим из нас пришлось пройти здесь сквозь строй и подвергнуться новому избиению. Особенно пострадали при этом Я.А. Аровин^а ²⁴², А. Девяткин^б ²⁴³ и Л.И. Чистрак^в ²⁴⁴.

Из 12 коридора чекисты и солдаты перешли в 11 коридор; здесь заключенные к этому времени оделись и собрали вещи, решив не оказывать и пассивного сопротивления, но чекисты и солдаты здесь с матерною бранью набросились на заключенных; особенно избиты сильно А.Е. Кранихфельд^г ²⁴⁵, А.Я. Малкин^д ²⁴⁶ и И. Миньков^е ²⁴⁷.

В мужском одиночном корпусе в общем и целом то [же.] Здесь, в частности, были из[биты] Н.И. Артемьев²⁴⁸, Кододеев А.В.^ж ²⁴⁹ и другие.

Еще более наглый характер носила эта операция в женском одиночном корпусе. Здесь солдаты и чекисты врывались в камеры, избивали

а В экземпляре ЦА ФСБ РФ И.А. Аравин.

б В экземпляре ЦА ФСБ РФ А.Ф. Девяткин.

в В экземпляре ЦА ФСБ РФ Л. Пистрак.

г В экземпляре ЦА ФСБ РФ Д.С. Кранихфельд.

д В экземпляре ЦА ФСБ РФ А.И. Малкин.

е Текст, заключенный составителями в косые скобки, отсутствует в экземпляре ЦА ФСБ РФ.

ж В экземпляре ЦА ФСБ РФ А.В. Федодеев.

242 Аровин (Аравин) Яков Алексеевич (ок. 1892—?). Меньшевик, по профессии печатник. Арестован в клубе «Вперед» во время собрания членов РСДРП 25 февраля 1921 г. (один из 158 арестованных). 26 апреля после избиения заключенных вывезен во Владимирскую тюрьму. Освобожден в ноябре 1921 г. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

243 Девяткин (он же Первухин) Александр Федорович (1886—1932). Социал-демократ, по профессии наборщик, член ЦK РСДРП. Впервые арестован 18 июня 1920 г. в Москве. С 26 апреля 1921 г. находился во Владимирской тюрьме. Многократно арестовывался, объявлял голодовку, сидел в политизоляторах и ссылался.

В 1932 г. умер от сыпного тифа в ссылке в Симбирске.

244 Пистрак Лазарь Михайлович (в документе опечатка) (1895—?). Социал-демократ. В январе 1921 г. был арестован в Москве, в апреле 1921 г. находился во Владимирской тюрьме, в августе освобожден. В июне 1922 г. предпринимались меры к его розыску. Дальнейшая судьба неизвестна.

245 Кранихфельд Андрей Сергеевич (1902-1938). Меньшевик, в 1922 г. выслан в Корочу Курской губернии сроком на 1 год. Далее из года в год кочевал по ссылкам, политизоляторам: Бутырки, Владимирская тюрьма, внутренняя тюрьма, Бутырки, восьмидневная голодовка, концлагерь, СЛОН, Тобольская тюрьма, Таганка, Турткуль, Саратов, политизолятор в Рязани и т.д.

246 Малкин Алексей Яковлевич (1886-1938). Социал-демократ, член ЦК РСДРП. Арестован в 1921 г. в Москве. С 26 апреля 1921 г. сидел во Владимирской тюрьме, затем был отправлен в Соловецкий концлагерь. После ряда лет, проведенных в тюрьмах, в 1930 г. был сослан в Чимкент.

247 Минков Исай Моисеевич (1901-?) — социал-демократ. В феврале 1921 г. был арестован в Москве, в апреле переведен в Рязанскую тюрьму.

248 Артемьев Николай Иванович (1883—?). Окончил гимназию. В партии эсеров с 1903 г. По обвинению в принадлежности к ПСР был сослан в Красноярский уезд Енисейской губернии, где занимался статистической работой. Вернувшись в 1913 г. в Москву, продолжал работать статистиком в Московской городской управе. В 1917-1920 г. входил в МК ПСР (в 1917-1918 гг. председатель). В июне 1920 г. — в Бутырской тюрьме, в августе — в Ярославской тюрьме. Арестован в апреле 1921 г. в Москве. Заключенный во Владимирской тюрьме (избит). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. По итогам процесса социалистов-революционеров приговорен к 10-летнему тюремному заключению со строгой изоляцией, которое было сокращено до 5 лет с окончанием срока 20 марта 1925 г. Содержался в Бутырской тюрьме, дважды держал голодовку. По окончании срока тюремного заключения должен был быть выслан в Букеевскую орду (Калмыцкая обл.), в 1925 — в Темир-Хан-Шуре. На момент ареста в феврале 1937 г. отбыл ссылку в Ирбите, обвинен в руководстве эсеровским подпольем в Свердловской области.

В последнем слове на процессе 1922 г. заявлял: «Я в своем последнем слове хочу подчеркнуть полную солидарность с моими товарищами, сидящими на этих скамьях. [...] Сплочение сил рабочего класса, организация и оформление рабочих сил и политическая борьба за воссоздание организационных форм путем выявления массовой воли трудящихся — вот те задачи, которые ставила партия эсеров. К этим позициям, которые выявили здесь мои товарищи, я всецело присоединяюсь и несу полную ответственность за все». Обращаясь к своим обвинителям, говорил: «Вы требуете смертной казни членам партии, которая ставит своей целью изменение государственной власти, даже не путем вооруженного восстания, не путем вооруженной борьбы, а которая стремится в данный исторический момент изменить политику власти путем организованного политического давления рабочего класса на власть. За это вы хотите расстрелять нас, как вредный элемент. Наш процесс воистину исторический. Он исторический не только потому, что вскрывает здесь гиган[т]скую борьбу нашей партии, партии, стоящей на точке зрения демократии, партии стоящей на точке зрения социализма, но он исторический еще и потому, что здесь впервые коммунистическая власть путем кровавой расправы желает разделаться со своими политическими противниками за их политическую борьбу. Вы своим приговором начинаете новую эру кровавых расправ. Я говорю здесь свое последнее слово подсудимого не для своего оправдания. Я член партии социалистов-революционеров, и я несу всю ответственность за деятельность этой партии, в рядах которой я работал более 15-ти лет своей сознательной жизни и, по мере своих сил, боролся за благо трудового класса, из недр которого я сам произошел. Я вел свою работу так, как мне подсказывал мой долг и моя революционная совесть, — совесть социалистов-революционеров. Здесь Клара Цеткин проронила великие слова. Она сказала: "Для каждого революционера отдать свою жизнь за благо рабочего класса, не только долг, но и счастье". Мы революционеры и социалисты, идя на борьбу, всегда готовы к смерти, где бы она нас не постигла и мы гордо выслушаем ваш смертный приговор» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 797-798.).

249 Федодеев Александр Васильевич (1899—1937). Член ПСР. В 1917 г. окончил гимназию. Собирался поступать на юридический факультет Московского университета, но, как писала в своих воспоминаниях его вторая жена Е. Олицкая, познакомившаяся с ним в Савватьевском скиту на Соловках в 1924 г., «жизнь столкнула его с одним социалистом-революционером. Вместо юридического факультета дальнейшее образование получал в тюрьмах и ссылках». В 1919 г. арестован и сослан в Архангельск. «Недолго поработав там на погрузках пароходов, он бежал. Некоторое время он жил и работал на нелегальном положении. Женился на своей товарке и эсерке. Ждал рождения сына. В 1922 году был снова арестован и отправлен в Пертоминский лагерь. Больше всего его интересовали вопросы социологии. Занимался он упорно и много. В коллективе, из молодежи, считался одним из самых талантливых. Он принимал участие во всех дискуссиях и сам выступал с докладами. [...] В своих установках он ближе других был к левым эсерам. Он считал, что настало время ставить вопрос об объединении всех эсеров на новых позициях, позициях конструктивного социализма» (Олицкая Е. Мои воспоминания. Т. 1. С. 256). Арестован в июле 1921 г., содержался в Бутырской, затем в Ярославской и Владимирской тюрьмах. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Тогда же арестован. Приговорен к ссылке в Архангельскую губернию на 2 года. Сидел на Соловках, в Верхне-Уральском политизоляторе, ссылку отбывал в Чимкенте. По окончании срока ссылки вместе с семьей жил в Рязани, затем перешел на нелегальное положение. По подложным документам поселился в Серпухове, вместе с женой выпускал листовки от имени «Группы действия за дело народа», т.к. подписывать их эсеровскими подписями они считали себя не вправе, хотя и сохранили на листовках эсеровский лозунг «В борьбе обретешь ты право свое!». Е. Олицкая впоследствии вспоминала о содержании этих листовок: «Одна из них содержала анализ экономического положения страны. Говорилось в ней о разорении народа, об обнищании, бесправии и моральном разложении. Говорилось о диктатуре партии, о перерождении ее, о появлении мощной бюрократической прослойки. Нами ставился вопрос о том, двигается ли страна к подлинному социализму или прорастает в госкапитализм или в госсоциализм. Вторая листовка была заглавлена — "Будет ли война?" Конец 1931 года. До мировой войны 1941 года — десятилетие. Но анализ действительности уже тогда показывал неизбежность войны при той политике, какую осуществляла партия. В листовке доказывалось, что предстоящая война в корне будет отличаться от предшествовавших войн. Что она будет носить характерную особенность, особенность политическую, особенность борьбы двух систем. Я не могу пытаться подробнее остановиться на их содержании. Я могу спутать и вложить в них мысли, которые приходили нам позже, в течение ряда лет. Но я четко помню, что в них был призыв к борьбе с тотальным строем за подлинную демократию. За демократию для всех демократических течений, за свободное рабочее движение, свободные профсоюзы, свободную кооперацию. Они призывали к борьбе против единой монопольной всевластной партии большевиков, захватившей законодательную и исполнительную власть, диктующей свою волю, свою линию поведения через все захваченные ею рабочие и кооперативные организации. Они призывали к борьбе против централизации, против Левиафана-государства, порабощающего человеческую личность, сковывающего ее всестороннее гармоническое развитие. Листовки наши говорили, наконец, о логическом развитии пути, по которому большевики ведут страну. Я помню хорошо фразу: "Мы переживаем цветочки, ягодки — впереди!"» (Там же. Т. 2. С. 99—100). В апреле 1932 г. арестован, отвезен в Бутырскую тюрьму, где держал 11-дневную голодовку. Следователем его был С. Сидоров, в 1924 г. выдавший студенческую эсеровскую группу, в которую входила Е. Олицкая, а в 1925 г. — ЦБ эсеров. В апреле 1933 г. заключен на 5 лет в Суздальский политизолятор. В 1937 г. получил новый срок: «10 лет без права переписки». В сентябре 1937 г. расстрелян.

238

арестованных и некоторых (А. Гутман^а ²⁵⁰, Козло[...]ву^б и других) почти раздетых волокли за волосы вниз по лестнице.

В часовой башне заключенные анархисты, полагая, что их ведут на расстрел, упорно сопротивлялись и были жестоко [изби]ты. Особенно пострадали И. Беляев²⁵¹, В. Просенко^в и Ф.Ф. Тимаков.²⁵² Из околотка и женского одиночного корпуса увели и больных, некоторых с высокой температурой (более 39 градусов), увели и двух голодавших (4-й день голодовки). Приводимых в контору заключенных разбивали на группы. В той группе, в которую вошла значительная часть нижеподписавшихся, вновь повторились сцены наглого насилия, солдаты начали [насильно уводить]^г заключенных по одному и по два для увоза, энергично работая [кулака]ми, цинично ругаясь и угрожая стрельбой. Вся операция и в [частности] избиение производились под наблюдением и руководством высших чинов В.Ч.К. (Беленький²⁵³, Кожевников²⁵⁴, Самсонов²⁵⁵ и почти все старшие следователи) и при непосредственном участии чекистов, о которых давно известно, что они исполняют в Ч.К. обязанности палачей (Риба и др.). Мы были отвезены на вокзал и посажены в арестантские вагоны. Нам даже не сообщили, куда нас везут, да и сами чекисты, разметав увезенных из Бутырки политических по разным городам, не поинтересовались составить перед отправкой списки заключенных, отправляемых в каждый из намеченных ими городов и не знали, кого куда посылают. Конечно, нам не дано было возможности снестись или свидеться перед отъездом с родными и близкими, для которых увоз наш в обстановке, типичной для ув[оза] на расстрел и в неизвестном [направлении, явился тяжелым истяз[анием.] — Нас привезли во Владимир и за[ключили] в Губ[ернской] тюрьме, безобразная обстановка которой обрисована в прилагаемом при сем в копии заявления, подаваемом сегодня от имени всех политических заключенных во Владимирский Губисполком.

Считаем необходимым отметить, что почти никому из нас не предъявлено никакого обвинения и содержание наше в тюрьме (большинство арестованы в феврале или в начале марта с.г.) имеет целью, по цини[чно]^д откровенному признанию самих чекис[тов], лишь нашу политическую изоляцию, что сами органы власти в полной мере отдают себе[,] таким образом[,] отчет в том, что они творят над нами насилие, потому что мы являемся их политическими противниками... Вся обстановка нашего увоза из Бутырок и та обстановка, которая окружает нас во Владимире, дают нам право утверждать, что сейчас речь идет уже не о нашей изоляции, а о мерах, направленных к нашему физическому уничтожению. Перед лицом Российского и Международного пролетариата, перед лицом всего человечества мы протестуем против этой политики

а В экземпляре ЦА ФСБ РФ Л. Гутман.

б В экземпляре ЦА ФСБ РФ Козловская.

в В экземпляре ЦА ФСБ РФ 3. Проценко.

г Текст восстановлен по экземпляру ЦА ФСБ РФ.

д В экземпляре ЦА ФСБ РФ слово отсутствует.

250 Гутман А. (или Л.) — политзаключенная (возможно, анархистка). Находилась во Владимирской тюрьме с 26 апреля 1921 г. и во время описываемой в документе экзекуции была сильно избита. В ноябре 1921 г. освобождена. Дальнейшая ее судьба составителям неизвестна.

251 Беляев Николай Михайлович (1900—?). Анархист. Арестован в Самаре в декабре 1919 г., приговорен к 5 годам концлагеря, содержался в Часовой башне Бутырской тюрьмы. После избиения перевезен в Орловский политизолятор, откуда в сентябре бежал. Через год снова арестован и снова пойман при вооруженной попытке побега из Лефортовской тюрьмы. В марте 1923 г. приговорен к одному году содержания в Соловецком лагере особого назначения, в ноябре 1923 г. в Кеми, в январе 1924 г. на Лубянке. В марте 1924 г. освобожден. В марте 1926 г. в Суздале, затем в Кызыл-Орде (вероятнее всего, в ссылке), где в октябре 1927 г.арестован, а в декабре приговорен к 3 годам ссылки. В 1932 г. приговорен к 3 годам политизолятора ОСО при НКВД СССР по обвинению в анархизме и антисоветской агитации. По освобождении из тюрьмы отбывал ссылку в Минусинске, работал токарем-слесарем на Минусинской электростанции. Арестован в ноябре 1935 г. В декабре 1935 г. мера пресечения изменена на подписку о невыезде из Минусинска. Освобожден из-под стражи в январе 1936 г., а в июне 1936 г. арестован и в августе 1937 г. по обвинению в создании в Минусинске к.-р. анархистской группы и намерении создать боевую террористическую организацию, приговорен к расстрелу.

252 Тимаков Николай Федорович (а не Ф.Ф., как в документе). Анархист. Действительно сидел в Часовой башне, а в ночь 26 апреля 1921 г. был избит и перевезен во Владимирскую тюрьму. Сослан в Марийскую республику, в марте 1922 г. освобожден. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

253 Беленький А.Я. (1883-1942). Член РСДРП с 1902 г. После февраля 1917 г. заведовал в Петрограде типографией ЦК РСДРП(б). В декабре 1917 г. направлен на работу в органы ВЧК, являлся комиссаром ВЧК и сотрудником отдела по борьбе с преступлениями по должности. В 1919-1924 гг. был начальником охраны Ленина.

254 Кожевников Я. Уполномоченный Секретного отдела ВЧК.

255 Самсонов Тимофей Петрович (1880—1956). До 1917 г. находился в эмиграции (Великобритания). Анархо-коммунист. Член РКП(б) с 1919 г. В органах ВЧК-ГПУ-ОГПУ с 1919 г.: начальник особого отдела МЧК, начальник секретного отдела СОУ ВЧК—ГПУ (1920—1923). Автор множества циркуляров о беспощадной борьбе с оппозицией. После 1923 г. зам. председателя правления Белорусско-Балтийской ж.д. В 1927-1936 гг. управляющий делами ЦК ВКП(б) и Коминтерна.

239

варварства, самовластия и жестокости, с редким в истории человечества лицемерием прикрываемой интересами рабочего класса и социализма.

(следуют подписи),

г. Владимир. Май 1921 года.

Машинописная копия на тонкой бумаге с большими дырами. Подписей нет. В копии заявления, хранящейся в ЦА ФСБ РФ, перечислены подписи: «Социал-демократы: А. Девяткин, М. Бронштейн, Л. Пистрак, Д. Кранихфельд, И. Розенблит, А. Малкин, И. Раппопорт, Л. Гутерман, А. Антыпко, С. Эстрин, Гнесин, С. Цейтлин, А. Кузовлев, А. Фишгендлер, С. Шварц-Радищевский, И. Данилин, А. Хавин, А. Аравин-Коган, И. Окунь, А. Иоффе, И. Израэль, Р. Конторович, Г. Яковлев, Гоинягский. Соц[иалисты]-рев[олюционеры]: В. Кильчевский, А. Чистосердов, Мосолов, Бурмистров, Н. Васильев-Бобров, В. Надолец, Е. Бондаренко. Анархисты: Н. Тимаков, Бирулин, Ополецкий».

№ 23 Тюремные записки В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из одесской тюрьмы

239

№23 Тюремные записки В.Н. Рихтера

жене В.В. Суворовой²⁵⁶ из одесской тюрьмы

[май 1921 г.]

[1] Мой любимый друг Верок!

Прости, что вчера не написал тебе ни слова, но мне было трудно писать и не хотелось, не нужно было насиловать себя. Надо было мне «помолчать вместе».

Тяжелые удары выпадают на нашу долю, но в них только одно хорошо, что чувствуется, что растет не только радостная, но и горестная связь между нами, к[а]к жизнь, действительно, сковывает, сбивает нас в одно неразрывное целое. Детвора наша оставляет нас, больно раня душу, но и делая нас добрее, лучше, единодушней. Только какая это дорогая цена, Верок! И как эти события не забываются и не перестают жить все время с тобой...

В тюрьме у нас ничего нового. По-прежнему несчастных уголовных морят голодом и им лишь криками и бунтами удается вырвать изредка небольшой ломоть хлеба и воду[,] ничем почти не закрашенную[,] в виде супа. Пока еще никто не явился освобождать или допрашивать наших, хотя мы, опасаясь ухода Гольда²⁵⁷, срочно заслушиваем его доклад по финансовому вопросу. У Каплана 39,2. Вероятно, тиф. Положение Минаева серьезно. И конечно, нельзя думать об облегчении положения Каплана, пока не будет всего сделано для Минаева.

Мой единственный друг и в горе и в радости, мой любимый Верок. Желаю тебе всех сил, чтобы вынести новое, свалившееся на нас горе. Целую тебя, моя дорогая.

[2] Дорогая Вера! Сегодня нас удостоил своего посещения Кирков²⁵⁸, к[о]т[о]рый вел продолжительную беседу со мной, к[а]к с И[сполняю-

256 Суворова Вера Вадимовна (по первому мужу Кузьмина). Жена В.Н. Рихтера. Родилась 18 декабря (по нов ст.) 1884 г. в Гатчине в семье потомственного дворянина Вадима Николаевича Суворова и его жены Софьи Ивановны (урожденной Прушакевич). В молодости была увлечена социалистическими идеями, в 1904-1909 гг. работала в партийной организации РСДРП в Петербурге. Вышла замуж за Николая Николаевича Кузьмина (позже крупного советского военачальника), родила сына Сергея (1906 г.) и дочь Елену (1910 г.). За революционную деятельность была арестована, выпущена до суда под залог и выехала к мужу, который в это время лечился в Италии. Позже ей привезли туда детей. К этому времени отношения с мужем разладились, и встретив в Италии в 1913 г.В.Н. Рихтера, она вышла за него замуж; впрочем, этот брак не был зарегистрирован официально. В 1917 г. сразу после февральской революции вместе с В.Н. Рихтером, старшими детьми и годовалой дочерью Мусей вернулась в Россию. Вплоть до ареста В.Н. Рихтера сопровождала его почти во всех поездках, по мере сил помогая ему. После смерти В.Н. Рихтера была арестована (в конце декабря 1934 г.), но спустя 4 месяца отпущена по состоянию здоровья. По-видимому, этому помогло заступничество Н.Н. Кузьмина, с которым у нее сохранились хорошие отношения. Умерла 18 февраля 1966 г. Подробнее см. в предисловии Т.А. Семеновой к настоящему сборнику.

257 Гольд Григорий Львович (1889—?). Одесский эсер, занимавшийся финансовыми делами Одесской организации ПСР. В феврале-мае 1921 г. находился в заключении в Одесской тюрьме вместе с В.Н. Рихтером и другими эсерами. По-видимому, был вскоре освобожден. Фамилия его всплывает снова в списках соловецких заключенных. Арестован 12 апреля 1923 г. в Одессе и по приговору от 26 мая 1923 г. этапирован 9 июня на два года в Пертоминск, откуда перевезен на Соловки. В воспоминаниях Е. Олицкой, одновременно с ним отбывавшей срок в Савватьевском скиту, ему посвящены следующие строки: «Это был странный и своеобразный человек. И в манере держать себя, и в манере одеваться и по образу мыслей. Ничего типично эсеровского в нем не было. Худой, высокий, он держался несгибаемо, и лицо его было неподвижное, как бы застывшее. Одевался он всегда по-европейски, в пиджачную, тюрьмой потертую пару, привлекавшую к нему внимание на всех этапах. Был он мало общителен, его не очень любили, но очень уважали. Был он человеком для круга избранных, умным, образованным. Знал языки, был математиком, философом, социологом и прекрасным преферансистом и шахматистом. Он приходил к нам и садился на стул возле Симиной койки. Ровным голосом говорил о вещах, не имеющих никакого отношения к нашей жизни и интересам сегодняшнего дня.

Оба они, и Сима, и Гольд, были противниками голодовки. Оба не верили в победу и не допускали мысли о поражении. Говорили они об астрономических явлениях, о форме литературного творчества, об архитектурных стилях разных эпох. Казалось, что они любят друг друга. Но за Гольдом шла слава старого холостяка и без конца у нас повторялась его фраза — "жениться может только человек, больной на голову"» (Олицкая Е. Мои воспоминания. Т. 1. С. 254). После голодовки заключенных осенью 1924 г. был избран старостой эсеровской фракции Савватьевского скита. «В трудное время принял он старостатство. Он должен был отстаивать перед администрацией интересы зэков, зная, что в своих переговорах с Эйхмансом он должен избегать острых углов, ни на минуту не роняя престижа зэков. И надо сказать, Григорий Львович повел коллектив блестяще. Без позы и демагогии, присущих Богданову, спокойно, твердо, уверенно и выдержанно вывел он коллектив из голодовочного состояния и переключил на мирную спокойную ежедневную жизнь» (Там же. С. 265). Участвовал в составлении списка заключенных эсеров Савватьевского скита. В 1928 г. сослан в Усть-Сысольск.

258 Кирков. Вероятно, следователь в одесской ОГЧК. См. док. № П 1.6-П 1.8.

240

щим] Д[ела] старостой. Начал разговор с Натаныча²⁵⁹, и узнав, что мы за него не хлопочем, ввиду поведения с Минаевым²⁶⁰, к[о]т[ор]ого 1,5 мес. и т.д., решил сам принять все меры для перехода в госпиталь. Обещал нас избавить от дальнейшего тифа, голода и столкновения со стражей путем перевода в политизолятор, к[о]т[ор]ый «нужно же создать». Насчет свиданий заявил, что доложит коллегии о свиданиях в 30 м. 2 раза в неделю без решеток с месячным разрешением для трех лиц на одного заключенного. Одновременное свидание для 4 арестованных в комнате с надзирателем. Мы на эти предварительные условия пошли. Книги обещал просматривать в тюрьме. Таковы словеса, а каковы будут дела, увидим.

Потом устраивал «предосвободительный допрос» Берлину²⁶¹, Вольфенцону, Фридмана и Авербух, к[о]т[ор]ой пообещал высылку в Харьков. Остальным намекнул на освобождение.

Для игр — арт[истам] нужна мука для клейстера, нитки, материи для тюфячков, ниток и белых и черных.

Натаныча самочувствие очень недурное, а положение обычное тифовое.

Новоприбывшие ведут себя хорошо, железнодорожники опять начали по-ребячески хулиганить.

Не забудьте проредактировать заметку о Минаеве, чтобы не вышло чепухи.

Мой милый друг, ты напрасно огорчаешься по поводу нашего разговора о выходе. Самое страшное было бы, если бы ты подумала и почувствовала, что я не хочу выйти или таким путем собираюсь кому-либо что-либо показывать, или доказывать. Я не мог пойти и не должен был пойти, и прежде всего для нас с тобой, для чистоты нашего горя. Это наносило тебе лишний удар и ты на это только так и только в этих пределах реагировала. Иначе и быть не могло в том твоем состоянии, моя любимая. Между нами нет по этому поводу ни малейшего облачка, налета огорчения теперь. Правда? Если я не писал в первый день, то, конечно, не по этой причине. Меня смерть Пупы²⁶² огорчила очень, очень глубоко и мне трудно было касаться этого места на первых порах. Видно крепок все[-]таки отцовский инстинкт, да и расшатанность нервов в наше время. Вот почему я не писал и только потому.

Вот тебе полный отчет во всех событиях нашей внешней и моей внутренней жизни.

Уже нужно закупоривать почту. Сегодня все утро у меня отнял Кир-ков, а затем общее собрание по поводу его приезда. Целую тебя, моя родная, и желаю побольше сил, чтобы перетерпеть наиболее острый период.

Целую тебя.

[3] Моя любимая!

После вчерашнего дня у нас нет никаких новостей за исключением различных выходок железнодорожников, за к[о]т[о]рых мы, наконец, решили взяться всерьез.

Надо ожидать: что последствия появления у нас чекиста скажутся еще не так скоро и «очередным» нужно будет еще терпеливо посидеть в ожидании освобождения, а нам в ожидании изменения ныне действующей конституции. У Каплана период нервной бодрости сменился некоторым упадком, но

259 Каплан Владимир Натанович (1890—1937). Член ПСР, делегат III и IV съездов ПСР, член Петроградского комитета ПСР в 1917 г., депутат Совета рабочих и солдатских депутатов, член ВЦ И К и Временного Совета Российской Республики (Предпарламента). В 1918 г. из Петрограда переехал в Одессу, где с середины 1919 г. стал членом Одесского городского комитета ПСР. В середине 1920 г. вышел из состава комитета по «причинам личного характера», но связей с организацией вплоть до своего ареста не порывал. В феврале 1921 г. арестован и весной 1922 г. отправлен в Москву в связи с подготовкой процесса над с.-р. Содержался в Бутырках до 1923 г., затем отправлен в ссылку в Оренбург. Летом 1924 г. находился в концлагере, а в 1925 г. в Суздальском политизоляторе. Погиб во время следствия в 1937 году.

260 Минаев Е. Член ПСР, рабочий. Судя по содержанию следующих записок, находясь в тюрьме, был тяжело болен. Повторно арестован в Одессе в 1922 г. В июле 1922 г. сослан в Харьков. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

261 Берлин. Член ПСР. По сведениям Одесского охранного отделения в 1907 г. работал доктором в Севастополе, вместе с женой вел активную работу в партии с.-р., на его квартиру товарищи попадали только по паролю. По-видимому, был связан с боевой организацией ПСР.

262 Пупа, Пупочка — домашнее имя дочери В.В. Суворовой и В.Н. Рихтера Валерии. Валерия умерла в возрасте 11 месяцев в Одессе от дизентерии в мае 1921 г.

241

никаких осложнений нет. Получили первый номер «Револ[юционной] России»²⁶³, но я его еще не читал. Необходимо переслать нам остальные.

С болезней Каштана на меня еще навалились все мелочи старостата, к[о]т[о]рые я, правда, сократил на три четверти, но освободиться от к[о]т[о]рых совершенно не удается. Из письма вчерашнего ты уже поняла нашу линию поведения: мы за Капл[ана] не хлопочем и с чека не разговариваем по этому поводу, но думаю, что на этот раз они сами пошевелятся. Подталкивать со стороны их не следует.

Мой милый Верок, как, наверно, одиноко и тоскливо чувствуешь ты себя, если даже мне минутами так холодно и неприютно. Приходится терпеть, сжав зубы и окаменев. А какие на редкость деревянные люди вокруг!

Крепко, крепко целую тебя, моя единственная.

[4] Дорогой Верок!

Меня очень огорчило хождение Вольфензона в чека и разговоры по поводу моей болезни. Это как раз то, чего я не хотел и опасался. Я, поблагодарив Вольфензона, просил никаких дальнейших шагов не предпринимать, но боюсь, что у людей этих все[-]таки не хватит ни такту, ни политического здравого смысла. Убеди, пожалуйста, их хотя бы в том, что когда у меня будет даже 42° температуры, то я все[-]таки лучше всех Вольфензонов буду знать, что можно и что нужно делать для меня и что не нужно! И даже практически это ничего не ускорит, и только затянет.

Мне очень досадно, что начинаю письмо с ворчания, но ничего не поделаешь.

У меня все есть. Пришли только пару носков.

Температура устойчива на брюшняк… Болезненных ощущений никаких, самочувствие прекрасное. Сердечная деятельность неизвестна, я о ней даже не спрашиваю. Вероятно будет хороша, если Вольфензоны не будут устраивать перебои.

Крепко, крепко целую тебя и думаю, что сегодня нам уже передадут целительный бальзам, к[о]т[о]рый что-то запаздывает своим появлением.

Меня здесь балуют так, что школьник тоже решил заболеть, но доктор не признал тифа. Целую.

[5] Дорогой Верок!

Самочувствие у меня превосходное, температура установилась. Словом все в порядке. У нас никаких особых новостей нет.

За мной ухаживают самым усердным образом. Достают откуда-то молоко и поят им, делают супы и т.п.!

Я зол на себя невероятно. Отчего было не заболеть на месяца полтора раньше! Ну, да ничего не поделаешь!

Пожалуйста, не приписывай жару изменение почерка, пишу в лежащем положении, чем занимался до сих пор нередко. Хотелось бы мне подготовить кой-какой материал, но, вероятнее всего, не удастся.

Милый мой Верок, ужасно меня сердит эта дурацкая болезнь.

263 «Революционная Россия». Журнал, центральный орган ПСР, издавался в 1920-1931 гг. в Ревеле, Берлине, Праге. Основан в декабре 1920 г. В.М. Черновым. До 1923 г., по сведениям Заграничной делегации, ввозился в Россию «в массовом количестве».

242

Только что был у меня доктор тюрьмы и Ландесман. Решили, что «подозрителен по тифу». Утешили, что известят об этом чека. Поживем, увидим.

Крепко целую тебя, моя дорогая! Пожалуйста, не волнуйся!

[6] Дорогой Верок!

Ты оказываешься прекрасным пророком. Твои опасения относительно тифа к величайшей моей досаде оправдались.

С субботы мне чуть-чуть нездоровилось, но я до вчерашнего вечера не предполагал, что у меня жар. Оказывается, я «жар» испытываю только при 39,2°. Высота температуры объясняется тем, что я был «на ногах» и при обычном режиме. Пожалуйста, наблюдай, чтобы никаких хлопот обо мне и для меня с воли не было. Да это и не нужно, благодаря прививке тиф, вероятно, будет пустяшным.

Очень рад, что успел все[-]таки выполнить все заказы... Досадно надолго выбыть из строя и как раз в самый нужный момент.

Я все[-]таки принял все меры к тому, чтобы здесь жизнь не замерла и шла по более или менее надлежащим рельсам.

Мне очень досадно, дорогая моя, что и тебе в тяжелый период я вместо поддержки даю только новую тревогу. Теперь уж нам не увидеться с тобой, пока не будут разрешены свидания всем или они по собственному почину не переведут в госпиталь. Это по всему очень вероятно. Целую. Утром 37,5°.

Рукописный оригинал. Текст, написанный красными чернилами на обрывках бумаги, сложенных в гармошку. Дата не указана, документ датируется по содержанию.

№ 24 Обвинительное заключение по делу члена ЦК ПСР В.Н. Рихтера

242

№24 Обвинительное заключение по делу члена ЦК ПСР В.Н. Рихтера²⁶⁴

Июнь 1923 г.

Копия^а

З.М.^б

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По делу № 38 Члена ЦК ПСР РИХТЕРА, Владимира Николаевича.

1923 года Июня... дня^в Я, Следователь Верховного Суда Дубинский, рассмотрев дело № 38 по обвинению РИХТЕРА Владимира Николаевича в контрреволюционных деяниях, НАШЕЛ:

а Рукописная вставка красными чернилами.

б Аббревиатура неясна.

в День не проставлен.

264 См. также док. № П 1.12 – П 1.26.

243

В Верховном Трибунале ВЦИК от 8 июля по 7 августа 1922 г. в открытом судебном заседании слушалось дело членов ЦК ПСР²⁶⁵, причем, в отношении членов ЦК, находящихся за границей, а также скрывшихся от следствия и суда, в том числе РИХТЕРА, дело было выделено в особое производство, впредь до возвращения в РСФСР первых и розыска последних²⁶⁶.

Привлеченные по делу Члены ЦК ПСР обвинялись в вооруженной борьбе против Советской власти, организации террористических актов, вооруженных ограблениях, сношениях с иностранными капиталистическими державами в целях подготовки и организации интервенции и др.²⁶⁷

Судебным следствием по делу, как это видно из приговора²⁶⁸, установлено, что вдохновляемая и руководимая Центральным Комитетом ПСР, в который входил гр. РИХТЕР, избранный на III и IV партийном съезде, партия социалистов-революционеров после свержения Временного Правительства буржуазии от 25 октября 1917 года и образования Рабоче-Крестьянского Правительства, в возгоревшейся вооруженной борьбе между пролетариатом и буржуазией открыто и активно выступила в защиту интересов последней. И всей своей последующей деятельностью ПСР исключительно руководствовалась целью — свержение Советской власти и какими угодно путями, любыми средствами.

В осуществление указанной цели ПСР в лице своего ЦК организовала: — 1) вооруженные восстания и вторжения на территорию РСФСР вооруженных отрядов и банд, участвовала в ряде попыток 1) захвата власти в центре и на местах, 2) насильственного расторжения договоров, заключенных РСФСР, 3) отторжение от Республики некоторых частей ее, 4) террористические акты, направленные против лучших представителей Пролетарской Власти²⁶⁹.

Учитывая и всю последующую преступную деятельность ПСР, верховный Трибунал приговором своим от 7-го августа 1922 года ПРИЗНАЛ:

1) что партия с.-р., как партия, которая использовала свое социалистическое название и входившие в нее социалистические элементы для борьбы с Советской Властью, является партией не социалистической, а буржуазной — контрреволюционной;

2) члены ПСР и в особенности члены ЦК названной партии, которые фактически руководили и возглавляли контрреволюционное движение и активную вооруженную борьбу с Советской Властью, признаны виновными в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 57, 58 и 59 Уголовного Кодекса.

Гр. РИХТЕР, Владимир Николаевич, будучи членом ПСР с 1902 года, был на 3-м Съезде партии в 1917 г. избран в ЦК. На 4-м Съезде в начале декабря того же года, РИХТЕР вновь избирается в ЦК.

Как член ЦК ПСР РИХТЕР принимает активное участие в работах ЦК и является ответственным за все те деяния, которые инкриминировались и на судебном следствии нашли подтверждение, ЦК ПСР в целом.

Касательно индивидуальной деятельности гр. РИХТЕРА предварительным следствием установлено:

265 Имеется в виду процесс над эсерами, проходивший в Москве 8 июля —7 сентября 1922 г. О процессе социалистов-революционеров см. в предисловии К.Н. Морозова к наст, сборнику, а также подробнее см.: Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь—август 1922 г.): Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов / Сост. С.А. Красильников, К.Н. Морозов, И.В. Чубыкин. М., 2002. (Серия «Архивы Кремля»).

266 См. док. № П 1.21 «Выписка из протокола № 19 распорядительного заседания Судебной коллегии Верхтриба ВЦИК от 23 мая 1922 г.».

267 См.: Обвинительное заключение по делу Центрального комитета и отдельных иных организаций партии социалистов-революционеров по обвинению их в вооруженной борьбе против Советской власти, организации убийств, вооруженных ограблений и в изменнических сношениях с иностранными государствами. М., 1922. См. также: Судебный процесс над социалистами-революционерами.

268 См.: Процесс П.С.-Р. Речи государственных обвинителей. Приговор Верховного Революционного трибунала. Постановление Президиума ВЦИК. Воззвание Коминтерна. М., 1922.

269 Эти обвинения, прозвучавшие на процессе 1922 г., развитые и закрепленные коммунистической агитационно-пропагандистской машиной, предопределили отношение к эсеровской партии не только официальной идеологии, но и официальной исторической науки. Эти положения в разных вариациях содержались в многочисленных популярных и «научных» книгах, брошюрах и статьях, а также в энциклопедических изданиях. И лишь в последние два десятилетия начали появляться работы, авторы которых пытаются непредвзято подойти к истории ПСР. Но парадокс заключается в том, что преодолению мифологем полувековой давности мешают новые, успешно комбинирующиеся со старыми и создающие поистине чудовищный симбиоз идеологизированности, конъюнктурщины и элементарной безграмотности.

244

По вопросу о допустимости террористической деятельности против представителей Соввласти ЦК ПСР на словах и в официальных заявлениях отрицал свое участие в имевших место террористических актах²⁷⁰, — на деле же организовывал убийство вождей Советской Республики, выдвигая из своей среды членов ЦК, в частности гр. РИХТЕРА для руководства и осуществления того или иного террористического плана²⁷¹.

ЦК согласно показаниям членов ЦК — ВЕДЕНЯПИНА, ИВАНОВА, БУРЕВОГО²⁷² имел суждение по вопросу о терроре. Именно в феврале 1918 года в заседании ЦК, на котором присутствовал гр. РИХТЕР, была вынесена резолюция, по свидетельству гр. БУРЕВОГО, расплывчатая и допускающая применение террора, при чем решительный противник такового — член ЦК гр. СУНГИН²⁷³ счел необходимым выйти из состава ЦК. Из дальнейшей деятельности гр. РИХТЕРА усматривается, что присутствовавший на указанном заседании гр. РИХТЕР голосовал за резолюцию, допускающую террор²⁷⁴.

Ибо уже в марте 1918 г., когда в среде ответственных членов ПСР возникает мысль о необходимости убить ЛЕНИНА и ТРОЦКОГО²⁷⁵, Бюро ЦК дает свое согласие на акт индивидуальный, выделив в качестве руководителя боевой группы члена Бюро ЦК гр. РИХТЕРА.

Выполнение этого террористического акта взяла на себя КОНОПЛЕВА²⁷⁶, в помощь которой был назначен гр. ЕФИМОВ²⁷⁷.

На обязанности гр. РИХТЕРА лежало налажение технической стороны дела, установление слежки и вообще подготовка и создание наиболее благоприятных условий для совершения намеченных убийств.

КОНОПЛЕВА в своих показаниях говорит, что необходимость убийства ЛЕНИНА вытекала из исключительной руководящей роли, которую ЛЕНИН играл, и, узнав о том, что Бюро ЦК дало свое согласие на акт индивидуальный, немедленно отправились совместно с ЕФИМОВЫМ в Москву, где гр. РИХТЕР должен был приготовить все для совершения акта. Однако, по приезде в Москву выяснилось, что РИХТЕРОМ в смысле подготовки почти ничего не сделано. Между прочим, помощь гр. РИХТЕРА выразилась в том, что он достал и передал гр-ке КОНОПЛЕВОЙ яд «КУРАРЕ», для отравления пули. Кроме того, он познакомил КОНОПЛЕВУ с каким-то молодым человеком, который должен был осуществить слежку за ЛЕНИНЫМ²⁷⁸.

Гр. ЕФИМОВ показал:

Приблизительно в марте 1918 года видный член ПСР (член У.С.) гр. РАБИНОВИЧ²⁷⁹ — предложил ему выехать в Москву, указав, что целью поездки является совершение террористического акта. Подробные инструкции ЕФИМОВ, согласно указаниям гр. РАБИНОВИЧА, должен был получить в Москве у члена Бюро ЦК гр. РИХТЕРА. По приезде вместе с КОНОПЛЕВОЙ в Москву, ЕФИМОВ от РИХТЕРА узнал о плане покушения на ЛЕНИНА и о том, что роль ЕФИМОВА сводится к слежке.

От РИХТЕРА же гр. ЕФИМОВ узнал, что инициатива покушения исходит от ЦК, и, будучи не согласен с политикой террора в отношении социалистов, гр. ЕФИМОВ указывал РИХТЕРУ на недопустимость подготовляемого убийства. РИХТЕР же настаивал на обратном²⁸⁰. По

270 На следующий день после убийства Сергеевым В. Володарского было опубликовано заявление ЦК ПСР, что партийные организации никакого отношения к убийству не имеют. По утверждению Г.И. Семенова, «в рабочих с.-р. кругах, среди тех, кто считал нужным террористическую борьбу, полагали, что акт — дело Партии и с напряжением ждали открытого сообщения Партии об этом. ЦК растерялся, и все его домыслы сводились к страху, как бы не открылось, кто виновник происшедшего, как бы Партия не подверглась разгрому. В виду этого (с моей точки зрения — именно в виду этого) на другое же утро после убийства в газетах появилось категорическое заявление ЦК, что ни Партия и ни одна из ее организаций не имели ни малейшего отношения к происшедшему. ЦК настаивал на немедленном отъезде всех нас в Москву. Я был возмущен поведением ЦК. Я считал необходимым, чтобы партия открыто заявила, что убийство Володарского, дело ее рук.То же думала моя Центральная Боевая Группа. Отказ Партии от акта был для нас большим, моральным ударом. Моральное состояние всех нас было ужасно» (Семенов Г.И. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг. Брлин, 1922. С. 28).

Официальное заявление ЦК ПСР о непричастности партийных организаций к покушению на Ленина 30.08.1918. См.: Правда. 1918. 6 сент.; Известия ВЦИК. 1922. 20 июля.

271 Абсурдность этого обвинения неоднократно подчеркивалась А.Р. Гоцем иЕ.М. Тимофеевым в ходе судебных заседаний процесса эсеров 1922 г. См. выдержки из стенограмм (док. № П 1.22).

272 Буревой Константин Степанович (наст. фам. Сопляков) (1888—1934). Окончил 4-х классную земскую школу. Член ПСР с 1905 г. В апреле 1907 г. вошел в Острогожский уездный комитет партии эсеров. С 1910 г. в составе Воронежского губернского комитета партии. За принадлежность к эсерам и участие в погромах помещичьих усадеб дважды арестовывался и высылался. В 1914 г. арестован за издание в Петербурге эсеровской газеты «Живая мысль труда» и выслан на 3 года в Енисейскую губернию. В сентябре 1915 г. бежал из ссылки, но в 1916 г. арестован в Петрограде и выслан в Туруханский край. В июне-августе 1917 г. — председатель Президиума Исполкома Воронежского Совета. 30 октября арестован ВРК, но в тот же день освобожден. На IV съезде ПСР избран в ЦК, в котором примыкал к черновскому крылу. Член Учредительного собрания, работал в «иногородней комиссии» фракции эсеров. Во второй половине января 1918 г. выехал в Киев, где вошел в состав Центральной Рады. С февраля введен в Крестьянскую комиссию при ЦК ПСР. В июне вошел в самарский Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания. В июле-августе особо уполномоченный на Хвалынско-Вольском участке фронта Народной армии Комуча. После колчаковского переворота арестован, после освобождения в подполье. Участвовал в совещании лидеров Комуча, на котором было принято решение о прекращении вооруженной борьбы и переговорах с Красной армией (декабрь). В июне 1919 г. вышел из ЦК партии. Один из основателей группы «Народ», член редакции журнала «Народ». В ноябре исключен из ПСР за призыв к членам партии вступать в Красную армию. С другими деятелями группы «Народ» создал «Меньшинство ПСР» (МПСР) и вошел в Центральное организационное бюро МПСР. В феврале 1922 г. подписал заявление меньшинства Центрального бюро с призывом к самороспуску МПСР, после чего отошел от политической деятельности. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Тогда же арестован, в мае освобожден под подписку о невыезде, дело прекращено в связи с амнистией. На судебном процессе ПСР проходил свидетелем защиты. В июле 1922 г. арестован и приговорен к ссылке на 2 года в Ташкент; находился в тюрьме Нижнего Новгорода. Вскоре возвращен в Москву и в сентябре освобожден за отсутствием состава преступления. В дальнейшем работал в Профинтерне, сельскохозяйственной кооперации и промышленности. Занимался поэзией, драматургией и литературной критикой. В 1934 г. арестован и расстрелян.

273 Сумгин (в тексте опечатка) Михаил Иванович (1873—1942). В 1895 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. В социал-революционном движении с 1902 г. Неоднократно арестовывался и ссылался. В марте 1907 г. выехал в Париж. В начале 1908 г. командирован Областным заграничным комитетом ПСР в Россию. Арестован и выслан на 3 года в Амурскую область. В ссылке занимался метеорологическими наблюдениями, изучал вечную мерзлоту. В апреле-октябре 1917 г. комиссар Временного правительства по Нижегородской губернии. На IV съезде ПСР (ноябрь—декабрь 1917 г.) избран в ЦК, где примкнул к «левому центру». Возглавлял крестьянский отдел ЦК, работал в издательской комиссии при ЦК. Вышел из состава ЦК в феврале 1918 г. в связи с несогласием с утвержденной комитетом резолюцией о необходимости активных действий против большевиков. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. С начала 1920-х гг. продолжил научную работу по изучению вечной мерзлоты. С 1939 г. заместитель директора и руководитель научной деятельностью Института мерзлотоведения АН СССР. Доктор геологических наук.

274 В протоколе допроса К.С. Буревого от 16 марта 1922 г. записано: «В конце февраля 1918 года в Ц.К.П.С.Р. был поднят вопрос о применении террора по отношению к большевикам. Я в то время состоял членом Ц.К.П.С.Р. Ц.К. находился тогда в Петрограде. [...] Вопрос о терроре, насколько помню, был поднят в связи с деятельностью советского комиссара по военным делам АНТОНОВА на Украине (в Харькове). В связи с поднятым в заседании вопросом о терроре был внесен вопрос о применении террора по отношению к АНТОНОВУ. Не помню, кем именно было внесено это предложение. В своей речи по этому вопросу Виктор Чернов, возражая безусловному противнику террора члену Ц.К. СУМГИНУ, между прочим указал, что при разгоравшейся в то время гражданской войне возможно такое положение, при котором убийство какого-нибудь зарвавшегося советского комиссара, вызывавшего своими действиями возмущение населения, могло бы революционизировать народные массы. ЧЕРНОВ внес в Ц.К. резолюцию о терроре, которая была так расплывчато средактирована, что СУМГИН усмотрел в ней возможность истолкования партийными организациями этой резолюции в смысле применения террора. СУМГИН внес в резолюцию поправку о безусловной недопустимости террора во время революции, так как такая тактика оттолкнула бы массы от партии. Поправка СУМГИНА была отвергнута. Это послужило мотивом к выходу СУМГИНА из состава Ц.К.П.С.Р., о чем СУМГИНЫМ было подано в Ц.К. заявление. СУМГИН вскоре ушел и от партийной работы. Лично я голосовал за резолюцию Чернова и против поправки СУМГИНА. В этом заседании Ц.К. приняли участие, насколько помню: ЧЕРНОВ, РИХТЕР, ТИМОФЕЕВ, PATHEP E.M., РАКИТНИКОВ, КОГАН-БЕРНШТЕЙН, ФЕДОРОВИЧ, БУРЕВОЙ, ТЕТЕРКИН, ВЕДЕНЯПИН. Остальных присутствовавших не помню. В то время я, как и большинство членов Ц.К. отнюдь не был принципиальным противником применения террора, как метода борьбы, но считал, что революционная обстановка того времени позволяла надеяться на преимущество массовой вооруженной борьбы» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 420). М.А. Веденяпин на допросе 1 апреля 1922 г. «припомнил», что «одним из мотивов его (М.И. Сумгина. — Сост.) ухода была резолюция Ц.К. о вооруженной борьбе» (Там же. С. 426). На допросе 7 апреля 1922 г. Н.Н. Иванов показал следующее: «Центральный комитет партии с.-р., в целом и Петроградское бюро Ц.К. в своих резолюциях высказывались против применения террора по отношению к Советской власти весною, в начале лета 1918 г. За применение террора была лишь небольшая часть членов Центрального комитета. Я лично в тот период был сторонником террора против Советской власти, но террора открытого, от имени партии. Ц.К. не давал Боевой организации санкции на совершение террористических актов и экспроприации советских учреждений, но исключения из партии с.-р. за совершение подобных актов производить не полагалось, т.к. условия борьбы того периода допускали методы боевых действий против Советской власти» (Там же. С. 433). Член Бюро фракции ПСР в Учредительном собрании Н.В. Святицкий на предварительном следствии 19 марта 1922 г. показал: «[...]в первое время после Октябрьского переворота террористические настроения против коммунистической партии и советской власти были господствующими среди широких партийных и ответственных кругов Партии социалистов-революционеров. Из состава членов ЦК ПСР определенно против применения террора высказывались: [Н.И.] Ракитников, [К.С.] Буревой, [М.Л.] Коган-Бернштейн, [М.А.] Лихач; точку зрения применения террора по отношению к представителям сов. власти разделяли: Чернов Виктор Михайлович, [В.М.] Зензинов, [Е.М.] Тимофеев и [А.Р.] Гоц. Остальных сторонников террора не помню. В персональном перечислении допускаю возможность неточности [с] моей стороны» (Там же. С. 619). Намного более определенно высказался Н.И. Ракитников в своих показаниях от 8 марта 1922 г.: «В феврале или январе 1918 г. (точно не помню) в Центральном Комитете был поднят вопрос о применении террористических актов против большевиков. Большинство членов ЦК на этом заседании высказались против террора (в частности я, также был в числе противников террора). [...] Лично мое мнение, поддержанное и некоторыми другими товарищами было резко и принципиально отрицательно[е], т.к. считал террор в отношении социалистов принципиально недопустимым» (Там же. С. 627).

На допросе 14 января 1935 г. жена В.Н. Рихтера В.В. Суворова-Кузьмина упомянула вскользь об отношении ее мужа к террору: «Вопрос. К какому времени относится Ваш разговор с Сысоевой Ириной Алексеевной по вопросу о терроре. Ответ. Точно не помню, но такой разговор с Сысоевой у меня был в 1923 году, когда речь зашла о моих взаимоотношениях со вторым моим мужем эсером Рихтером. В процессе этого разговора я говорила Сысоевой, что единственное разногласие у меня с Рихтером было по вопросу об индивидуальном терроре, т.е. Рихтер тогда признавал целесообразность индивидуального террора, а я не признавала» (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-37993. Л. 7-9).

275 Это обвинение, не доказанное в ходе судебного процесса эсеров 1922 г., основывалось на утверждении, содержавшемся в брошюре Г.И. Семенова: «Для выяснения позиции Центрального Комитета по вопросу о практическом проведении террора я беседовал с Гоцем. Гоц находил, что политический момент достаточно созрел для борьбы путем террора, считал, что убийство Ленина [нужно] осуществить немедленно, что оно будет иметь не меньшее значение для подрыва Советской Власти, чем убийство Троцкого. Он предлагал убить первым того, кого будет легче убить технически» (Семенов Г.И. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-198 гг. С. 32).

276 Коноплева Лидия Васильевна (1891—1940). Училась на Высших женских Бестужевских курсах. В 1906—1916 гг. участвовала в анархистском движении. Дважды арестовывалась. В ПСР вступила после февраля 1917 г., была членом Петро градского комитета ПСР. В 1918 г. член Боевой группы Семенова. В 1919 г. вошла в МПСР, в феврале 1920 г. по партийной мобилизации направлена на фронт. В феврале 1921 г. вступила в РКП(б) и возобновила свои связи с военной разведкой, которая отправила ее в марте 1921 г. в Германию, откуда она была вызвана для дачи показаний на предварительном следствии по процессу социалистов-революционеров. В январе 1922 г. направила в ЦК РКП(б) доклад о своей прежней эсеровской работе, послуживший наряду с брошюрой Г.И. Семенова «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг. (Берлин, 1922) основанием для предъявления обвинения эсерам, привлеченным по этому процессу. Оправдывала свой поступок тем, что «что все, что в интересах Революции — допустимо и оправдываемо. Интересы Революции — наша правда, наша мораль. И когда мы с Семеновым, перед отъездом его в Россию, обсуждали этот вопрос, то там решили оба — если интересы революции требуют[,] то мы должны, обязаны сделать, хотя бы с точки зрения человеческой морали, это было неприемлемо» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 150). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ была включена в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе была обвиняемой второй группы, приговорена к расстрелу, но амнистирована. В 1937 г. была выведена на процесс Н.И. Бухарина.

277 Ефимов Петр Тимофеевич (1883-?). Учился в Петербургском Технологическом институте, по его собственным словам «подвергался арестам и преследованиям с 1901 года». Член ПСР с 1904 г., в 1906 г. за участие в кронштадтском восстании арестован и приговорен военно-полевым судом к 8 годам каторги, которую отбывал в Тобольском и Александровском централах. По амнистии 1913 г. пребывание на каторге было заменено ссылкой. После октября 1917 г. приехал в Петроград, получил техническую должность в редакции партийного журнала «За народ», после закрытия которого являлся комендантом общежития IV съезда ПСР. Затем был направлен для работы в военную организацию ПСР. В марте 1918 г. вместе с Л. Коноплевой прибыл в Москву для организации слежки за В.И. Лениным, которой занимался в течение трех недель, после чего вернулся в Петроград. В конце марта 1918 г. вышел из военной организации ПСР. На допросе в ВЧК 4 марта 1922 г. утверждал, что в состоянии «душевного разлада» принял в 1919 решение о невозможности находиться в партии и «с этого момента считал себя совершенно отошедшим от партии и потерявшим с нею всякую связь до сего времени». В 1920—1921 гг. дважды арестовывался. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Арестован 27 февраля 1922 г., содержался во Внутренней тюрьме ГПУ. На процессе являлся обвиняемым второй группы, приговорен к 10 годам заключения с освобождением от наказания. Член Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, дальнейшая судьба неизвестна.

278 См. док. № П 1.16 и П 1.22.

279 Рабинович Борис Николаевич (7-1942). Член ПСР. В 1917 г. возглавлял эсеровскую организацию на северном фронте. Член Учредительного Собрания от Северного фронта. Входил в Военную комиссию при ЦК ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей. В 1922 г. секретарь Заграничной делегации ПСР. Входил в комиссию по организации пропагандистской кампании в защиту обвиняемых на процессе 1922 г. эсеров. В 1923 г. входил в организационное бюро по подготовке Первого съезда заграничных групп ПСР, на съезде был избран кандидатом в члены Заграничного Областного комитета. В 1942 г. арестован немцами в Праге, и отправлен в лагерь. Погиб в заключении. См. о нем также в док. № П 1.17, П 1.19, П 1.20, П 1.22, а также прим. 33 к Приложениям.

280 См. док. № П 1.18 и П 1.20 (выписки из протоколов допросов П.Т. Ефимова).

245

целому ряду причин, не зависящих от воли покушавшихся — ЛЕНИН убит не был.

В мае 1918 г. состоялось постановление ЦК ПСР о посылке делегации на Украину «для переговоров с ЦК Украинских с.-р и Секретариатом Украинской Рады: 1) о плане совместной с украинскими с.-р работы в Учредительном Собрании; 2) об организации выборов и плана работ в Украинск[ое] Учредительное] Собрание; 3) об организации переговоров с вновь образовавшимися краевыми правительствами о воссоздании центральной правительственной власти и о создании благоприятной обстановки для работы Всероссийского Учредительного Собрания. В состав делегации считать выбранными: Л.Я. ГЕРШТЕЙНА и В.Н. РИХТЕРА»²⁸¹.

В деле имеется копия заметки и выписка из протокола допроса автора этой заметки гр. БЕЛОВА, в которой характеризуется деятельность ГЕРШТЕЙНА и РИХТЕРА на Украине. По свидетельству гр. БЕЛОВА[,] ГЕРШТЕЙН и РИХТЕР были уполномочены вести секретные переговоры с правительством Центральной Рады с целью добиться соглашения на предмет совместного выступления против Советской России и, кроме того, выяснение возможностей укомплектовать из солдат б. царской армии воинских частей, пригодных для похода на Петроград.

Переговоры с правительством Центральной Рады для ГЕРШТЕЙНА и РИХТЕРА тем более были облегчены, что, по словам БЕЛОВА, французская Миссия согласилась от имени Правительства признать де-юре Правительство Центральной Рады, при условии оказания им активной поддержки партии с.-р. в ее работе за Учредительное собрание.

Итак, заручившись поддержкой Французской миссии, ГЕРШТЕЙН и РИХТЕР подготовили почву для предстоящего соглашения, для окончательной санкции которого был вызван из Петрограда третий Член ЦК — РУДНЕВ²⁸².

Следствием не установлена в деталях деятельность гр. РИХТЕРА за последние 2 1/2 года.

В процессе ведения предварительного следствия по делу ЦК ПСР, гр. РИХТЕР, будучи вызван для дачи показаний, был Одесским Губотделом ГПУ отпущен под честное слово на несколько дней для устройства домашних дел. Однако, слова не сдержал и скрылся²⁸³.

Скрываясь в Киеве и проживая под фамилией «ПИСАРЕВСКИЙ», был в сентябре 1922 года арестован²⁸⁴.

Привлеченный в качестве обвиняемого гр. РИХТЕР от показаний по существу предъявленного обвинения отказался.

На основании вышеизложенного предается Суду Судебной Коллегии Верхсуда гр. РИХТЕР, Владимир Николаевич, 42 лет, сын вольного штурмана в Ростове-на-Дону, образование высшее (юрист-филолог), — по обвинению его в том, что, будучи избран в Центр[альный] Комит[ет] на 3-ем Съезде партии и переизбран в тот же ЦК на IV-м съезде в декабре 1917—1918 г.[,] состоял[,] таким образом[,] в организации, ставящей себе целью свержение Советской власти, путем вооруженных выступлений, мятежей;

281 Процитированное постановление ЦК ПСР было принято не в мае 1918 г., а 27 декабря 1917 г. (опубликовано оно было в № 5 «Партийных известий» за 1918 г.) (См.: Партия социалистов-революционеров. Т. 3. Ч. 2. С. 550).

282 Из показаний обвиняемых эсеров на процессе 1922 г. складывается следующая картина деятельности Л.Я. Герштейна и В.Н. Рихтера на Украине. Б.С. Иванов (5 июля): «Во-первых, поездка Герштейна и Рихтера — членов Центрального Комитета была не после 8 совета партии эсеров, а значительно раньше. Она относилась к моменту созыва Учредительного Собрания. Я, как член областного комитета партии эсеров, знал о приезде товарищей Рихтера и Герштейна на Украину в целях подготовки сил для защиты Учредительного Собрания». На вопросы Е.М. Тимофеева, «как мыслилась эта поддержка: должны ли были силы двинуться куда-то на поддержку Учредительного Собрания, где-то долженствующего собраться, или Учредительное Собрание должно было появиться на Украине тогда, когда будут силы, каково было отношение тогдашнего украинского правительства к этому?», Иванов не смог дать внятного ответа: «Относительно всех этих вопросов я не имею ясного представления в настоящее время. Я помню, что работа велась на основе тогосочувствия, которое мы имели тогда на юго-западном фронте в лице тогдашнею исполнительного комитета юго-западного фронта на выборах в Учредительное Собрание, что создало благоприятные условия для нашей работы на юго-западном фронте. Относительно вопросов о том, где предполагался созыв Учредительного собрания, я не могу дать точного ответа сейчас [...]. [В тот момент] у нас создалось близкое отношение с украинскими эсерами, именно на почве проведения закона о социализации земли и для нас были созданы благоприятные условия для всяческих переговоров с украинскими эсерами. Очевидно, что и делалось членами Центрального Комитета в момент приезда в Киев» (ЦА ФСБ. Н-1789. Т. 29. Л. 54, 57-58). Сам Герштейн так описывал свою и Рихтера поездку в Киев: «Делегация Центрального Комитета, выехавшая в конце декабря месяца в Киев из Петрограда, имела задачей, главным образом, вести переговоры с украинскими социалистическими группировками в Киеве, а также с местными краевыми правительствами, которые мы рассматривали как краевые, по вопросу об обеспечении для Учредительного Собрания возможности правильно функционировать там, буде окажется возможным и необходимым перенос его из Петрограда в Киев. Делегация выехала из Петрограда, если память мне не изменяет, около 30 декабря и прибыла в Киев 1 января. [...] Уже по дороге в Киев в связи с теми задачами, которые стояли перед делегацией, мы наметили известное техническое разделение труда. Товарищ Рихтер взял на себя, если можно так выразиться, иностранную часть, то есть, связь дипломатическую с украинскими партиями, с правительством тамошним; я взял на себя обследование тех возможностей, которые там были в смысле защиты Учредительного Собрания, то есть, военную часть и затем внутрипартийную работу. Мы имели сведения уже в Петрограде о том, что в Киеве имеется Всеукраинский Комитет Защиты Учредительного Собрания. Таковой, по прибытии туда, мы там и нашли. Комитет был исключительно социалистический по своему составу. В него входили как социалисты-революционеры, так и социалисты-демократы. Большинство принадлежало последним, и они играли там до моего приезда наиболее активную выдающуюся роль. Самый Комитет находился в Киеве, но при мне не было никакого технического аппарата в Киеве. Хотя его многие свидетели называли штабом, но это не был штаб, так как никакой технической работы, практической работы там не велось. Это было, скорее, так сказать, консультационное учреждение. Центр всей работы был на Юго-западном фронте, в Бердичеве, где работала, главным образом, фракция Исполнительного Комитета Юго-западного фронта. [...] По тем сведениям, которые мы получали в Киеве, ибо на фронт ни я, ни товарищ Рихтер не выезжали, не могли выехать по техническим причинам, на фронте был организован целый ряд Партийных Бюро, которые и работали в войсках, пытаясь организовать целые части или отдельные единицы и свести их в боевые части. По тем сведениям, которые мы получали в Киеве, и которые подлежали проверке, на фронте имелось несколько частей, которые сохранились более или менее как компактные единицы и были в этом отношении более боеспособными. [...] Украинцы и до нашего приезда в переговорах с Комитетом Защиты Учредительного Собрания, которые велись все время, оттягивали определенное решение и имели такую двойственную политику. С одной стороны, они как будто не мешали нам вести агитационную работу на местах, а с другой стороны, они делали все возможное, чтобы рассеять нашу силу, чтобы не дать нам собраться. Таково было положение, когда мы приехали. Кроме того, Украина еще не решила окончательно для себя вопрос об Учредительном Собрании. Я считаю долгом напомнить, что в 4 Универсале Украинской Рады, который провозгласил самостийность Украины, эта самостийность тоже была провозглашена условно. Они заявили, что Украина самостийна, пока в России большевистская власть, а кода большевистская власть кончится, тогда вопрос о воссоединении с Россией сам собой определится в федеративной связи. Поэтому они открыто с идеей созыва Учредительного собрания не рвали. Этим объясняется, может быть, то, что члены Учредительного Собрания, некоторые из них, которые прибыли в декабре месяце в Петроград, сочли необходимым вступить в переговоры с нами, в которых они предлагали, что в случае, если окажется — обстановка в Петрограде уже предугадывала это — что Учредительное Собрание или вовсе не соберется в Петрограде, или соберется, но не в состоянии будет работать, то они предлагали таким местом избрать Киев. [...] Центральный Комитет, обсудив этот вопрос, не решив окончательно, что таким местом может быть Киев или другой пункт, в случае, если понадобится перенести, считал возможным созыв Учредительного Собрания где бы то ни было, только при наличии вооруженной силы, которая гарантировала бы Учредительное Собрание от каких бы то ни было посягательств со стороны. И поэтому и моя, в частности, поездка в Киев имела целью выяснить, имеется ли такое наличие вооруженных сил или нет. [...] Категорически заявляю, что никаких офицерских сил у нас не было, мы на них не рассчитывали и их не имели в виду, ибо уже тогда намечался ясный крен, что активная часть офицерства уйдет на Дон, где они уже формировали части, а пассивная часть никуда не пойдет и мы на них не хотели рассчитывать. [...] Переговоры, которые велись как с представителями Украинской партии, так и с некоторыми отдельными представителями Украинской власти, затормозились тем, что во время нашего пребывания там происходила смена правительства. [...] В результате эти переговоры ни к чему не привели. Украинцы сперва заявили, что они ничего не имеют против и даже желают, чтобы Учредительное Собрание собралось в Киеве, а потом был выдвинут тот мотив, что это Собрание помешает Украинскому Учредительному Собранию, что неудобно им быть в одном городе. Наконец, выяснилось, что они боятся вот чего — так как мы ставили обязательным условием наличие вооруженных сил наших собственных для защиты Учредительного Собрания, то они прежде всего не хотели ни за что допустить иной силы, кроме украинской силы. На этом собственно и закончились все наши переговоры с ними, ибо как раз начался обстрел Киева, осада его, и было ясно, что никаких сил мы не успеем собрать и при тех препятствиях, которые имеются, из этой идеи ничего не выйдет» (Там же. Л. 207—213).

Что касается связей эсеров с французской военной миссией, то, по словам Герштейна, дело обстояло следующим образом: «Краковецкий заявлял совершенно неверно, вымышлено о том, что я просил его достать для партии денег у французов. Самая обстановка, о которой он рассказывал, — нелепа. [...] он немного потерял меру и сказал, что я будто бы просил, как член Комитета, тайно, потому что он не должен был сказать, что я хочу денег, а с другой стороны, я посылал работников из периферии и посвящал всех и каждого в это дело. Очевидно, этот вопрос очень щекотливый и между тем я открыто делал его достоянием гласности. Это явный абсурд. Очевидно, дело обстояло несколько иначе. Дело в том, что Краковецкий располагал суммами, которые он мог считать незначительными, а, по моему мнению, они были довольно значительны. Это были суммы, оставшиеся от Сибирского правительства. Это было в тот момент, когда я срочно нуждался в сравнительно небольшой сумме около 20—30 тысяч. Дело было в том, что на Румынском фронте у нас организовался отряд, около 150 человек. [...] Они захватили с собой автомобили, продвинулись не по железной дороге, по направлению к Киеву, не доехав до Киева верст за 150. [...] Это было как раз в тот момент, когда для нас было совершенно ясно, что в дальнейшем движение в Киеве не может продолжаться, что в Киеве Учредительное Собрание не собрать, и что нам ни к чему собирать туда силы. Мне нужна была небольшая сумма денег, чтобы дать этой публике возможность разъехаться. Я обратился к Краковецкому, как к товарищу, имевшему в своем распоряжении суммы Сибирского правительства, с просьбой дать взаимообразно в виду того, что мне были обещаны деньги от местного социал-демократического комитета. Он мне не дал. Часть я получил от социал-демократов. Это было накануне падения Киева. Вот в сущности вся простая история того моего желания использовать французскую валюту, о которой так много распространялся Краковецкий» (Там же Л. 213-214). Далее, отвечая на вопросы председателя суда, Герштейн пояснил, что он «как член партии, как представитель власти, считал, что всякое государственное образование имеет право на разговоры с другим государственным образованием», и именно под этим углом зрения смотрел на переговоры Сибирского представителя Краковецкого о займе у французской миссии, а потому считал возможным взять деньги у Краковецкого. Он считал это тем более возможным, что, по его сведениям, французских денег последний еще не получал, а занять деньги у сибирского правительства он считал себя вправе, «потому что сибирская власть стояла на точке зрения защиты Учредительного Собрания, и я вел переговоры с ним от имени Комитета, а так же потому, что эта власть стояла на точке зрения борьбы с германской опасностью, то есть, это была власть преследовавшая ту же задачу, что и мы» (Там же. Л. 219—220).

Относительно персонального состава делегации Герштейн пояснил, что первоначально в Киев была послана другая, «ездившая исключительно для переговоров с фракцией Украинской Учредительного Собрания для переговоров о совместной работе с Учредительным Собранием», затем в Киев были отправлены Герштейн и Рихтер, а в середине января (приблизительно 16 числа) — К.С. Буревой. Герштейн особо подчеркивал: вторая «делегация состояла из меня и товарища Рихтера. Совершенно не верны указания некоторых свидетелей на предварительном следствии о том, что в делегацию входили другие лица. Совершенно не верно указание на то, что в состав делегации входил и Руднев, который в наше время в Киеве и не был, мы его там и не видели» (Там же. Л. 207, 223). Вызванный в качестве свидетеля Буревой подтвердил, что пробыл в Киеве с 16 января до первых чисел февраля 1918 г. и был в курсе всего того, что делали там его товарищи по партии. В частности, на вопрос Крыленко «была или не была в то время или может быть до этого времени какая-нибудь декларация французского Представительства по вопросам о Раде; об отношении к Раде, об отношении к России, к Учредительному собранию, к борьбе за Учредительное Собрание» он заявил, что не помнит и не знает ничего об этом (Там же. Л. 341).

283 Чекистская версия о том, что В.Н. Рихтер дал честное слово, а затем, не сдержав его, скрылся, представляется весьма и весьма маловероятной. Подробный разбор коллизии см. в предисловии К.Н. Морозова к наст. сборнику.

284 См. док. № П 1.11 — протокол обыска в квартире № 2 дома № 10 по Сретенской ул. в г. Клеве, на которой был арестован В.Н. Рихтер, имевший на руках подложные документы на фамилию Писаревского.

246

б) в том, что в марте 1918 года[,] получив от ЦК задание руководить террористическим актом против ЛЕНИНА, передал намеченной исполнение^а этого акта гр-ке КОНОПЛЕВОЙ яд для отравления пули и, кроме того, познакомил ее с лицом, долженствующим установить слежку за ЛЕНИНЫМ.

в) уехав в мае 1918 г. в Киев в составе делегации, посланной Цен тральным Комитетом для переговоров с Правительством Центральной Рады, по вопросу о совместном выступлении против Советской Власти и комплектования войск из солдат царской армии, готовых выступить.

Делегация эта, заручившись, путем секретных сведений, поддержкой французской миссии, подготовили почву для соглашения, санкционировать которое должен был вызванный третий член ЦК — РУДНЕВ.

Указанные преступления предусмотрены ст. ст. 58, 59 и 64 Уголовного Кодекса.

Следователь (Дубинский).

Вызову в Судебное заседание подлежат:

ОБВИНЯЕМЫЙ:

РИХТЕР Владимир Николаевич — Бутырская тюрьма. Следователь Дубинский.

Машинописная копия, заверенная печатью Судебной Коллегии Верховного Суда РСФСР, на папиросной бумаге. Подписи — автографы. Далее красными чернилами вписано: С подлинным верно: Секретарь Судебной Коллегии по Уг[оловным] Делам Верховного Суда Республики^б

а Так в тексте.

б Подпись неразборчива.

Раздел III

- 247 -

№1 Письмо В.В. Суворовой мужу В.Н. Рихтеру в тюрьму

[конец 1923 г.]

штамп СОГПУ

Дорогой мой, родной мой! Сегодня последний раз могу написать тебе, последний вечер здесь вблизи тебя, последнее свидание завтра. Проживи бы я здесь долго, имей я возможность писать тебе, как хорошо и легко было бы мне, не говоря о том, что я выздоровела бы тут, и прошли бы все мои нелепые страхи, с которыми я не могу совладать! Я так счастлива, что поехала, что видела тебя, почувствовала всю твою близость и любовь, поддержку, твою мудрость и бесконечную доброту ко мне. Все эти дни здесь я здорова, спокойна и мне хорошо. Спасибо тебе за письмо и не думай, что я огорчилась тем, что ты не писал мне. Всегда во всем да будет воля твоя и «что старик ни сделает, — все хорошо!» — Конечно, мы будем лезть с тобой «на Монблан», это уж неизбежно в нашей жизни, если мы будем жить вместе, а лично никогда, ни при каких условиях не мыслю жизни иначе, и к моему ужасу я боюсь, что время, что даже существование, прозябание без тебя мне не будут по силам. Жить изо дня в день только куском хлеба для меня и детей я не умею, призвания или чего[-]либо подобного у меня нет и есть одно — любовь в широком, полном смысле, та самая, что подобно вере, двигает горами (хотя м.б. горы мои и малы); всю свою любовь я вложила в тебя[,] и эта любовь служит мне стимулом для всего лучшего как в отношении внешних всяческих проявлений, так и для внутреннего роста и самосохранения.

Я думаю, что встала уже «на новые рельсы», о которых ты пишешь, душевно, теоретически, если пока это недоступно на деле. Да и не могло бы быть иначе. Ты пишешь, что — старый волк — должен еще показать мне зубы. Пусть будет так, если тебе надо. Но по[-]моему[-]то нечего и царапаться, если я тебя верно поняла. Одно мне хочется тебе сказать по слабости моей — дай мне отдохнуть с тобой, если — надеждой этой живу — суждено еще нам с тобой лезть на Монблан. Мне так тяжело жилось и живется, так — на свободе — одиноко и замкнуто, если не считать отдушины в виде Ирины¹, что мне действительно хочется сказать, как писал Огарев² своей жене «возьми меня на ручки!»

Письмо мое только отчасти может служить ответом тебе. Все, что мне удалось написать, может служить только первой главой, первыми страницами всего, что я хотела бы рассказать и высказать, только предисловием к следующему тому прекрасного романа нашей жизни, а книга моей

1 Ирина — Ирина Алексеевна Сысоева (урожд. Бызова) (1889—27.11.1937). Родилась в г. Гатчина (Петербургской губ.). До 1912 г. жила вблизи границы, в местечке Тауроген Ковенской губернии. В 1910—11 гг. помогала нелегальной переправке эмигрантов (в основном большевиков) за границу. Была арестована и отбывала ссылку. Вернулась в Тауроген к отцу перед самой войной, затем семья была вынуждена бежать в Гомель от немцев. Переехала в Киев, потом в Москву. В начале 20-х гг. короткое время работала в ликбезе ВЧК и была знакома с Г. Ягодой. Работала в различных учреждениях, занималась применением графических методов учета и планирования. Ирина Алексеевна много помогала знакомым и родственникам, попавшим в беду. В 1923 г. она сопровождала В.В Суворову из Москвы в Суздаль на свидания с В.Н. Рихтером, сидевшим в суздальской тюрьме (из-за тяжелой формы психастении В. В. Суворова не могла оставаться одна). В 1930 г. она сопровождала В.В. Суворову в Каркаралинск к ссыльному В.Н. Рихтеру по той же причине. Постоянно поддерживала связь с Е.П. Пешковой и посылала посылки для В.Н. Рихтера через Комитет помощи политзаключенным при Красном Кресте. В ее квартире постоянно кто-нибудь жил. Она помогала детям ссыльного Гельфгота и его жены Е.М. Тумповской, они нередко бывали у нее; у нее часто жила Варвара Яковлевна Рейфшнейдер, эсерка, старая знакомая Гельфготов. Много раз жила у нее и В.В. Суворова, получая моральную поддержку, пока ее муж В.Н. Рихтер находился в заключении. Арестована 14 февраля 1933 г. В семейных преданиях сохранились две версии этого ареста. По одной — Ирина Алексеевна проходила на Лубянке мимо здания ОГПУ и неожиданно встретила Ягоду. Он очень обрадовался (давно не виделись): «О, Ирина Алексеевна!» — и протянул ей руку. Ирина не подала руки и молча прошла мимо. Вторая версия — Ирину вызвали в ОГПУ и предложили стать осведомителем. За отказом последовало наказание.

В ее квартире с 14 по 19 февраля 1933 г. была устроена засада и захвачено множество людей. Среди арестованных были ее мать Антонина Степановна Вызова, родная сестра Наталья Алексеевна Семенова (урожд. Вызова), сын Иван Иванович Сысоев (от первого брака), племянник Алексей Платонович Семенов (сын ее сестры Н.А. Семеновой), Ида Вениаминовна Тарле (эсерка, познакомившаяся с Ириной через В.В. Суворову), друг семьи Сила Данилович Заскальный, эсерка Е.Н. Хирнова-Кальян, известный советский географ Д.Л. Арманд и его жена (часто бывавшие в доме), Лев Семенович Гордон со своей женой Маргаритой Марьяновной (урожд. Тумповской) и многие другие. Ордера на арест и обыск были подписаны Г. Ягодой (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-34586. Л. 3, 11, 14, 20, 23, 26, 30, 33, 36, 40, 46, 50, 52 и др.). На допросах Ирина Алексеевна утверждала, что беспартийна. Но в последующих следственных делах ей вменяется активное членство в ПСР. На допросах в 1933 г. Сысоева говорила о жестокости политического режима, который, с ее точки зрения, не подлежит оправданию, «что особенно она начала чувствовать с 1932 года», о том, что «благодаря руководящей политике в стране — зашли в тупик», «о вымирании в Казахстане...».

Приведем выдержки из обвинительного заключения по делу И.А. Сысоевой (май 1933 г.) (Там же. Л. 280-292).

«Секретно-Политическим отделом ОГПУ вскрыта и ликвидирована в Москве к.-р. эсеровско-народническая группа, объединявшая антисоветские элементы.

Группа была связана с ликвидированной в 1930 г. правоэсеровской организацией ("Независимые социалисты"), а также с ликвидированной в 1933 г. эссеровско-народнической организацией, ячейкой которой она являлась.

Ставя основной своей задачей консолидацию эсеровских кадров, ячейка организовывала помощь эсеровской ссылке, выполняя, по сути дела, функции нелегального Красного креста к.-р. эсеровско-народнической организации.

Активные члены ячейки пытались связаться с находящимися за кордоном лидерами эсеровской партии В. ЧЕРНОВЫМ, МИНОРОМ и информировать их о политическом положении в СССР, освещая советскую действительность в провокационном и антисоветском духе.

Организующую роль и практическое руководство ячейкой осуществляла активная народница, открыто выражавшая свое враждебное отношение к соввласти и коммунистической партии СЫСОЕВА, Ирина Алексеевна и старая эсерка с дореволюционным стажем (1904 г.) — ТАРЛЕ Ида Вениаминовна (в прошлом СОЛОМОНОВА), а до июня 1932 г. также активная правая эсерка Рейфшнейдер Варвара Яковлевна.

В ячейку входили:

ЗАСКАЛЬНЫЙ Сила Данилович — он же ШАЛАЕВ Владимир Павлович, проживавший с 1918 г. на нелегальном положении под фамилией ЗАСКАЛЬНЫЙ, в 1917 г. был председателем Ржевской городской организации партии социалистов-революционеров.

ХИРНОВА-КАЛЬЯН Евгения Николаевна — член ПСР с 1905 г.

ГОРДОН Лев Семенович, был осужден в ссылку по подозрению в шпионаже.

ГОРДОН Маргарита Марьяновна, репрессировалась органами ОГПУ за участие в теософской к.-р. организации, тесно связанная с эсеровской ссылкой.

СЕМЕНОВ Алексей Платонович, имевший связи с троцкистским подпольем. (Его школьный товарищ Барановский, осужденный как троцкист, бежал из ссылки и попросил спрятать пакет с фальшивыми документами на имя Сморчкова. Этот пакет при обыске попал в руки ОГПУ. Кроме того, А.П. Семенов помогал Барановскому деньгами. — Сост.)

СЫСОЕВ Иван Иванович.

БЕЛАВИНЦЕВА-КУЛАГИНА Варвара Петровна (муж активный эсер, осужден за участие в к.-р. организации, находится в политизоляторе).

Произведенными у участников группы обысками обнаружены печатаные на машинке и писаные от руки к.-р. произведения, документы (удостоверение личности, воинская книжка, бланки, каучуковая печать), принадлежащие бежавшему из ссылки и проживавшему на нелегальном положении троцкисту Барановскому, и два револьвера «браунинг» № 2.

Следствием установлено, что:

1. Руководящее ядро ячейки — СЫСОЕВА И.А. и ТАРЛЕ И.В., являясь убежденными противниками соввласти, в целях вербовки в ячейку, организовывали в квартире СЫСОЕВОЙ, под видом музыкальных вечеров, собрания, на которых вели соответствующую обработку присутствующих, главным образом молодежи; вели беседы на политические темы, рисуя мероприятия соввласти в извращенных и провокационных красках; проводилась читка к.-р. произведений[...].

На основании изложенного нижеперечисленные руководители и участники к.-р. группы обвиняются:

1. СЫСОЕВА Ирина Алексеевна — 1888 г. рождения, русская, народница, без определенных занятий, разведенная.

В том, что:

Организовала эсеровско-народническую группу — ячейку, связанную с к.-р. эсеровско-народнической организацией и выполнявшую функции нелегального красного креста;

б) создала нелегальную кассу помощи политссыльным;

в) совместно с ТАРЛЕ И.В. пыталась связаться с заграничными эсеровскими кругами в антисоветских целях (действительно, Сысоева помогала Тарле писать письмо для Чернова. Кроме того, Тарле переписывалась со своим дядей, жившим в Чили. — Сост.);

г) вела систематическую антисоветскую агитацию;

д) хранила документы находившегося на нелегальном положении троцкиста БАРАНОВСКОГО и содействовала материальной поддержке ему;

е) незаконно хранила оружие.

Т.е. в преступлениях, предусмотренных ст. 58/11 — УК.

Виновной себя не признала, но достаточно изобличается показаниями обвиняемых...».

Особое Совещание при коллегии ОГПУ 16 мая 1933 г. постановило заключить И.А. Сысоеву «в места лишения свободы, подвед[омственные] ОГПУ, сроком на один год, считая с 14/11—33 г.» (Там же. Л. 295). 14 ноября 1933 г. Особое Совещание при коллегии ОГПУ постановило «по отбытии срока наказания Сысоеву Ирину Алексеевну выслать через ППОГПУ в Зап[адную] Сибирь, сроком на два года, сч[итая] срок с 14/11—33 г.» (Там же. Л. 296). Отбывала ссылку в г. Камень-на-Оби. 19 сентября 1934 г. она была снова арестована и 20 февраля 1935 г. Особое Совещание при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР постановило «Сысоеву Ирину Алексеевну за к-р деятельность заключить в исправтрудлагерь, сроком на три года, считая срок с 20/9-34 г.» (ЦА ФСБ РФ. Дело № С-11014. Л. 2). Ей было предъявлено обвинение в связи с террористической группой, готовившей покушение на Сталина. Наказание отбывала в Верхнеуральской и Ярославской тюрьмах. В деле (Там же. Л. 6—8) приведены справки о нарушениях ею тюремного режима: разговоры на иностранных языках (наказана лишением переписки на 2 месяца), переговоры через волчок с другими камерами при выводе в уборную, отказ от прогулки. Решением Судебного заседания тройки УНКВД Ярославской области от 25 ноября 1937 г. приговорена к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 27.11.1937 г. (Там же. Л. 15). 5 марта 1957 г. реабилитирована посмертно.

2 Огарев Николай Платонович (1813—1877) — русский публицист, революционер, поэт. С 1830 г. учился в Московском университете, где вместе с А.И. Герценом создал студенческий политический кружок. Был арестован и сослан в Пензенскую губернию. С 1841 г. по 1846 г. учился в Западной Европе. С 1846 по 1950 г. жил в имении под Пензой. После ареста и освобождения в 1850 г. выехал в Великобританию. Умер в Гринвиче. В 1966 г. его прах перезахоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

- 248 -

жизни, конечно, тобой и кончится. Потому что мне хочется видеть ее прекрасной до конца, потому что мне хочется, чтобы ты открыл мои глаза, потому что так мучительно хочется, чтобы прекрасное, хотя и выстраданное здание нашей жизни было закончено. Мне хочется послать тебе в этом письме как будто нелепый и непонятный подарок, простой медный крестик, символ, чуждый нашей жизни, случайно, но с верой и лучшими чувствами данный мне здесь человеком, вложившим в него свое содержание. На нем написано «да воскреснет бог и да расточатся врази его». Веками люди связывали с ним идею защиты от всякого зла, благословения; я не вкладываю его, но мне хочется оставить тебя и закончить это письмо именно такими чувствами. Да будешь ты благословен за все, что ты дал мне, за твою большую, мудрую, прекрасную любовь, да минует тебя всякое зло и пусть в моей счастливой жизни будет еще и впредь великое счастье — жить с тобой.

Рукописный подлинник — карандашный текст. Письмо написано в Суздале, куда В. В. Суворова приехала вместе с И.А. Сысоевой на свидание к В. К Рихтеру примерно в конце 1923 г. На обеих сторонах листка стоит печать: ПРОСМОТРЕНО III ОТДЕЛ СОГПУ... 192.. г.

№2 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Суздаля

[январь 1924 г.]

Моя дорогая, любимая! Каким хорошим, «нездешним» повеяло на меня, когда я почувствовал, что года, расстояния, наслоения — все это маленькие, ничтожные вещи, и что наши отношения не мечта, не бред замученных трезвой и разумной жизнью идеалистов, не страстная мечта вынужденных жить прозой обыденщины «поэтов жизни», а самая простенькая, наивная, совсем не важничающая истина. Для одного этого стоило, мне кажется, пережить даже те перипетии, которые выпали на твою долю, не говоря уже обо мне. Я, несмотря на все страховки, осмеливаюсь думать, что нам удалось выносить и предохранить такое святое и хорошее, такое интимное и глубокое, которое до сих пор не давалось нам в жизни, и, конечно, которое должно было быть если не мистически создано, то во всяком случае построено из мучительных переживаний, осиливая которые делаешься лучше, сильнее, свободнее. Ты почувствуешь, Верок, что это не «философствования», а попытка вскрыть то, что у таких[,] как мы с тобой, боится выглядывать наружу, о чем можно сказать на ушко, да и то только в том случае, когда не виделись «целый день», равный годам, когда даже посмотреть друг на друга спокойно нельзя. Нас мелочи жизни никогда особенно не заедали (помнишь туфли и халат!) и

- 249 -

не заели бы, но всесильная судьба решила совсем изъять их из наших взаимоотношений... Для чего? Быть может, чтобы уверить тебя, что есть на свете и не пустые бумажные конфетки (хотя, разумеется, и не первосортного качества), и чтобы доказать мне, что в жизни не всегда нужно заставлять себя, крепко зажмурившись и заткнув уши, верить, и можно просто, легко, без страха верить... «вере»... О, это не игра в банальное остроумие, а та неприкрытая истина, которая, зная силу банальности, уже не боится ее...

...Меня сейчас забавляет, интересует не то, в который раз я объясняюсь тебе в любви по всем правилам и хриям, а сколько бесконечных раз я буду еще этим заниматься и, пожалуй, все... с большей надеждой на успех.

Мой милый, милый Верок! Сколько спокойствия, силы и тепла дает мне сознание нашей близости и сознание того, что мне удалось найти своего человека, что сбылись «несбыточные сны». В жизни, в юности я искал принцесс Грез. За эти попытки я, вероятно, и награжден, что она ко мне явилась в конце и не в Ростановском виде!

На прощание мне хочется, несмотря на ненужность, сказать тебе, как я рад, что нашел в жизни человека, на котором можно сосредоточить все свои личные переживания и поверить и знать, что может быть, что есть полный, радостный отзвук на них. Пусть, моя дорогая, твои глаза всегда так же доверчиво и прямо глядят в мою душу, как смотрю я в тебя.

В. Рихтер

Рукописный подлинник — карандашный текст на листке бумаги в линейку. Дата не указана, документ датируется по содержанию.

№3 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

10 июня 1924 г.

10 июня 1924 г.^а

Челябинск.

Политизолятор Г.П.У.

Дорогая Вера!

После долгого перерыва с огромным запозданием вновь стали приходить письма от тебя. Конечно, сначала пришло письмо от 15 мая, а затем уже его нагнало — от 10-го мая.

а На обороте письма неразборчивый штамп: ОТДЕЛ...

- 250 -

О том, что предстоит переселение детей и бабушки в Одессу и узнал от них, так как их цидульке удалось добраться до меня на несколько дней раньше. Судя по их восторженному тону, переезд для них является радостным событием. Маме, конечно, будет в Одессе веселее и удобнее, но детвора, несмотря на южное солнце все-таки не будет пользоваться той свободой, которой обладала в Гатчине. Но другого исхода нельзя было при данных условиях придумать.

В твоих письмах меня порадовало очень хорошее намерение сходить к доктору и полечиться, только я очень опасаюсь, что из последующей переписки мне не удастся констатировать выполнения этого решения. А между тем на тебя свалилась такая тягота, которая, при нынешних условиях, и здоровому человеку не под силу! Я, вероятно, очень отстал от всей вашей жизни, потому что буквально не постигаю, как ты умудряешься «выворачиваться» из затруднительных положений и реализовать свои проекты. Правда, я еще по Риму знаю, как ты умеешь без особой суеты налаживать дела и не теряться, но во-первых[,] тогда положение твое было легче, а во-вторых[,] я отлично помню, как все это отразилось на твоем здоровье.

Что касается вопроса о переводе в Москву, то никаких новых заявлений [,] я полагаю[,] делать не приходится. Дело само по себе настолько ясно, что[,] как это говорилось в старину, не нуждается в комментариях. Очевидно[,] имелась какая-то цель, какой-то особый смысл в том, чтобы поставить нас в невозможность видеться, и кроме того ознакомить меня с разнообразными советскими тюрьмами. Пусть развлекаются! Во всяком случае никаких протестов и заявлений я по этому поводу делать не буду; их и без того имеется достаточная коллекция...

У нас здесь теперь такая жара, что даже Михрюдку крымское солнце палит, наверное, более милосердно. В несколько дней наша пляжная публика превратилась в бронзовые статуи и вареные души. Читать и заниматься на прогулках становится поэтому труднее и кроме того наступают разные цветочные и огородные заботы. Я, впрочем, упорно не превращаюсь в садовода, несмотря на все соблазны.

Пришлось мне на днях посвятить пару дней обучению себя русской речи, так как мне на казенный счет удалось разжиться вставными зубами. Для английского языка это сразу подошло, но русскому разговорному языку чинило некоторое препятствие. Удалось все-таки с этим справиться. Теперь я обогатился на целых восемь зубов, правда, фальшивых, но работающих исправно и безболезненно.

Наша пишущая машинка, значит вновь собирается застучать под твоими руками, как на villa Pompei? Много пришлось ей попутешествовать, но она все-таки, очевидно, не хочет с нами расстаться окончательно!

На днях прибыл посланный тобою номер «Всемирной Иллюстрации»³, за который сердечное спасибо. Других журналов и английских книг, о которых ты писала, еще не получил.

Колюха⁴ прислал мне новое письмо, из которого ясно, что до него добрались по крайней мере мои открытки. Он очень старательно пытается ввести меня в свое мировоззрение и показать свою литературность. Во

3 «Всемирная иллюстрация» — популярный еженедельный журнал, выходивший в Санкт-Петербурге с 1869 г., в 1912-1916 гг., 1922-1925 гг. — в Москве. Внем публиковались литературные и научно-популярные произведения, был спортивный раздел, специальное шахматное приложение. Характерной особенностью издания было значительное количество рисунков и фотографий.

4 Колюха — сын В.Н. Рихтера от первого брака. Подробнее о нем см. комм. 56 к разд. I и ст. Т.А. Семеновой в наст. изд.

- 251 -

всяком случае, несмотря на все задержки у мальчонки[,] очевидно[,] не остыло желание завести со мной регулярную переписку.

Муся⁵ мне в последнем письме прислала заказ на новую сказку, но я боюсь, что мне нескоро удастся удовлетворить ее требование. При такой жаре выдавить из себя что-нибудь дело нелегкое даже для заклятого южанина.

Жду с нетерпением письма, которое докажет мне ошибочность моего прогноза о судьбе твоего намерения лечиться[,] и других вестей.

Надеюсь, что с перепиской дело вновь наладится и нас не будут заставлять получать письма с такими перерывами и опозданиями, когда утрачивает[ся] смысл самой переписки. При всяком пересоле и «административном через чур» можно, конечно, найти «государственную мудрость», но стоит ли огород городить... Рассчитывая, что открытки скорее дойдут до тебя, чем письма, оба последних раза ограничился ими.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст синими выцветшими чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги в линейку большого формата.

№4 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

15 июля 1924 г.

Челябинск

15 июля 1924

Политизолятор Г.П.У.

Дорогая Вера!

В конце прошлой недели я сразу получил несколько твоих писем, а именно от 26 и 31 мая, 13 и 20 июня. Как видишь, с отправкой не особенно торопятся, находя, что наш брат может и подождать. По твоим письмам сужу, что мои к тебе доходят с такой же скоростью и аккуратностью. Просматривая «Всемирную Иллюстрацию»[,] я в первую голову напал на твою заметку, даже не предполагая, что она твоя, а просто по интересу «специалиста». Об Итсе⁶ узнал только от тебя, о Барресе⁷ тебя, вероятно, слишком сжали или материал был лишь некрологического характера. Сильные мира сего и работодатели всегда и везде, очевидно, отличаются одним и тем же характером и нравами.

Тебе за последнее время[,] видимо[,] жилось особенно трудно и тоскливо и не писалось. Повторяю тебе настойчиво, чтобы ты себя не приневоливала к писанию. Для меня достаточно двух[-]трех слов. Вот здоровье

5 Муся — домашнее имя Марии Владимировны Рихтер — старшей дочери В.Н. Рихтера и В.В. Суворовой. Родилась 6 марта 1916 г. в Риме. Годовалой была привезена в Россию и жила попеременно в Одессе и в Гатчине под опекой бабушки М.М. Рихтер. В пятнадцатилетнем возрасте (1931 г.) начала работать как педагог-дошкольник в детском саду, позже обучалась в Мичуринском педагогическом училище. В 1938 г. вышла замуж за Алексея Платоновича Семенова и уехала с ним работать в пос. Колывань Алтайского края. Через год после рождения дочери ушла от мужа, но поддерживала дружеские отношения с ним и с его второй семьей, сохранив дочери отца. Все заботы о семье (больная мать и дочь), работа, заготовкадров зимой на Алтае в войну, огород и т. д. легли на ее плечи. Еще на Алтае М.В. Рихтер поступила на заочное отделение Барнаульского педагогического института, а после войны вернулась в Подмосковье, работала в сельских школах и в 1949 г. закончила заочно учительский институт при Московском областном педагогическом институте. Она всегда была очень мужественным человеком, многое взваливала на себя, растила внуков и правнуков. Даже во время тяжелейшей болезни в старости она не позволила себе ни одной жалобы и до последнего дня старалась вставать на ноги и не доставлять хлопот близким. Умерла 11 августа 1993 г.

6 По-видимому, имеется в виду ирландский поэт и драматург Уильям Батлер Йитс (1865—1939). Вдохновитель движения 90-х годов XIX в. «Ирландское освобождение». В 1922—1928 гг. был членом Ирландского сената. Участвовал в создании Ирландской литературной академии. Лауреат Нобелевской премии (1923).

7 Баррес Морис (1862—1923) — французский писатель, ведущая фигура французской реакционно-шовинистической литературы, нашедшей отражение в трилогии «Роман национальной энергии» (1897-1902).

- 252 -

твое меня озабочивает все больше и больше. Новое повторение припадков это дело очень серьезное. Пожалуйста, когда доберется до тебя это письмо, дай мне полный и подробный отчет о своем состоянии, отзывах докторов и о том лечении, которое ты проделываешь систематически.

Поболтать нам с тобой «по душам» придется, конечно, очень и очень не скоро, но быть может, мы не разучимся все-таки понимать друг друга с полуслова и интересоваться переживаниями каждого из нас, даже несмотря на то, что годы утекают, что обстановка другая, что окружают нас люди, совершенно не знакомые другому... Эти маленькие, незаметные перемены! Как постепенно прокрадываются они и как трудно поддаются учету! Я глубоко уверен, что тебе, так же как и мне, кажется, что мы не изменились, остались совершенно прежними. У меня в этом отношении, конечно, иллюзия более сильная, так как я живу[,] по-видимому[,] в более замкнутой обстановке[,] и ее изменяющее и подтачивающее действие еще труднее уловить. Во всяком случае[,] «поживем» и увидим.

Пока у нас, за исключением переписки, которая никак не может придти в норму, нет решительно никаких перемен. Чувствую я себя, не в пример тебе, превосходно. Отлеживаюсь на солнце и разминаюсь на гимнастике. Даже делаю кое-какие, правда чрезвычайно слабые и подозрительные успехи, в трудном искусстве играть в «рюшки» и ухаживать за цветами. Как видишь, занятия серьезные и чрезвычайно важные! В часы[,] свободные от подобного времяпрепровождения[,] на тех же прогулках уделяется внимание, как я тебе писал, литературе, скульптуре и т.п. вещам. Когда нужно заставить себя не думать, — к твоим услугам всепоглощающие, незаменимые шахматы! Словом, живу припеваючи, для сплина же всегда имеется какая-нибудь тарзанистая литература или тема для куплетов, благо Суздаль и Внутренняя] Тюрьма заставили набить руку в рифмах.

Видимо педагоги и филологи[,] наподобие русских Иванушек[,] ни в огне не горят, ни в воде не тонут!

Смотри же, Верок, пришли мне подробный отчет о своем здоровье, а когда вновь будет писаться, то и о своих думах и настроениях.

Газеты мы получаем регулярно. Изредка перепадают даже литературные новинки, но для какой-нибудь серьезной и регулярной работы достать здесь книги или наладить их получение — невозможно. Пишу это тебе только потому, что ты задала вопрос[,] получаем ли мы книги и газеты. В смысле пищи тоже[,] по[-]моему[,] дело обстоит благополучно, а ты знаешь ведь, что я теперь уплетаю не только своими собственными, но и казенными зубами!

Вот тебе полный и исчерпывающий доклад обо всем целиком моем житье в настоящее время.

От мамы, кроме одного письма, о котором тебе писал, ничего не получал, от Коли тоже.

Обнимаю тебя. Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст синими чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги в линейку большого формата.

- 253 -

№5 Открытка В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

23 июля 1924 г.

Челябинск

Политизолятор ГПУ

23 июля 1924 г.

Дорогая Вера!

Опять целую неделю не приносили мне твоих писем. Пишу открытку в надежде, что она хоть доберется до тебя скорее. Как только получу весточку от тебя, попробую написать поподробнее.

Пожалуйста, не хлопочи о библиотеке. Не стоит, чтобы ты на это дело тратила энергию и деньги тем более, так как ею, конечно, воспользоваться не придется, несмотря на все разговоры. Что касается Севушки⁸, то он все равно с нами.

Очень досадно, что наша регулярная переписка расклеилась и никак не может наладиться, но я не теряю надежды вскоре получить от тебя последние новости.

У нас все пока по-прежнему без мало-мальски значительных перемен.

Смотрю на наши равнинные виды и мечтаю о том отдаленном будущем, когда мы с тобой будем карабкаться по горам.

Целую тебя крепко, крепко.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Открытка «Исключительно для внутренней корреспонденции» адресована: Москва. Кузнецкий Мост. 16. Помощь Политическим Заключ[енным]. Екатерине Павловне Пешковой⁹ для Веры Вадимовны Рихтер.

№6 Открытка В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

30 июля 1924 г.

Челябинск

Политизолятор Г.П.У.

30.VII. 1924 г.

Дорогая Вера!

Получил твое письмо и книги. Большое спасибо за выполнение моей просьбы. Ты напрасно, родная, ворчишь на меня. Я вправе требовать, чтобы

8 Севушка — Всеволод, сын В.Н. Рихтера и В.В. Суворовой, родившийся в Италии и умерший там же от дифтерита в возрасте около трех лет.

9 Пешкова Екатерина Павловна (урожд. Волжина) (1876-1965) — общественный деятель. Жена A.M. Горького с 1896 г.; после 1904 г., когда они расстались, сохранила с ним деловые и дружеские отношения. Была членом партии с.-р.; в конце 1908 г., после разоблачения Е.Ф. Азефа, выбрана во Временную делегацию ПСР, заменявшую ЦК ПСР до выборов нового ЦК. В 1908—1912 гг. работала в эмигрантской кассе (Париж) по организации материальной помощи русским политэмигрантам. Вместе с другими членами кассы организовала в Париже детскую библиотеку. Участвовала в попытках создать за границей Музей истории борьбы за политическое освобождение России (1910-1913). В.Н. Фигнер работала в организованном Кружке помощи каторге и ссылке («Парижский кружок»), продолжила эту работу по возвращении из-за границы после начала Первой мировой войны. В обществе «Помощь жертвам войны» заведовала Комиссией помощи детям(осень 1914—1918). В начале 1915 г. вместе с адвокатом И.Н. Сахаровым на средства Земского и Городского союзов организовала отряд по сбору детей, оставшихся за линией фронта. В годы войны работала также в нелегальном кружке «Красный Крест», собирала для Горького материалы о жизни евреев в России, ответы по анкете «Дети и война» и т.д. После Февральской революции работала в Московском бюро Общества помощи освобожденным политическим, в августе 1917 г. при посещении Крыма знакомилась в Ливадии с работой санаториев для бывших политзаключенных. В 1917 г. — член ЦК ПСР. После Октябрьской революции трудилась в обществе «Культура и свобода», в Художественно-просветительском Союзе рабочих организаций, Политическом Красном Кресте (до 1922), с 1922 г. возглавила организацию Помощь политическим заключенным, которая просуществовала до 1937 г. С осени 1920 до 1937 г. — делегат Польского Красного Креста по опеке лиц польской национальности в Советской России. В связи с этой деятельностью посетила Иркутск, Новониколаевск и др. города Сибири (сентябрь—октябрь 1921), Архангельск (весна 1922) и т.д., дважды в год ездила в Польшу. По завершении репатриации пленных в Польшу награждена знаком Польского Красного Креста (1925). Один из организаторов Музея A.M. Горького в Москве (1937). Во время Великой Отечественной войны работала в организациях, помогавших эвакуированным и пострадавшим от войны детям. В последние годы жизни — консультант архива A.M. Горького при ИМЛИ.

- 254 -

ты более бережно обращалась со своим здоровьем и, к сожалению, знаю, что к систематическому лечению ты никогда не была способна. Должен сказать, что твое письмо очень мало меня успокоило в этом отношении, да и во многом другом не вполне удовлетворило меня. Авось, одновременно с налаживанием корреспонденции, на что, как будто, есть тень надежды, нам удастся договориться и убедить друг друга, хотя, конечно, преодолеть тысячи верст и бесконечно утекающее время не так просто и легко.

Получил открытку от Нины Станиславны, которая не забыла меня и шлет тебе приветы. От мамы и Муси, конечно, вестей нет.

Жизнь течет неизменно. Стараемся до зимы побольше надышаться воздухом и насмотреться на зелень и цветы... наших грядок. Настроение очень хорошее, а здоровье — выставочное у моей особы, по крайней мере. Напрасно ты предполагаешь, что зубы я потерял от гимнастики. Я «развил» такую ловкость, что вряд ли промахнусь при деланье «номеров». Во всяком случае, я полагаю, что вставные зубы для моего возраста вещь вполне стильная. Прости, за глупости.

Крепко целую тебя и жду хорошего письма.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Открытка «Исключительно для внутренней корреспонденции»: Москва. Кузнецкий Мост. 16. Помощь Политическим Заключ[енным]. Екатерине Павловне Пешковой для Веры Вадимовны Рихтер.

№7 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

7 августа 1924 г.

7/VIII. 1924 г.

Дорогая Вера!

Большое спасибо за память и поздравление. Мне удалось этот день замолчать и провести по[-]обыкновенному¹⁰. Досадно мне очень, что прошлый раз не пришлось написать тебе хорошего письма в ответ на твою милую воркотню. Несмотря на твои аргументированные нотации, мне все кажется, что я не так уж виноват и в кое-чем разбираюсь. Быть может[,] у нас только разный подход... Но я во всяком случае не собираюсь сегодня возвращаться к прежней теме. Разберемся в ней, когда будет возможность поговорить свободно.

О нашем неизменном житье тоже писать не приходится. Все[,] что было мало-мальски нового, я тебе сообщил. Веду образ жизни такой, что[,] навер-но[,] за теперешнее поведение попаду в рай, если только он еще уцелел.

10 Речь идет о дне рождения В.Н. Рихтера, по новому стилю приходившемся на 2 августа.

- 255 -

Тебя напрасно беспокоит участь нашей библиотеки. Ее, конечно, нельзя было и мечтать выручить. А моими работами все равно не пришлось бы воспользоваться. Поэтому не хлопочи по пустякам и не трать на это энергии и денег.

Спасибо, баловница, за книжки и английский словарь. Тынянов¹¹ оказался гораздо менее интересен, чем я даже предполагал, но Крученый¹² зато дает все, на что только он способен. Жду с нетерпением сообщений о результатах твоего драматического перевода. Помню, что ты обещала мне пересказ содержания. Но это настолько своеобразный автор, что вряд ли он может подойти к нашим российским потребностям, если только события не переделали и его самого...

За последнее время я немного разленился, вероятно, под влиянием чисто осенних дождливых осенних дней, и хотя продолжаю добросовестно выполнять взятые на себя обязательства, но сам лично работаю мало, даже по-грузински толком читать не научился и дальше десяти фраз приветствий не пошел. Скорее всего это род сплина, который разгоняется шахматами, да кропанием мерных этюдов. Даже за обещанную Мусеньке сказку засесть никак не соберусь, хотя подыскал уже подходящего рисовальщика. Впрочем, она, наверное, так увлечена еще новой обстановкой и новыми людьми, что не очень еще нуждается в особых развлечениях.

Жду с нетерпением твоих писем и уверен, что, когда ты перестанешь ворчать на непонимание и не понимать, они будут еще лучше и подробнее.

Крепко целую тебя, дорогая, и надеюсь, что ты будешь здорова, спокойна и будешь писать хорошие письма.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги в линейку большого формата.

№8 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

12 августа 1924 г.

Челябинск

Политизолятор Г.П.У.

12.VIII. 1924 г.

Дорогая Вера! Получил твое второе письмо, и ты, конечно, понимать, как меня огорчило состояние твоего здоровья. Боюсь тебе что-ни-

11 Тынянов Юрий Николаевич (1894—1943) — русский советский писатель, литературовед. В 1921 — 1930 гг. работал профессором Института истории искусств. С 1921 г. начал печататься. Выступал как критик, переводчик, автор исторических романов. Был одним из создателей серии «Библиотека поэта».

12 Крученый — вероятно, Крученых Алексей Елисеевич (1886-1968) — русский поэт. В 1907 г. стал сотрудничать как художник в юмористическом журнале «Будильник» и др. изданиях, прославился серией шаржей и карикатур на писателей, художников и ученых под названием «Вся Москва в карикатурах». В 1909 дебютировал как прозаик, поэт, фельетонист, эссеист, художественный, литературный и театральный критик. В 1913 г. совместное В. Маяковским написал манифест футуристов с центральным тезисом: «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности». С 1919 г. работал в Бакинском отделении РОСТА, сотрудничал в газетах, выпускал поэтические и теоретические сборники. В 1923 г. вошел в возглавляемую Маяковским постфутуристскую группу «Леф». В 1928 г. была издана последняя книга Крученых «Приемы ленинской речи», после чего его произведения существовали только в машинописи.

- 256 -

будь советовать, но, если была бы хоть малейшая возможность, не лучше ли все-таки воспользоваться санаторным лечением? Самочувствие в данном случае не особенно надежный показатель и то, что тебе «не хуже, чем в прошлом году»[,] еще не разрешает вопроса. Но, конечно, только зная все детали[,] можно настаивать на определенном решении. Только, пожалуйста, по[-]прежнему пиши мне всю правду. Я так буду гораздо спокойнее.

На днях мне попалась пятая книжечка «Современного Запада» и в ней пиранделловские «Шестеро действующих лиц в поисках автора»¹³ перевод некоей Е. Лазаревской, уже попадавшей мне на глаза. Неужели это та вещь, над которой ты работала? Судя по тому, что это должна быть новинка и что ты затруднялась передать мне содержание — это, вероятно, именно та вещь. «Обнажение формы» — одна из самых трудных форм[,] и некоторой искусственности не избежал и Пиранделло, несмотря на все свое остроумие, находчивость и оригинальность. Мне кажется, что и сценой, по крайней мере той, которая мне была знакома, он не вполне овладел. Это вещь для чтения, а не для постановки. Со стороны формальной это, все-таки, любопытная «экскурсия». Мне меньше нравится содержание. Как и в других вещах у него все построено для двух-трех острых положений и нескольких парадоксов. Причем «философия» его частенько бывает чересчур итальянской, а парадоксы приближаются к банальностям. Впрочем[,] в этом произведении автора спасает до известной степени «таинственность» области творчества и «эстетических восприятий».

Если «Шестеро», действительно[,] тот этюд, о котором ты писала, то, если хочешь, потолкуем о нем поподробнее.

Прибыли, наконец, книги, которых с таким нетерпением ожидали товарищи. Большое спасибо за журналы. Большое тебе спасибо и за них и за английский словарь. Соболь¹⁴ продолжает прогрессировать и притом настойчиво и усердно!

По обыкновению мирно и размеренно катится наша жизнь[,] и мы принимаем прежние меры в виде занятий и развлечений от возможности спячки и одурения.

Я еще не сбросил «личной» лени и сплина, но думаю, что этот период уже подходит к концу и вместо турника и ритмомании займусь вскоре чем-нибудь другим... Не сердись, Верок, за бывшие открытки, но мне хотелось, чтобы до тебя скорее доходили вести обо мне. Но теперь, по-видимому, дело с перепиской налаживается и как будто можно надеяться на более или менее регулярное получение писем.

Поправляйся, Верок, непременно и во что бы то ни стало. Ты не смеешь болеть! Крепко обнимаю тебя и целую. Всегда твой Вл. Рихтер.

13 «Современный Запад» — «журнал литературы, науки и искусства», выпускавшийся издательством «Всемирная литература» в 1922-1924 гг. Основной задачей журнала было «дать русскому читателю по возможности полную и строго объективную картину умственной и художественной жизни современной Европы».Всего было выпущено шесть книг журнала тиражом от 3 до 6 тыс. экземпляров и объемом около 250 страниц каждая.

Пиранделло Луиджи (1867—1936) — итальянский писатель. Писал романы и драмы. В 1934 г. получил Нобелевскую премию. Драма, о которой идет речь, называется «Шесть персонажей в поисках автора».

14 Поскольку В.Н. Рихтер пишет о нем жене, как о знакомом ей человеке, то возможно, что это социал-демократ, бухгалтер из Одессы Соболь Марк Львович(1889—?). Он был арестован в Одессе в декабре 1920 г., выслан в Харьков, затем отправлен в Москву, освобожден, а в сентябре 1921 г. снова арестован. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

- 257 -

№9 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

18 августа 1924 г.

Челябинск

Политизолятор Г.П.У.

18.VIII. 1924 г.

Дорогая Вера!

Вчера получил Пиранделло, словарь и два твоих письма. Вчера же прочел эту вещицу и убедился, что язык я еще не успел забыть. Написана вещь очень легко и перевод ее, вероятно, не будет особенно трудным делом и много времени не потребует. Та комедия его, о которой я тебе писал прошлый раз, мне кажется более интересной по приемам и разработке, но и эта не лишена оригинальности и остроумия, хотя при первом чтении производит впечатление сделанной наспех. По крайней мере эскизность и парадоксальность в ней выступают более резко. Как будет двигаться перевод[,] сообщу тебе в следующем письме и думаю, что за леность ты меня упрекать не будешь.

Сегодня дошло до меня и последнее твое письмо с нахлобучкой за открытки и за прочие мои старые и молодые прегрешения. Очень рад, что еще до получения реприманда я уже успел раскаяться и исправиться. Боюсь только, мне по-прежнему будет доставаться от тебя за недостаток содержания. Не всякое содержание во всякие рамки вкладывается! Да и оно больше зависит от тебя, чем от меня. Ты, пожалуйста, не ворчи на меня за последнюю фразу, так как ворчать совершенно не за что.

Относительно твоей болезни я уже писал прошлый раз. Теперь только прибавлю, что как только судьба улыбнется, примемся за дружное и совместное лечение ее и, я глубоко уверен в том, что от нее и следа не останется. Болезнь эта функциональная, а не органическая и внушению поддается легко. Не надорви только свои физические силы и не перегружай себя работой насколько только это возможно. Очень много хотелось бы написать тебе на эту тему, но ты поймешь и без слов, дорогая.

От мамы вестей не имею[,] и только ты меня держишь в курсе одесских дел. От Колюхи получил на днях новое философское произведение на тему о физиологической любви в идеалистических тонах. Любовь к громким фразам меня немного огорчает, хотя возраст у него, конечно, самый риторический.

Сплин у меня проходит понемногу. Он[,] впрочем[,] на моих занятиях не отражался и я успел обзавестись (поневоле!) новыми курсами по литературе и искусству, хотя не в письменном и не вполне обрабо-

- 258 -

танном виде, но все же пригодном для дальнейшего употребления. Довольно успешно и не без пользы для меня идут у меня работы по литературной форме. Пиранделло в этом смысле, конечно, тоже очень пригодился.

От моих уехавших, как ты знаешь, в Соловки¹⁵ друзей получил уже два письма. Не особенно, конечно, они довольны переселением, что само собой понятно. Не особенно и я доволен их переселением, так как жизнь стала серее и скучнее, но ты знаешь, что со «скуками» и прочими мимолетными настроениями я справляюсь легко...

Жду с нетерпением в ответ на отсутствие открыток и примирения с не вполне удовлетворяющими письмами письма хорошего с начала и до конца и вообще обещаю не царапаться, а только отцарапываться, да и то с подобающей осторожностью.

Костюмы и, вообще, все блага земные у меня в изобилии и в полном порядке, а поэтому, пожалуйста, не изволь беспокоиться. Я хожу таким франтом, что даже бутоньерку приходится ежедневно одевать для подтверждения стиля!

Крепко целую тебя. Всегда твой Вл. Рихтер.

№10 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

24 августа 1924 г.

Челябинск 24.

VIII 1924 г.

Дорогая Вера! Как я рад был получить от тебя весточку и узнать, что ты, все-таки, лучше чувствуешь себя за последнее время. Мне так бы хотелось успокоить тебя и отогнать все эти болезненные страхи, тем более, что твоя болезнь, мешая работе, создавая угнетенное состояние духа, не подтачивает организма и требует лишь внимательного, ласкового ухода и отсутствия нервирующей обстановки. Я глубоко уверен, что когда мы будем вместе, то ты, освобожденная от забот о детях и других тревог, сразу поправишься. Сейчас же, конечно, трудно придумать более неподходящие условия для твоего выздоровления. Все дело сводится теперь лишь к тому, чтобы «годить»... Ты, конечно, не принимаешь моей уверенности за самоуверенность, а знаешь, что я лишь базируюсь на нашей никогда не нарушавшейся дружбе, на уме-

15 Соловки — острова в Белом море, в 160 км от Полярного круга. С середины XV в. фактическим хозяином островов был Спасо-Преображенский монастырь, более известный под именем Соловецкого. В 1920 г. на островах был создан концентрационный лагерь, а в 1923 г. — Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), ставший прообразом и зародышем ГУЛАГа. Первая партия политзаключенных прибыла на Соловки в июне 1923 г., и в последующие два года все социалисты, получавшие лагерный срок, отправлялись только на Соловки. Большинство политических содержалось в бывших монастырских скитах, огороженных колючей проволокой, внутри которой они содержались в условиях политрежима, завоеванного тяжелой борьбой, многочисленными голодовками, обструкциями, организацией протестов внутри страны и за рубежом. Политрежим базировался на трех основных положениях: внутреннее самоуправление заключенных и общение с администрацией через выборных старост; отказ от принудительного труда; отдельное от прочих заключенных содержание.

После расстрела заключенных Савватьевского политскита охраной 19 декабря 1923 г., получившего широкую огласку (сообщения о нем появились и в советской и западной прессе), соловецкие политзаключенные стали требовать перевода на материк, т.к. в силу географического положения островов в течение полугода они оказывались отрезанными от внешнего мира, оставаясь во власти администрации. Летом 1925 г. все социалисты были выведены с Соловков и в последующие годы содержались в политизоляторах (Ярославском, Суздальском, Тобольском, Верхне-Уральском и Челябинском).

- 259 -

нии подходить друг к другу и с годами укреплять в себе привязанность, уважение и любовь к другому. Думаю, что наша долголетняя разлука в этом отношении до сих пор ничего не смогла изменить и, конечно, ничего не изменит.

Большое спасибо за хорошие, милые строчки, за твое археологическое баловство и вечное внимание. Перевод Пиранделло подвигается настолько быстро[,] насколько это возможно в нашей обстановке. За шесть дней я набросал перевод большей части этой вещички и думаю недели через полторы закончить работу вполне, не считая переписки (если потребуется). Если это тебе покажется работой с прохладцей, то гы ошибешься, так как обилие свободного времени довольно скверный импульс для регулярной работы и не вполне подходящие условия для срочного выполнения заданий. Ты по своему прошлому опыту, конечно, знаешь, что это не парадокс... Но не подумай, что я тоже разленился, что к сроку не выполню задания. Пишу я с удовольствием, хотя и чувствую, что техника далеко не прежняя... Что касается содержания лой комедии, то более основательное ознакомление с текстом не изменило моего первого впечатления. Искусственность построения и надуманность положений действует неприятно, а «философия» весьма примитивна. Хотя сам Пиранделло уверен, что он очень сильно дебоширит и «разрушает основы старой дремы», но, к сожалению, это не так страшно, как ему кажется.

Ты вполне права, думая, что мне будет приятно узнать о возможности поездки твоей в Одессу и свидания с детьми. Им приходится иырастать поневоле в слишком большой независимости от нас, потому нужно дорожить всякой возможностью увидеться, хотя бы на короткий срок с ними. Но я боюсь, эта мечта не сможет быть реализована. Она потребует с твоей стороны таких жертв и затрат энергии, которые ты теперь не имеешь права допускать. Очевидно и с вопросом о детях, их поселении около нас нужно будет тоже «погодить» до более лучших времен.

Не падай духом, дорогой Верок, и не считай себя инвалидом. Твоим бедным больным нервам пришлось вынести столько потрясений и пертурбаций, что они имеют полное право на временный бунт. Можно только удивляться, как долго крепилась ты и как даже теперь, выбившись из сил, все-таки не приходишь в полное отчаяние. Это лучшее доказательство того, что ты переутомившийся человек, но не инвалид, и что мы можем еще надеяться не только вполне восстановить твое здоровье, но и так же хорошо, радостно и содержательно пожить вме-с ге, как жили раньше. Крепко целую тебя, родная, и жду от тебя вестей с нетерпением.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги в линейку большого формата. Поперек верхнего поля письма карандашная надпись: «Просмотрено в ОКРООГПУ 26/824» А. Коро[тков] Подпись — автограф.

- 260 -

№11 Открытка В.Н. Рихтера матери М.М. Рихтер из челябинского политизолятора

26 августа 1924 г.

Челябинск

Политизолятор Г.П.У.

26/VIII 1924 г.

Дорогая мама!

Вера мне писала, что тебе последнее время нездоровится. Что с тобой, дорогая, напиши, пожалуйста, не умалчивая.

Девочки мои, кажется, чувствуют себя в Одессе превосходно и даже самая маленькая северянка¹⁶ освоилась с южным климатом и сорокаградусной жарой? Надеюсь, что Муся не очень злоупотребляет вечной добротой нашей милой Тети Юли и других баловниц. Этот постреленок, которого я так люблю, может ведь, наверное, загонять кого угодно!

О моей жизни ничего нового не могу сообщить. По прежнему работаем и «саморазвлекаемся». Встряхиваем, по возможности, мозги и мускулы, любуемся из-за решеток здешними прекрасными закатами, вспоминаем старое и мечтаем о новом. Словом, все мирно, тихо и регулярно, все чинно и, стало быть, вполне благополучно. Самочувствие у меня отличное, здоровье обычное, работоспособность, по[-]ви-димому[,] еще не изменилась. Не полысел, не поседел и на левое ухо еще не оглох.

От Колюхи получил уже третье философское письмо, в котором он разрешает сам разные проблемы и мне задает еще другие на разрешение. Кажется[,] переписка и дружба с ним у нас налаживается.

Передай мой сердечный привет и глубокую благодарность Тете Юле и Лебединцевой¹⁷. Как поживает и что поделывает моя Сонюха¹⁸ и мои девочки? Поклоны Очанам¹⁹ и всем былым знакомым.

Крепко тебя целую, дорогая мама, и благодарю за хлопоты и заботы о внучках.

Любящий тебя сын Вл. Рихтер.

P.S. А Муся, пока двух писем не напишет, сказки не получит!

Открытка «Исключительно для внутренней корреспонденции» на адрес: Одесса. Нежинская 10, кв. 3. Марии Михайловне Рихтер.

16 Северянка — Вера Владимировна Рихтер — младшая дочь В.Н. Рихтера и В.В. Суворовой. Родилась 16 сентября 1922 г. в г. Троцк (до 1917 г., а также сегодня это Гатчина) Петроградской губернии. Сначала она жила в Гатчине, потом вместе с сестрой Марией у бабушки Марии Михайловны в Одессе, потом они вместе с бабушкой снова вернулись в Гатчину. Несколько лет спустя Веру отвезли в Каркаралинск. И только в 1932 г. после смерти отца Вера вернулась вместе с матерью в Москву. Из-за переездов и постоянной неустроенности она поздно пошла в школу, которую окончила на Алтае в 1942 г. Уже в детские годы ее мучили острые приступы ревматизма, в результате которых она приобрела тяжелый порок сердца, осложнивший и сокративший ее и так нелегкую жизнь. Вера была необычайно талантливым, легко увлекающимся человеком. Еще в детстве она начала писать стихи и даже осмелилась послать некоторые из них на суд Б. Пастернаку, спрашивая его совета, следует ли ей и дальше профессионально заниматься поэзией. Пастернак благожелательно ответил девочке, отметив, что стихи ее «обнаруживают вкус и чувство природы, которые являются драгоценностью в человеке независимо от того, какое он им изберет приложение». В 1942 г. Вера поступила в педагогический институт в г. Камень-на-Оби, в 1943 г. вышла замуж за студента того же института Виктора Ванслова (Виктор был эвакуирован в Камень-на-Оби после завершения первого курса Московской консерватории; впоследствии стал известным искусствоведом). Из-за голода, холода, неустроенности быта, удаленности от родителей брак через год распался. Вера пыталась вернуться в Москву и продолжить образование, но, скитаясь по родственникам, потеряла паспорт, не могла из-за этого получить прописку и продовольственные карточки, поэтому в 1945 г. вернулась на Алтай к сестре и матери, где стала работать учительницей в школе. В 1948 г. она вернулась в Москву, работала в школах Подмосковья. В 1953 г. вышла замуж за директора деревенской школы М.Ф. Климанова (умер в 1958 г.). Они построили дом, в котором Вера Владимировна прожила много лет и вырастила сыновей (Сережу Рихтера и Володю Климанова). В этом же доме позже вместе с ней жила ее сестра М.В. Рихтер и мать В.В. Суворова. Вера восстановилась на заочном отделении Московского пединститута и закончила его в 1962/63 г. Так как в деревенских школах всегда не хватало учителей, ей приходилось вести буквально все предметы (а не только по специальности — русский язык и литература). Она вела и физкультуру, и географию, и историю, и немецкий язык. Увлекшись историей, она начала водить школьников по окрестным деревням, по берегам речки Смедвы. Собирая интересные предметы, окаменелости, белемниты, ребята под руководством Веры Владимировны организовали школьный музей. Этот школьный музей стал составной частью краеведческого музея г. Каширы, в создании которого активное участие принимала Вера Владимировна. В последние, уже пенсионные годы, всегда хорошо рисовавшая Вера увлеклась живописью и написала множество картин маслом, пастелью. Большая часть их разошлась по домам родственников и друзей. Изучив технику древнего левкаса (способ грунтовки деревянных изделий, использовавшийся в русской иконописи), пробовала писать иконы, а потом по просьбе деревенских бабушек нередко писала иконы для них. Забавно, что когда в ее отсутствие в дом забрались воры, среди украденных вещей (кроме небольшого числа действительно старых икон) были и иконы ее собственного производства. Из-за плохого состояния здоровья и отсутствия всякой медицинской помощи в деревне, последние годы жизни Вера была оторвана от родного дома, снова скиталась по родственникам. Умерла она в 1987 г.

17 Лебединцева — вероятно, сестра эсера Всеволода Лебединцева, одноклассника В.Н. Рихтера по гимназии. По воспоминаниям Е.Н. Очан, матери Всеволода в 1924—26 гг. уже не было в живых, но в Одессе у него оставалась сестра Гортензия Лебединцева, которая часто бывала в доме М.М. Рихтер.

18 Сонюха — Софья Иосифовна Очан, дочь И.А. Очана и Е.М. Очан (см. комм. 54 к разд. I). Девочкой Соня воспитывалась М.М. Рихтер, матерью В.Н. Рихтера, т.к. жили они в одном доме, а мать Сони, певица, постоянно была на гастролях.

19 Очаны — старые одесские друзья семьи Рихтер. Семья Очанов представляет собой «смесь» караимов с македонцами, в ней есть даже турки. Евгения Митрофановна Очан (урожд. Георги) — христианка с Крита. Ее дед носил имя Георгий, а когда он получал документы, приехав в Одессу, его имя по ошибке записали как фамилию: Георги. И Очаны, и Георги были купцами. Георги торговали зерном в Греции, Италии и других странах Средиземноморья. Очаны — табаком и посудой. Поскольку отец В.Н. Рихтера был «вольным штурманом» (Е.М. Очан называла его «капитаном»), всех их связывало общее дело. Один из родственников Очанов был караим Синани, живший в Ялте. Он держал книжный магазин, торговал табаком и папиросами, помогал в хозяйственных делах А.П. Чехову.

И.А. Очан (домашнее имя — Ёся) учился в одном классе с В.Н. Рихтером в Ришельевской гимназии. Е.М. Георги вышла замуж за И. Очана, в 1902 г. у них родился сын Николай, но только в 1903 г. Е.М. Георги и И.А. Очан смогли обвенчаться. Для этого И.А. Очан крестился, и М.М. Рихтер была его крестной.

- 261 -

№12 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

9 сентября 1924 г.

9. IX. 1924 г.

Дорогая Вера!

Только что получил твою телеграмму и жду с нетерпением от тебя дальнейших вестей. После маминого письма, болезнь Верочки свалилась немного неожиданно на голову, но вот, пока письмо доберется до наших палестин, многое изменяется, а детвора, к сожалению, народ очень скоропалительный насчет болезней. Фотографии детей я уже получил. Мама очень постарела. Муся очень изменилась и у нее появились черточки, делающие ее напоминающей Леночку²⁰. Лицо Верочки мне до сих пор еще не понятно. Быть может[,] удастся как-нибудь познакомиться!

С посылкой перевода, благодаря переписке и обработке, я задержался на несколько дней. Боюсь только, что мое чистописание тебя не особенно удовлетворит. А в смысле толкования текста и постройки фраз мы с гобой вечные антагонисты!

За археологическую итальянскую страничку, которую, как я тебе писал, благодарю. Раскопки любопытны и, действительно, несколько неожиданные. Поэтому можешь судить[,] с каким интересом я пробегал эту статейку и как рассматривал рисунки!

Из симпатии к тебе мне пришлось тоже попасть в руки доктора и подвергнуться целому ряду ванн, но только по совсем пустяшному поводу: захваченный во Внутренней Тюрьме ревматизм попробовал, только не вполне удачно, ожить. Сестра добросовестнейшим образом растирает мне руку и отправляет в ванны; только из упрямства этот господин держится в моих мускулах, правда, не осмеливается развиваться и причинять значительные беспокойства. Как видишь, я веду себя лучше, чем мои Верочки!

Мы еще продолжаем наш летний режим, хотя уже приходится иногда маршировать под дождем и прерывать наши лекционные и гимнастические занятия. Даже садик наш упорно продолжает цвести... а о нас и говорить не приходится ничего! Тем более, что опять начало сыпать, как из рога изобилия, всевозможными жизненными и психологическими темами... Хорошо, что Пиранделло меня поспешил убедить в иллюзорности всего на свете и в глубокомыслии лозунга «Всякий по[-]своему!», а то я, наверное, разболтался бы!

Напрасно, Верок, ты так огорчаешься диагнозом доктора. В твоей болезни нет ничего, что нельзя было бы вылечить, раз ты не подор-нешь своего организма. Врач был обязан внушить тебе серьезное отно-

20 Леночка — Елена Николаевна Кузьмина — дочь В.В. Суворовой от первого брака с Н.Н. Кузьминым. Родилась в Гатчине 23 октября 1910 г. В трехлетнем возрасте была вывезена в Италию, где ее мать была в эмиграции, в 1917 г. вернулась с семьей в Россию. Росла и училась в Гатчине, затем переехала в Москву, в квартиру отца. Работала мотальщицей трансформаторов на электрозаводе, вступила в ВКП(б). С 1938 г. работала в Военно-Воздушной Академии им. Жуковского лаборантом, старшим лаборантом, младшим инженером, а позже там же преподавала штурманское дело; была штурманом в авиационном отряде Марины Расковой. В 1938 г. родила дочь (Ольгу Владиславну Ефимову, урожд. Шемборскую). Вынуждена была уйти из эскадрильи как дочь и сестра «врагов народа» Н.Н. Кузьмина и С.Н. Кузьмина. Она всегда говорила, что сама избежала ареста благодаря заступничеству Марины Расковой. В 1942 г. эвакуировалась на Алтай к сестре М. Рихтер. Там работала заведующей столовой, экономистом на вольфрамовом руднике (поселок Колыванстрой). В 1944 г. вернулась в Москву и поступила на исторический факультет Московского пединститута им. В.П. Потемкина; закончила его, будучи сталинской стипендиаткой; преподавала историю в 7—9 классах. В 1948 г. поступила в аспирантуру, в 1951 г. защитила кандидатскую диссертацию по педагогике. В 1951-1953 гг. работала доцентом в Иркутском пединституте, в 1953-1955 гг. — в Учительском институте г. Сураж под Брянском, в 1955—1960 гг. — в Коломенском пединституте. С 1960 г. перешла в Московский пединститут им. В.И. Ленина. Умерла в Москве 12 апреля 1994 г.

- 262 -

шение к твоему состоянию, чтобы удержать тебя от переутомляющей работы, но, конечно, не мог тебя зачислить в «инвалида», как ты любишь выражаться. Все это, Верок, лишь временное, хотя и тяжелое для тебя испытание!

На этой неделе письмо от тебя тоже запоздало, но из телеграммы я заключаю, что ты, вероятно, не чувствуешь себя хуже. Хотелось бы в этом убедиться!

Всегда твой Вл. Рихтер.

№13 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

16 сентября 1924 г.

16.IX. 1924 г.

Дорогая Вера!

К сожалению[,] переделка перевода и переписка невольно затянулась. Оказалось гораздо легче овладеть итальянским текстом, чем переработать на русский лад эти нервные, недоговоренные, перебивающие друг друга фразы. Началом первого акта я до сих пор совершенно не доволен, но не рискую его еще раз переделывать, боясь еще более отсрочить и без того запоздавшую отправку. Остальное более сносно переведено, но и только. Во всяком случае я заканчиваю и, хотя «вполне не удовлетворен», но все-таки отошлю. Отозвалась на моей работоспособности и легкая инфлуэнция, которая меня поежи-ла денька два, правда, не укладывая в кровать и даже не заставляя прибегать к медицине.

Присланную тобой археологическую статейку в переводе вместе с итальянским текстом пошлю со следующей почтой.

Как бы я был рад, если бы эти переводы, несмотря на их недостатки, могли бы пригодиться тебе. Только я боюсь, что эти недочеты не замаскируются содержанием. Пиранделло, особенно в этой вещи, несмотря на «модность» и оригинальность, частенько очень уж наивен для нас и чужд. Его «мозаичность» — прозрачно искусственно местами, а «быт» — непонятен для не знающих близко итальянцев. Об археологической же заметке ты сама прошлый раз писала, что вряд ли она заинтересует значительную аудиторию. Хотел бы, впрочем, оказаться чрезмерным пес-

- 263 -

симистом и в первом, и во втором, и даже в третьем, каком-либо другом случае!

Что же это маленькая Верочка, перевалив свою вторую годовщину, начинает опять пугать своих родителей разными неожиданными болезнями? Я получил твои письма уже после телеграммы, но, все-таки, конечно, с нетерпением жду дальнейших подробностей. Надеюсь, что эта тревога не очень повлияла на твое здоровье, дорогая.

Мама напрасно ворчит по поводу того, что ей не пишут. Но это, впрочем, ей свойственно, как и некоторым другим, делающим выговор за короткие письма и не обращающим внимание на почерки, условия и т.п. Заметь, что я не ворчу, а только «отварчиваюсь»! И уж, конечно, не забываю про те длинные и хорошие письма, которые мне частенько перепадают не по заслугам!

Большое спасибо за «Всемирную Иллюстрацию». По[-]моему[,] издорно-напыщенный текст ты даже «слишком» хорошо перевела, сгладив по крайней мере на половину трезвон фраз и щегольство слонами. Иначе мог получиться совершенно неожиданный для автора эффект!...

Холода еще не наступили, цветы еще не увяли и мы еще не одичали... по нашему мнению, по крайней мере. И это уже, конечно, хорошо... за неимением лучшего!

Будь здорова! Крепко, крепко целую тебя

Всегда твой Вл. Рихтер.

№ 14 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

30 сентября 1924 г.

Челябинск

30.IX. 1924 г

Дорогая Вера!

Доживаем до перехода на зимнее положение хорошие осенние дни. Солнце балует нас, а дожди щадят. Как мухи[,] греемся мы на солнышке, стараясь набрать в легкие побольше воздуха про запас. Закончив переводы, я уже приступил к «обычному течению жизни», подгоняя пропущенное и восстановляя пробелы. Вновь принимаюсь за английский,

- 264 -

чтобы не разучиться читать и укрепиться в уже приобретенном. Если тебе удастся, то награди меня еще какой-нибудь работой. Боюсь только, что переводы мои оказались весьма неудачными. Язык чересчур одеревенел и не хотел сразу поддаться неожиданной муштре! Но, думается, что это еще не окончательная потеря техники и я «еще могу исправиться», как говорит детвора.

От мамы получил сообщение в обычном ее духе о Верочке и Мусе, и даже эта сюда написала мне пару строк с требованием сказки, которой я никак не могу выжать из себя.

Я тебе очень признателен за последние милые письма и за считание меня «легким» в общежитии, хотя мне кажется, что на расстоянии эта легкость делается более проблематичной, а иногда даже превращается хотя и в не особенно невыносимую, но все же тяжесть, от которой ноют плечи и грустит душа. И притом не в смысле, конечно, разлуки, а в смысле характера, «точек зрения» и т.п. личных неудобств. Я думаю, что за всю жизнь мы столько не наворчали друг на друга, как в нашей переписке, где, конечно, достается сплошь и рядом не тому, кому следует и совсем не за то, за что нужно! Но я все же мог убедиться в терпеливости моей женки и друга, которая за мелочами не забывает главного и существенного для нас и умеет прощать старому ворчуну все его непоследовательности и... объективности.

Судя по твоим письмам, Ирина делает гораздо большие успехи в твоем сердце, чем это полагается по нашей конституции, и я начинаю подумывать о том, чтобы, за неимением возможности вступить с ней в более непосредственные отношения, начать с ней переписку и узнать[,] чем она питается. До сих пор я очень легко разбирался в «легкости» для тебя других, но в данном случае не все целиком улавливаю. Во всяком случае на ее счет у меня записано много, и я постараюсь свести с ней мои личные выкладки и записи. Это для нее будет, вероятно, менее неожиданно, чем для тебя!

А календарная работа мне, должен тебе признаться, никогда в жизни не нравилась и поэтому своей я ее никогда не считал. По[-]моему[,] это пренелепейшее, наискучнейшее и самое мерзкое занятие, которое только выдумали люди на земле! Составление для недоумков наскоро сфабрикованных мозгов для ежедневного употребления! Недаром со всем календарным тесно связывается грибоедовское злое слово! От подобной работы я бы[,] кажется[,] с удовольствием забрался бы, хотя бы на Северный Полюс! Вероятно!,] это у меня род идеосинкразии, как нелюбовь к слишком мягкому бархату!

Горячий, сердечный привет Варе²¹, да, так и быть, и Ирине! Будешь писать дедушке, от меня и благодарность, и любовь.

Будь здорова и не верь психиатрам, ибо и в нормальной психике люди не разбираются, а в нервных болезнях и подавно!

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на тетрадном листке в линейку.

21 Варя — Варвара Яковлевна Рейфшнейдер (наст, имя Олинда, «Варя» — партийная кличка). Член ПСР с 1904 г. До Октября 1917 г. дважды была в ссылке. Из первой ссылки бежала за границу и жила или в Иль-Де-Франс (историческая область севернее Парижа) или в Швейцарии, возможно, с семьей А.П. Гельфгота (см.комм. 150 разд. II). После возвращения снова была сослана. Из второй ссылки ее освободила революция. Близкий друг В. В. Суворовой и И.А. Сысоевой. Часто жила в 20-е и начале 30-х годов на квартире у И.А. Сысоевой в Москве. В 1927 г. ездила в Коканд навестить сосланных туда Гельфготов и на обратном пути в Москву была арестована (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-38039. Л. 35), затем освобождена, а в 30-е годы вновь арестована. После войны была освобождена и жила в Поволжье, т.к. в Москве ей жить было запрещено. Дальнейшая ее судьба составителям неизвестна.

- 265 -

№ 15 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

7 октября 1924 г.

Челябинск

Политизолятор Г.П.У.

7.Х. 1924 г.

Дорогой Верок!

Могу сообщить тебе, что у меня решительно все по[-]старому и без всяких изменений, тем более, что я возобновил в полном объеме свой прежний режим, после окончания перевода.

Жду от тебя за этот перевод основательной и вполне заслуженной головомойки, потому что за такой короткий срок настолько отвыкнуть от литературного языка — вещь непозволительная. Надеюсь, что тебе представится случай дать мне возможность «исправиться»! Действительно, подтвердил истину: сапожник без сапог! Ведь как раз теперь молодая публика заставила меня работать с нею над литературной формой и мы разобрали целый ряд и старых и новых вещей, оказавшихся под руками. Но все эти теоретические упражнения не оказали должного влияния (будем надеяться только на меня!)...

Кстати[,] в этом кружке мы проработали довольно основательно и «Красную Лилию» Анатоля Франса²², благо здесь есть недурно владеющие французским языком. Как видишь, даже в занятиях, я, как верный археолог, ищу только случая, чтобы вплести старые, незабываемые вещи, обвеянные настоящей поэзией. Впрочем[,] это ведь не «старая», а единственная вещь...

Начался ли у тебя уже «зимний сезон», т.е. возвращение твоих домашних под кров, или ты по-прежнему живешь еще ожиданиями? Я, чотя и не без воркотни отношусь к Ирине, но на этот раз тоже заинтересован в ее возвращении, чтобы получить более подробные вести о наших девочках. Приходится мириться с этой «похитительницей чужих душ», тем более, что это все же живой человек, а не календарная работа!

Получил на днях письмо от моего старичка Феохари²³, пишет, что чувствует себя бодро, и спрашивает[,] не надо ли мне что-нибудь прислать. Такой же, очевидно[,] добряк и хлебосол, как был и раньше. Получил послание и от Коли с обычным скромным полуумолчанием о занятиях, но с критической оценкой «жизненных явлений». Видимо[,] хлопец с характером выдержанным в этом отношении. Надо будет обратиться с расспросами к самой Анне Степановне²⁴.

Я живо себе представил по твоему письму не только Сергея²⁵ с отцом²⁶, но и все трио, включая мамашу²⁷. Интересно будет понаблюдать[,]

22 Франс Анатоль (Тибо Анатоль Франсуа) (1844—1924). Французский писатель-гуманист. Член Французской Академии с 1896 г. Лауреат Нобелевской премии (1921 г.).

23 Феохари. Одесский друг В.Н. Рихтера, вероятно, упоминаемый в «Одесском мартирологе» Феохари Василий Ильич (1861-?), в 1937 г. приговоренный к 10 годам ИТЛ. Среди учениц В.Н. Рихтера в гимназии в 1903—1904 гг. была девочка по фамилии Феохари.

24 Анна Степановна (в другом месте у Рихтера — Аннета). Неизвестное составителям лицо. Опекала Колю, сына В.Н. Рихтера. Возможно, это первая жена В.Н. Рихтера.

25 Сергей — Сергей Николаевич Кузьмин, сын В. В. Суворовой от первого брака (с Н.Н. Кузьминым). Родился в 1906 г. в Гатчине. С 1912 г. по 1917 г. жил с матерью и В.Н. Рихтером в Италии. После окончания гатчинской школы поступил в Ленинградский институт инженеров путей сообщения. С 1930 г. член ВКП(б). Работал начальником партии Сибирской экспедиции технических изысканий. В 1933 г. был призван в кадровую армию и служил в звании военинженера третьего ранга. Был инспектором производственного отдела штаба Особого корпуса железнодорожных войск Красной Армии и занимался ревизией военных строительных работ на железнодорожных ветках Дальнего Востока. Был женат, но детей не имел. В мае 1937 г. во Владивостоке был арестован, исключен из партии, обвинен в участии в «военно-фашистской террористической и шпионско-диверсионной организации троцкистов» и расстрелян 27 сентября 1937 г. Реабилитирован в 1957 г. (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-63748).

26 С отцом — Николаем Николаевичем Кузьминым, первым мужем В.В. Суворовой. Н.Н. Кузьмин родился в 1883 году в Петербурге в семье унтер-офицера Семеновского гвардейского полка и работницы табачной фабрики. С пятилетнего возраста находился в приюте, а в 1894 г., после смерти отца, его определили на пансион в гимназию «человеколюбивого» общества, которую он окончил в 1901 г. В том же году Кузьмин поступил на физико-математический факультет Петербургского университета и вскоре принял участие в революционной деятельности. В феврале 1902 г. он был арестован во время студенческой демонстрации и после трехмесячного пребывания в пересыльной тюрьме выслан в Псков, а затем в Вытегру. Возвратившись через несколько месяцев в Петербург, участвовал в организации социал-демократической студенческой группы. В 1903 г. вступил в РСДРП, вскоре был снова арестован и выслан в г. Повенец Олонецкой губернии. В августе 1905 г. вернулся в Петербург, продолжил учебу в университете и являлся одним из руководителей студенческой социал-демократической организации. В 1906— 1909 гг. Кузьмин вел работу в военной организации большевиков, состоял членом литературной группы Петербургского комитета большевиков, сотрудничал в газетах «Голос металлистов», «Голос кожевника», «Голос приказчика» и в студенческом большевистском журнале «Молодая Россия». После окончания в 1910 году университета работал преподавателем математики и физики, в 1912 г. переехал в Смоленск, где вел работу в социал-демократических кружках. После февральской революции вернулся в Петроград и в июне 1917 г. избран председателем Гатчинского Совета рабочих и солдатских депутатов, был одним из активных организаторов первых красногвардейских отрядов. После июльских событий в Петрограде работал в военной организации большевиков и являлся членом редколлегий газет «Солдат» и «Деревенская беднота». В августе—октябре 1917 г. активно участвовал в подготовке вооруженного восстания в пригородных гарнизонах Петрограда, на Путиловском заводе, состоя членом бюро Петроградской окружной большевистской организации. В конце ноября 1917 г. был назначен комиссаром Юго-Западного фронта, участвовал в ликвидации банд Петлюры под Винницей, Бердичевым и Киевом. В начале августа 1918 г. назначен комиссаром Северо-Восточного участка Северного фронта, а затем членом Реввоенсовета 6-й отдельной армии. Осенью того же года участвовал в боях с англо-американскими интервентами на Северной Двине, в Кодемской операции и во взятии Шенкурска, за что был награжден орденом Красного Знамени. В апреле 1919 г. был назначен членом Реввоенсовета 3-й армии Восточного фронта, участвовал в боях под Тобольском и Ишимом. После взятия войсками Красной Армии Омска был переведен в 6-ю армию и будучи членом РВС принимал участие в освобождении Архангельска. После расформирования 6-й армии назначен членом Реввоенсовета Балтийского флота, но уже в конце июля 1920 г. назначен сначала членом РВС, а затем командующим 12-й армией, принимавшей участие в военных действиях против Польши. После заключения перемирия с Польшей возвращается на Балтику и в феврале 1921 г. назначен комиссаром Балтийского флота. В марте того же года направлен на уговоры восставших кронштадтских моряков, арестован ими, а по еле освобождения принимал участие в уличных боях в Кронштадте, за что был награжден вторым орденом Красного Знамени. В 1922-1932 гг. на различных командных должностях в РККА — военный прокурор РККА, начальник Политуправления Средне-азиатского военного округа, начальник Управления военно-учебных заведений РККА, начальник Политуправления Сибирского военного округа и других. 14 мая 1937 г. арестован в г. Тобольске, лишен орденов, обвинен в контрреволюционной деятельности по созданию военно-фашистского террористического заговора в Красной Армии (вместе с Гамарником, Тухачевским и др.) и расстрелян 28 октября 1937 г. В марте 1957 г. реабилитирован. Был дважды женат. В первом браке с В.В. Суворовой имел двоих детей (Сергея и Елену Кузьминых), во втором браке с Юлией Ивановной Кузьминой (позже женой Тухачевского) у него родилась дочь Светлана Николаевна Кузьмина (ЦА ФСБ РФ. Дело № 5030. Машинописная биография, составленная дочерью Е.Н. Кузьминой и женой сына А.Ф. Кузьминой).

27 Мамаша — мать Николая Николаевича Кузьмина, работница табачной фабрики. Сведений о ее судьбе у составителей нет.

- 266 -

какую парочку составим мы с Колей. Тут уже будет материал для тебя. А что я кроме того думаю, ты знаешь.

Обнимаю и целую тебя.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги большого формата.

№ 16 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

14 октября 1924 г.

14/Х 1924 г.

Дорогая Вера!

Очень рад, что мое поздравление дошло до тебя, но очень сожалею, что оно запоздало и дало тем самым повод думать, будто я забыл знаменательный день. Следующую дату[,] к сожалению[,] я почему-то не могу усвоить, как следует. 5 или 7 декабря старого или нового стиля²⁸ для меня всегда загадка и я должен прибегать к очень сложным ухищрениям памяти, чтобы восстановить точное число. Не придешь ли ты сама мне на помощь? Жду и надеюсь. В крайнем случае буду поздравлять и по новому и по старому стилю без риска ошибиться.

На счет Леночкиного решения «воспитывать волю и характер» могу выразить только мою полную солидарность, как и полную уверенность, что из этого ничего не выйдет. Во всяком случае дело очень хорошее. Скажи ей, пожалуйста, что мы с ней занимаемся одним и тем же, только я еще не преуспел, почему и в ее успехе сомневаюсь. Вероятно[,] более удачно будет воспитание других душевных способностей в духе Флобера²⁹, которого она со временем[,] наверно[,] прочтет.

Удивительные льстецы твои старшие дети, вольные и невольные, сознательные и бессознательные! Говорить о влиянии и признавать его при всех бывших условиях — это значит либо уметь безгранично верить сказке, как это делает Леночка, либо знать всемогущество самых темных фраз, как знает это Сергей. А ведь он их недаром употребляет! Он, вероятно, воспитывает в себе «знание характеров для управления волями»...

Надеюсь, что перевод до тебя добрался и ты, конечно, про себя побранишь мою милость даже больше, чем за письма. И в данном случае будешь права. От легкой формы, саркастического юмора, задорной не-

28 Вероятно, речь идет об именинах В.В. Суворовой, 30 сентября (по нов.ст.) — Вера, Надежда, Любовь. 5 декабря (по ст. ст.) / 18 декабря (по нов. ст.) —день рождения В.В. Суворовой.

29 Флобер Гюстав (1821-1880) — французский писатель. Из-за болезни прервал занятия в Парижском университете и почти безвылазно жил в своем имении в Круассе близ Руана. Его романы «Воспитание чувств», «Госпожа Бовари». Провинциальные нравы», «Саламбо» и др. были хорошо известны в России.

- 267 -

брежности и искусственности не осталось и следа! Оказалось, что - всякий по своему» приложению и к автору с переводчиком!... Впрочем[,] это в известной степени приложимо и к нам: тебе очень хочется определенности, а мне моя определенность не вполне по вкусу, хотя я псячески ее разукрашиваю... Но я думаю, что в этом вопросе мы с тобой моментально бы сговорились в пику всем Пиранделло на свете. Не правда ли?

Очень мне не нравится, что в твоих отчетах о здоровье снова появилось словечко «сносно». Хотелось бы, чтоб оно, наконец, заменилось другим более подходящим эпитетом.

Чувствую себя хорошо, заполняю старательно время и по Леночкиному рецепту продолжаю свое самовоспитание.

До следующего письма, дорогая!

Целую. Всегда твой Вл. Рихтер.

№17 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

21 октября 1924 г.

21.Х. 1924 г.

Дорогая Вера!

На твое последнее письмо от 5/Х я уже ответил прошлый раз, а новое что-то запоздало. Вероятно[,] в этом повинна Irene³⁰, на счет которой у меня записано столько тяжких преступлений! Впрочем, если она[,] действительно внесет своим приездом струйку уюта и жизнерадостности, то да простится ей... пока!

Вместо письма прибыл увесистый, почтенный английский словарь и напомнил мне, что я уже два раза забывал поблагодарить тебя за «Красную Ниву»! Большое спасибо, дорогая, и за то, и за другое!

Думал я тебе отправить сегодня для пересылки детворе портрет, который набросал с меня здешний молодой художник, но ему пришлось кое-что переделать, и эту очередь придется пропустить. Пошлю следующий раз. Не знаю еще, как удастся нам запаковать эту штуку, чтобы предохранить ее от ударов печати на почте, но думаю, что как-нибудь наладим. Говорят, что сходство есть. Для начинающего работа не дурна. Подход, разумеется, прямо противоположный, чем был у Исайя³¹, но в равной мере наивный.

30 Irene — И.А. Сысоева.

31 Исайя — художник и скульптор — друг В.Н. Рихтера. В семейном архиве сохранились две фотографии, на одной из которых запечатлена скульптурная мастерская, на другой — отдельно скульптура. На обороте написано «Исайя», на одной из фотографий указано отчество — Павлович.

- 268 -

Смерть Просова даже моя литературная группа не восприняла, как следует. Лирика вообще мало доступна без определенной муштры, а у нас по этой области библиотека, конечно, бедна. Но Анатоль Франс оказался для всех хорошо знакомым. Я тебе[,] кажется[,] писал, что мы для упражнения переводили (обрабатывая) его «Lys Rouge»³², кроме того, благодаря наличию здесь целого ряда его романов, публика изучила его приемы, освоилась с его писательской манерой, переработала его портреты, пейзажи, способы характеристик и т.п.

Не подумай, что мы целые дни коптим над книгами. После неожиданной метелицы к нам вернулись прекрасные осенние дни, и мы вновь вернулись к оставленным было турнику и брусьям. О моих подвигах в этой области я тебе сообщал ведь не раз. Теперь я спешу, до наступления холодов закрепить свои завоевания и закончить подобающим образом «цикл». Боюсь, что лет через десять из археолога превращусь в гимнаста, если только старческая немочь не помешает.

Судя по твоему последнему письму, ты начинаешь беспокоиться, чтобы меня не заела тоска и скука. Думаю, что этого не случится, так как самообладания еще не потерял и заводить себя на определенный лад еще не разучился. Конечно, это не всегда проделывается с одинаковой легкостью, но ведь это тоже своего рода разнообразие и «обогащение» переживаниями.

Перевод, по всей вероятности, уже давно добрался до тебя?

Сердечный привет Варе и Irene. Ел. Вл.³³ передам его лично и постараюсь, чтобы меня не приняли за дедушку.

Всегда твой Вл. Рихтер.

№ 18 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

4 ноября 1924 г.

Челябинск.

Политизолятор Г.П.У.

4.XI. 1924 г.

Дорогая Вера!

Очень рад был прочесть в твоем письме, что ты серьезно собираешься приступить к лечению и даже обещаешь сообщить мне о результатах этого решения в ближайшем письме. Я, конечно, предпо-

32 «Lys Rouge» — роман Анатоля Франса «Красная линия».

33 Ел. Вл. — Елизавета Владимировна Шлегер. Друг семьи В.В. Суворовой, жена С.Д. Заскального. Работала в детском саду, в санаториях с больными и, в частности, туберкулезными детьми.

- 269 -

чел бы вид совершенный, но пока довольствуюсь голым обещанием, питая слабую надежду, что ты о нем не забудешь до следующей почты.

Насчет пожилого возраста ты попросту не верь. Во-первых, так как это дело сугубо личное, то можно обращать внимание только на мнение близких, а во-вторых — ведь это старая истина! — возраст определяется самочувствием. Пожалуйста, не думай, что я в данном случае защищаю свое собственное дело. Я совершенно бескорыстен и объективен. Пока, как ты пишешь, «забавно быть такой старой», все это еще не серьезно, даже в устах других... Меня вот все здешние молокососы в старики записали, но это только потому, что они жизни не знают... Но, все-таки, со стороны Леночки это не вполне любезно!

О Суздальских древностях прочитал с апперцептивным интересом. Все[-]таки любопытно узнать[,] в каких местах ты посидел. Рамка для археолога была вполне подходящая, но ведь нашего брата так трудно удовлетворить! Стыдно признаться, а меня очень мало утешало то обстоятельство, что я находился в объятиях почтенной старины, что под моим окном поднималась из 13 века старая «звонарня», «звонница»[,] а за ней выглядывали луковицы Спасо-Преображенского собора! Правда, эта замолкнувшая звонница навсегда залезла в мои глаза, как навсегда врезалась в память и ограда самого монастыря, но... но стиль воспоминаний несколько неудачно подобран.

Шипулинского³⁴ я еще не дочитал. О Данблоне³⁵ приходилось нам с тобой слышать еще в Италии, и даже спорить по этому поводу. С тех пор он видимо написал еще несколько работ, но настолько рискованных, что даже бесстрашный Шипулинский от них между прочим открещивается, хотя только Данблоном и живет. Книжка написана фельетонно бойко, задорно, сокрушительно, но «косность, упрямство, глупость... людей..., — граничащие часто с истерическим кокетством[,] закрывающим глаза перед очевидностью»[,] его, конечно, впредь до «объективного», научного исследования, не будет уничтожена. Права Рэтленда³⁶ на «псевдоним Шекспира³⁷» книжкой Шипулинского не устанавливаются, да и Данблону предстоит еще не мало хлопот... Но, хотя решающих совпадений и документов нет, это все же не лишенная остроумия гипотеза.

Ты уже, конечно, ожидаешь ритуальную фразу о том, что в нашу жизнь не затесалось ничего нового. «Все течет, но не изменяется», такова наша поправка к Гераклиду³⁸. Конечно это имеет силу законности только в пределах нашей обители и в данное время.

Целую тебя[,] Верок, несмотря на пожилой возраст, и жду результатов от твоего решения лечиться.

Irine привет и лучшие пожелания.

Всегда твой Вл. Рихтер.

34 Ф. Шипулинский — автор книги «Шекспир — маска Рэтленда. Трехвековая конспиративная тайна истории», вышедшей в свет в 1924 г.

35 Данблон (ныне принято писать Демблон) — бельгийский историк Селестен Демблон. «Незадолго до первой мировой войны [...] Демблон обнаружил в списке иностранных студентов Падуанского университета за 1596 г. вместе с Рэтлендом имена двух студентов из Дании — Розенкранца и Гильденстерна». «Демблон исследовал также обстоятельства почетной миссии Рэтленда в Данию в 1603 году [...] Доводы Демблона и открытые им факты доказывали безусловную причастность Рэтленда к «шекспировской тайне» и созданию шекспировских произведений...» (Гилилов И. Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса. М., 1998. С. 203).

36 Рэтленд — Роджер Мэннерс, 5-й граф Рэтленд (1576-1612). Современник Шекспира, «был одним из образованнейших людей своего времени, имел степень магистра искусств как Кембриджского, так и Оксфордского университетов, учился в падуанском университете в Италии и в лондонской юридической корпорации Грейс Инн» (Гилилов И. Игра об Уильяме Шекспире. С. 92).

37 Шекспир Уильям (1564-1616). Английский актер, пол и драматург родившийся в семье ремесленника и торговца и окончивший только грамматическую школу, где освоил латынь и основы древнегреческого языка. Среди ученых до сих пор не утихают споры о личности Шекспира. Их сомнения вызывает то, что столь мало образованный и далекий от высших кругов человек мог так талантливо и скрупулезно описать нравы, быт и образ жизни своих высокородных героев.

38 Гераклид — Гераклит Эфесский (VI в. до н.э.). Древнегреческий философ-материалист, принадлежавший к ионической школе. Основа его диалектики — концепция непрерывного изменения, которое является круговоротом материальных стихий: огня, воздуха, воды и земли — со знаменитым образом реки, в которую нельзя войти дважды.

- 270 -

№ 19 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

11 ноября 1924 г.

Челябинск.

11.XI. 1924.

Дорогая Вера!

Очень рад, что угодил тебе посылкой портрета. Относительно твоих прав, конечно, говорить не приходится, так как они ограничиваются только твоим личным усмотрением и настроением. Руководствоваться этим единственный твой «долг», а в настроении и единственная «санкция».

Художник очень польщен твоим отзывом. Тем более, что он считает, что пока до «выражений» не добрался и старается передать только «внешний» облик. Руку он себе набил на моих глазах, усердно и вдумчиво работая. Значительную часть успехов нужно отнести и на долю его руководителя. Если действительно будет не дорого стоить, то пришли ему французской бумаги мешале (белой). А мне с какой-нибудь оказией простую вилку из вашего хозяйства. Мою я куда-то умудрился безрозыскно запропастить.

Как я и ожидал, о лечении даже в третьем письме говорится только в будущем времени и в весьма предположительном наклонении. В этом отношении ты, кажется, близка к неизлечимости! Хорошо хоть то, что тебе «не хуже», как выражаешься ты!..

Хотя человек мнительный из твоих писем (я имею в виду два последних) мог бы сделать вывод, что хандра способствует потребности более усиленного общения с ним, но я, конечно, таких выводов не делаю и очень, очень дорожу приливами и даже своим реноме «целительного средства» против тяжелых переживаний и плохих настроений, обрушивающихся на тебя. Только ты напрасно говоришь о редкости моих писем. Я не пропустил ни одной почты. Если ты одновременно с портретом не получила письма, то это вышла, вероятно, случайная какая-нибудь задержка. А на счет краткости ничего пока не поделаешь. Приходится ограничиваться лапидарным стилем древних римлян...

Кстати, о древних римлянах и памятном нам Риме. Недавно, перечитывая плаксивого Надсона³⁹ для занятий по литературной форме, я наткнулся на строчки, где он говорит о тех руинах возле Священной Рощи, около которых и нам пришлось побывать. Вот они:

«Вернется ль прошлое? Веселый смех и стоны?

Еще шуршит листва. Еще журчит фонтан...

Разрушен только храм. Разбиты лишь колонны.

Алтарь еще стоит, а рядом дремлет Пан!»

Смешно немного, сидя в Челябинске, вспоминать Римские Священные Рощи, но от воспоминаний, при всей муштре, не всегда отделаешься! Да и нужно ли?

39 Надсон Семен Яковлевич (1862—1887). Русский поэт. Основное место в его стихах занимает любовная и пейзажная лирика. Умер от туберкулеза.

- 271 -

Очень сочувствую тебе по поводу твоих материнских огорчений, но детвора вольно и невольно, «безнадежно» или с надеждой на исправление должна по своему положению огорчать старшее поколение. Приходится отучиваться нашему брату от иллюзий и исключительных точек зрения. Не следует только спешить с «безнадежным» прогнозом.

Сердечный привет Варе. Думаю, что Наталья Григорьевна не вполне удачно выбрала советчика. Я хоть не седой, но больше подхожу. О смерти Тани не верится.

Крепко целую тебя, дорогая. Всегда твой Вл. Рихтер.

№20 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

16 декабря 1924 г.

16/ХП. 1924.

Политизолятор ГПУ.

Челябинск.

Дорогая Вера!

Я думаю, что итальянские газеты добираться до меня будут, так как английские доходят. Поэтому, когда у тебя будут попадаться экземпляры, посылай мне. Сейчас за границей такое любопытное время, что всякая иностранная газета вдвойне интересна, а итальянская для меня, само собой разумеется, представляет особый интерес. Думаю, что как ни хорохорится Муссолини⁴⁰, а день расплаты для него близится, и понаблюдать за ним, хотя бы изредка, поучительно.

Думаю, судя по прежнему опыту, что Леночка, пожалуй, борется не с твоей «тиранией», а просто «солидаризируется со своими подругами и тебе приходится отвечать за других мамаш. Зачатка материнского деспотизма усмотреть в тебе мне не удавалось, скорее «совсем наоборот», а с такими талантами обычно родятся. Быть может ее оппозиция вытекает не из либерализма, а из неосознанного консерватизма? Тогда дело не в анализе отдельных фактов, а в выяснении первоисточника...

Твоя характеристика Irene совпала целиком с моим представлением о ней. И все пробелы в области эстетики, и вся доминантность «вопроса», и вся изломанность жизнью не могут ее сделать простой, непосредственной и в простоте и непосредственности сильной «Иринушкой». Я ее реконструировал не из теперешних твоих слов, а из того, что знал о ней еще в Италии; а твои дальнейшие беседы о ней лишь дополнили и развили

40 Муссолини Бенито (1883—1945). Глава итальянской фашистской партии и правительства Италии в-1922—1943 гг. Политическую карьеру начал в рядах социалистического движения. В 1933 г. заключил политический и военный союз с фашистской Германией и втянул Италию во Вторую мировую войну на стороне Гитлера. Диктатура Муссолини пала 25 июля 1943 г. Италия официально объявила войну Германии, но до 1945 г. Муссолини еще возглавлял марионеточное правительство на оккупированной фашистами части страны. В 1945 г. он был захвачен партизанами и 28 апреля казнен по приговору военного трибунала Комитета национального освобождения Северной Италии.

- 272 -

рисунок. Кстати, заработал я гораздо более, чем ты думала дать! Но написано было мило и по[-]всегдашнему умно.

На счет твоего лечения, несмотря на твой пессимизм, у меня, все-таки начинают возрождаться надежды. По[-]моему[,] не может тянуться так, и обстоятельства в будущем создадут необходимую для тебя обстановку. Не думаю, чтобы санатория была бы таким недостижимым раем!

О моем «житье-бытье» прибавить ничего не могу к обычной фразе: «ничего нового!» На днях устрою вакации, чтобы дать отдохнуть другим и внести маленькую перемену в распорядок дня.

18-го числа, оставшись наедине в своем «кабинете», подниму в твою честь⁴¹ если не кубок, то все-таки кружку с чаем и постараюсь сказать соответствующий спич. Только я, наверное, переборщил с поздравлениями на этот раз! Рассчитываю на твою снисходительность! Тем более это необходимо, что я должен пожелать тебе по традиции, еще и лучшего нового года. Так как я, по независящим от меня обстоятельствам не буду иметь возможности нанести визиты Irine и Варе, то поздравь их от меня. Это уже четвертый раз подряд, как приходится встречать новый год в несколько стеснительной обстановке, не считая царского времени. Но зато какое разнообразие: одесский тюремный лазарет (вот славная встреча была!), внутренняя тюрьма, Суздаль и ... Челябинск! А что «даешь» через год?

Целую тебя крепко. Всегда твой Вл. Рихтер.

№21 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

23 декабря 1924 г.

Челябинск.

Политизолятор Г.П.У.

23.XII.24 г.

Дорогая Вера!

Твои самонаблюдения и наблюдения, о которых ты мне писала по поводу выступавшего почтенного интеллигента, напомнили мне Шнипдера⁴², но и О.Генри⁴³. Ты мне как-то переправила несколько сборников его рассказов, да и сюда кой-что попало. Он мастерски обрабатывает небольшие картинки, правда всегда при помощи одних и тех же приемов. У него обычно герои наперед знают, что должно случиться, а выходит «совсем наоборот», самая несуразная «неожиданность. Но главный фокус автора в том, что эта «неожиданность» оказывается неизбежным логическим следствием всего

41 18 декабря — день рождения В.В. Суворовой, жены В.Н. Рихтера.

42 Шницлер Артур (1862—1931). Австрийский писатель и драматург. Был склонен к декадентству, рафинированному психологизму. Находился под влиянием 3.Фрейда.

43 О’Генри (Уильям Сидни Портер) (1862-1910). Американский писатель. В 1894 г. стал издателем юмористического еженедельника, в котором публиковал свои первые рассказы. Работал в банке кассиром-бухгалтером, был обвинен в растрате, полгода скрывался от суда в Гондурасе, а после возвращения провел около 3-х лет в заключении (1898—1901).

- 273 -

предыдущего. Люди марионетки, а воображают себя «деятелями» и своими Фантазиями создают «неожиданности». Словом[,] «обыкновенный ход вещей» во всем своем всемогуществе. Как видишь, тоже насмешка над бессознательными актерами своей бессознательностью созидающими «презабавные» фарсы. Эту сторону О.Генри передавать умеет, но сам, хотя и с полуоткрытыми глазами, плывет по течению... и не потому, что «сноп»... «обстоятельств» не переделаешь, а потому, что, даже изменив их «маятником», «куклой» останешься! И он, конечно, прав, куклой очень легко можно остаться, быть может[,] даже неизбежно приходится остаться. Но, быть может, присмотревшись к тому, как нас «заводят» и «надувают» обстоятельства, можно до известной степени научиться теми же способами заводиться самому (не «предвидеть», не «настраиваться» — это четверть дела!)? А. научившись этому чрезвычайно трудному делу, может быть[,] удастся освободить руку и немного погрести? Скажи «герою», что он «кукла», и не оберешься неприятностей! А знать это не мешало бы! Но и простосердечная или философская кукла и сознательная кукла вроде О.Генри подарок не важный! Рекламирую для новогодних подношений самозаводящиеся при помощи обстоятельств и внешних воздействий (по выбору) — кукол! Пожалуйста, не смейся над этой новогодней теорией. Ведь ты причастна к НОЗ'у⁴⁴, а это должно быть одним из его дальнейших применений и расширений. Сначала посмотреть, как и чем нас пускают в ход, а потом научно улучшить и пустить за свой счет самих себя. Не от теорий, а от практики, не от «умственности» и нравственности, а от конкретности.

У Леночки скоро и сильно заводящаяся натура (переработка с известной примесью отца) и полная безнадежность самозаведения. Irene должна всегда опасаться «неожиданностей», ибо взвинчивается, но не имеет представления о НОЗ (научн[ой] орг[анизации] завода). Сергей знает, как его могут «завести» (почему это и труднее сделать), умеет других «заводить», но с НОЗ'ом ничего не имеет общего. Мог бы кое-чему научиться, хотя примеси мешают. Что касается твоего покорнейшего слуги, то он в самозаведении совершенно безнадежен, так как его ключи затерялись для него в твоих руках.

Очень будет интересно узнать[,] придется ли тебе писать о мачехе Наташи⁴⁵ или нет. Вернее нет, так как года и новая обстановка должны оказать свое действие. Но я все[-]таки надеюсь кое-что подработать, а потому жду твоего описания. Про Петра Степановича⁴⁶ один из персонажей «Бесов» говорит: «он человека сам представит себе, да с таким и живет», но только он напрасно добавляет, что поэтому ему «очинно легко жить на свете».

По доброте своей ты не очень будешь меня бранить за эту болтовню^а. Ничего не поделаешь. Ремонт обстоятельств дело гораздо более трудное, чем сама НОЗ.

Всегда твой Вл. Рихтер.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на четвертушке листа бумаги в линейку большого формата.

а Слово вставлено составителями по догадке, в письме оно замазано клеем.

44 НОЗ — научная организация завода. Название шутливой теории В.Н. Рихтера, смысл которой раскрывается из дальнейшей части письма, где он дает характеристики родственникам — Сергею, Ирине и Лене.

45 Вероятно, имеется в виду дочь И.А. Сысоевой и Л.Г. Заммеля — Талочка (см. комм. 120 к наст. разд.). В 1924 г. Л.Г. Заммель был женат вторым браком.

46 Петр Степанович Верховенский — персонаж романа Ф.М. Достоевского «Бесы». В.Н. Рихтер цитирует фразу, сказанную Федькой Каторжным Ставрогину: «Петру Степановичу, я вам скажу, сударь, очинно легко жить на свете, потому он человека сам представит себе, да с таким и живет».

- 274 -

№22 Открытка В.Н. Рихтера дочери М.В. Рихтер из челябинского политизолятора

2 января 1925 г.

Марии Владимировне Рихтер.

Нежинская ул. Д. № 10, кв. 3.

Одесса.

Вл. Рихтер. Челябинск. Политизолятор Г.П.У.

Дорогая Муся!

Мама мне пишет, что ты не боишься одна ходить на уроки. Ты, значит, храбрее меня! Я один никуда не хожу. Боюсь не в ту дверь попасть! Но у меня есть ледяная горка и санки, и мне уроков не задают! А у Жоржа⁴⁷ в камере (мы наши комнаты так называем) целых и настоящих три воробья! Прилетели в форточку и живут. Вылетят на двор, полетают, полетают и опять назад. Говорят, что хлеб очень вкусный и помещение теплое. А Жорж (он добрый, этот Жорж!) им полочку сделал и воды в разбитый кувшин налил. На полочке они спят, в кувшине купаются. Все книги забрызгали, но Жорж — ничего! Он добрый! Когда воробьи откормятся, мы из них паштет сделаем. Или не надо паштета?

Крепко целую тебя и Верочку.

Твой папа.

Внизу рукой М.В. Рихтер написано: Владимер Николаеч Рихтер.

№ 23-28 Фрагменты из записной книжки 1924—1925 гг.⁴⁸

№23 Выписки из книги В.К. Агафонова⁴⁹ «Заграничная охранка»,

сделанные В.Н. Рихтером в челябинской тюрьме, и комментарии к ним

[начало 1924 г.]

В.К. Агафонов. «Заграничная охранка». Издат. «Книга». 1918 г. Пет-рогр. 8° XXV. 388 стр. 10 р.

251-252 стр.: «3-го марта 1905 г. Азеф⁵⁰ сообщает Ратаеву⁵¹, что к с.-р. Рубановичу в Париже пришел некто Шапиро, который поступил в охран-

47 Жорж Карчаретели — заключенный (Челябинский политизолятор). Его судьба составителям неизвестна.

48 Записная книжка содержит краткие протоколы докладов и прений на заседаниях кружков, заметки по истории скульптуры, выдержки из статьи Г.Е. Зиновьева и И.В. Сталина от 23.10.1924 в «Известиях», конспекты лекций В.Н. Рихтера, цитаты из газетных статей и комментарии к ним, стихи В.Н. Рихтера, рисунки к конспектам лекций и рефератам книг или статей. Эти тексты мы опустили, оставим лишь даты и темы кружковых докладов, чтобы продемонстрировать широту обсуждавшихся тем (см. док. № 26). Список предполагаемых докладов (номера с 1-го по 26-й) приведен на одной из первых страниц книжки после выписок из книги Агафонова о провокаторах (см. док. № 23). Приведенные далее темы заседаний кружков с кратким изложением докладов и обсуждений (в данной публикации не воспроизводятся) и даты их проведения позволили нам точнее датировать черновики писем (см. док. № 24, 27, 28). Кроме того, сравнение нескольких списков кружковых докладов позволяет установить соответствие между именами и фамилиями докладчиков по темам их докладов. Все подчеркивания принадлежат В.Н. Рихтеру.

49 Агафонов В. К. (1864—1955). Ученый и общественный деятель, член партии социалистов-революционеров, масон. Закончил Петербургский университет, в 1893 г. после сдачи магистерского экзамена стал хранителем минералогического кабинета университета, принимал участие в экспедиции по изучению геолого-почвенного строения Полтавской губернии. Автор книги «Настоящее и прошлое земли» (1895), впоследствии неоднократно переиздававшейся (в том числе, в советское время). Еще во время учебы в университете принимал активное участие в студенческих кружках, в 1901 г. высылался из Петербурга за участие в демонстрации на Казанской площади, в 1905 г. в знак протеста против «кровавого воскресенья» публично ушел в отставку из политехнического института. В эсеровской партии был уполномоченным ЦК. Покинул Россию из-за угрозы ареста. За границей вместе с Я.Л. Юделевским и А.Д. Гнатовским возглавил «Парижскую группу социалистов-революционеров инициативного меньшинства», возникшую весной 1908 г. Знаменем группы стали призывы к восстановлению традиций «Народной Воли», к очищению партийного миросозерцания от излишеств «марксизации» и изменению на более демократических основаниях отношений между верхами и низами партии. Издавал газету «Революционная мысль», призывавшую к активизации террористической деятельности. По мысли идеологов «инициативного меньшинства», террористическую деятельность партии необходимо было построить на новых, децентралистских основаниях. Чтобы обезопасить террористическую организацию от центральной провокации и сдерживания ее деятельности близорукими расчетами ЦК, В.К. Агафонов предлагал создать сеть боевых дружин, не связанных между собой и состоящих из близких людей, доверяющих друг другу и действующих самостоятельно на свой страх и риск. В июльском номере «Революционной Мысли» было объявлено о создании «Союза левых социалистов-революционеров» и о выходе его членов из партии эсеров. Во главе Союза стояли В.Л. Бурцев, Я.Л. Юделевский, В. К. Агафонов, А.А. Карелин. После Февральской революции вернулся в Россию, с разрешения А.Ф. Керенского получил доступ к архивам Заграничной агентуры Департамента полиции и архивам Департамента полиции. После октябрьского переворота архив был большевиками опечатан, и Агафонов издал книгу по материалам, которые ему к тому времени удалось обнаружить. В 1921 г. вновь эмигрировал во Францию. Преподавал в Сорбонне и на Высших женских богословских курсах, был членом Русского академического союза, Русского народного университета, Союза русских писателей и журналистов, Тургеневской библиотеки, Русского научно-философского общества. В 1928 г. принят в члены ложи «Северная звезда», являвшейся дочерним образованием «Великого Востока Франции», по его инициативе была основана «Консистория Русского масонства 23-го градуса». В 1931 г. стал основателем «Свободной России» (русской мастерской «Великого Востока Франции»), в ноябре 1932 г. кооптирован в выделившуюся из «Астреи» ложу «Лотос». В 1935 г. в Сорбонне был избран председателем комиссии по составлению почвенной карты Африки, в 1937 г. награжден орденом Почетного легиона. В годы Второй мировой войны основал Общество помощи русским, которое оказывало поддержку советским военнопленным, в 1945 г. стал председателем Объединения русской эмиграции для сближения с Россией. Похоронен на масонском кладбище.

50 Азеф Евно Фишелевич (1869—1918). Один из создателей и руководителей ПСР. Глава Боевой организации эсеров (1903-1908) и одновременно сотрудник Департамента полиции (с 1893 г.). Разоблачение Азефа в 1908 г. вызвало грандиозный скандал и в эсеровской партии, и в российском обществе. Азеф бежал, жил в Германии под вымышленным именем. Умер в Германии по выходе из тюрьмы, где сидел по подозрению в шпионаже. Подробнее см.: Николаевский Б. История одного предателя: Террористы и политическая полиция. М., 1991; Заключение судебно-следственной комиссии по делу Азефа. Б.м., 1911. Письма Азефа: 1893—1917 / Сост. Д.Б. Павлов, З.И. Перегудова. М., 1994.; Городницкий Р.А. Боевая организация партии эсеров (1901-1911). М., 1998; Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров в 1907-1914. М., 1998 и др.

51 Ратаев Л.А. (1860—1917). Чиновник особых поручений при Департаменте полиции, в 1898-1902 гг. зав. Особым отделом, 1902-1905 гг. — руководитель русской заграничной агентуры в Париже.

- 275 -

ку, устрашенный запугиванием жандармов, хотя был арестован «по ерундовому делу». Шапиро дал много сведений социалистам-революционерам, в том числе, что в Женеве имеется у с-р 2 провокатора (в Женеве постоянно жил Ц.К. и часто Азеф. В.А.^а); что Бабушка⁵² после Америки должна поехать в Россию (это, как было уже указано, выдал Азеф. В.А.) и что для ее ареста назначен лучший ратаевский агент — Бинт⁵³, что полицией уже все подготовлено для ареста с-р Рихтера (выдал Азеф. В.А.), что для этого Ратаев поехал в Берлин... «Прошу ничего не предпринимать по отношению к Шапиро до разговора личного со мной. Это дело очень серьезно. Один неосторожный шаг и — провал мой». — пишет Азеф (курс[ив] В.А.)»

324. «В комитет по отправке эмигрантов в Россию Вакман⁵⁴ по его словам вошел лишь по настоянию эмигранта Рихтера и Гр. Шрейдера, у которого он пользовался полным доверием. Вакман приводит следующие слова Григория Шрейдера, будто бы сказанные им перед отъездом Вак-мана в Россию: "Только Вам одному я могу доверить заботу об эмигрантских женах и детях"».

Вакману было известно, что я его подозревал в провокации, что считал моим долгом[,] предупреждать об этом всех товарищей. Зная это, Вакман не решался однако предпринимать никаких шагов для своей реабилитации. Поэтому все партийные товарищи (всех партий) относились к нему весьма подозрительно и в близкие отношения с ним не вступали. Когда из Италии уезжал в Россию Шрейдер, в Риме из революционеров никого уже не оставалось и ему поневоле пришлось сдать дела по эмигрантской кассе Вакману. О чем Шр[ейдер] с должными оговорками предупредил Париж. Вакмана нельзя было «просто» изобличить, так как юридических улик против него не было. Приходилось, отстранив его от участия в партийных делах и близкого личного общения, терпеть его в эмигрантских кругах. Только в Риме Вакман натолкнулся на прочное подозрение и отрицательное отношение к себе с-р группы. В Швейцарии раздавались лишь отдельные голоса, считавшие, что в его жизни есть стороны, на которые необходимо обратить внимание. Об этом было дважды доведено до сведения следственной] ком[иссии] Ц.К., которая, сопоставив эти указания с некоторыми местами «откровений» Русинова⁵⁵, внесла Вакмана в число лиц, подозрительных по провокации, и вела о нем расследование, не предавая дело гласности.

370. «В 1910 г. роль Русинова была случайно разоблачена: письмо к нему с приглашением на свидание попало в руки революционеров; тогда же он был опубликован, как провокатор; агентура дала ему пособие в 400 фр. 26 мая 1910 г. Русинов застрелился[»].

Агафонов умышленно дает неточную информацию. Следств[енная] Ком[иссия] при Ц.К.П.С.-Р., о которой Агафонов в своей книге старательно замалчивает, давно подозревала Русинова и, наконец, собрав

а В.А. — В. Агафонов.

52 Бабушка — Е.К. Брешко-Брешковская.

53 Бинт Генрих. Агент наружного наблюдения русского заграничного отдела Департамента полиции, прослуживший в охранке около 32 лет. В 1913 г. был поставлен во главе созданного в Париже на средства Департамента полиции легального «частного детективного бюро» «Бинт и Самбен». Бюро состояло из старых агентов русской заграничной охранки, которые подчинялись и докладывали о своих наблюдениях только Бинту и Самбену. Агенты бюро исполняли поручения по надзору за русскими политическими эмигрантами во Франции и Швейцарии. Заграничный отдел Департамента полиции курировал работу бюро, поддерживая связь только с его руководством.

54 Вакман Яков Ефимович (Янкель Хаимович). Секретный сотрудник русской заграничный охранки в Риме (охранная кличка «Россини»). Доктор права Римского университета и адвокат в Италии. Предложил свои услуги заграничной охранке, будучи в Швейцарии, в 1906 г. член партии с.-р., освещал и из Швейцарии (с 1912), и из Италии все группы, но преимущественно с.-р. Получал жалованье 600 франков в месяц. В течение некоторого времени был наказан сокращением жалованья вдвое, но позже оклад был восстановлен. До августа 1917 г. состоял членом Римского комитета политических эмигрантов. Пользовался большой любовью товарищей. Для некоторых из них разоблачение роли Вакмана было большой трагедией.

55 Русинов Михаил Аркадьевич (он же Виктор Русин) (1887-1910). Провокатор, агент заграничной агентуры Департамента полиции. В революционной среде был известен под кличкой «Виктор маленький». Был секретным сотрудником заграничной агентуры в Париже по группе с.-р., имел охранную кличку «Прево», получал жалованье 500 франков в месяц. Жил в Париже под именем Теофиля Маркина, а потом в качестве механика Иосифа Елкина.

- 276 -

достаточное количество косвенных улик, вызвала его на допрос по обвинению в провокации. На допросе было установлено, что «источник доходов» Русиновым объясняется противоречиво, что его показания не рассеивают, а увеличивают подозрения, было установлено, что он для корреспонденции пользовался "poste restante"^а, а путем перекрестных и неожиданных вопросов удалось установить, на какое имя и в каком отделении он получал свою корреспонденцию. Тогда следств[енной] комиссией с согласия (!) Русинова была эта корреспонденция затребована на почте и получена открытка, в которой по почерку установили руку одного из охранников. Русинов перестал запираться и дал «откровенку».

Рукописный подлинник. В.Н. Рихтером подчеркнуты фразы, выделенные Агафоновым курсивом.

№ 24 Черновик письма В.Н. Рихтера сыну Коле Рихтеру

11 ноября 1924 г.

Д[орогой] К[оля]!

Получил оба твоих письма. На некоторые твои вопросы ответить сейчас довольно трудно. Отложим их до той поры, когда нам удастся с тобой встретиться и переговорить в другой, более подходящей обстановке. Судя по твоим письмам, я думаю, что нам с тобой удастся столковаться даже по тем вопросам, в которых ты теперь расходишься со мной. Я, правда, большой противник захвата проливов и воинствующего патриотизма, но полагаю, что и ты, любя правду и свободу, не будешь отстаивать насилия. О том же[,] как противодействовать чужому насилию, как обезопасить себя от гнета и рабства и при этом не прийти в противоречие со своими взглядами[,] можно, конечно, договориться, но это очень сложный вопрос, требующий большой постоянной самокритики и верной оценки характера и степени насилия. Здесь увлечься очень легко и, мне кажется, ты этим иногда еще грешишь.

Напрасно ты оправдываешься в своих возражениях мне. Меня бы более огорчило, если бы ты принимал на веру каждое слово, не пытаясь сделать собственные оценки. Самое главное в жизни научить себя верно решать те задачи и загадки, которые ставит перед нами действительность, и разбираться в своих и чужих чувствах. А для этого прежде всего надо научиться видеть, понимать и по[-]своему чувствовать. Но видеть можно только своими глазами, думать можно только своим умом, чувствовать только своим сердцем. Неопытный глаз мало видит, мало

а До востребования (итал.).

- 277 -

различает и еще меньше «усматривает». Надо научиться этому трудному челу. Как? Самый лучший способ самому пробовать настойчиво смотреть внимательно, но тогда каждому пришлось бы проделывать всю ту работу, которая делалась целым рядом поколений до него. Это, конечно, невозможно. Поэтому нужно узнать, что люди научились замечать. Но в этом простом «узнать» большая трудность. И трудность не в том. что нужно запомнить, «выучить», понять пересказ чужого опыта, а в том, что читая о чужом опыте, ты лишь схватываешь его памятью, в лучшем случае понимаешь умом, но не упражняешь своего глаза, не практикуешься в деле смотрения. Мне приходилось встретить такого человека, который, например, великолепно заучил, какие краски употреблял для своих картин художник Сезанн⁵⁶, какова его «манера писать» и т.п., но когда очутился перед картиной этого художника, то узнал, что это работа Сезанна, только благодаря подписи. Задача теперешней трудовой школы в противовес прежней и заключается главным образом в том, чтобы «книжка», «чужой опыт» не были ни к чему не годной мертвечиной, а были бы облегчением, углублением, обострением и расширением собственного опыта. Моему «знатоку» Сезанна следовало бы начать с рассмотрения картин этого художника, а потом приступить к чтению книг о нем. Да и читая, все время бегать в музей посматривать. И так со всеми нашими внешними чувствами. Не думаешь ли ты, Колюха, что и в литературе то же самое? Сначала надо прочесть автора, а потом отзывы о нем. А еще лучше прочесть, сказать себе, что тебе понравилось, что запомнилось (не «должно было» понравиться, а действительно понравилось!), а позже уже узнать, что другим нравилось и что другие об этом думали.

Ведь с умом то же, что с глазами. Самое важное научиться думать, научиться самому правильно делать наблюдения, разлагать на части, обобщать, а не запомнить чужие мысли. Надо быть не граммофоном для чужих пластинок, не флюгером, который рад в любую сторону повернуться, а живым человеком, у которого ум не для щеголяния, не для стрельбы по трусливым воробьям, а для понимания того, что кругом делается, что ты сам делаешь, и что нужно тебе делать. И этому надо учиться, в этом надо практиковаться, надо приучить себя пользоваться книжкой, чужим опытом только как необходимым средством для облегчения, обострения, расширения, углубления своей собственной мысли, для исправления ее неизбежных ошибок. Только так, мне думается, можно извлечь пользу из книг. Книжка жизни не заменит, но и без книжки не скоро и не полно поймешь жизнь и себя.

Сплошь и рядом даже чувствуют за нас книжки и прадеды или соседи, а не мы сами. Но ты, наверное, уже от этих «поучений»...^а

Рукописный подлинник.

а Текст обрывается.

56 Сезанн Поль (1839-1906). Французский живописец, ведущий мастер постимпрессионизма.

- 278 -

№ 25 Из тюремного юмора

[12 декабря 1924 г.]

12/ХII Телеграммы и объявления.

I. Английская делегация, обсудив в особом заседании положение за ключенных социалистов в России, заявляет

1) меньшевики и с.р.[,] вне всякого сомнения[,] б[ыть] м[ожет][,] на род не бесчестный, но позорно буржуазной истины...^а

2) содержать их в тюрьмах необходимо из гигиенически санитарных профилактических мер, чтобы предотвратить распространение гнусных болезней, которыми они повально охвачены...

3) вся европейская пресса за исключением коммунистической — печатает только одну ложь...

4) все это нами изучено и всесторонне проверено.

Члены ...^б, Пылит, Мокрит, Ей-ей и т.д.

Телеграмма.

II. По слухам для применения к Китаю плана Дауэса⁵⁷ недостает только авторитетного решения заключенных Ч.Т.^в

III. На съезде правлений Трестов, созванном для уточнения и выясне ния требований рынка, решено для удовлетворения нужд фракционных совещаний усилить производство книг по этике, брома и синтетикона.

Ожидают, что это компетентное мнение произведет потрясающее впечатление и на много лет определит собою поведение труд. ...^а и Европы. Наиболее авторитетные местные...а опять готовят сомнительный...^а ответ.

IV. Друг друга оценили.

Уже двадцать пять лет собираю разные анекдоты и небылицы, а такого не слыхивал. Неподражаемо! Феноменально! Ошеломляюще!

О, я еще и не то могу, лишь бы обо мне. Но право, вы тоже хороши!

V. Чувство дороже мандарина

VI. Положив зубы на полку, опасайся цинги.

Хроника.

VII. Жилищная комиссия предвидит, несмотря на упорство и стрем ление, очищение бирюковского угла. Кандидатов на это место не замечается ввиду обнаружившейся за последнее время тяги к верхним этажам.

+ + +

VIII. Под влиянием чтений по искусству замечается усиленное стремление к личной красоте. Повысился процент часто бреющихся, появились щеточки для ногтей и даже Ив. Петрович занялся татуировкой. Предусмотрительный завхоз усилил запасы зубного порошка, а

а Несколько слов не разобрано.

б Несколько слов не разобрано.

в Челябинской тюрьмы.

57 План Дауэса — репарационный план для Германии, разработанный международным комитетом экспертов и утвержденный в 1924 г. державами-победительницами в Первой мировой войне. Банкир Чарльз Дауэс (1865—1951) возглавлял комитет экспертов. В 1925-29 гг. был вице-президентом США от Республиканской партии, затем — до 1932 г. — послом в Великобритании.

- 279 -

один из бывших министров осмелился захватить лучшую шапку и ва-юнки, спинодержателей и мази для поясниц.

Обо всем этом с подобающими прибавлениями сообщено за границу.

Объявления

IX. Вано разыскивает какую-нибудь новую нескучную дисциплину для специализации. С НОТ'ом просят не являться. Не подходит!

X. Ищется человеческая физиономия для камеры 13. Можно под пастель.

XI. Ищу высоких переживаний и благородных мыслей. Адреса не нужно.

XII. Высота есть, солидности не хватает. Где ее взять? Она экономно проявляется в старости и старостах.

В pendant (в подвеску) к сообщавшемуся уже открытию живого первобытного человека (пикет антропос-эректус) доводим до сведения, что за последнее время несомненно доказано сильно развитое чувство правильного произношения у некоторых птиц. От жоржиного французско-английского выговора все воробьи разлетелись, кроме оглохнувшего.

Основы логики и высшего смысла. Преподаются с большой охотой. Бесплатно. Ф.

Рукописный подлинник.

№ 26 Тематика занятий кружков,

организованных В.Н. Рихтером в челябинской тюрьме

[октябрь 1924 г. — март 1925 г.]

Ниж[ний] Литер[атурный] Кружок

1) Жорж. «Портрет у Гоголя⁵⁸»

2) Нина⁵⁹. Формальные приемы в рассказе Тургенева «Стучит»

3) Ваня⁶⁰. «Мощи⁶¹»

4) Лазарь⁶². «Певцы»

5) Бер⁶³. «Касьян с Красивой Мечи⁶⁴».

6) Тамара⁶⁵. Портрет в "Le Lys Rоugе" Анат[оля] Франса.

7) " —"—" "Interieur"⁶⁶ "—"—"—

8) Жорж. «Красный цветок» Гаршина.

9) Ваня. «Золотой песок» Галати⁶⁷

10) Лазарь. «Агит-вагон» М. Шагинян⁶⁸.

11) Бер. «Пьер и Люси» Ромена Роллана⁶⁹

12) Жорж. «Цивилизация» Дюамеля⁷⁰.

13) Ваня. «Ж. и г. Н. Курбова и Трест Д.Е.» И. Эренбурга⁷¹. 9.10.

14) Лазарь. «Полуночная исповедь» Дюамеля.

15) Бер. Стихотв[орения] Блока⁷².

16) Тамара. «Преступл[ение] Сильв[естра] Боннара⁷³»

17) Жорж. «Бесы» Достоевского.

58 Гоголь Николай Васильевич (1809—1852). Русский писатель. Литературную известность приобрел после выхода в свет «Вечеров на хуторе близ Диканьки» (1831 — 1832). С 1836 по 1848 г. провел в Италии (с недолгими приездами в Россию), где написал роман-поэму «Мертвые души».

59 Нина — Курдюмова Нина Ивановна. Социалист-революционер. Арестована в апреле 1922 г., прошла Новинскую, внутреннюю и Бутырскую тюрьмы. С мая 1924 г. по июнь 1925 г. находилась в Челябинском политизоляторе. Затем переведена в Москву, снова отправлена в политизолятор, теперь Суздальский. В 1936 г. сослана в Нарымский край. Дальнейшая судьба ее составителям неизвестна.

60 Ваня (часто — Вано) — Воробьев Иван Васильевич (1902-?). Социалист-революционер. Студент МГУ, арестован в 1921 г., сидел в Бутырской, Лефортовской, Таганской тюрьмах. В августе 1922 г. в Лефортовской тюрьме объявлял голодовку. В ноябре 1922 г. отправлен в Челябинский политизолятор. В марте 1923 г. снова вывезен в Москву, отсидел в Таганской и Внутренней тюрьмах около года. С 1924 г. — снова в Челябинском политизоляторе. Известно, что в 1926 г. и в августе 1929 г. находился в Верхнеуральском политизоляторе. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

В канун нового, 1925 г., В.Н. Рихтер посвятил ему шуточные стихи:

Вано

Ваня загоняет мячик.

Мячик загоняет Ваню:

Ведь на нем теперь болячек

Больше, чем у Миши в бане.

Ваня вновь засел за темы,

Темы вновь засели в Ваню,

И сменяются проблемы,

Как картины на экране.

Всем известно давно —

Неизменен Вано:

В переменах велик —

Каждый день — новый лик!

30.12.24

61 «Мощи» — имеется в виду рассказ И.С. Тургенева «Живые мощи» из сборника «Записки охотника». «Певцы» — рассказ И.С. Тургенева из сборника «Записки охотника».

62 Лазарь — Невлер Лазарь Иудович (1899-?). Социалист-революционер. Арестован в 1922 г., с мая 1924 г. находился в Челябинском политизоляторе. В 1926 г. был отправлен в Кызыл-Орду, а в августе 1929 — в Семипалатинск. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

Лазарю посвящено шутливое стихотворение В.Н. Рихтера, написанное к Новому году:

Лазарь и Моня

Ах, у Мони милый смех!

Он так зубками маячит,

А вот Лазарь, как на грех,

Иль кудахчет или плачет.

В бесконечности глубин

Моно-жаворонок звонкий.

Сред таблиц схвативший сплин,

Дремлет Лазарь, аист тонкий.

Оба мы, как цветок,

Как лоза, ноготок.

Оба мы, как мечта:

Я пузырь, ты верста.

30.12.24.

63 Бер Артур Адольфович (1901-?). Член ПСР с 1917 г. В 1921-1922 гг. – член нелегального Всеукраинского Комитета ПСР. В 1922 г. за активную эсеровскую деятельность осуждён к 3-м годам тюремного заключения. Наказание отбывал в Киевской тюрьме, откуда в июне 1922 г. бежал и перешел на нелегальное положение. В 1923 г. вновь арестован и приговорен к четырем годам тюремного заключения. С декабря 1923 г. находился в Челябинском политизоляторе. В 1928 г, сослан в Сургут, а потом в Казань. По возвращении из ссылки жил в Московской области. Работал вначале на Речицком фарфоровом заводе, затем на керамико-кирпичном заводе в Москве, где заведовал планово-производственным отделом. Снова арестован 29 апреля 1935 г. Обвинялся в том, что вернувшись из ссылки, развернул работу по восстановлению эсеровских кадров для активной их борьбы с советской властью. Приговорен к 3 годам ИТЛ. Реабилитирован 31 августа 1993 г.

Из допроса В.В. Суворовой при ее аресте в Москве в 1935 г. следует, что в 1934 г. ее навещал в Салтыковке человек, назвавшийся эсером Бером, сидевший вместе с В.Н. Рихтером в одном из политизоляторов. Он интересовался последними годами жизни Владимира Николаевича. Сам в это время жил «где-то в Быкове» (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-37993. Л. 7-9).

64 «Касьян с Красивой Мечи» — рассказ И.С. Тургенева из сборника «Записки охотника».

65 Тамара — Кочергина Тамара Ивановна. Социалист-революционер. С сентября 1922 г. находилась в Ярославской тюрьме, где была избита, в октябре объявляла голодовку. С декабря 1922 г. по апрель 1923 г. сидела в Исправительном доме «Коровники» в Ярославле. С мая 1923 г. отправлена в Челябинский политизолятор. Из допроса В.В. Суворовой при ее аресте в Москве в 1935 г. следует, что в 1933 г. ее навещала в Серпухове женщина по имени Тамара Ивановна, сидевшая вместе с В.Н. Рихтером в одном из политизоляторов. Она расспрашивала о жизни Владимира Николаевича в ссылке. Фамилию ее В.В. Суворова не помнила, но знала, что муж ее — Шишкин, а ее тетя Евгения Николаевна работала в это время у Е.П. Пешковой в польском Красном кресте (ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-37993. Л. 7-9).

66 «Interieur» — интерьер (в том же романе).

67 Галати Екатерина. Русская поэтесса. Сборник «Золотой песок. Вторая книга стихов» вышел в 1924 г.

68 Шагинян Мариэтта Сергеевна (1888—1982). Русская писательница, прозаик. Большую роль в формировании писательницы сыграло ее сотрудничество в газетах «Приазовский край», «Кавказское слово», «Баку», где она регулярно выступала как профессиональный журналист, освещая события литературной и художественной жизни страны. В 1923—1925 гг. публикует под псевдонимом серию агитационно-приключенческих повестей «Месс-Мэнд», имевшую большой успех. Доктор филологических наук (1946), член-корреспондент Академии наук Армянской ССР (1950). Умерла Шагинян в возрасте 94 лет.

69 Роллан Ромен (1866-1944). Французский писатель, музыковед, общественный деятель. Лирическая повесть «Пьер и Люси» написана в 1920 г.

70 Дюамель Жорж (1884-1966). Французский писатель, поэт, драматург и критик. Член Французской академии (1935). За рассказ «Цивилизация» в 1918 г. получил Гонкуровскую премию. «Полуночная исповедь» (см. дальше в тексте документа) в России издана в 1923 г.

71 Эренбург Илья Григорьевич (1891—1967). Русский писатель, общественный деятель. Социал-демократ, в 1908 г. бьш арестован и в декабре 1908 г. эмигрировал в Париж. В июле 1917 г. вернулся в Россию. Во время войны в Испании (1936-1939) был военным корреспондентом «Известий». Во время Второй мировой войны его публицистические статьи широко печатались в советской прессе. Лауреат Государственной премии СССР (1942) и Международной ленинской премии(1952). С 1950 г. вице-президент Совета Мира. «Ж. иг. Н. Курбова и Трест Д.Е.» —имеются в виду произведения «Жизнь и гибель Николая Курбова» и «Трест Д.Е.», написанные Эренбургом в 1923 г.

72 Блок Александр Александрович (1880—1921). Русский поэт. Стихи писал с детства, начал печататься с 1903 г. В последние годы жизни занимался активной общественной деятельностью: работа в Государственной комиссии по изданию классиков, в Театральном отделе Наркомпроса и др.

73 «Преступление Сильвестра Боннара» — роман А. Франса, написанный в 1881 г.

- 280 -

18) Ваня. Помяловский⁷⁴. «Мещ[анское] Сч[астье]», «Молот» и «Сестра»

19) Тамара. «Особенности творчества А. Франса».

20) Лазарь. Ибсен⁷⁵. О’Генри.

21) Бер. «Особенности творчества Ромена Роллана»

22) Жорж. «Финалы у Тургенева, Мопассана⁷⁶, Чехова»

23) Ваня. Interieur позы и портреты кружка.

24) Лазарь. Приемы Бергстеда⁷⁷.

25) Бер. Стиль Короленко, Гаршина, Салтыкова⁷⁸. Головл[евы].

26) Тамара. «Реконструкция».

19/Х

Литературная форма^а

Вано. «Жизнь Курбова и Трест ДЕ» Эренбурга

20/Х Сеня. «Социалистическая нравственность»

I. Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок] (первый). (Три раза в неделю). 1) ухо — Николай⁷⁹; 2) глаз Сух. Алекс.⁸⁰; 3) звук — Гриша⁸¹; 4) глаз — Фед. Дан.⁸²; 5) язык — Ал. Ипп.⁸³; 6) речь — Вл. М.; 7) Мозг — Эм. Павл.⁸⁴; 8) Общие ощущения — Абраамий⁸⁵ (Алекс. Ив. ...^б)

Первая и вторая часть прочитаны — отъезд.

II. Второй нижний кружок по фил[ософии] (раз в неделю). 1) Нина — ухо; 2) Костя⁸⁶ — глаз; 3) Н.В. — общие ощущения; 4) Волк⁸⁷ — обоняние и вкус; 5) Яша — горло (Роза, Мих. Ник.⁸⁸). Пройдены все философские предпосылки.

III. Первый нижний кружок.

21/Х Доклад Абраамия «Роль инициативного меньшинства».

22/Х Разбор доклада Вано об Эренбурге.

23/Х Переезд вниз.

Первая лекция в группе второй по литературной форме. Разбор рассказа О’Генри «Маятник» и раздача тем:

1) Прием введения в рассказ в «Вечерах на хуторе» у Гоголя. Сергунька⁸⁹.

2) «Способы подготовления финальной сентенции (и заглавия) у О’Генри в избранных рассказах». Ал. Петр.⁹⁰

3) Описание костюмов у Тагора⁹¹ в «Дом и мир». Абр[аамий]

4) Птицы и краски в «Касьяне с Красивой Мечи». Гриша.

24/Х Экзамен Сергуньки «Романский стиль».

25/Х Прения по докладу Абраамия в В[ерхнем] Ф[илософском] К[ружке].

26/Х Творчество Анатоля Франса.

27/Х Заметки по истории скульптуры.

29/Х Тамара. А. Фр[анс]. «Преступление] Сильв[естра] Бонн[ара]».

31/Х Т[амара]. «Разбор маятника» О’Генри.

Лекция по искусству.

а Название кружка.

б Слово не разобрано.

74 Помяловский Николай Герасимович (1835-1863). Русский писатель. В 1861 г. опубликовал в журнале «Современник» повести «Мещанское счастье» и «Молотов». Работал над романом «Брат и сестра», но не окончил его. Вероятно, этот роман имеет в виду В.Н. Рихтер, назвав его «Сестра».

75 Ибсен Генрик (1828—1906). Норвежский драматург. В 1852—1857 гг. руководил в Бергене первым национальным норвежским театром. В 1857—1862 гг. возглавлял Норвежский театр в Кристиании. В 1864-1891 гг. жил в Риме, Дрездене, Мюнхене. Его пьесы были популярны и в России, и на Западе.

76 Ги де Мопассан (полное имя Анри Рене Альбер Ги) (1850—1893). Французский писатель. До 1889 г. работал чиновником в различных министерствах. Литературным мастерством овладевал под руководством Г. Флобера.

77 Бергстед Харальд (1877—1965). Датский писатель. Автор бытовых и сатирических стихов, повестей, романов. В России широко известна повесть «Праздник Йоргена», переведенная в 1924 г. и экранизированная (под названием «Праздник святого Йоргена») в 1930 г. В 1946 г. за сотрудничество с немецкими оккупантами был приговорен к 2-летнему тюремному заключению.

78 Салтыков Михаил Евграфович (1826—1889). Русский писатель. Известен как Салтыков-Щедрин (Щедрин — псевдоним). В 1844—1848 гг. служил в канцелярии Военного министерства, сблизился с петрашевцами. В 1848 г. был арестован и сослан на службу в Вятку. В 1855 г. после смерти Николая II вернулся в Петербург и возобновил литературную работу. Был вице-губернатором в Рязани и позже в Твери. Возглавлял Казенные палаты в Пензе, Туле, Рязани. В 1868 г. был повелением царя отставлен от государственной службы. Участвовал в журнале «Отечественные записки», а после смерти Некрасова возглавил редакцию журнала. Роман «Господа Головлевы» был написан в 1875-1880 гг.

79 Николай Васильевич Бякин-Васильев (1889—?). Социалист-революционер. Арестован в июне 1920 г., сидел в Бутырской тюрьме, в августе того же года отправлен в Ярославскую тюрьму. В августе 1922 г. находился в Лефортове, где объявил голодовку. Был переведен в Соловецкий лагерь особого назначения, а в 1924 г. находился в Челябинском политизоляторе. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

В записной книжке В.Н. Рихтера есть новогодние куплеты, посвященные Николаю Васильевичу Б-ну:

Лучше всех — поэт игривый

В брюках с новой штопкою,

В шевелюре с львиной гривой

С ловким носом кнопкою.

Он, как гетман Сагайдачный,

Что нельзя взять волосом

Победит там голосом...

Или выходкой удачной!

Он несет в соседстве близком

Взором полным ясности

Гибель и опасности

Даже ярым коммунисткам;

Нам же слабеньким овечкам,

Без вины, без повода

Его острое словечко

Хуже злого овода!

Я опасный остряк,

Но в душе я добряк, —

Не обижу я мух,

И тебя, милый друг!

30.12.24.

80 Сух. Алекс. — вероятно, Суханов Александр Иванович (1884—?). Социалист-революционер. С июля 1924 г. находился в Челябинском политизоляторе. В 1928 г. переведен в Парабель Томской губернии, а с 1929 г. — в Тобольский политизолятор. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

81 Гриша — Григорий Тускиа. Его полное имя и судьба составителям неизвестны.

82 Фед. Дан. — возможно, Сорокин-Ковалев Федор Данилович (1884—30.07.1941). Матрос, социалист-революционер, в 1924 г. сидевший в Челябинском политизоляторе. В 1925 был переведен в Суздаль, с 1928 был на Соловках, с 1929 г. сослан в Среднюю Азию. В 1941 г. расстрелян.

83 Ал. Ипп. — возможно, Щесневская Александра Ипполитовна (1894-1930).Социалист-революционер. Арестована в 1918 г. в Москве, после пребывания в тюрьме в течение 5 месяцев освобождена. Вновь арестована в декабре 1922 г. и сослана в Вятку. Известно, что в феврале 1924 г. она находилась в лагере на Соловках, а в августе 1925 г. — в Нижнеудинске. Вполне вероятно, что в этом промежутке была и в Челябинском политизоляторе, так как этапы с Соловков проходили через Челябинск. В октябре 1927 г. переведена в Уральский политизолятор, а в августе 1929 г сослана под Чимкент, где в 1930 г. умерла после родов.

84 Эм. Павл. — Эстрин Эммануил Павлович. Социалист-революционер. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском. В апреле 1924 г. находился в Бутырской тюрьме, в июне 1925 г. — в Челябинском политизоляторе. В 1929 г. был в Верхне-Уральском политизоляторе, затем в Ленинградской тюрьме. С 1932 г. в ссылке на Урале. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

85 Абраамий — Фонштейн Абраамий Самуилович. Социалист-революционер. Арестован в 1922 г. в Баку. Осужден по делу закавказских эсеров. Находился в Челябинском политизоляторе с июля 1923 г. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

86 Костя — его полное имя и судьба составителям неизвестны. Портрет Костидан В.Н. Рихтером в новогодних куплетах:

Косте

Перед вами тень лишь Кости,-

Несущественный намек!

Напоказ расставил кости

Ты для нас здесь, паренек?

Мы не купим; надоело

Костяки нам изучать!

И костишь ты неумело:

Гене надо подражать!

Элегантный скелет,

В цвете сил, в цвете лет

Иди спать поскорей,

Не пугай ты людей.

30.12.24.

87 Волк — вероятно, Волк-Штоцкий Яков Петрович (1891-?). Социалист-революционер. Арестован в июне 1919 г. в Орле, затем был сослан в Вятку. С апреля 1924 г. находился в Челябинском политизоляторе. Затем был переведен на Соловки.

88 Мих. Ник. — Осинцев Михаил Николаевич. Социалист-революционер. Арестован в апреле 1922 г., осужден по делу закавказских эсеров. В 1923 г. сослан в Архангельск. В 1924 г. сидел в Челябинском политизоляторе, в июле 1925 г. переведен в Тобольский политизолятор. Дальнейшая судьба этого человека составителям неизвестна.

89 Сергунька, Сергей Москвин — Москвин Сергей Николаевич. Социалист-революционер. Арестован в сентябре 1923 г., сидел в Лефортово. Далее до января 1929 г. его судьба неизвестна. С 1929 г. находился в Суздальском политизоляторе, а затем снова о нем ничего не известно.

90 Ал. Петр. — Чистосердов Алексей Петрович (1889—?). Социалист-революционер. Арестован в марте 1920 г. в Москве, в августе отправлен в Ярославскую тюрьму, с апреля 1921 г. находится во Владимирской тюрьме. В мае 1922 г. сослан в Ташкент. В 1924 г., судя по записям В.Н. Рихтера (см. далее в документе), был узником Челябинского политизолятора.

91 Тагор Рабиндранат (1861—1941). Индийский поэт, прозаик и общественный деятель. Писал на бенгальском языке. За книгу стихов «Жертвенные песни» получил Нобелевскую премию. Помимо литературы занимался музыкой, живописью и графикой. Роман «Дом и мир» написан в 1915—16 гг.

- 281 -

1/XI В[ерхний] Ф[илософский] К[ружок]. Сергунька «Социалистическая нравственность».

2/XI Тамара — прения.

3/XI Пон[едельник]. Н[ижний] Ф[илософский] Кр[ужок]. Вано. «Простая и сложная кооперация».

4/XI Верхн[ий] Ф[илософский] Круж[ок] Прения по реферату Сергуньки.

5/XI Нижн[ий] Литер[атурный] Круж[ок] Лазарь. «Полуночная испо-недь».

5/XI Экзамен по эгейской культуре. А. И. Сух.

6/XI Вечера на хуторе близ Диканьки.

6/XI «Гоголевские приемы введения». Доклад Сергуньки.

7/XI Тамара. «То, чего не было». «Роза и жаба».

8/XI Из Анатоля Франса.

8/XI Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Сергунька «Социалистическая мораль».

9/XI Н[ижний] Л[итературный] Круж[ок]. Дюамель.

10/XI Н[ижний] Ф[илософский] Кр[ужок]. (Вано доклад). Мое дополнение.

11/XI.24 Верх[ний] Ф[илософский] Круж[ок].

12/XI Нижн[ий] Л[итературный] Круж[ок]. Бер. «Разные стихотв[орения] Блока».

13/XI Партпракшкола^а. Москвин. Производ[ительность] труда.

13/XI Верх[ний] Л[итературный] Круж[ок]. Абраамий. «Д[ом] и М[ир]» Тагора.

14/XI «Греза, жена, Маркиза».

15/XI Верхн[ий] Филос[оФский] Круж[ок]. Сергунька. «История морали».

16/XI Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Бер. «Разн[ые] стих[отворения] Блока».

17/XI Скульптура.

18/XI Верхн[ий] Фил[ософский] Кр[ужок]. Разбор доклада Сергуньки по истории морали.

19/XI Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Прения по докладу Бера о Блоке.

20/XI Верхн[ий] Литер[атурный] Кружок. Ал. Петр. «Шумн[ый] Городок» О’Генри.

21/XI Там[ара]. Разбор "Attalea princeps" Гаршина. Искусство. Разбор «Проди» Донателло⁹².

22/XI Верх[ний] Фил[ософский] Круж[ок]. Доклад Ив. Петр. «Труд и капитал и их взаимоотношение.

22/XI Занятие по психологии. Доклад Вити о физиологии глаза.

23/XI Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Окончание разбора доклада Бера «Разные стихотворения Блока».

а Партийная практическая школа.

92 Донателло (1386—1466). Итальянский скульптор, один из основоположников скульптуры Возрождения в Италии. Работал главным образом во Флоренции, а также в Сиене, Риме, Падуе. Одним из первых художественно осмыслил опыт античного искусства и пришел к созданию классических форм и видов ренессансной скульптуры: свободно стоящей статуи, настенного надгробия, конного памятника, «живописного» рельефа.

- 282 -

24/XI Нижн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Тамара. «Инициативное меньшинство».

25/XI Верх[ний] Фил[ософский] Круж[ок]. Конспект лекции Дон Кихот и Санчо Панса.

26/XI Ниж[ний] Лит[ературный] Кружок]. Разбор «Персика» О'Генри.

27/XI Партпракшкола.

27/XI Верх[ний] Литер[атурный] Круж[ок]. Разбор доклада Ал. Петр.

29/XI Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Продолж[ение] докл[ада] Ив. Петр.

1/ХII Скульптура.

2/ХII Верх[ний] Фил[ософский] Круж[ок].

3/ХII Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Жорж. «Форма "Бесов"».

4/ХII Верхн[ий] Литер[атурный] Кружок]. Гриша. «Краски и птицы в рассказе Тургенева "Касьян с Красивой Мечи"»

6/ХII НОТ. Файоль⁹³, Эмерсон⁹⁴, Тэйлор⁹⁵, Форд⁹⁶.

6/ХII Психология. Геня. Физическая сторона зрения.

7/ХII Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Прения по докладу Жоржа.

7/ХII Лекция «Творчество О'Генри».

8/ХII Искусство Бернини⁹⁷.

9/ХII Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Ив. Петр. «Классификация чувств».

10/ХII Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок].

11/ХII Верхн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Сергунька. «Переходы, связи, подготовки и символы в «Мгновении» Короленко».

12/ХII Лекция по скульптуре. Закончен курс.

Верхний литературный кружок (нач[ало] 23/Х)

1) Москвин. «Прием введения у Гоголя в вечерах на хуторе».

2) Чистосердов. «Подготовка финальной сентенции у ОТенри».

3) Фонштейн. «Костюмы и обстановка в доме и мире Тагора».

4) Тускиа. «Краски и птицы в Касьяне с Красивой Мечи Тургенева».

5) Москвин. «Подготовки и переходы в «Мгновении» Короленко»,

6) Чистосердов. «Скелет Attalea принцепс» Гаршина.

7) Фонштейн. «Фон и действующие лица в «Помнишь ли» Сологуба⁹⁸».

8) Тускиа. «Развитие главной интриги в «Гора» Тагора».

9) Карчаретели. «Портреты у Гоголя».

10) Москвин. «Способ характеристик и передачи ночей в Рудине».

11) Чистосердов. «Общий художественный замысел и приемы его осуществления в «Стучит», «Живых мощах» и «Певцах» Тургенева.

12) Фонштейн. «Роль служебных персонажей и вставных сцен в Мартин Идене⁹⁹».

13) Туския. «Статистика и классификация и анализ Чехова».

14) Карчаретели. Interieur, пейзаж, костюмы, в письмах Маркизы.

15) Москвин. Природа «комичного в Ревизоре» и (Мюнхаузене^а) Успенского.

а Слово зачеркнуто.

93 Файоль. Французский философ и экономист, видевший в организации производства два организма: материальный (труд, орудия и материалы) и социальный (сотрудничество). В основе производства по его теории лежат 6 операций: техническая, коммерческая, финансовая, счетная, страховая и административная. Все они подчиняются общему — управлению.

94 Эмерсон Ралф Уолдо (1803—1882). Американский философ, поэт, эссеист. Резко критиковал капитализм, считая, что весь институт собственности в его нынешнем виде несправедлив и оказывает пагубное влияние на людей.

95 Тэйлор Ф.У. (1856—1915). Американский инженер, разработавший аналитический метод нормирования труда, основанный на непосредственном измерении затрат времени на выполнение определенных операций и видов работ с помощью хронометражных наблюдений. Введение этого метода на американских предприятиях в начале XX в. привело к резкому росту интенсификации труда.

96 Форд Генри (1863—1947). Американский промышленник, один из основателей автомобильной промышленности США. Несколько лет работал механиком в различных компаниях. В 1892—93 создал свой первый автомобиль с 4-тактнымдвигателем внутреннего сгорания. Широко внедрял на своих заводах стандартизацию, ввел конвейерную сборку.

97 Бернини Джованни (1598—1680). Итальянский архитектор и скульптор, крупнейший мастер итальянского барокко. Им созданы в Риме интерьеры собора св. Петра, ансамбль площади св. Петра и множество других архитектурных и скульптурных достопримечательностей итальянской столицы.

98 Сологуб Федор (наст. фам. и имя — Тетерников Федор Кузьмич) (1863-1927). Русский писатель. 25 лет преподавал математику. Принадлежал к символистам старшего поколения. Много занимался переводами, написал ряд статей и пьес.

99 «Мартин Идеи» — роман (написанный в 1909 г., переведенный в России в 1912) Джека Лондона (1876-1916).

- 283 -

16) Чистосердов. Композиция и диспозиция.

17) Фояштейн. Стиль.

18) Туския.

19) Карчаретели.

12/ХII Психология. Боря — зрение.

14/ХII Шекспир — Рэтленд.

14/ХII Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Разбор «Бесов».

15/ХII Психологич[еский] кружок.

15/ХII Лекция по искусству.

16/ХII Верхн[ий] Литер[атурный] Кружок. Введение в лирику.

17/ХII Повторение английского. Сакулин¹⁰⁰.

18/ХII Декоративный фон и внешнее описание персонажей у Сологуба в рассказе «Помнишь не забудешь». Авраамий.

20/ХII Психологич[еский] кружок. Боря. «Физиология уха».

22/ХII Архитектура.

31/ХII Встреча Нового года.

8/1.25 В[ерхний] Лит[ературный] Кр[ужок]. Ал. Петр. Скелет «Attalea princeps».

10/1.25 Верх[ний] Фил[ософский] Круж[ок]. Гриша. «Формула прогресса Лаврова и Михайловск[ого]».

11/1.25 НОТ в России.

11/1.25 Нижн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Доклад Вано. «Творчество Помяловского по «М[ещанскому] Сч[астью]», «Мол[оту]» и «Брат и Сестра».

12/1.25 Нижн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Сеня. Разгранич[ение] между интелл[игенцией] и иниц[иативным] меньшинствам].

13/1.25 Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Филоф[ское] обосн[ование] тактики. Сергунька.

14/1. Н[ижний] Л[итературный] Кр[ужок]. Лазарь. «Зло к злу».

15/1. Хлебозаготовки.

15/1. Верх[ний] Лит[ературный]. Форм[а]. Лирика.

17/1. Верх[ний] Фил[ософский] Кружок. Прения по докладу Гриши.

17/1. Психология.

18/1. Нижн[ий] Лит[ературный] Кружок. Особенности творчества Помяловского.

19/1. Докториада и Костя.

19/1. Нижн[ий] Фил[ософский] Кружок. Бер «Формула прогресса».

21/1 Доклад о хлебозаготовках.

22/1 Верхн[ий] Лит[ературный] Кр[ужок]. Доклад Гриши «Развитие главной интриги в «Гора» Тагора».

23/1 Экзамен по русской архитектуре (Ал. Ив.).

24/1 Верхн[ий] Ф[илософский] Кр[ужок]. Сергунька. Простая и сложная кооперация.

Изменение темы.

Психология. Телодвижения (Геня).

25/1 Н[ижний] Лит[ературный] Кр[ужок] не состоялся.

26/1 Нижн[ий] Филос[офский] Кружок. Бер. Формула прогресса.

100 Сакулин Павел Никитович (1868—1930). Русский ученый-литературовед, академик. Был одним из инициаторов упрощения русской орфографии.

- 284 -

27/I Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. не состоялся по болезни Гр[иши].

27/I Лирика с Египтянкой.

28/I Нижн[ий] Литер[атурный] Круж[ок]. Тамара. О.Генри. Творчество.

29/I О народном образовании.

29/I Верх[ний] Литер[атурный] Круж[ок]. Прения по докладу Гриши о «Гора» Тагора.

31/I Психология. Боря — речь.

4/II Ниж[ний] Лит[ературный] Круж[ок]. Лазарь. «Геди Габлер и дикая утка» Ибсена.

7/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок], Прения по докладу Сергуньки о простой и сложной кооперации.

10/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Абрамий. Филос[офское] обосн[ование] аграрн[ой] программы.

11/II Ниж[ний] Лит[ературный] Круж[ок]. Ибсен и лирика.

12/II Партпракшкола. Прения по докладу Сени.

12/II Верхн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Разбор «Матроса» Пастернака¹⁰¹.

14/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Абраамий. Основные ошибки Бельтова¹⁰² в критике народничества.

16/II Искусство. Перспектива.

17/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Ив. Петр. Раб[очее] движ[ение] и кооперация.

19/II Литер[атурный] Верхн[ий] Кружок. Шалико. Портреты у Гоголя.

20/II Шипулинский. Тамара.

21/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Прения по докладу Абраамия.

24/II Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Прения по докладу Ив. Петр.

26/II Прения по докладу Жоржа.

26/II Доклад о Галати. Сергунька.

2/III Нижн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Доклад Кости «Искусство в повседневной жизни».

7/III Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Жорж. «Восточн[ый] народ!»

8/III Лекция: Римский Форум.

9/III Верхн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Продолжение доклада Кости «Искусство в повседневной жизни».

16/III Нижн[ий] Фил[ософский] Круж[ок]. Продолжение доклада Кости.

18/III Психология. Доклад Бори о сердце.

19/III Парпрак.^а Доклад Абраамия.

19/III Верхн[ий] Лит[ературный] Круж[ок]. Доклад Сергуньки о «Подростке» Достоевского.

Кружки по изучению литературной Формы^б

а Партийная практическая школа.

б Этот полный список докладов приведен примерно за 20 страниц до конца в записной книжке. Первые 20 номеров списка Нижнего кружка отмечены крестиком. Вероятно, отмечены сделанные доклады.

101 Пастернак Борис Леонидович (1890—1960). Русский поэт и писатель. В 30-е годы вынужден был заниматься в основном переводами. Роман «Доктор Живаго» вышел в свет за рубежом в 1957 г. и получил Нобелевскую премию. Травля и исключение из Союза советских писателей вынудили писателя отказаться от премии.

102 Бельтов — литературный псевдоним Плеханова Георгия Валентиновича(1856—1918). Первоначально участвовал в революционно-народническом движении, а позже стал решительным критиком идеологии народничества.

- 285 -

Нижний:

1) Жорж. Портреты у Гоголя.

2) Нина. Построение рассказа «Стучит» Тургенева.

3) Ваня. Формальный разбор «Живые Мощи».

4) Лазарь. " " «Певцы».

5) Бер. " " «Касьян с Кр[асивой] Мечи»

6) Тамара. Портреты в «Lys Rouge» А. Франса.

7) Тамара. Interieur в «Lys Rouge».

8) Жорж. Формальный разбор «Красного цветка» Гаршина.

9) Ваня. Особенности лирики Галати по ее «Золотому песку».

10) Лазарь. «Агит-вагон» М. Шагинян.

11) Бер. «Пьер и Люси» Ромена Роллана.

12) Жорж. «Цивилизация» Дюамеля.

13) Ваня. «Жизнь и гибель Н. Курбова» и «Трест Д.Е.» Эренбурга.

14) Тамара. Преступление Сильвестра Боннара.

15) Лазарь. «Полуночная исповедь» Дюамеля.

16) Бер. Лирика Блока (II том).

17) Жорж. Формальный разбор «Бесов» Достоевского.

18) Ваня. Особенности творчества Помяловского по «М[ещанскому] Сч[астью]», «Мол[от]» и «Брат и сестра».

19) Тамара. Особенности] творчества ОТенри по «Шумн[ый] Городок».

20) Лазарь. Разбор формальных приемов Ибсена в «Г. Габлер» и «Дикая утка».

21) Бер. Особенности творчества Ромена Роллана.

22) Тамара. Особенности творчества А. Франса.

23) Жорж. Финалы у Мопассана, Тургенева и Чехова.

24) Ваня. Interieur, позы и портреты кружка.

25) Лазарь. Анализ, классификация и статистика приемов Бергстеда в «Алекс».

26) Бер. Стиль Короленко, Гаршина, Салтыкова, ...^а

27) Тамара. «Реконструкция».

Верхний:

1) Сергунька. Приемы введений в «Вечерах на хуторе близ Д[иканьки]».

2) Алекс. Петр. Подготовка финальной сентенции у ОТенри.

3) Абраамий. Костюмы и обстановка в «Доме и мире» Тагора.

4) Туския. «Краски и птицы в "Касьяне с Красивой Мечи"».

5) Москвин. Подготовка и переходы во «Мгновении» Короленко.

6) Ал. Петр. «Скелет «Attalea princeps» Гаршина.

7) Фонштейн. «Фон и действующие лица в "Помнишь ли" Сологуба».

8) Гриша. Развитие главной интриги в «Гора» Тагора.

9) Шалико. «Портреты у Гоголя».

10) Москвин. «Разбор стихотворений Екатер[ины] Галати».

Рукописный подлинник.

а Несколько слов не разобрано.

- 286 -

№ 27 Черновик письма В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой

[между 9 и 16 марта 1925 г.]

Дорогая Вера!

На прошлой неделе внезапная зубная боль помешала мне написать тебе очередное письмо. Я было попытался сесть за него, но ничего не вышло. Приходится, очевидно, страховаться и против зубной боли!

Книжку об «ненародном театре» я кончил, а тем временем пришли от тебя и другие обещанные вещи, итальянская Illustratione¹⁰³, книжка по НОТ'у, английский роман, Красная Новь¹⁰⁴ и т.д. Большое спасибо.

Теперь о книжке Заскального¹⁰⁵, хотя это[,] по моему мнению[,] наименее удачная часть из всей предполагающейся работы, но читается легко и с интересом. Несомненно[,] целый ряд практических указаний будет очень полезен и, быть может, их следовало бы даже увеличить. Наиболее же интересна мысль автора о необходимости смещенного метода, перемежающего литературные занятия, игры, собеседования, работу на дому, и постоянно подчеркиваемая им роль руководителя, как primus inter pares^а, ничего не вещающего. Его взгляд на драм[атический] кружок, не как на труппу любителей, ставящих спектакли, а как на школу всестороннего развития, конечно, единственный правильный, если признать желательность таких кружков.

И им указываются[,] действительно[,] все наиболее подходящие и тесно связанные с типом кружка средства для пробуждения и укрепления наблюдательности, умение проникать в чужой замысел и характер, развивать в себе находчивость и склонность к игре.

Но мне кажется, что автор не вполне отчетливо видел своего читателя. У него наряду с популярным изложением и доступностью мысли попадаются и притом в важных местах понятные слова, выражающие совершенно недоступные мысли. Например, автор, считая необходимым дать своему читателю даже такой совет: «Творческая работа требует углубления в себя и создания условий, способствующих этому; как главный же я назову хотя бы относительную тишину и отсутствие назойливых лиц», а через несколько страниц ограничивается такой сентенцией: «При всех попытках внешнего влияния руководствуйся своим художественным вкусом» и объясняет это в примечании словами Тальма¹⁰⁶: «Вкус в искусстве отвечает разуму в знании; предмет знания — истина, искусство — добро и красота».

Ясно, что эти два объяснения даются не одному и тому же лицу. И к сожалению эта двойственность проходит через всю эту часть. Та же двойственность представляемого режиссера заставляет автора дать совет для «законченного режиссера» и чрезвычайно опасный для новичка, а именно об изменениях текста. Ведь он сам говорит, что это можно допустить в

а Первый среди равных (лат.).

103 «Illustratione» — Итальянский иллюстрированный журнал. Какой именно имелся в виду, составителям неизвестно. Количество иллюстрированных журналов исчислялось десятками, а к середине XX века превышало 70 наименований.

104 «Красная новь» — литературно-художественный и научно-публицистический журнал, издававшийся в Москве в 1921-1941 гг.

105 Заскальный Сила Данилович (настоящее имя Шалаев Владимир Павлович). Родился 5 сентября 1889 г. в Сербии. В 1917 г. вступил в ПСР и был председателем Ржевского городского комитета ПСР. В конце 20-х — начале 30-х гг. преподавал в опытной школе имени Горького в Москве. Был популяризатором театра, занимался режиссурой. Был дружен с С. Образцовым. Кукольный театр Образцова начинался на квартире Заскального. Был женат на Е.В. Шлегер, имел двоих детей: Владимира (1916 г. рождения) и Наталью (1924 г.). Был арестован 14.02.1933, сидел в Бутырской тюрьме, после вынесения приговора — в Суздальском политизоляторе. Там среди заключенных он встретил И.А. Сысоеву, о месте пребывания которой ее семье ничего не было известно. В своих письмах маленькой дочери Наташе сумел сообщить, что Ирина находится в Суздале. Поскольку он не мог прямо написать об этом в письмах, сообщение было послано в виде стихов:

Слушай!

Небо сине.

Солнце ярко.

Захотелось Ирине —

Подарка.

- «Милая Ирина!

Пожалуйста скажите,

Какого подарка

Вы хотите:

Занятную игрушку?

Проказника

Петрушку?

Веселую книжку?

Маленького Мишку?

Цветок ли

прекрасный?

Бант ли красный?

Куклу? Собачку?

Папирос пачку?

Плитку шоколада?

Коробку мармелада?

Не стесняйтесь,

Мне не жалко

Для вас подарка!»...

Всюду иней.

Солнце ярко.

Не хочется Ирине

Моих подарков —

и банта, ни книжки,

ни цветов, ни мишки,

ни собачки, ни

игрушки,

ни проказника

Петрушки

ни папирос, ни

шоколада

Ей не надо!

Небо сине.

Искры снежинок.

Наташенька!

Хочется Ирине

твоих картинок.

Всюду иней.

Очень красиво.

Нарядно.

Наташенька!

Пришли

Ирине!

Она просила...

Ладно?!..

Затем находился в ссылке в Архангельске, Вологде, Александрове. В 1937 г. был арестован повторно и получил приговор «10 лет без права переписки». Умер в апреле 1938 г., предположительно в Магадане. Реабилитирован в 1956 г. Проект, о котором идет речь в письме В.Н. Рихтера, назывался «Театр из народа. Методы практической работы в народных театральных кружках». Предполагалось издание двух томов, первый из которых должен был содержать три выпуска: 1. Режиссер и актер; 2. Грим; 3. Костюм. По-видимому, В.Н. Рихтеру были присланы два выпуска: «Режиссер и актер» и «Грим» (М.: Изд. Дома театрального просвещения, 1924).

106 Тальма Франсуа Жозеф (1763—1826). Французский актер. С 1806 г. профессор драматического класса Парижской консерватории.

- 287 -

случае наличности «не только значительного такта.... но и достаточного литературного образования и большого художественного вкуса и чуткости». Ясно, что подобных данных нет у режиссера, нуждающегося в популярных указаниях (напр[имер], разъяснении, что такое генеральная репетиция). Но более чем вероятно, что он предполагал в себе наличие и того, и другого, и третьего. Правда[,] для автора большой беды от искажения не будет, но развитию такта и вкуса (самокритики и критики) режиссера и актеров будет нанесен большой и опасный удар. А автор это делает: «анализируя текст пьесы, режиссер прежде всего должен установить, может ли пьеса... быть поставлена в совершенно неизмененном виде».

Раз автор ограничивается практическими указаниями и сам рассматривает свои кружки, как путь к развитию и расширению человеческой личности, то хотелось бы услышать и обоснование желательности именно такого пути к данной цели, тем более, что предлагается не только использовать имеющее налицо склонность к игре, но даже привить, пробудить их. Для меня лично большой вопрос, действительно ли это в данных условиях, в данной среде и т.д. это кратчайший и лучший путь. Мне кажется, наоборот, он гораздо труднее, опаснее, чем всякий другой даже при талантливом руководителе. Можно, конечно, и от игры в карты заставить перейти людей к «мировым вопросам» (особенно во время ужина), но стоит ли чело-века[,] способного на проявление подобной силы[,] заставлять возиться с таким материалом? Я, конечно, шутя пересаливаю, но думаю, что на сцене столько трюков и тайников, что тащить туда публику без особой надобности из зрительного зала, пожалуй, не стоит. Во всяком случае этот вопрос практики и теоретики театра из народа должны решить.

Понятно, нельзя согласиться с тем местом об «эстетическом развитии», где автор говорит: «Помимо литературных занятий иногда удается наладить довольно оживленное рассмотрение картин-открыток и в журналах. Как занятие — это довольно скучно, но если руководитель, воспользовавшись каким-нибудь поводом (хотя бы в связи с литературными занятиями) дает в руки кружковцев несколько худ[ожественных] иллюстр[аций], то рассмотрение их проходит с неизменным успехом».

Не говоря уже о совершенно неверном методологическом подходе (нужно не приучать, а отучивать публику от «литературного» подхода к картине), тут, как и во всей этой части (боюсь, что и во всей книге), упущена «живописная сторона спектакля», красочность, ансамбль (группы, живописность смен мизансцен, «ритм» движений, в общем). Понятно, что «живописность» не должна ограничиваться декорациями, костюмами, освещением. Ее может выявить только режиссер-живописец, художник, и актеры-живописцы, а стало быть, ознакомленные с живописью, проникновение в нее не менее обязательно (для человека, фигурирующего в рамках сцены, как на картине и для глаз), чем игра, а в русских условиях, быть может даже больше.

«Рассказы по портретам», несмотря на указания автора, что «дать общие указания трудно», их все-таки надо было дать. Указав хотя бы на связь ряда эмоций с мускулами и красочными изменениями лица. Здесь некоторый «трафарет» не менее важен, чем советы для суфлера. И глава о гриме, конечно, не может заменить этот пробел. Этот интересный отдел

- 288 -

работы, мне кажется, должен был быть более подробно разработан. Его можно сделать менее произвольным и еще более продуктивным.

Уже по этим замечаниям ты, вероятно, видишь, что я в общем и целом считаю книжку для данного типа кружковой работы полезной и ценной.

Рукописный подлинник.

№ 28 Черновик письма В.Н. Рихтера сыну Коле Рихтеру

[17-18 марта 1925 г.]

Что ты, Колюха, огрызнулся, но в конце концов решил со мной не ссориться, это очень хорошо. И говорит мне очень много о твоем характере и о том, что мы при встрече будем большими и близкими друзьями. Я, конечно, отношусь к тебе немного «с пристрастием», гораздо требовательнее, чем к другим, и гораздо менее терпимо. Это, очевидно, неизбежная участь всех отцов подобного рода, а в особенности при единении посредством подцензурной переписки... В моих письмах гораздо меньше «педагогического подхода», чем ты думаешь, и гораздо больше любви, чем это может на первый взгляд казаться. Меня очень беспокоит твоя неудача со школой, потому что мне представляется, что она случилась как раз в «критический момент», как раз на поворотном пункте. И этим объясняется и нервный стиль моих писем и некоторая, быть может, резкая, преувеличенно отрицательная оценка... Быть может я иногда пробую бороться не столько против твоих действительных слабостей, сколько против моих собственных в прошлом и настоящем. Ведь ты, перечисляя источники моего знакомства с тобой, забыл еще один: наследственность, возможность кое-что узнать о тебе по моим собственным переживаниям и по воспоминаниям о моих юношеских мыслях и чувствах. Это тем более понятно, что по твоим письмам я вижу, как много у нас действительно общего в склонностях, характере и даже складе ума от природы и как много различий там, где начинается «работа над самим собой». И «принимая тебя в целом», «природного», я хочу облегчить тебе эту вторую работу, предохранить от хорошо знакомых мне по личному опыту вольных и невольных отклонений от кратчайшего и наиболее благотворного пути. И при всех наших ссорах и относительно знаний, которых и у меня мало, и относительно лени, которой и у меня от природы много, и относительно «фразы», от которой всем бы нам следовало вылечиться, так как она извращает и портит «искренность», «истину» и красоту — при всех наших размолвках на этот счет помни, что «сродства наших душ» все это не касается, что дело идет не о зерне твоего ума и характера, а о форме и направлении развития, о выработке силы воли в трудно достижимой науке «самоуправления». Но конечно, когда приходится знакомиться с человеком такими несовершенными методами, возможны

- 289 -

самые грубые ошибки, и мы их должны исправлять друг у друга, иной раз огрызаясь», но конечно, не ссорясь.

Теперь относительно твоих занятий. Как только ты справишься со школьной учебой (я ни одной минуты не сомневаюсь, что поступив в восьмой класс, ты его легко окончишь вместе с другими, но думаю, что вне гимназии слать на аттестат зрелости тебе будет гораздо труднее), я с большим удовольствием постараюсь быть тебе полезным при систематизации твоих знаний и ныработке, самостоятельной и сознательной выработке миросозерцания... Сделать это путем переписки дело, конечно, мудреное, но попытаемся.

К следующему письму я постараюсь набросать для тебя примерную схему чтения. Кстати сообщи, читал ли ты Иванова-Разумника «Историю русской общественной мысли», Мякотина¹⁰⁷ «На заре русской общественности» и какой-нибудь учебник по психологии...

Дорогая Аннета!¹⁰⁸

Спасибо за пересылку Колиного письма и твою приписку. Это было четвертое письмо от тебя. От 29 письмо твое получил и ответ на него уже[,] наверное[,] дошел до тебя на прошлой неделе. Думаю, что лучше было бы не пересылать Колюхе мое предыдущее письмо, которое, пожалуй, огорчит его без всякого толка. Он и так уже жалуется на чересчур «воспитательный подход» к нему.

Рукописный подлинник.

№29 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

20 января 1925 г.

20. I. 25 г.

Челябинск.

Политизолятор Г.П.У.

Дорогая Вера!

Получил[,] к моему большому огорчению[,] не только милые, ласковые письма, но и совершенно мне не нужные фуфайки, на которые однако ты потратила деньги, которые зарабатываются с большим трудом и которые гораздо нужнее для тебя и детей.

Прежде всего[,] все мои ревматизмы требуют самого минимального ухода и усмиряются после двух, трех втираний салицилки, а теплыми вещами ты меня снабдила при отъезде в таком изобилии, что я до сих пор еще целиком не пустил в оборот и, как Крез, имею надолго и многочисленные запасы. Только крепко пришитые пуговицы удовлетворяют мое эстетическое и всякое другое чувство, но это удовольствие ты ведь мо-

107 Мякотин Венедикт Александрович (1867—1937). Русский историк, публицист. Входил в редколлегию журнала «Русское богатство», был редактором журнала «Вестник Европы». Содействовал становлению ПСР, писал статьи для газеты«Революционная Россия», редактировал три ее первых номера. Арестовывался в 1901 и 1902 гг., высылался из Петербурга. В 1911—12 гг. в течение 9 месяцев отбывал заключение в Двинской крепости за публикацию антиправительственной литературы и, в частности, брошюры «Надо ли идти в Гос. думу?» В июне 1917 избран председателем ЦК ТНСП. К Октябрьской революции отнесся крайне отрицательно, был одним из создателей, а затем руководителем «Союза возрождения России». В 1920 г. арестован, заключен в Бутырскую тюрьму, приговорен к смертной казни, которая вскоре была заменена на 15-летнее тюремное заключение. По ходатайству В.Г. Короленко освобожден, в конце 1922 г. выслан из России. Жил в Берлине, Праге, Софии. Вел большую лекторскую, публицистическую, общественную, научную и преподавательскую работу. Умер в Праге от пневмонии.

108 Аннета — по-видимому, Анна Степановна.

- 290 -

жешь мне всегда доставить, прислав вместо фуфаек такие же милые письма, какими ты меня балуешь...

Твоя долгая «самостоятельная» жизнь, видимо[,] вконец тебя избаловала, и ты начинаешь самостоятельно поступать даже по отношению ко мне, что, как будто бы[,] в нашу конституцию не входило и никакими обстоятельствами в данном случае совершенно не оправдывается. А не помнишь ли[,] какое это правонарушение по счету и в столь непродолжительный период? С каких это пор и на каком основании я лишился доверия и моим словам о моем здоровье, самочувствии и т.п. не верят? Если бы ты была в лучшем настроении и не была бы больна инфлуэнцией, а в особенности не дошла бы от скуки до стадии перетаскивания мебели, то я бы самым серьезным образом с тобой бы поссорился. Но, пожалуйста, впредь не обезоруживай меня своими хорошими письмами и не злоупотребляй всеми своими прерогативами и привилегиями, так как ты начинаешь ими пользоваться во вред самой себе и заставишь меня в конце концов как-нибудь «застраховаться» от тебя же! Переписку я с тобой, конечно, приостановить даже не попробую (себе дороже стоит!), но что-нибудь выдумаю в смысле «кинжальных слов».

Если Irene стала завидовать мне только в смысле обладания мною отдельной комнатой, то я ей не завидую. У нее под боком я обладаю гораздо более недоступными ей ценностями[,] и она когда-то это замечала... Отдельная комната, удобное кресло, сделанное заботливыми руками строителей собственного производства, с мягкой подушкой и живописно наброшенным полушубком, отдельный письменный стол[,] покрытый синей бумагой и освещенный «переносной» электрической лампочкой с хитроумным абажуром, работа специалиста по картонажной части, целый ряд драгоценных письменных и др. принадлежностей — вещи[,] которые, конечно, могут вызвать зависть у «уплотненных» москвичей, обязанных в тесноте и в поте лица зарабатывать свой и ближних хлеб... и болеть инфлуэнцами. Но ведь она же не будет в январе будущего года справлять тридцатилетия своей неизменной социалистической «службы». Поэтому и нет ей таких удобств! А, чтобы подразнить ее больше, — пусть она вообразит в этой «поэтической» или во всяком случае не шаблонной, обывательской обстановке, человека свободного[,] от забот, треволнений и суеты, могущего отдаваться самым поэтическим грезам! Пусть она не сердится за эту шутливую полемику, тем более, что и не шутя во всякой пакости можно найти (а иногда и нужно уметь находить!) свои хорошие стороны. У меня была одна очень интересная знакомая, которая радовалась болезням, дававшим ей возможность «отдохнуть»! Премилая была оригиналка! Что касается меня лично, то я как-то мало замечаю обстановку (хотя в Кори¹⁰⁹ и замечал природу, насколько она не мешала моим занятиям, предполагавшимся в то время) или, вернее, не поддаюсь особенно ее влиянию, а поэтому могу отмахнуться от неимения лишней комнаты или от имения каких-либо оконных придатков, от скверной погоды (у нас[,] кстати сказать[,] зима благодушная не хнычет и не злится) и даже от монотонности... пейзажа!.. Вот с недостачами в «личном персонале» дело обстоит, конечно, куда труднее! Но ведь это старая истина!

Письмо твое о книжках еще «не осуществилось», но на днях и книжки, конечно, доберутся, и поэтому, авансом, спасибо.

109 Кори — городок приблизительно в 50 км юго-восточнее Рима. Это название часто встречается в стихах В.Н. Рихтера. Возможно, с ним связаны какие-то романтические воспоминания.

- 291 -

Поправляйся, дорогая, поскорей, не «фуфай» меня больше, так как я рискую задохнуться[,] и пиши такие же неизменно хорошие письма. Безо всякой нужды не волнуйся по поводу моего житья-бытья, так как сыт, обут и одет и пребываю в неизменном настроении духа. Если делается скучнее, увеличиваю порцию занятий, прихожу в норму, — устраиваю вакации. Словом[,] саморегулироваться — полная возможность!

Крепко целую тебя. Привет Irine и всем твоим чадам и домочадцам.

Всегда твой Вл. Рихтер.

№30 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

3 февраля 1925 г.

3 II 1925

Челябинск.

Политизолятор ГПУ.

Дорогая Вера!

Горьковская бабушка с хворостиной — прекрасная бабушка! Она отлично умеет распоряжаться своей хворостинкой и, пожалуй, не только полка, но даже горы прогнала бы, если бы захотела!

Мы ведь все, по мере сил, подражаем, только не всегда с таким же успе-ком. Неудачи, конечно, объясняются недостаточной убежденностью и самоанализом либо развитием. Против подобных своих собственных слабостей иной раз лучше застраховаться, тогда достанется тебе самому — например, ш чрезмерную расчетливость и скупость — но боги будут пребывать превыше всего. Не бог ошибся, но ты не поднялся до высоты, где открываются и преобретаются олимпийцы. И если в этом отношении поступлено по бабушкиному, то в конце концов можно до своего добраться. Мне думается, что по существу это тоже, твои творящие реальности иллюзии, только с другого конца. Мазок на картине не заметен для нас[,] профанов, но может не обращать на себя внимание и знатока, ищущего другого...

Оно, конечно, и помолчать бывает очень хорошо, только слишком «многословное» молчание [—] стадия, по[-]моему, давно пройденная! Тем более, что затрата сил, — будем надеяться, — будет совсем иного порядка, чем та, которую приходится нам производить.

То, что я заработал, ты подтвердила своей якобы шутливой, воркотнёю, по поводу предусмотрительности против несчастных случаев.

- 292 -

Книги до меня добрались. О них и о твоих планах потолкую следующий раз.

Давно уже не имел писем из Одессы, но я за последнее время сам очень разленился и никому, кроме тебя, не писал, так что жаловаться не имею никакого права.

Ревматизмы мои, после ряда втираний, меня из своих лап выпустили и я совершенно здоров, по крайней мере до новой слякоти. Во всяком случае это совсем не так серьезно, как, очевидно, вообразила ты. Будь покойна, с наступлением весны, наверно, сообщу тебе о моих успехах по части гимнастических упражнений.

Ну, до свидания, дорогая, в следующем письме и желаю тебе всего, всего лучшего. Привет Irine и Варе.

Всегда твой Вл. Рихтер.

№31 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

14 марта 1925 г.

Дорогая Вера!

Твою открытку получил. Что ты мне пишешь в скверном настроении духа — мне это, конечно, нравится, но то, что этих писем ты не отправляешь, меня немного огорчает.

Жду от тебя известий о санатории. Очень бы хотелось, чтобы твое лечение[,] наконец],] наладилось.

Думаю, что до тебя мои письма все-таки доберутся, так как до сих пор[,] насколько помнится, пропаж не было.

Сережа писал прошлый вторник.

Маму и Мусю поздравил. Думаю, что письмо придет вовремя. Тебя с первым марта не решился поздравлять, так как, благодаря непрерывным обстоятельствам, все это начинает принимать вид издевательства г-жи всемогущей судьбы над нами.

...^а ким образом продолжать прервавшееся было учение. Думаю, что теперь ему легко удастся справиться с гимназической премудростью, которую он вряд ли бы одолел иным путем при его теперешнем характере.

У нас уже пахнуло весной. Мы гуляем по четыре часа. Возобновили регулярную гимнастику и даже, в особенно солнечные дни, пробуем за-

а Две строки вымараны цензурой.

- 293 -

ниматься на воздухе. По крайней мере[,] мои «французы» говорят...^а у них лучше выходят носовые звуки. Я их, правда, немного мучаю, но зато юбилея, что все они начали свободно читать и переводить с листа и понемногу раззнакомились со словарем. Присланные тобою итальянские журналы дали возможность заняться и этим языком... Словом, у нас не политизолятор, а полиглот какой-то получился. Тем более, что я не забы-наю и английского, стараюсь не попятиться назад.

В одном из предыдущих писем просил тебя похлопотать в Красном Кресте, чтобы нам оттуда, если возможно, выслали немного семян для нашего садика, который так удачно «процветал» в прошлом году. Пришли также немного тряпок для делания кукол, которые собирается мне сделать для наших девочек наш здешний художник.

Надеюсь, что в дальнейшем буду получать от тебя даже те письма, которые составляются в дурном настроении духа...

Я же остаюсь в неизменно прежнем настроении. Целую тебя крепко и

Всегда твой Вл. Рихтер.

№32 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

24 марта 1925 г.

Челябинск.

Политизолятор Г.П.У.

24 марта 25 г.

Дорогая Вера!

Кажется мне, что ты, освободившись от своей работы, решила устроить себе на время полный отдых? Или дополнительное письмо на прошлой неделе (от 13/III) должно быть зачтено на будущую?.. Как раз в этот момент ко мне постучали и передали твою телеграмму. Приходится изменить обличительный тон и приняться оправдываться. Уже в прошлом письме я тебе сообщил, что ровно ничего не произошло и причиной пропуска бьша самая прозаическая зубная боль от «не вполне освоившейся пломбы». Вот и все. Мне очень досадно теперь, что я не послал тогда хотя бы открытку, но, зная, как ты не любишь этого способа переписки, я решил тебя не сердить... и напрасно взволновал тебя.

а Несколько слов вымарано цензурой.

- 294 -

Жизнь наша течет без каких-либо перемен во внутреннем нашем «укладе». Те же ежедневные занятия, которые до сих пор удается вести систематически, что довольно трудно (как это ни кажется странным) при однообразных, монотонных условиях. О характере их я уже тебе писал и повторять не приходится.

Свой «санаторный режим» я выдерживаю[,] наверно[,] более строго и последовательно, чем ты. За редкими исключениями отгуливаю все наши двухчасовые прогулки, а с первого апреля буду стараться отгулять и все четыре часа, как в прошлом году. Даже зимой старательно выполняю все задания нашего инструктора по гимнастической части и, подобно Леночке, числюсь в группе наиболее успевающих. Состояние здоровья превосходное. Что касается «ревматизмов» и глухоты, то, как тебе известно, у меня имеются в излишнем обилии фуфайки и мне ежедневно делают массаж, так что только хвостики ревматизма выскакивают, да и то в особенную сырость, а что касается «глухоты», то, как и подобает социалисту, я продолжаю глохнуть только на правое ухо. И опять[-]таки против этого имеется целая батарея смазываний, вливаний и т.п. Благодаря всем этим ремонтам и упражнениям, чувствую себя, повторяю, прекрасно и возбуждаю зависть у наших молокососов, которые напрасно стараются отыскать у меня седые волосы или подорвать мой престиж язвительно-почтительными наименованиями вроде дедушки.

Пишу тебе о всех этих пустяках, чтобы лишний раз подтвердить тебе, что нет никаких причин для беспокойства.

Прости, что невольно причиняю тебе волнения. Очень каюсь в этом.

Крепко целую тебя. Всегда твой Вл. Рихтер.

P.S. Я пропустил только один вторник, т.е. от 3 марта. 10 и 17 я тебе писал, как всегда. Сообщи[,] получила ли.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на сложенной пополам четвертушке листа бумаги в клетку большого формата.

№33 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из челябинского политизолятора

23 июня 1925 г.

23. VI. 25 г

Челябинск.

Политизолятор Г. П.У.

Дорогой Верок!

Очень рад, что твои воззрения на грядущее санаторное лечение не изменились, хотя времени прошло достаточно для кардинального даже

- 295 -

решения вопроса. Но мы с тобой[,] очевидно[,] тяжкодумы, по крайней мере подчас.

Ты спрашивала о дантовской фразе. Она гласит: «...»^а. Данте¹¹⁰[,] очевидно[,] разделял мой взгляд на «завод» людей и признавал неизбежность подчинения постороннему заводу при отсутствии самозавода, как системы. Наблюдательный был человек, хотя его наблюдательность не всегда приятна. Достаточно вспомнить его адские сценки, чтобы согласиться с ним, но зато он способствует выдержке и закалу характера и трезвости мышления. Прошу не особенно меня ругать за подобное понимание и тлкование автора вечной божественной комедии.

Получил от Сережи дружественное письмо с обещанием ко мне заехать. Думаю, что теперь при ликвидации Соловков¹¹¹ и возможной в связи с этим всеобщей тюремной перетасовки это может и не удастся, но на-иерное мы, конечно, ничего не знаем. Но так как и Сережин приезд[,] с одной стороны[,] вилами по воде писан, а с другой вообще диктуется не столько непреоборимыми потребностями[,] сколько вежливыми чувствами, то все это, в конце концов, не так важно.

Во всяком случае[,] отвечаю ему на его письмо и постараюсь его выпутать из затруднения, в которое он сам попал, решив мне отправить книги. Забавный юноша!

Ты очень хорошо сделала, что прислала мне Леночкино письмо. Оно очень характерно и чрезвычайно любопытно и для обрисованной самой Леночки и одесской обстановки. Думаю, что влияние бабушки на Мусю — явление временное и особого следа на ее психике не оставит, так как в ней заложены антагонистические начала. Вся эта шелуха со временем слетит. Но во всяком случае ничего не поделаешь. Остается утешаться, что Леночка поехала теперь в качестве нашего авангарда и постарается, думая совсем о другом, пробить первую брешь. Меня, конечно, утешает, что Верочка[,] посещая такие милые учреждения, как соборы, не геряет даром времени и ловко подмечает, кто и как сосет свои пальцы. У «прекрасной незнакомки», вероятно, будет еще больше самостоятельности и самобытности, чем у Муси, несмотря на имитационный талант.

О Коле продолжаю получать сведения, говорящие мне, что среда его не могла целиком ассимилировать и что, несмотря на возрастность, он был бы хороший материал для лепки его же самого. Шелуха имеется и в достаточной степени обильная, но и сердцевина имеется также.

Карточек дочек я еще не получил и жду их с нетерпением.

Мне очень неприятно, что я в двух письмах подряд поворчал на тебя за твои всегда милые строчки, тем более это досадно, что по существу не было за что, да и не нужно. Язык общий, действительно, не совсем утерян, общая близость сохранилась, да в нашем положении и при наших характерах — не словами она и создается. Переход же из парадных салонов в закулисные комнаты может быть проделан всячески, но вряд ли при подобной переписке.

а Фраза вымарана цензурой.

110 Данте Алигьери (1265—1321). Итальянский поэт. Активно участвовал в общественной жизни Флоренции, входил в партию «белых» гвельфов, отражавшую интересы торгово-ремесленных кругов города, после поражения партии заочно был приговорен к сожжению. Скитался по Италии. Повторно был приговорен к смерти в 1315 г. Этот приговор был отменен в 1966 г.! Последние 6 лет жизни жил в Равенне. Вершиной творчества Данте считается «Комедия», которую он писал с 1307 по 1321 г. «Божественной комедией» она была названа потомками.

111 Речь идет о вывозе летом 1925 г. с Соловков (из Соловецкого лагеря особого назначения) политзаключенных-социалистов и этапировании их в Тобольский и Верхнеуральский политизоляторы.

- 296 -

Живем мы по-прежнему, только я[,] подобно салтыковскому мужичку[,] все обрастаю имуществом. Не говоря уже о имеющемся у меня складе фуфаек и кресле я обзавелся теперь еще чемоданом, который сработали мои приятели и преподнесли мне, конечно, принимая во внимание мой не в меру разросшийся гардероб. У кого воруют, а кто и накопляет!

Жара у нас палермитанская, но мы, хотя и обливаемся потом, но упорно не отстаем от ежедневной гимнастики и, подгоняя пропуски в других занятиях, пока не открываем летних вакаций.

Чувствую себя превосходно, ревматизмы выжариваются, а настроение духа по расписанию.

Всегда твой Вл. Рихтер.

P.S. Только что перечел Сережино письмо, и увидел, что он к первому только собирается пуститься в дорогу на новую работу. Мое письмо его, вероятно, не застанет, но я все-таки попробую написать ему.

№34 Медицинское свидетельство о пребывании В.В. Суворовой

в санатории «Стрешнево» в апреле—мае 1925 г.

12 августа 1925 г.

Медицинское Свидетельство

САНАТОРИЙ

Дано сие в том, что гражд[анка] Вера Вадимовна Суворова-Кузьмина с 28 апреля по 27 мая с.г. находилась в санатории «Стрешнево» как страдающая упорной формой психастении (Psychastenia), выражающейся страхом одиночества, дающим повод к тяжелым припадкам, навязчивыми мыслями различного содержания, головокружениями, бессонницей и общей слабостью. Все означенные явления держатся до настоящего времени и требуют соответствующего лечения.

/Завврач санатория Проф. Ю. Каннабих

Рукописный подлинник, заверенный круглой печатью санатория «Стрешнево». В левом верхнем углу штамп Мосздравотдела. Подпись — автограф.

- 297 -

№35 Наброски письма В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой

из записной книжки 1928—1929 гг.

[22 ноября 1928 г.]

С твоей характеристикой Шкловскому¹¹² согласен: он таков не только по отношению к публике, но и в теории, и в политике, и в искусстве. Будучи совершенно не европейским, он вполне подходит для допетровской Руси, выпаривающей из себя самоценности на византийской лежанке и горделиво бредящей четвертым Римом. Но, соответственно окружению, он все же чудо-юдо-рыба-кит под микроскопом или своеобразная «провинциальная» шаменитость. В его «теории прозы»¹¹³ любопытны борьба с [...]^а, подчеркивание значения приемов «острашения» и «задержания» и вообще сюжетос-ложения (конструкция и мотивировки), а также попытка практических работ над материалом. (Односторонность и узость несомненны, но вопросы, хотя для «заграницы» не новые, подняты четко и от них даже у нас теперь нельзя просто отмахнуться. У меня сейчас книжечка его последователя Эйхенбаума¹¹⁴ «Литература». Что по характеру они со Шкловским родные братья, можешь судить, что первая строчка книжки сообщает читателю, что «я», — Эйхенбаум — «родился в 1886 году», а второй абзац повествует о вере автора в законы десятилетий, которые он наблюдает «с некоторым сложным чувством». Кроме характера, как видишь, сразу выясняется и степень научности авторских задушевных мыслей. Но в дальнейшем книжка (в которой законы десятилетий не исследуются) небезинтересна. Как и Шкл[овский], он умеет верно подметить опускавшуюся характерную и важную деталь и ... заслонить его целое. Так, например, огромное значение, которое придавал Гоголь языку и манере рассказывания («сказу») [он превращает] в чуть ли не в исключительную доминанту, нарушая тот «закон» сложности, о котором он сам вспоминает в других статьях (о Толстом).

Останкино

В итальянском павильоне,

У горящего камина

Не согреет, не отгонит

Налетающего сплина

Ковалева¹¹⁵.

В тихом знании печали

Улыбнулся Марк Аврелий¹¹⁶.

В снежной пыли закачались

За окном холодным ели,

Смолкнув снова.

а Слово не разобрано.

112 Шкловский Виктор Борисович (1893—1984). Русский писатель, литературовед, критик. Был близок к футуристам. Один из зачинателей формальной школы в литературоведении. Ст. также комм. 96 к Приложениям.

113 Имеется в виду книга В.Б. Шкловского «О теории прозы», изданная в 1925 г.

114 Эйхенбаум Борис Михайлович (1886-1959). Советский литературовед. Занимался вопросами композиции, ритма, стиля. На ранних его работах сказалось влияние «формального метода» Шкловского. Один из видных советских текстологов. Был редактором многих изданий русских классиков.

115 Ковалева (Жемчугова) Прасковья Ивановна (1768—1803). Русская актриса, певица (сопрано). Крепостная графа Н.П. Шереметева. Семи лет была взята в барский дом и определена «к театру». Выступала на сцене Кусковского театра Шереметевых с 1779 г. по 1797 г., впоследствии стала женой Шереметева (1801 г.). Исполнила около 50 оперных партий.

116 Марк Аврелий (121—180). Римский император с 161 г. Последователь школы стоиков.

- 298 -

Зал задумчиво серьезный

Потревожен искрой шустрой...

Но лишь отблеском морозным

Ей в хрустале сонной люстры

Разгораться.

От угрюмого плафона

Тучей нависает вниз мрак,

И колышутся колонны,

Зал колышется, как призрак

Декораций.

Сбылось больше, чем мечталось

Бедной девочке в овине,

Но как была, так осталась

Для играющей графини

Быль — театром.

Все лишь призрак, Ковалева!

Призрак счастья и веселья!

В полусумраке суровом

Улыбнулся Марк Аврелий,

Император.

22.11. 1928.

В игру оранжевых лучей,

В аквамаринный отблеск дали

Меня мечты мои угнали.

Мечта светящихся ночей.

И в ясной радости приемлю

Гипноз янтарного огня.

Ведет к прозрачному меня

Улыбкой палевою Мемлинг¹¹⁷.

И я в стране, где про мечты

Поют архангелы Ван Эйка¹¹⁸,

Где грусть смарагдового змейкой

Скользит в цирконные кусты,

Где чудится рожденье рая,

Где песней дышит небосвод,

Где неподвижное живет

И где бесцветность умирает.

22.11.1928.

117 Мемлинг Ханс (ок. 1440—1494). Нидерландский живописец. Его произведения отличаются умиротворенным настроением, ясным колоритом, ярко выраженной склонностью к бюргерской, бытовой трактовке религиозных сцен.

118 Ван Эйк (ок. 1390—1441). Нидерландский живописец. Был придворным живописцем бургундского герцога Филиппа Доброго, во владения которого входили Нидерланды. Бывал в Испании и Португалии. С 1430 г. поселился в Брюгге. Считается, что творчество Ван Эйка положило начало эпохе Возрождения в Нидерландах.

- 299 -

Еще раз благодарю за останкинские открытки. Мне живо представилась вся нелепость тогдашней приукрашенной искусством жизни, все не-пзбежно выступавшее с ней противоречие. Так и показалось, что в итальянском павильоне, у горящего камина не отгонит, не отвеет налетающего сплина Ковалева, так и показалось, что с этого камина в тихом знании печали улыбнулся Марк Аврелий! Да и как ему было не улыбнуться, когда в то же самое время — в снежной пыли закачались за окном холодным ели, смолкнув снова.

Рукописный подлинник из записной книжки со стихами В.Н. Рихтера, датирований автором: 1928 г. XI—III. 1929.

- 300 -

№37 Письмо В.Н. Рихтера старшей дочери М.В. Рихтер

[весна 1930 г.]

Дорогая моя Муся!

Пожалуйста, утром в день именин бабушки поздравь ее от моего имени, скажи ей, что я очень жалею о невозможности лично обнять и поцеловать ее и поручаю сделать это тебе.

А тебя, милая дочурка, я хотел бы не только поздравить, но и узнать, чтоб стать твоим хорошим другом. Когда мы встретимся, ты будешь уже совсем большая и мы с тобой сможем поговорить о многом, многом.

До сих пор мне приходилось дружить и беседовать только с «чужими» молодыми людьми, и всегда я при этом вспоминал о своих дорогих дочурках и мечтал о будущей дружбе с ними.

Думаю, что теперь мне удастся часто писать тебе, если только я не попаду в такие места, откуда почта не ходит... Зато о таких местах при встрече будет любопытно послушать! Правда? Я там постараюсь отыскать какое-нибудь самое модное или самое серьезное украшение, вроде шаманского клобука либо пояса из барсовой шкуры.

Целую тебя. Твой отец.

Рукописный подлинник. Дата не указана, датируется по содержанию.

- 301 -

№38 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Семипалатинска

7 июня 1930 г.

Мой дорогой любимый Верок!

Вот уж несколько дней[,] как я резко испытываю чувство, что всякие «свободы», «впечатления» имеют громадное значение только чисто отрицательного свойства, возможность отдохнуть, очиститься, подъесть, не перенапрягать волю в смысле самосдерживания и отвлечения, но — остаются пустым местом «для души». По крайней мере, катаясь, как сыр в масле, во псяких физических и даже психических удовольствиях, я еще продолжаю не жить, а годить... Но это мой неизбежный припев... до лучших времен.

До тебя, быть может[,] дошла моя открытка, в которой я тебе сообщал, что совершенно неожиданно для меня мне среди прочих пересыльных было предложено вместо этапного продвижения в Каркаралинск (т.е. через Ташкент, Самара, Челябинск, Новосибирск, Семипалатинск и т.п. 5-6 месячного шествия) отправка туда на свой счет. Я, учтя-то, как вытрепался за эти два месяца, действительно[,] несколько расстроивших мою физическую систему, согласился. Вначале я думал, что нас, как и было сказано, продержат в алмаатинской тюрьме до получения денег и даже дал тебе и Ек[атерине] Павл[овне Пешковой] телеграмму (тебе[,] кроме того[,] еще открытку, рассчитывая, что она придет раньше телеграммы), но что-то изменилось. Нас вдруг выпустили из тюрьмы, а ГПУ назначило срок явки в Каркаралинске не позднее 20 июня. Когда я выходил за ворота тюрьмы[,] мне вручили мои неотправленные телеграммы (тебе и Ек[атерине] П[авловне]). В городе удалось разыскать своих и с этого момента у меня были прямо насильственным путем отняты всякие думы и заботы о себе, о распределении времени, о ближайшем маршруте и т.д. Пять дней меня развлекали, ублажали, откармливали, как индюка к празднику, наконец, снабдив средствами и всякими снадобьями[,] «вставили» в вагон новой дороги, по которой я и прибыл в Семипалатинск, очутившись в таком же самом положении до момента дальнейшей отправки.

У Марьи Михайловны прекрасные близнецы, Танюша выросла и перешла в третий класс, муженек работает всеми нервами и силами, сжигая себя и уставая до старости. Она по-прежнему выдержана, спокойна, заботлива.

На новом месте положение у меня, конечно, сложится по[-]иному. Если даже не запроторят в какой-нибудь аул (что совершенно не исключено), то во всяком случае общества своих я буду там совершенно лишен. Быть может (не в ауле)[,] службу можно будет отыскать. В крайнем же случае надо будет изучить казакский^а язык и заняться для души «фольклором».

а Здесь и далее в документах употребляется слово «казаки» вместо «казахи»

- 302 -

Говорят, что климатически и «эстетически» это вполне удовлетворительная местность, достаточно экзотически дикая, но кроме баранины да кумыса ни хлеба, ни круп, ни зелени достать нельзя. При артериосклерозе неизбалованностью в смысле диетического стола, каким я до сих пор пользовался — это не особенно улыбается, но как-нибудь приспособимся.

Все дальше и дальше отходят от меня надежды повидаться с тобой, дорогая, т.к. при твоем здоровье совершить такую поездку, да еще при здешней температуре — совершенное безумие.

Не в первой нам приходится подавлять свои желания и отказываться от личной жизни!

Как только приеду и огляжусь[,] напишу тебе полный отчет о всех возможностях и состояниях, но и отсюда, сейчас ясно, что жизнь быстро идет здесь к усложнению и затруднениям, хорошо знакомым нам по прошлому опыту и нам лично не особенно легко будет выкарабкаться из материальных затруднений, если только чудесным образом не свалится какая-нибудь выполнимая работа.

Думаю, что какую-нибудь весточку в Каркаралинске получу от тебя. Тамошний или аульский адрес немедленно телеграфирую. Деньгами я располагаю, т[ак] ч[то] ты не хлопочи и не спеши с этим.

Попасть отсюда в Каркаралинск не так «просто» и «легко» (как из Павлодара и то по слухам), но так как об этом старательнейшим образом заботится целая серия опытных людей, то, наверное, на днях удастся отсюда тронуться и достигнуть до моего нового бессрочного местожительства. От этапа...^а

Рукописный подлинник на двух сторонах листа бумаги в клетку.

№39 Письмо старшей дочери М.В. Рихтер отцу В.Н. Рихтеру

из Гатчины в Каркаралинск

[июнь 1930 г.]

Дорогой папочка! Долгие 7 лет разлуки изгладили из моей памяти твое лицо, да и не удивительно, что ж, мне было не более 6 лет, когда тебя арестовали. Я все время надеюсь, что мы с тобой в скором будущем увидимся, но нельзя сказать насчет этого ничего определенного. Длинный путь, который надо преодолеть на лошадях, для меня лично ничего не значит, может быть[,] он даже очень интересен. Но для бабушки он вряд ли возможен, а если она не поедет, то я тоже не поеду.

Ты сам знаешь, папочка, скольким я ей обязана, так что я не могу ее оставить одну, особенно здесь, где у нее нет ни одного близкого, родного

а Текст обрывается.

- 303 -

человека. Пускай едут мама с Верочкой, а я уж после как-нибудь. Занятия в школе уже кончились, и я перешла в 7 класс, но с работой по математике, я ее очень не люблю. Мне все очень легко дается, поэтому я не люблю над чем бы то ни было долго сидеть. И это является одним из моих недостатков.

Я очень люблю заниматься тем, что сочиняю разные рассказы, но я их рассказываю только Тапочке¹²⁰ (дочке Ирины Алексеевны Сысоевой), но так как ей только 10 лет, нельзя считаться, но я ведь сочиняю сама для себя, для своего удовольствия, и мне не важно мнение.

Я думаю, что если я буду в Каркаралинске, то у меня будет очень много материала для моей фантазии. Я постараюсь познакомиться как можно ближе с тем населением, изучить его нравы и обычаи. Когда ты написал, что Каркаралинск довольно культурный город и даже с кризисом квартир, то я удивилась. Я думала, что это какой-нибудь аул в степи, где в небольших домишках живут оседлые киргизы, скотоводы. Я[,] как видишь[,] печатаю на машинке и думаю, что когда я достаточно овладею английским, то смогу немного зарабатывать. Я учусь здесь в музыкальной школе, и выступала уже на нескольких вечерах и концертах, довольно удачно. 30-го должен быть у меня экзамен в музшколе, но я не буду играть, потому что мне немного нездоровится.

За время пребывания в Гатчине я была несколько раз в Ленинграде и осматривала его достопримечательности, но если меня спросить, что мне больше понравилось, Эрмитаж или Русский музей, я бы сказала последнее, может быть[,] это и смешно, но мне Эрмитаж не так нравится, он[,] конечно[,] гораздо богаче, гораздо обширнее, но он очень далек от современности, он мне непонятен.

Пока[,] папочка, до свидания. Я жду от тебя подробного письма насчет твоего теперешнего места жительства, о твоих товарищах и о твоем мнении насчет Каркаралинска.

Желаю всего хорошего.

Твоя дочь Муся.

Машинописный подлинник. Дата не указана, датируется по содержанию.

№40 Записки В.Н. Рихтера о Каркаралинске

23 июня — 3 июля 1930 г.

Каркаралинск

11 марта не стало...^а, еще раньше погиб Т.Л, ...^а завершил цикл, и только о ...^а нет вестей. Так закончилась смертями, этапным испытанием, болезнью начавшаяся в тюрьме лирическая полоса. Сейчас, серьезно по-

а Тщательно замазано автором.

120 Талочка — домашнее имя Натальи Львовны Майкапар (в девичестве Сысоева), дочери Ирины Алексеевны Сысоевой (см. комм. 1) и Льва Густавовича Заммеля. Родилась 11 октября 1919 г. в Киеве. Жила в Гатчине, потом в Москве, где окончила школу. Училась в Московском станко-инструментальном институте, ноне закончила его из-за тяжелой болезни (туберкулез). В 1945 г. вышла замуж за Е.А. Майкапара. Их сын — А.Е. Майкапар — известный искусствовед, клавесинист и органист. С 1960 по 1989 г. работала секретарем журнала «Новый мир». Умерла 10.08.2005.

- 304 -

дорванный, я давно ничего не пишу и даже не перечитывал себя. Только сегодня устроил «поминки», пересмотрев все наиболее сносное, но еще не знаю, когда возьмусь за дальнейшую работу. 23.VI.

После парниковой изоляторской жизни и «постного» режима, этапное переутомление, грязь, отвратительная пища и нервное напряжение настолько расшатали организм (но не психику!), что даже прелести неожиданно свалившегося путешествия «за свой счет», заботы друзей и т.д. не помогли, а каркаралинское вынужденное мясоедство — привело меня в больницу с 0,99 белка, расстроенной сердечной деятельностью, отеками ног. Самочувствие все-таки превосходное, болезненных ощущений почти совсем нет, в 50 лет, после 9[-]летнего заключения легко заболеть, но не так легко поправиться! 25. VI.

Изгнание смерти из себя, чужих отзвучавших слов, мыслей уже сгнивших мозгов, опыта — этого умершего ощущения — только непосредственное собственное восприятие момента на момент. 28.

Сегодня вместе с письмами набросал первый этюд о Каркаралинске. Художественности ни на грош, но техника совершенно не пострадала за этот трехмесячный период. Пишется так же свободно и легко, как и раньше. 29. VI.

Кующие рабы, как будто бы титаны, на фоне зарева неукротимого огня, могучим молотом наносят четко раны. 3. VII.

Рукописный подлинник — страничка из записной книжки 1930 г.

№41 Письмо В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Каркаралинска

22 июля 1930 г.

22 VII 1930

Моя дорогая Вера!

Хотя, благодаря аккуратности чиновников, письма просматривающих, но по небрежности дальше их не отправляющих, писать почти бесполезно, я все-таки буду настаивать на своем в надежде, что какая-нибудь чистка дочистит людей до элементарного выполнения их же дела.

Каркаралинск — городок-село, обладающий всеми неудобствами городов и не имеющий никаких сельских преимуществ. Недостача во всем, кроме обывательщины. Нет квартир, нет керосина и свечей (ложимся и встаем «по-солошь»^а), нет овощей, муки, круп, есть очереди на молоко, нет масла, нет папирос и махорки, нет продажи в розницу га-

а Так в документе. Имеется в виду вместе с солнцем.

- 305 -

зет... Словом, есть только «нет», «нет» российское[,] возведенное не по рангу в n-ную степень.

Так как «пользования кухней» нет, да и дров не имеется, а в столовке кормят только мясом, то я ежедневно восседаю в сарайчике перед примитивным очагом из камней и варю себе на щепочках кашу из крупы, полученной товарищем в посылке и конфискованной у этого «мясоеда». Щепочки добываются из разных ящиков в разных местах. Очень майн-рид-но^а и полезно для гармонического развития. Здесь я сделал огромные успехи в кулинарном искусстве.

Болезнь моя как будто стала идти на убыль. Пару дней отеки ног уменьшаются, несмотря на сидение и хождение. Но, как я тебе писал, пришлось полежать около трех недель в больнице и видеть серьезные лики докторов. На этот раз[,] вероятнее всего[,] удастся избавиться от внешних признаков болезни и неработоспособности, но после подобных штук сердца и почек[,] очевидно[,] придется из спортсменов переписаться в кандидаты на инвалида, к[о]т[о]рых малейший толчок может надолго, если не навсегда вывести из равновесия, необходимого для существования. Не особенно утешительно, но зато строго объективно и, после всего предыдущего, логически неизбежно.

Наша совместная жизнь может наладиться только тогда, когда удастся дотолкаться до приличного заработка, к[о]т[о]рый в конце концов, полагаю, не может увильнуть от меня, потому что все-таки дважды два — четыре и любые головы до этого, хоть и в разные сроки, доходят. С Мусеной и бабушкой дело устроить будет труднее, но, думаю, что жить нам надо вместе и ранняя эмансипация детворы сейчас не по времени. Добраться сюда возможно, хоть дороговато, а квартирные и материальные дела, быть может, требуют только терпения и выжидания.

Я уже дважды писал о маршруте (на всякий случай). Повторяю в третий раз. Ехать лучше всего на Семипалатинск, где можно заполучить оказию на автомобиль за 50 рублей (чаще грузовик). Устроиться надо у кого-нибудь из товарищей. Может помочь Николай Александрович Замятин¹²¹, проживающий на Делегатской, 4, и служащий в ОКРЗУ. Дорога очень сносная. Рытвин и ухабов почти совсем нет, но зато и дорога по совершенно пустынной местности, где даже кочевья не так часто встречаются. Проезд, обычно, 12 часов на автомобиле с ночевкой в «корчме».

Самочувствие у меня, как всегда, прекрасное. Продолжаю насколько возможно при здешнем книжном голоде, знакомиться и с киргизским языком и с краеведческой (брошюрной!) литературой, прорабатываю старые материалы, накопленные еще в изоляторе[,] и ухожу в свои миры. Вся предыдущая жизнь[,] к счастью[,] научила не знать скуки и обходиться без внешних импульсов и поводов. А младенцы кругом хорошие и заботливые, милые, хотя и безнадежные для приискания мало-мальски духовно родственного.

Из новинок литературных попался мне только второй том Блока¹²², книга печальная, местами очень горько-острая, но требующая большой

а То есть приключенчески, по Майн Риду.

121 Замятин Николай Александрович (1900—1937). Социалист-революционер. Уроженец города Воронежа. В конце 1922 г. сослан на 2 г. в Вятку, с 1924 г. — в Соловецком концлагере. На Попов-острове заступился за заключенного Козлова и его чуть не убили. В 1926 г. снова арестован. Сослан в Алма-Ату. Служил агрономом-экономистом Наркомздрава Казахской ССР. 15 сентября 1936 г. арестован, приговорен Военной Коллегией ВС СССР к ВМН. Расстрелян 5.10.1937. Реабилитирован в 1957 г.

122 Вероятно, речь идет о дневниках Александра Блока за 1917—1921 гг., опубликованных в 1928 г. В этом же году увидели свет дневники за 1911 — 1916 гг., поэтому В.Н. Рихтер пишет о «второй книге». Цитата, приведенная в письме, взята из дневников 1921 г. (запись от 18 апреля).

- 306 -

работы для проникновенного понимания. Она, что редко бывает с дневниками, не портит Блока, даже в слабостях и «субъективнейших интимностях», в наивных оценках и житейских мелочах. На ней уже лежит печать умирания, но какого-то нужного, как отход прежней хрупкой, утонченной культуры, вливающей свои соки в далекое грядущее. В этом смысле они, вероятно, своеобразнее и интереснее (внутренне) первого тома, к[о]т[о]рый внешне должен быть богаче. У него вырываются строки о том, что «Жизнь изменилась (она изменившаяся, но не новая, не nuova), вошь победила весь свет, это уже совершившееся дело, и все теперь будет меняться только в другую сторону, а не в ту, в какой жили мы, которую любили мы». Да, он не «настрочил... мемуаров с цитатами в три сажени — пухлой книги» (вроде Сухановской!¹²³), но как хорошо вводят в самочувствие «стихи отживающего века», в душу Мюссе¹²⁴ даже перечень статей в просмотренных старых журналах! Удивительно благородная фигура даже в совершенно чуждом и в том, что у других было бы смешным и неприятным. Только две три черточки антипатичны, как бы для контрастирующего оттенения.

Только что принесли мне повестку на посылку и притащили затем ее с несколькими твоими строчками. Я еще не вскрыл ее, и продолжаю это письмо. Как ты в нескольких строках умеешь передать многое! Эта твоя записочка дает сгусток всего того, о чем говорило «вчерашнее» письмо... Хорошо хоть (для меня!), что я получаю твои письма (и от Муси)!

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на листке бумаги в клетку из блокнота.

№42 Продолжение письма В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Каркаралинска

23 июля 1930 г.

23 VII

Визитеры, возвращение хозяев, раскупорка посылки и т.п. и плюс ранние сумерки, благодаря дождливой погоде, не дали мне вчера докончить письма. Сейчас я отрегистрировался и сижу дома один. Потому что, несмотря на выходной день[,] один из хозяев на службе, а другой побежал в лес собрать немного ягод для сдабривания здешней «чаевой воды» (экстрактов, конечно, нет!).

В посылке оказалось самое нужное и необходимое. Милейшее толокно, к[о]т[о]рое уже выручало нас при бесхлебии на этапах, крупа и прочая благодать. Теперь я вполне обеспечен и посмеиваюсь над трупоедами!

123 Вероятно, имеются в виду воспоминания Н.Н. Суханова «Записки о революции» (Берлин; Пб.; М.: Изд-во З.И. Гржебина, 1922—1923. Кн. 1—7).

124 Мюссе Альфред де (1810—1857). Французский писатель, член Французской академии. Создатель романтического театра. Его пьесы сначала были поставлены в России, а уже потом открыты французами.

- 307 -

Дедушка Феохари (сообщи, пожалуйста, его адрес для личной благодарности, к[о]т[о]рая, авось, дойдет, очевидно, взял у тебя несколько уроков по юланию мерок по моему «рисунку»! Способный старичок, даже в мелочах умеет проявить заботливую ласку! Только запасная горелка к примусу ехидно поглядела на меня из недр посылки и попыталась уколоть своей иглой.

Посылал я тебе простые письма, а не заказные, т.к. на единственной почте не мог раньше лично выстаивать в очереди, а моих службистов не хотелось еще больше затруднять, но теперь это наладить мне будет уже нетрудно и самому. Как видишь, здесь все не просто в своей простоте!

Опять возвращаюсь к мысли о твоем приезде. Боюсь, что если вскорости не удастся найти места, то встреча наша затянется. Ведь распутица здесь серьезная, а когда выпадет основательный снег, автомобили перестанут ходить, и переезд даже на санях затягивается в несколько дней, что при здешних буранах не особенно приятная вещь! Тогда до будущего лета! Конечно, все это очень благоразумно и хорошо для выработки..., пожалуй, для доработки характера и преуспевания в элегической лирике, но... Только не подумай, что я этим хочу толкнуть тебя на неблагоразумный поступок! Отнюдь нет! Это просто сведение, хоть таким, словесным образом, счетов со судьбой. Ох, уж эта жадина! Не любит она «субъективных фаталистов», не желающих ей внутренне покорствовать.

Афоризмы Верушки очень любопытны и по сравнению с прежними гораздо более самостоятельны, но не грешат уклоном к социализму. По всему, она сейчас разделяет мой интерес к практической характерологии и наблюдению над внутренними двигателями внешнего поведения. Забавно будет побеседовать с этим маленьким, но упорным философом... Давненько я не видал детского мира, а мимолетные встречи во время моего свободного переезда не были особенно удачны. Пришлось натыкаться то на родительскую слепоту, то попасть буквально в колонию совсем дефективных ребятишек. И все это, и первое, и второе, тоже «неизбежные логические последствия предыдущего», проделки той же жадины судьбы, добирающейся до второго поколения и, быть может, даже дальше!

Мусена со своими головными болями меня меньше тревожит, чем со своим возрастом и социальным положением. Сейчас для нашего брата очень трудное время в смысле воспитания детей ее лет и в то же время очень ответственное. Результаты простого плавания по течению в многочисленных экземплярах проходили и проходят перед моими глазами. И надо сказать, что более выразительных препаратов при полной доброкачественности природного материала трудно сыскать. Ведь этой публике не свойственно «годить», да и не с чем. Им нужно запасаться провиантом для очень сложного пути и умением разрешать очень запутанные личные и общие задачи, к[о]т[о]рые выплывут, как только наступит их время. Готовые трафареты и заученные «всеответы» при полной ликвидации самостоятельного мышления, пожалуй, обойдутся им слишком дорого. А перед этими огорчениями нужно заранее остановиться.

Мой сердечный привет Ирине. Очень рад, что она опять около тебя. Вероятно, ее проект посетить нас разбился о каркаралинские горы и затерялся в здешних степях?

- 308 -

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на листке бумаги в клетку из блокнота. Оставшаяся часть письма приклеилась к обложке записной книжки и ее не удалось восстановить.

№43 Письмо В.Н. Рихтера младшей дочери В.В. Рихтер из Каркаралинска

[июль 1930 г.]

Дорогая Верочка!

Я как в сказке о Бабе-Яге, все брожу по разным местам, а дороги прямой к моей дочурке найти не могу. Идешь, идешь, а конца пути не видно. Ну, да у папы твоего ноги еще крепкие! Не устают, — шагают и дорогу спрятанную найдут! Ты только потерпи еще немножко!

А если устану, то пошлю к тебе моего знакомого воробья (он весь серый, а на голове черное пятнышко), сказать, чтобы ты шла меня разыскивать.

Смотри, будь готова к тому времени. Не забудь поскорее подрасти и географию выучить.

Целую тебя крепко.

Твой папа.

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на листке бумаги в клетку из блокнота.

№44 Письмо В.Н. Рихтера старшей дочери М.В. Рихтер из Каркаралинска

[не ранее июля 1930 г.]

Моя дорогая Муся!

Получил твое письмо и очень порадовался тому, что ты все[-]таки собираешься изучить быт и нравы здешних казаков. Я думаю, если только меня не переведут куда-нибудь в еще более недосягаемое место, то на будущее лето мы все с бабушкой сможем устроиться вместе. Тогда постараемся наблюдать и описывать с тобой за компанию. Я ведь тоже собираюсь заняться этим интересным делом и рассчитываю на твою помощь... Вот с музыкой только здесь устроиться трудно. Инструмента не найти, а

- 309 -

привезти его с собой в кармане дело мудреное. Но к тому времени будет приобретено складное фортепиано и вопрос разрешится просто.

Здесь в нескольких шагах от «города» есть сосны. Березовый лес, говорят, очень красивый со скалистыми холмами, озерами (одно из них даже «чертово» со соответствующими легендами), пещерами и ягодами. Наша молодежь ходит туда купаться, лакомиться, посещать старомодного лешего. А по дороге в Каркаралинск в бесконечных степях нет да и мелькнет средневековая остроконечная шапка казака-киргиза, спешащего поближе взглянуть на автомобиль. А то попадется летовье (стоянка) казаков, где в кругу юрт толпятся в своих халатах старые и малые вперемежку с напуганными автомобилями овцами, верблюдами, лошадями. Напоят тебя кумысом, перещупают все гайки на машине, покачивая головой, а потом ребятки попробуют верхом обогнать самолюбивого шофера. Но дороги здесь хорошие — не угнаться! И невольно вспомнишь стихотворение Есенина¹²⁵ о бедном, глупом жеребенке, пытавшемся изо всех сил обогнать поезд.

Когда ты приедешь, надо будет с тобой вместе поучиться ездить на верблюдах. Говорят, что это довольно трудный спорт. Когда верблюд встает или ложится[,] усидеть на нем довольно трудно (а лестниц для посадки еще не изобрели), а когда пускается рысью, то укачивает своих пассажиров до морской болезни. Но ко всем этим неприятностям можно быстро привыкнуть и совершенно по-арабски наслаждаться быстрой и «возвышенной» ездой.

Поцелуй от меня Бабушку, Деда, Верушку и всем передай сердечный привет.

Крепко обнимаю тебя.

Рукописный оригинал. Дата не указана, датируется по содержанию.

№45 Письмо В.Н. Рихтера младшей дочери В.В. Рихтер из Каркаралинска

[1930 г.]

Дорогая Верочка!

Нахожусь я сейчас в стране казаков, верблюдов, кибиток и соленых озер. Здесь имеется даже одно «Чертово озеро», к хозяину которого я непременно съезжу в гости и отвезу в подарок плитку кирпичного чаю и пару средневековых песней на латинском языке. Ты, вероятно, не ведешь знакомства с водяными, лешими и русалками, а я с ними большой приятель. Болтаю с ними по вечерам об их проделках и житье-бытье.

Когда я был в больнице, то со мной в одной палате лежал дедушка-киргиз 80 лет, который дважды «собственными глазами» видел хозяина

125 Есенин Сергей Александрович (1895-1925). Русский поэт. Первые стихи опубликованы в 1914 г. Был увлечен имажинизмом; женился на Айседоре Дункан и в 1922—1923 гг. жил за рубежом, затем вернулся в Россию.

Стихотворение о жеребенке — имеется в виду «Сорокоуст», посвященный А. Мариенгофу, написанный в 1920 г. и полностью опубликованный в 1921 г., в котором есть такие строки:

Видели ли Вы,

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве

Как на праздник отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

- 310 -

озера, только с перепугу не догадался с ним познакомиться. «Черный, — говорит, — как черт, но страшнее других!» Лежавший с нами же красноармеец, услышав это, очень рассердился и стал уверять, что чертей нет, что их поэтому нельзя увидеть и т.д. Но мы с дедушкой с ним не согласились. Дедушка — потому, что «собственными глазами» видел, а я потому, что имею очки для видения таких существ в двойном виде и в красивом освещении.

Пожалуй, и у вас на озере водится Водяной, только такой маленький и захудалый, что его трудно заметить. Впрочем[,] у вас не озеро, а прудок. Он не высох в это лето? Пожалуйста[,] напиши мне о нем и обо всех самых интересных местах у вас.

Есть здесь маленькая, желтая собачка Роска, которая понимает только по-киргизски. У нее пять щенят и все пока слепые и пищат от досады, что не видят. Я им иногда помогаю отыскивать мать. Есть еще кошка, рыжая, злая. С ней я в ссоре, так как она охотится за тем молоком, которое я оставляю себе на вечер и не слушает никаких уговоров.

Приезжай поскорей кумыс пить, хотя он и кислый!

Рукописный подлинник; текст фиолетовыми чернилами на листке бумаги в клетку из блокнота. Дата не указана, датируется по содержанию.

№46 Письмо В.В. Суворовой из Каркаралинска в Москву

другу семьи Л.А. Вызову¹²⁶

29 апреля 1931 г.

29.04.

Дорогой Леонтий! Пишу тебе в первый раз и по плохой причине. Хочется дать возможно скорее знать Ек[атерине] Павл[овне Пешковой], что В[ладимир] Николаевич] арестован и сидит в здешней тюрьме. Посадили его за отсутствие в городе хлеба, был же он до апреля плановиком в РайПО. Арестован 26/IV.

Большинство сидящих в тюрьме — казаки, и набита тюрьма свыше всех пределов. Пайка нет совсем. Ношу ежедневно, что могу, но у меня тоже почти ничего нет, как нет и денег. Впрочем, купить что-либо трудно, приходится менять, но и мена идет на съестные продукты или на махорку и чай, чего у меня — ясно — нет.

Но не так меня волнует все это, как здоровье В[ладимир] Щиколае-вич]. Я боюсь, что он не выдержит теперешних тюремных условий и обострится нефрит и остальные его болезни. Ведь прошлым летом он с трудом выжил. Поэтому и обращаюсь к Ек[атерине] П[авловне].

126 Бызов Леонтий Алексеевич. Родной брат Ирины Алексеевны Сысоевой (урожд. Бызовой). Родился 20 апреля 1886 г. в Гатчине в семье преподавателя Гатчинского Сиротского института. Окончил реальное училище, поступил в электротехнический институт в Петербурге и проучился в нем с 1903 г. по 1906 г. За участие в студенческом движении был арестован и полгода сидел в тюрьме. Там он увлекся политической экономией и по освобождении поступил на юридический факультет Петербургского университета, который окончил в 1912 г. Два года работал присяжным поверенным, параллельно занимался преподаванием и литературной работой. С первых дней Первой мировой войны был призван в армию как прапорщик запаса и служил строевым офицером в артиллерии по апрель 1918 г.

Последний год командовал батареей. После возвращения из армии окончил кооперативные курсы, был мобилизован в Красную армию и отправлен в Военно-педагогический институт. Одновременно был и слушателем, и преподавателем. Параллельно работал в Институте социальной психологии. В первую очередь его занимали проблемы научной организации труда (НОТ) и управления. Этой теме в начале двадцатых годов он посвятил много статей. Занимался литературной и публицистической работой, читал лекции по социологии. В 1924—1929 гг. начал разрабатывать графические методы в применении к науке управления и НОТ. Умер в эвакуации 16 января 1942 г. в д. Мартынове в Башкирии.

- 311 -

Из продуктовых затруднений надеюсь выбраться с приходом посылок, г.к. распутица весенняя кончается и движение почтовое возобновилось.

Этот нелепый арест выбил меня из колеи и не пишется больше. Впрочем, это и единственное событие за все время.

Всего тебе хорошего, твоим привет.

Вера.

Рукописный подлинник; текст зелеными чернилами на половине листа бумаги в клетку большого формата. Дата вписана рукой В. В. Суворовой карандашом позже, по Каркаралинскому штемпелю.

№47 Комментарий В.В. Рихтер, младшей дочери В.Н. Рихтера,

к письму В. В. Суворовой Л.А. Бызову

[не ранее 1960 г.]

Эту тюрьму я хорошо знала! Она находилась на той же улице, где жили мы, где пристроилась большая часть русских административных учреждений. Это было, как и все почти дома, деревянное бревенчатое здание, фасад его с зарешеченными железными прутьями окнами выходил прямо на улицу, а справа и слева был, кажется, как и у нас, рубленый, вровень с крышей забор. Это я помню смутно, но отчетливо стоит в глазах — это худые грязные руки, просунутые между прутьями решетки, прижатые к ней казахские и русские лица и крик...

Слов нельзя было разобрать, но все равно было понятно, что люди молят о помощи. «Что это?» — в ужасе спросила я папу. «Тюрьма», — ответил он холодно. «Почему там люди? Кто их мучает?» — «Считается, что они наказаны». — «Разве взрослые тоже наказывают друг друга?» — «Друг друга они наказывают так жестоко и безжалостно, как только редкие злодеи наказывают детей...» Это показалось мне странным, я почему-то была уверена, что все несправедливости кончаются с детством, может быть[,] потому, что я еще не читала серьезных и тяжелых взрослых книг.

Мы остановились на противоположной стороне улицы. Очевидно, в это время прошла новая волна арестов, и тюрьма была переполнена. Две закутанные в черные покрывала казашки подошли к тюрьме и стали громко кого-то звать. Крик в тюрьме усилился, сквозь решетку потянулись все новые руки. Я подняла глаза на папу: на лице у него не было сочувствия, а только какая-то горькая ирония. Потом папа резко воткнул в песок свою тросточку, взял меня за руку, и мы пошли дальше. Еще два-три раза я видела тюрьму такой, потом она опустела.

- 312 -

Тогда, весной, папа пробыл в этой тюрьме недолго. Его выпустили, как только сведения о его аресте дошли до московского ГПУ. Мама говорила, что в Москве просто-напросто возмутились, что какая-то «мелкая сошка» — местное начальство — осмелилось распоряжаться их собственностью...

А пока папа сидел в тюрьме и измученная, истерзанная беспокойством мама бегала по городку в поисках продуктов, случилось маленькое чудо: на крылечке домика, где мама и папа снимали квартиру до моего приезда, стала появляться бутылка молока. Кто-то ставил ее рано-рано утром, когда городок еще спал.

Мама, не раздумывая, отнесла бутылку в тюрьму. Так продолжалось, пока папа не вернулся домой. Он тотчас занялся следствием, и методом исключения (не так-то уж [много] было в городе коров!) пришел к выводу, что это дело рук ссыльного священника отца Александра¹²⁷. Тогда призвали к ответу старушку-хозяйку. Это была[,] по маминым рассказам[,] очень милая старая крестьянка откуда-то из северной России. Она приехала в Каркаралинск к сыну, сосланному в Казахстан по какому-то мелкому уголовному делу. Домовитая и расторопная, она выменяла на банку топленого масла маленький дом у отъезжавшей семьи и стала сдавать квартиру, чтобы «окупить расходы», как она сама постоянно шутила. Я не видела ее, потому что вскоре после нашего с Леной приезда им удалось выбраться на родину; но мама всегда говорила о ней и ее бесшабашном, но добром, веселом и «мастеровом» сыне с большой теплотой.^а

Сраженная неопровержимой точностью папиных логических умозаключений, старушка улыбаясь призналась, что молоко[,] действительно[,] приносила «сестра батюшки» Анна Ивановна¹²⁸, что она застала ее раз «на месте преступления», но обещала ничего не говорить.

Отец Александр не входил в круг политических ссыльных, который состоял в основном из «иноверцев»: евреев и атеистов (я бы сказала сейчас — антиклерикалистов), но — разумеется — установив истину, папа и мама тотчас отправились с благодарственным визитом к Александру Александровичу и Анне Ивановне.

Когда меня привезли, отец Александр уже бывал у нас вместе со всеми другими ссыльными каждую субботу, был постоянным участником наших воскресных прогулок, а мы с папой и мамой бывали у них в гостях на каждый большой православный праздник.

Александр Александрович, помнится[,] несколько выше среднего роста, строен, и черная изящная ряса отлично подчеркивала его ладную фигуру. Иконописный профиль, русые, волнистые, с чуть рыжеватым отливом волосы до плеч. Для меня он остался идеалом облика православного священника и очень мне нравился.

Рукописный подлинник. Написан на листах в линейку формата А4.

а Кстати, она научила маму печь хлеб в русской печке. — прим. В.В. Рихтер.

127 Отец Александр — Александр Александрович Андреев. Священник, сосланный в Казахстан за проповеди и отказ снять рясу, когда ему запретили служить. Дальнейшая его судьба неизвестна.

128 Анна Ивановна Дюкина. Родственница отца Александра. Дальнейшая ее судьба неизвестна.

- 313 -

№48 Записка В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Каркаралинской тюрьмы

[апрель—май 1931 г.]

Все по[-]старому, все по[-]неновому, только одна способность нирваниться избавляет от возмущения перед всей этой ничтожной подловатостью и непроходимо самодовольной глупостью.

Они очень заботятся о том, чтобы мы не наскучили друг другу, и чтобы сожительство наше не превратилось в повседневность!

Спасибо за то, что ты заботишься о себе, только мне хотелось бы, чтобы это делалось более старательно, так как без твоих забот и всех сил и способностей мне пришлось бы невесело на свете! Помни это!

А вот насчет моего фактического замерзания сейчас в тюрьме ты напрасно беспокоишься — так согревают внутренним отоплением, что холода совершенно не испытываем ни днем, ни ночью!

Нас перевели в новую, угловую камеру, которую мы выбелили и вымыли. Тут много света и воздуха, пока нет насекомых, публика чистая, чиновная и для практических наблюдений не лишена интереса. Бедняги нервничают, пишут заявления за заявлениями, остро надеются с каким-то оттенком гурманства и совершенно бесцветно отчаиваются. Нет, конечно, особо интересных экземпляров, но кое-что в своей массовости любопытно.

Сердечные приветы и благодарности.

А тебя крепко прижимаю к сердцу.

Рукописный оригинал; карандашный текст на двух сторонах листочка в клетку, вырванного из маленькой записной книжки. Дата не указана, датируется по содержанию.

№49 Записка В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Каркаралинской тюрьмы

[апрель-май 1931 г.]

Даю полный отчет согласно требованию.

Нахожусь в лучшей камере по количеству воздуха, света, публике, по чистоте, количеству насекомых и подбору персонала. Сплю хотя и на полу, но на деревянном, вымытом, не холодном — в стороне от сквозняков и удобно. Сплю не просыпаясь и для пополнения подобного комфор-

- 314 -

та решительно ни в чем не нуждаюсь. Воду кипяченую хотя дают нерегулярно, но я получаю, благодаря соседям, «умеющим устраиваться», чай не менее 3—4 раз в день... вследствие моей непрактичности. На валенки посматриваю с большой нежностью, как на овеществление заботливости женки, с махоркой обращаюсь как высоко квалифицированный Гарпагон¹²⁹. Ввел рацион, переменил потребности — и, посему, наслаждаюсь.

Большое спасибо за прогулки и заботы твои о тебе. Это самое нужное и важное для меня. Ты это ведь знаешь.

Что случилось, формулировать вообще, а юридически в частности, по моему излишне и не..^а Единственное, что можно было бы сообщить: «арестован обвинению неверном составлении плана». Ведь это все либо идет сверху, и тогда ничего не поделаешь, либо «республиканское решение» и тогда нужно ждать, пока их поправят. Объяснять, оправдываться, разумеется, ниже нашего достоинства.

Ты предвосхитила мою просьбу о платках. Зачем ты меня так балуешь разными вкусностями и чрезмерным разнообразием! Смотри, я объемся и сделаюсь привередником. Это тем более возможно, что ведь признаки привередничества тобою уже подмечались у меня раньше. Разовьешь и укрепишь их, тогда пеняй на себя!

Пришли мне, пожалуйста, один химический карандаш...^б Заставь Исаака¹³⁰ подписаться для нас на 1 м[есяц] на газету, а то опять пропустим срок.

Посылай передачи без списка. Это здесь не принято и «обижает» передатчика. Что ни город, то — норов!

Рукописный оригинал. Письмо написано красным карандашом на двух сторонах бланка с печатным заголовком «Служебная записка». Две последние фразы дописаны простым карандашом. Дата не указана, датируется по содержанию.

№50 Записки В.Н. Рихтера жене В.В. Суворовой из Каркаралинской тюрьмы

[апрель—май 1931 г.]

На серию вопросов ответствую:

1) кроме кипятка никакого довольствия не получаю (не получающим передач дается вода с крупинками пшена — поэтому нищенство страшное);

а Слово не разобрано.

б Фраза затерлась и не разобрана.

129 Гарпагон. Главный персонаж комедии Мольера «Скупой». Первое представление комедии состоялось 9 сентября 1668 г. в Пале-Рояль в Париже.

130 Исаак — Шойхет Исаак Давыдович. Сионист-социалист. С мая 1932 г. отбывал ссылку в Каркаралинске. С апреля 1934 г. жил в Харькове. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна.

- 315 -

2) вызывали на допрос, но не успели допросить. Просидел три часа у следователя, написал экзерсис и вернулся восвояси;

3) белье и валенки верну завтра, — дай на них наглядеться! Допрос, конечно, не имеет ровно никакого значения, т.к. им отлично известно что 1) план хлебоснабжения составлялся Торготделом и утверждался Рик'ом, а не Горно, 2) что этот «план» есть ничто иное, как умножение «снабжаемого населения» на установленную центром норму, а «снабжаемое население» определено назначенной Рик'ом комиссией.

Но т.к. ни Рик, ни Торготдел не должны быть виноваты, а нужен ответчик, то таким и будет Горно в лице тех, кого позволят обвинить. «Юридички» таким образом дело ясней ясного и вызывать сомнений не может.

Не удастся одно обвинение, придумают другое, а нет, так третье и т.д. Но так как я один, то, вероятнее всего, кончится ничем, отодвинувшись ad calendas graecas^а.

Спасибо, что ты «вошла в толк» после первых дней и ведешь себя сносно. Если за кем и нужен хозяйский глаз, так это уж во всяком случае за тобой, а не за мной.

У меня к тебе большая просьба. В книге Басова^б, к[о]т[о]рую возвращаю, подклей одну диаграмму и одну схему на стр.^в, скопируй для меня. У меня не было большого листа и линейки и вышло неудобочитаемо. Крепко, крепко, крепко.

Моя дорогая! И у меня нового не имеется. Изучаю прилежно ежедневно казахский язык, прошел уже с толком все то, что раньше проходил без толку. Меня уже понимают, но я ничегосеньки не ухватываю из лопотания. Немного преподаю, экзерсисирую и занимаюсь «внутренней философией».

Я забыл, кажется, отметить тебе страницу, где находится схема. Она между I и II частью (154?).

Пришли мне, пожалуйста, мою книжку о Лаврове, я ее еще не дочитал. Буду совершенствоваться в народничестве.

Мой colleg'a по «делу» (?!) ежедневно бегает на допрос, волнуется, оправдывается и т.д. Меня пока не беспокоят и не заставляют участвовать в этой глупой комедии. В дальнейшем постараюсь ее сократить до возможного юридического минимума.

Между прочим именно здесь случай наблюдать гораздо шире разнообразные казахские типы, чем на воле. Теперь тюрьма, очевидно, начинает играть роль какого-то своеобразного конденсатора жизни. Не отрыв от жизни, а соприкосновение с ней в ее сущности... У вас — там — накипь одна!

Целую, родная.

а До греческих календ (т.е. до времени, которое никогда не наступит) (лат.).

б Речь идет о книге: Басов М.Я. Методика психологических наблюдений. Л.: Госиздат, 1925.

в Пропуск в тексте документа.

- 316 -

Так как я не успел еще потерять навыков и привычек, то на этот раз «усвоение» новой обстановки длилось секундами, вместо прежних месяцев. Конечно, чувствую себя хорошо, спокойно и вполне в своей колее. Публика вполне выносимая и относится очень хорошо.

Повторяю, не посылай мне так много, я ведь теперь на отдыхе и совершенно не нуждаюсь в усиленном питании! К чему даром тратиться и урывать у себя!

К казакскому языку приступил немедленно, немедленно же начались проситься под карандашом экзерсисы, как будто только и дожидались такого счастливого случая. Находятся уже и школяры. Словом, всюду одна и та же песенка.

Страничка биографии^а, само собой разумеется, получится щедрински остра, до ультрагоголевски карикатурная, но, пожалуй, чересчур повторяющей все предыдущее, только с неправдоподобным усилением глупости, нелепости и пошлейшего штампа.

Боюсь, что теперь даже в случае скорого выпуска, надо будет добиваться метеорологической станции, а не «использования меня» на других местах. Слишком уж оригинально они пользуются!

Злит только одно, что твоя жизнь осложняется, портится, нервируется даже без тени необходимости.

Ты спрашиваешь, что мне надо. Ну, право же[,] ничего безо всякого ...^б Ведь, когда находишься «на посту», то совершенно не ищешь конкретизации комфорта в мелочах, а схватываешь его в неподчинении духа (гегелевского¹³¹, а не ...!^в) окружающей материей! Не забывай разницы до 9 лет и после них, тогдашних наших с тобой обстоятельств и теперешних. Я даже подумываю отучить себя от курения и тем освободиться несколько больше, хотя бы от второстепенных «слабостей»!

Вспоминаю пятую песню Инферно¹³² и думаю, что можем взять себе символом позу Паоло и Франчески, обвив меч Малатесты¹³³ (Дамоклов?¹³⁴) душистым горошком (...стихов?).

Сердечные приветы и благодарности.

Крепко, крепко и крепись!

Боюсь, дорогая, что скоро ты мне переотправишь весь мой гардероб и надо будет нанимать дроги для того, чтобы выбраться из моей теперешней квартиры. А между тем мне совершенно не холодно... физически и весьма комфортабельно, благодаря привычке быстро осваиваться с обстановкой и внутренне преодолевать ее.

Не думаешь ли ты, что судьба сама заботится о том, чтобы у нас всегда в перспективе был «медовый месяц»?.. Я невольно улыбнулся, вспомнив контрастность нашего мироощущения: ты ведь все время не

а См. док. № 51 данного раздела.

б Слово не разобрано.

в Многоточие и восклицательный знак принадлежат автору.

131 Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770-1831). Немецкий философ. С 1816 г. — профессор философии в университетах Гейдельберга (1816-1818) и Берлина (с 1818). Создатель систематической теории диалектики на основе объективного идеализма.

132 Инферно — ад, преисподняя (итал.). Имеется в виду пятая песнь Ада, первой части «Божественной Комедии» Данте.

133 Франческа. Первая душа, заговорившая с Данте в аду. Франческа да Римини была дочерью Гвидо да Полента старшего, синьора Равенны. Ее выдали замуж около 1275 г. по политическим расчетам за Джанчотто Малатеста, синьора Римини, хромого и уродливого. Она влюбилась в Паоло, красивого брата мужа. Синьор Римини убил обоих влюбленных (между 1283 и 1286 гг.).

134 Это образное выражение означает постоянно угрожающую опасность при видимом благополучии. По древнегреческому преданию сиракузский тиран Дионисий Старший (V-IV в. до н.э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему его счастливейшим из смертных, на один день свой престол. Почувствовав себя самым счастливым из людей, во время пира Дамокл внезапно увидел над своей головой обнаженный меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия.

- 317 -

чувствовала обеспеченным наше совместное пребывание потому, что пыл о хорошо, а я уверен, что будет прекрасно, хотя сейчас и пакостят нам в достаточной мере!

Не потому ли мы так хорошо и «уживаемся вместе», когда это удается?

Наверно[,] на этот раз даже «притираться» не надо будет, так как вряд ли я успею обзавестись какой-нибудь новой специальностью, а ты иными настроениями.

Из гардероба пришли мне штуки 3 носовых платков и больше ничего.

Напрасно взволновалась. Фраза была не для тебя. Условия[,] действительно наилучшие из возможных и все[,] действительно[,] хорошо. Будь только ты молодцом.

Пришли Лункевича и Шенгели¹³⁵ «Опыт». Рад, что мама тоже «капитанствует». Крепко, крепко.

Здоров. Сижу и работаю. Подготовил лекцию о Лаврове на будущее время, подгоняя казаке кий для наших совместных занятий, немного эк-зерсисирую. Последнее идет далеко не так, как хотелось бы. За внешней техникой не появляется внутренняя. Очень я избалован жизнью с тобой и поэтому приходится очень часто забирать себя в руки и выпрямлять свои мысли. Целую.

Рукописные оригиналы. Письма 1—4 написаны карандашом на двух сторонах листочков в клетку, вырванных из маленькой записной книжки. Письма 5 и 6 — крошечные карандашные записки на обрывках папиросной бумаги размером 42х 70 мм.

№51 Автобиография В.Н. Рихтера, написанная в Каркаралинской тюрьме

[май 1931 г.]

Автобиография

Рихтера Владимира,

сына Вольного Штурмана.

Родился в Ростове н/Д в 1880 году. Окончил гимназию в Одессе в [19]98/[19]99 ак[адемическом] г. Окончил университет в Одессе в 1903 г. по филологическому факультету. Слушал курсы в качестве студента в Лейпцигском университете и Сорбонне (Париж). Окончил курс юриди-

135 Шенгели Георгий Аркадьевич (1894—1956). Русский поэт, писатель, переводчик, литературовед.

- 318 -

ческих наук в Римском университете и в Парижской Высшей школе общественных наук.

Преподавал русский язык и русскую литературу, а также историю музыки в одесских гимназиях, читал курсы западноевропейской литературы в парижском Вольном университете и на рабфаках.

Сотрудничал в русской и заграничной легальной и нелегальной прессе.

При царском режиме трижды арестовывался, трижды ссылался и дважды был в эмиграции. При коммунистическом трижды арестовывался, восемь с половиной лет отбыл в политизоляторах и теперь нахожусь в ссылке. Член Партии Социалистов Революционеров.

В. Рихтер.

Рукописный оригинал. Дата не указана, датируется по содержанию тюремных записок (см. док. № 50).

№52 Письмо Е.Н. Кузьминой, дочери В.В. Суворовой от первого брака,

матери в Каркаралинск

7 апреля 1931 г.

7/IV 31 г.

Мамик! Пишу тебе коротко, но надеюсь, ясно о своих делах.

Работу я решила бросить определенно, и в течение ближайших 2-х недель. Не выдержала, как говорится.

В Москву ехать мне нет особого смысла. Хотя и под крылышко Ирины, но с массой всяких отрицательных моментов. Во-первых, квартирный вопрос (Ю.И.¹³⁶ сейчас живет на квартире отца), во[-]вторых[,] вопрос питания и т.д.

Отец сейчас живет один, в хороших квартирных и прочих условиях, очень зовет меня к себе. Я думаю, сейчас будет самое целесообразное поехать на лето к нему, а осенью идти учиться хотя бы в Москве.

Кроме всего остального, я думаю, ты не будешь возражать, если я возьму сейчас Верку и привезу ее к тебе. Я бы взяла и Мусю, да нельзя ее забрать от ММ¹³⁷, а ММ в таком состоянии везти нельзя. Я думаю поехать в середине мая, взять Верушку, дня 4—5 пожить в Новосибирске, затем тронуться к тебе, а потом назад в Новосибирск.

Как ты думаешь об этом?

Я очень увлеклась этой идеей, остается только уладить денежный вопрос, я думаю, я его улажу. В остальном я совсем готова.

Сейчас у меня небольшая личная радость. Приехал на 3-4 дня Сергей Левашов¹³⁸[,] и я очень рада этому. Все[-]таки люди, как он, встречаются раз в сто лет, не больше!

136 Ю.И. — Юлия Ивановна (1903-1987). Вторая жена Н.Н. Кузьмина (первого мужа В.В. Суворовой). По профессии скульптор. В браке с Н.Н. Кузьминым родила дочь Светлану Николаевну Кузьмину. После развода с Н.Н. Кузьминым вышла замуж за маршала Тухачевского. Была арестована и много лет отсидела в лагерях как жена «врага народа». После 1956 г. была освобождена и реабилитирована.

137 ММ — М.М. Рихтер, мать В.Н. Рихтера.

138 Сергей Левашов. Один из друзей Лены Кузьминой по военно-воздушной академии им. Жуковского.

- 319 -

Ну, мамик, я кончаю, хотя писать можно еще много. Жду от тебя ответа, а пока крепко тебя целую. Лена

Приписка В.В. Суворовой для В.Н. Рихтера

Посылаю тебе Ленино письмо без комментарий. Что ответить? У меня ничего нового. Вчера долго гуляла. Письмо только от Лены. М [ожет] б[ыть,] вызвать Ленку только одну с продуктами? Целую, родной, с тобой... Вера.

9/V. 31

Ответ В.Н. Рихтера на той же странице письма

Письмо во всех смыслах интересное. Даже наследственная оценка по существу («раз в сто лет»)! Полагаю, что пока твой ответ доберется, уже будет принято на месте то или иное решение, так как сведения о моем положении дойдут к тому времени. Я, пожалуй, не отвечал бы отказом. Вряд ли дело кончится годосчитаемой «репрессией» или ссылкой (куда?). За время сидки заплатит Союзмясо (в случае осуждения за 2 месяца), а в дальнейшем Метеорологич[еская] станция «паек» будет давать, кое-что подработаем, а там останется меньше ртов на общественном прокормлении, да и подкреплять их сможем, вероятно. Судя по тому, что творится здесь, и там лучше не будет, а наши теперешние места по крайней мере на первых порах постараются «подкормить». Что касается меня, то все больше уверяюсь, что роса глаза не выест. Во всяком случае с ответом подожди еще денька 3, так как завтра собираются меня как будто «допрашивать» и, значит, обнаружат более определенно свои намерения. С точки зрения нашего будущего[,] то до известной степени, вероятно, будет правильно, что чем хуже, тем лучше... А у нас бегут от голода второй день подряд. Сегодня ночью даже две уголовные бабы удрали!

Рукописный оригинал. Справа сбоку приписка: Non scrivere! Cercano. Toppo. Da te ricevuto^а.

№53 Письмо старшей дочери М.В. Рихтер отцу В.Н. Рихтеру

из Гатчины в Каркаралинск

[июль 1932 г.]

Дорогой папочка! Поздравляю тебя с днем рождения. Хочется пожелать тебе чего-нибудь очень и очень хорошего, но не знаю, что

а Не пиши. Проверяют. От тебя все получил (итал.).

- 320 -

возможно желать в вашей обстановке. Надеюсь[,] если не в этом году[,] то во всяком случае в будущем[,] приехать к вам, думаю, что тогда[,] может быть[,] это не будет сопряжено с такими трудностями. Может[,] тебе разрешат переехать куда-нибудь поближе. Очень я соскучилась по маме и Веруше[,] а главное хочу скорее познакомиться с тобой, я слыхала о тебе так много хорошего, что не могу дождаться того момента[,] когда смогу тебя узнать. На эту зиму у меня много проектов, но что из этого выйдет, не знаю. Ты наверное знаешь, что я работаю сейчас руководительницей при детском очаге с дошколятами. Работа хороша тем[,] что она не однообразна, но тем не менее она все-таки тяжелая и то только сейчас[,] потому что очаг[,] где я работаю[,] недавно организовался и работа никак не может наладиться. Работников не хватает[,] и зачастую мне приходится работать одной с 55 ребятами разных возрастов. Понятно, что при таких условиях никакие плановые занятия немыслимы. А уже всякое уклонение от режима раздражает ребят, да и мне очень трудно, не знаю[,] кем мне заниматься[;] то[,] что интересно для младших[,] то скучно для старших, и наоборот. Работать приходится по 11—12 часов, что тоже ненормально. Для дошкольных работников полагается работать не больше 6 часов. Получаю я 170 рублей, но совсем не умею обращаться с деньгами, большую часть отдаю на хозяйство, но сама с оставшимися деньгами не умею обойтись и они у меня обыкновенно расходятся очень скоро и неизвестно [,] куда и на что.

В сентябре месяце надеюсь получить отпуск и вот с этого-то времени и начинаются мои проекты. Оставаться дольше в Гатчине мне не хочется, а надеюсь я переехать в Москву, бабушка[,] наверное[,] сможет жить у тети Ирины, а я прошу Леночку взять меня к себе. У нее квартира в 3 комнаты и[,] может[,] она уступит мне одну. Оставаться работать по этой специальности мне не хочется, а хочу я поступить работать на завод. Во-первых, для дальнейшего образования мне необходимо иметь рабочий стаж, а также хочется узнать обстановку работы и жизнь тех[,] о ком сейчас так много говорится, а также уметь самой разбираться в достоинствах и недостатках настоящего строя. Здесь же в Гатчине мы живем очень скучно и односторонне. Те знания (если можно так выразиться)!,] которые дала школа[,] недостаточны[,] и на многие интересующие меня вопросы я нигде не могу найти ответа, здесь очень трудно, а зачастую даже и невозможно найти никакой нужной литературы[,] и внутри чувствуется какая-то пустота, которую нечем заполнить. Надеюсь, что в Москве мое пустое место окажется не только заполненным, но даже и не достаточным.

Особенно я чувствую свою невежественность. Тогда[,] когда у нас тетя Ирина, она задает мне вопросы, рассказывает, а я зачастую хлопаю глазами. Но тем не менее я всегда очень рада ее приезду и очень скучаю без нее. Очень мне еще мешает то, что я совсем не умею разговаривать. Напишу я что угодно, а говорить не умею. Вот сейчас я тебе пишу без всякого затруднения, но когда я с тобой встречусь[,] тебе будет очень трудно вытянуть из меня 2—3 фразы[,] несмотря на то, что зачастую мне их очень

- 321 -

хочется сказать. Но может быть[,] к тому времени, когда я увижу тебя[,] я не буду такой глупой.

Крепко-крепко целую тебя[,] папочка. Целую также маму с Верушкой.

МаРи.^а

Машинописный подлинник. Дата не указана, датируется по содержанию.

№54 Свидетельство о смерти В.Н. Рихтера

29 ноября 1932 г.

СВИДЕТЕЛЬСТВО О СМЕРТИ № 33.

Штамп

29/XI 1932

711

Каркаралинской

Районной милиции

Выдано в том, что Рихтер (фамилия) Владимир Николаевич умер в 1932 году 6 ноября, о чем в книге записей актов гражданского состояния О СМЕРТИ за 1932 год 29 ноября роизведена соответствующая запись.

Место смерти — Город Каркаралинск

Возраст и причина смерти — 52 года, Брюшной тиф

Особые Отметки — Нет

Заведующий^б (подпись)

Делопроизводитель

Подлинник на типографском бланке, заверенный печатью. Выделенный курсивом текст вписан карандашом от руки. Подпись — автограф. На обороте текст бланка арабской вязью. Оборот бланка не заполнен.

а Подпись составлена из двух частей: Мария и Рихтер — МаРи.

б Подпись неразборчива.

- 322 -

№55 Записки В.В. Суворовой о последних днях В.Н. Рихтера

15 марта 1933 г.

15/III/33

26 октября (1932 г.), придя в обычное время (после трех часов дня) домой В.Н.^а несвойственным ему несколько резким движением положил портфель и лег на свою постель. Обычно он этого не делал.

«Устал», [—] сказал он.

Я поцеловала его в лоб и сразу почувствовала жар. Предложила смерить температуру. Отказался. Тем не менее, я вызвала Верушку из комнаты и послала ее к товарищу за нашим термометром. После обеда ВН лег снова на кровать. Температура оказалась свыше 39°.

В городе была сильная эпидемия брюшного тифа. Чувствовал себя ВН неважно уже дня за три до того[,] как слег. Выражалось это, главным образом, в большей чем обычно молчаливости по вечерам. Т[ак] к[ак] 20го числа у него кончилась вечерняя работа, то эту молчаливость мы, шутя между собой, приписывали озабоченности служебного свойства.

С первого дня болезни, в сущности, ВН был готов ко всему и допускал, со свойственной ему прямотой и простотой, близкий конец. Особенно определенно он стал думать о смертельном исходе с третьего дня болезни, когда доктор назвал брюшной тиф. Он вызвал сослуживцев, чтобы сдать дела и отчетность. Попросил закончить кое-что за него одного из товарищей З.М. Шептовицкого¹³⁹.

С первого дня готовил он и меня к этой мысли, которой я не могла, не умела ни понять, ни поверить. Отчасти по бессознательному малодушию — м[ожет] б[ыть,] у меня не хватило бы самообладания до конца, если бы я видела в этом конце только неизбежную смерть. Отчасти от того[,] м[ожет] б[ыть], что ВН был вообще всегда склонен готовиться к худшему... А больше всего, вероятно, потому, что вообще не могла ни тогда, ни раньше, ни теперь понять и поверить в его смерть. Долгие годы тюрьмы я ждала его, жила без него[,] как с ним. Так продолжаю жить с ним я и сейчас.

15.03.1933

Я сейчас не помню точно, с какого дня ВН начал терять сознание. Нельзя сказать, что он терял его вполне. Но он лежал с закрытыми глазами, тяжело дышал, бредил. Тем не менее при всяком обращении к нему он реагировал сознательно: принимал лекарство (это приходилось делать часто), просил судно, пил молоко, иногда просил закрыть его потеплее. В бреду или снах (приблизительно это началось с 1 ноября) он был далеко от Каркаралов. Как-то утром, придя в себя, он спросил АИ¹⁴⁰: «Опять

а В.Н., далее ВН — Владимир Николаевич.

139 Шептовицкий Зельман (Зяма, Зиновий) Менделевич. Сионист-социалист. Арестован в июле 1926 г. С 1926 г. отбывал ссылку в Ирбите на Урале, с декабря 1927 г. находился в заключении в Сургутском политизоляторе. В 1928 г. пытался выехать за рубеж, но не получил визы. В январе 1929 г. помещен в Верхне-Уральский политизолятор. С ноября 1929 г. отбывал ссылку в Каркаралинске. Его дальнейшая судьба составителям неизвестна.

140 АИ — Дюкина Анна Ивановна.

- 323 -

каркаралинская печка? Я был так далеко...» Как-то он говорил о городе Макдалы. Другой раз о Порто-Рико. «Как красиво все, как замечательно красиво», [—] говорил он один раз. Очень красиво, ответила я полуутвердительно. Он обрадовался, что я отвечаю ему, и еще раз сказал, кивая головой: «Да, да, очень красиво». Еще говорил он: «Самоусовершенствование... какой все вздор!»

«Я все думаю о философии: американская — никуда не годится; ничего не стоит. Только немецкая...»

«Из Москвы надо выбираться... надо непременно выбираться... Не надо оставаться в Москве...» Потом он пытался вспомнить[,] назвать какой-то город, куда нужно поехать, мне показалось — Рязань.

Раз, когда я хотела взять у него очки, он говорил мне ласково и нежно: «Ты немножко упряма, Верочек, тебе надо от этого избавиться». Он постоянно искал очки, когда кто-нибудь был в комнате, и ему хотелось рассмотреть, кто, а потом забывал про них или не находил, куда их положить.

Дня за четыре до смерти он в бреду видел, что читает какие-то книги, начинал искать вокруг себя, под подушкой утерянные листы. Несколько раз писал стихи и тоже искал кругом себя тетради, карандаши. Я не сразу поняла, как вести себя. Потом я стала давать ему тетрадки, он пытался писать, иногда искал какое-то место, находил; раз я обещала ему дописать то, что он не успеет. Он ответил: «Допишешь? Да на тебя нельзя положиться, что напишешь...» Я его успокоила, что обязательно все сделаю. Последний раз он попросил блокнот и написал с трудом: «Porto-Rico», какие[-]то цифры, потом: «V Richter».

Он очень радовался, когда я отвечала ему на все пониманием или утверждением. До последних часов (их было 10—12), когда мы его не беспокоили особенно лекарствами (я не понимала, как неизбежен и близок конец) он реагировал на всякое обращение к нему, — связанное с уходом за ним. Всегда узнавал меня — за немногими, очень редкими, случайными исключениями, я все давала сама ему — брал руку, присматривался к чицу, когда я наклонялась над ним, и улыбался.

Вначале болезни он ворчал на меня целые дни, что я недостаточно осторожна, могу заразиться, — очень ласково, но настойчиво. Старался, чтобы я не прикасалась к нему без необходимости, не целовала его. Потом махнул на меня рукой. Да и как могла бы я избегать этого или бояться его?

Дня за два до смерти, как-то под вечер, когда я была около него, он вдруг совершенно пришел в себя, притянул меня к себе, много раз поцеловал, поцеловал несколько раз обе руки, обнял. Теперь я знаю, что он прощался со мной.

Он скончался на рассвете 6 ноября 1932 г. Последние дни, часы были очень тяжелы, облегчались вспрыскиванием морфия.

День был ясный, летний по теплу. Мы уложили его на кровати, окружив сосновыми ветками, зеленью, цветами, какие нашли. На другой день сделали несколько снимков. Ни на одном из них не вышла улыбка, с которой он лежал в гробу. На лице не было суровости, отрешенности,

- 324 -

строгости, а необычайная приветливость, ласковость; улыбка, которой он встречал приходивших к нему...

Товарищи — З.М. Шептовицкий заказали фоб; К.В. Шенгелия¹⁴¹ (скончавшийся от тифа же в Каркаралах месяца 2—3 спустя), И.Д. Шойхет и др. вырыли на другой день могилу[,] причем помогал ссыльный священник А.А. Андреев, (он и его родственница А.И. Дюкина, знавшая уход за больными, не оставляли меня ни днем, ни ночью в последние дни болезни, что только и дало мне силы для ухода).

В день похорон, 7 ноября, с утра стала зима с сильным бураном. В буран рыли могилу, в буран понесли в 5 ч. вечера тело ВН на кладбище. Положили большой и очень тяжелый камень неправильной продолговатой формы, неотесанный.

На нем А.А. Андреев, Ю.А. Ермаков¹⁴² и я выбили за месяц, что я пробыла еще в Каркаралах, с большим трудом надпись:

Владимир Николаевич

Рихтер

1880.V1I - 1932.6.XI

На кладбище донесли фоб на руках.

В.Н. знал состояние своего организма не хуже, а м[ожет] б[ыть,] лучше иного врача; и срок своей жизни считал очень коротким.

При приезде моем в Каркаралы [в] 1930 г. он говорил часто, что много-много проживет 5—6 лет. Летом 1932 г. раза два говорил мне: «Ну если не в этом году, то в 33».

При полной бодрости и постоянной трудоспособности, при никогда, даже за часы до смерти, не ослабевавшей воле, здоровье его расходовалось быстро и непоправимо всеми условиями жизни: высокой, вредной для совершенно изношенного сердца местностью, отсутствием необходимых для его питания овощей, фрукт, молока, масла — питались мы почти только хлебом последний год (окружающие не имели и этого), однообразием пресной пищи, недостатком сахара; несвойственной ему и чуждой счетной работой, которой для голодного и нищего существования надо было заниматься 12—14 часов в день.

К этим чисто физическим причинам, которые доканчивали и без того изношенный тюрьмой и этапами организм (в тюрьме были приобретены ревматизм, туберкулез и миокардит), нужно прибавить психологически тяжелые условия и лишения в всех остальных отношениях. Мелочные придирки со стороны ГПУ (ежедневная регистрация и т.п.), вплоть до ареста на три недели в зараженной тюрьме, где заключенных совсем не кормили, где было страшное переполнение, вши, выбитые стекла при морозе с бураном, отсутствие коек и т.п. Почтовое сообщение было настолько плохо, что газеты приходили в лучшем случае через три недели, а часто через 4 и больше после дня выхода. Книги и журналы большею частью не приходили совсем или терялись в дороге. Пропадали на почте и посылки, не давая этим возможности получить поддержку для питания от близких; исчезали письма или

141 Шенгелия Константин В. Ссыльный меньшевик, входивший в колонию ссыльных Каркаралинска. Заведовал небольшой пекарней в ауле, в сорока километрах от Каркаралинска. Умер в 1933 г. в Каркаралинской больнице.

142 Ермаков Юрий А. Ссыльный, входивший в колонию ссыльных Каркаралинска. Его судьба составителям неизвестна.

- 325 -

шли иной раз месяца по 3—4. Даже полагающийся паек было трудно получать регулярно, постоянно из-за всякой мелочи приходилось иметь разговоры и т.п. Иногда лишали пайка без всяких оснований. Последний год-полтора мы имели хлеб, хоть и не было инцидентов, перед этим же месяца 3-4 не получали и не могли достать ничего отчасти за отсутствием продовольствия, отчасти за отсутствием денег, т[ак] ч[то] были дни и настоящего голода. Ставки ссыльных произвольно иногда понижали, снимали с работы или арестовывали по мо-жвам, которые нельзя иначе назвать, как «озорством» власть имущих. Культурный уровень населения так низок, что жизнь там равносильна жизни в пустыне. Впрочем[,] путем запугивания населению вообще был прегражден всякий доступ к нам. До моего приезда существовало правило для ссыльных — не выходить за черту города — плоского, голого места с серыми одноэтажными домиками [с] 5—6 тысячами жителей, из которых значительная часть — киргизы. При мне этого не было, до и после регистрации можно было гулять в лесу, степи, в горах. Одной из наших бед было отсутствие освещения. Электричество вообще действовало нерегулярно, вернее сказать — редко, его не бывало месяцами, т[ак] к[ак] выключали целые части города, квартиры частных лиц. Когда оно и бывало, то не позже 12 ч. вечера. Керосин достать было крайне трудно; цена его доходила до 20 р. за литр; последнюю зиму я платила за литр 6—7 рублей. День уходил на работу для заработка, как и часто вечером. Использовать свободные часы для себя нельзя было из-за темноты.

Поездка в Каркаралы стоила так дорого, так была трудна, что мать, которую ВН не видел за все время заключения (а поехать в один из изоляторов, где его помещали[,] тоже было свыше ее материальных и физических сил — в Тобольск, Верхнеуральск), т[о] е[сть] около десяти лет, так и не видала его (ей почти более 80 лет сейчас, когда я это пишу после его смерти). Также не повидался он и со старшей дочерью, которую оставил 6 лет, в 1922 г. Поездка к нам, дорогая и физически трудная, за последние год-полтора стала и опасной.

Таким образом[,] к чисто материальным лишениям были добавлены все виды крупных и мелких лишений и неприятностей морального свойства, не говоря о выборе места для ссылки, вредного именно для человека с больным сердцем.

Если лишение права педагогической деятельности, вообще свойственной ВН, еще имеет какую-то логику, то уж без всякого основания ему было запрещено работать в области совершенно безвредной, — на метеорологической станции.

1933

Рукописный подлинник; текст красными чернилами в тетради в клетку в жесткой картонной обложке, оклеенной коленкором. С другой стороны тетради — стихи В.Н. Рихтера 1932 г., написанные его рукой. Конец текста, со слов ее материальных и физических сил, дописан на отдельном тетрадном листке того же размера, но в линейку.

- 326 -

№56 Обращение В.В. Суворовой к покойному мужу В.Н. Рихтеру

22 августа 1933 г.

Долгие годы, когда ты был далеко от меня, даже словами, письмами не могла я передать тебе всю любовь и нежность, ласку, тоску по тебе.

Я ничего не могла сделать для тебя, ничем не могла скрасить и облегчить твое одиночество, не могла дружбой разделить тяжесть твою.

Я нашла прядь ее золотистых волос... Она дала тебе свет и тепло, она занимала, как могла и умела, твои мысли и воображение, сколько было положено и позволено... И ее уже не было на свете.

Я сожгла эту прядь. С кем я могла говорить о ней? Я сказала огню: отнеси ей мою благодарность...

22/VIII 33

Над моей кроватью висела карта земли. Я любила в недолгие минуты утреннего молчания путешествовать — с тобой — по невиданным краям. И так бесконечен был выбор, потому что всякое место прекрасно с тобой.

И все, что я видела, всегда смотрела я с тобой, сберегала для тебя, если ты был далеко, и всякое мое богатство украшало и увеличивало то, чем владел ты...

Потом я взглянула на бедную карту, на карту стран, в которых я никогда не буду. Я свернула ее, ненужную. Глаза мои не хотят видеть того, чего твои уже видеть не смогут...

22/VIII 33

Рукописный подлинник; текст красными чернилами на оборотной стороне двух листов, неровно оторванных от хозяйственного бланка.

№57 Воспоминания В.В. Суворовой о дороге в Каркаралинск

[осень-зима 1933 г.]

По дороге в Каркаралы.

В последних числах августа (числа 23 г0) 1930 г. мы с Ир[иной] Ал[ексеевной Сысоевой]. Выехали из Семипалатинска в Каркаралы. Вез нас молодой киргиз-казак на паре среднего качества лошадей в «корзинке». Предстояло нам проехать степью около 400 верст, и предполагалось, что путь этот мы сделаем в 4-5 дней. На деле это оказалось не так скоро. На

- 327 -

пятый день нашего медлительного путешествия мы имеем впереди еще 150 верст. За это время одна из наших лошадей — молодая и непривычная выбилась из сил, заболела и не столько везла, сколько тащилась в пристяжке. Наши дорожные запасы все вышли.

Останавливались мы в среднем через каждые 30 верст, иногда на «пикетах» (специальные станции для почты и т.п. — самые элементарные дома, содержимые^а киргизами), иногда в аулах, или же просто ночевали в степи среди кочевья, около юрт, окруженные стадом. Спали всегда на открытом воздухе, в своей корзинке, раз под дождем, прикрывшись шубой ВН^б, которую везли ему. Иногда в темноте подходили к нам бараны и деликатно вытягивали из-под нас сено. Сначала меня это озадачивало: я принимала их за воров, интересующихся привязанными сзади чемоданами. Позднее мне приходилось слышать о воровстве по дороге, о враждебности населения к русским. Мы этого не замечали. Правда, мы не понимали друг друга, но все поведение окружающих киргизов было приветли-иым, ласковым, внимательным, вежливым, иной раз безразличным, но и юлько. Вещи наши все были в целости.

Два раза мы принимали участие в киргизской трапезе. На остановке где-нибудь человек 6—7 киргизов приобретали за 15—20 р. сообща барана, резали, разнимали на части. В темноте под навесом для скота (при зимних с гоянках) не меньше половины этого барана (с пуд мяса) варили в большом котле в виде полушария, установленном на нескольких камнях. Около котла не отходя, сидела старуха; одной рукой она подкладывала под котел сухой навоз, который ей приносили тут же ребята, собирая его вокруг стоянки или тут же под навесом, другой — непрерывно поливала большой южкой мясо кипящим бульоном. Варят таким образом баранину часа два. В темноте, в грязи, среди всякого сора и навоза, в дыму и копоти окруженная женщинами и часто голыми ребятами старуха сидела и варила мясо так же, как столетие, тысячелетие тому назад делали ее предки. Мы прогуливались неторопливыми шагами по степи под звездами, мы, приехавшие из Москвы, из Ленинграда, из 20го века в 10™, пока нас не позвали к столу. Его «накрывают» в лучшем помещении зимовки, устланном кошмами, попонами — род одеял из шерсти с узорами, часто прекрасными, яркими или тусклыми, собственной работы. Стол небольшой, обязательно круглый, высотой с четверть аршина. Садятся на полу кругом стола и только мужчины. Помещение обычно маленькое грязное, с клопами, мириадами блох, м[ожет] б[ыть,] и еще с чем-нибудь. Освещается маленькой керосиновой лампой без стекла, т[ак] ч[то] все полно копоти. Нас, женщин, очень гостеприимно усаживают к столу, должно быть[,] в качестве иностранок. Перед едой все моют руки. Приносят большую деревянную чашку, с котел, пожалуй, размерами, в которую выложено уже готовое мясо. Хлеба и соли не полагается к столу. Старший вооружается ножом, берет руками куски из чашки, отделяет мясо от костей; кости складывают на стол, мясо —

а Так в тексте.

б ВН - В.Н. Рихтер.

- 328 -

обратно в чашку. Когда кости очищены, — их начинают обгрызать с необычной быстротой. Жители зимовки, соседи, женщины, дети стоят вокруг, в дверях, у стен. Тот или иной из пирующих по временам подает зрителям косточку, объеденную или даже непочатую, начиная с самых почтенных свидетелей. Нам костей не предлагают, но предупредительно первым поднесли всю чашку, чтобы мы выбрали себе мяса, сколько и какого вздумается, и ели бы его сообразно нашим нравам и обычаям. Мы взяли себе на тарелку. После этого остальные (человек семь) стали быстро хватать руками кусок за куском и минут через десять от мяса не осталось и следов. Я сказала нашему вознице, что у нас такого количества баранины хватило бы на семью в 20 человек не на один день. Он немедленно перевел мои слова окружающим, и мы все посмеялись этому от всей души. Это было в ауле несколько в стороне от большой дороги.

Между тем старуха приняла чашку и начала обчищать ее рукой, облизывая пальцы. Потом каждому подали по «кисе» (род чайной чашки) необычайно крепкого, густого бульона из баранины, предлагали и по второй. Я не помню, чтобы мне приходилось есть лучше сваренное мясо и лучший бульон.

В заключение принесли какой-то длинный ремень, вроде вожжи, и все обтирали об него сальные руки, зажав его в кулаках. Не знаю, для рук это делалось или для ремня, но чтобы не быть невежами[,] и мы это проделали.

Я жалела и жалею, что полное незнание языка и нравов не дало возможности ближе понять эту жизнь, глубже в нее заглянуть. Я думала, что в Каркаралах мне удастся сделать это лучше, но там это оказалось еще менее возможным.

На пятый день нашего странствования, часа в четыре, когда мы остановились среди степи пить чай и кормить лошадей, нас неожиданно согласился взять с собой шофер пустого автомобиля, ехавшего в направлении Каркаралов. К десяти приблизительно часам вечера, в темноте нас высадили на самой окраине спящего города. Мы остались у моста на грязной дороге со всем нашим багажом, которого не хватило бы сил перенести, если бы мы даже знали, куда. Если бы мы ушли обе, — мы не нашли бы потом багажа. Если бы одна из нас осталась с вещами, — мы рисковали потерять друг друга. Кое-где в неопределенном расстоянии чуть виднелись огоньки. Мы решили, наконец, что я отойду на расстояние голоса в направлении света и попытаюсь постучаться в какой-нибудь дом. Мне очень повезло. Я попала в дом «раскулаченного» бая, говорящего по-русски. Он вошел в наше положение, созвал немедленно семью, перетащили вещи; мы немного согрелись (очень было холодно вечером в открытом грузовом автомобиле) и в сопровождении приютившего нас старика отправились искать квартиру ВН.

Это — внешняя, формальная что ли сторона моей поездки. Но, конечно, не это в ней существенно и не об этом хочется писать и вспоминать.

Рукописный подлинник; текст красными чернилами на оборотной стороне хозяйственных бланков. Дата не указана; датируется по бумаге и чернилам, одинаковым с док. № 56.

- 329 -

№58 Воспоминания В.В. Рихтер, младшей дочери В.Н. Рихтера,

о возвращении из Каркаралинска в Москву

[не ранее 1973 г.]

Вера Владимировна Рихтер

ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ КАРКАРАЛИНСКА В МОСКВУ

«В 1929 году в Казахстане развернулось массовое колхозное движение (в мае 1930 года колхозы объединяли 28,5 процента крестьянских хозяйств), на базе которого осуществлялось оседание и землеустройство бывших кочевников, ликвидация кулачества и байства как класса».

БСЭ, т. 11, 1973 г.

Давно уже не видно стало города и окрестных гор, и Кабаний клык, который долго еще синел на горизонте последним видимым напоминанием о Каркаралах^а, растаял в морозной дымке. Мы ехали им Нуру, ближайшую от Каркаралинска^б железнодорожную станцию. Предстояло проделать двести верст на верблюдах по зимней голодающей степи.

Дорога капризно крутилась между безлесных заснеженных холмов, все время опускаясь и поднимаясь, и длинная узкая арба, на которой сооружена была наша кибитка, качалась, как лодка в море. Да дороги в обычном понимании слова и не было: все было засыпано снегом, и ехали — то вдоль линии телеграфных столбов, то по вешкам.

Пока взрослые безуспешно пытались получше угнездиться в кибитке, переталкивая и перетаскивая вещи, я сидела впереди на сене и смотрела кругом, хотя смотреть было особенно не на что. Ни дерева, ни жилья. Пологие холмы плавно переливались один в другой, только изредка срываясь крутым обрывчиком к ручью или речке, тогда внизу и по кромке порыва рос редкий, изуродованный ветром кустарник. Кое-где на обдутых вершинах желтела взлохмаченная трава, а над холмами тянулась горбатая полоска, не то облака, не то далекие горы. Места постепенно становились ровнее, положе, и скоро стала видна разметенная ветром, широко разъезженная дорога.

а Каркаралы — горы в Казахстане (здесь и далее прим. В. В. Рихтер).

б Каркаралинск — городок у подножия гор.

- 330 -

Мне велели залезть обратно в кибитку. Я замерзла уже на ветру под открытым небом, но внутрь все равно не хотелось, так неудобно и тесно было в кибитке.

За три года ссылки накопилось порядком вещей, необходимых и таких, с которыми мама не захотела расстаться, потому что они были воспоминанием о папе. Ни сеном, ни одеялами невозможно было совсем отмежеваться от острых углов чемоданов и ящиков. Они прорывались везде, лезли под бок, упирались в спину. Нас было четверо в кибитке на небольшом свободном от багажа пространстве, и мы неумело, раздражаясь и мешая друг другу, крутились между этих углов, путались в ворохах одеял и всяких теплых покрышек. Верблюд еле тащился, на подъемах Лена и Настя¹⁴³ слезали и шли подолгу пешком, далеко обгоняя подводы.

Холмы все понижались, ровней и открытей становилась дорога, и меньше качало, но раздулся, окреп морозный пронзительный ветер, и наша кибитка, наспех сколоченная неумелыми руками ссыльных, начала парусить, а на крутом повороте чуть не опрокинулась вовсе. Ветер рвал, задирал кошму, продувал насквозь кибитку, и как мы ни кутались в одеяла, скоро невозможно стало терпеть. Мне несколько раз снимали валенки и оттирали ноги, но они тотчас замерзали опять. Скоро кибитку совсем разворотило ветром, и верблюд с трудом, как-то боком, волок неуклюжий парус.

Решили остановиться в затишье за ближней сопкой и починить, что можно, но остановились поневоле и раньше. Длинный спуск заканчивался утлым мостом с большой дырой посередине. Часть обоза благополучно его миновала, но наша арба с треском провалилась в дыру и прочно застряла. Мы вылезли на дорогу. Сбежались возчики, галдя и ругаясь по-русски и по-казахски, подъехали верховые казахи охраны^а, потом сам начальник обоза Орманов.

Он обошел арбу кругом, попробовал качнуть ее и распорядился часть вещей разложить по другим подводам, одному человеку пересесть в его шарабан, а кибитку пока разобрать совсем.

Перенесли вещи и выволокли повозку. Настя пересела к начальнику, а мы легли под одеяла на сено и нас просто накрыли сверху кошмой от разобранной кибитки.

Теперь было тепло, я отогрелась, но очень скоро стало душно и скучно. Мама нашарила в темноте мою руку и дала мне кусок лепешки. Потом я нащупала небольшую палочку в сене, приоткрыла с краю кошму, и стало немного видно, как движется назад снег, стебельки травы и следы повозок. Это развлекло, но ненадолго. Я стала придумывать, что не еду, а плыву тайком в трюме корабля, в дикие страны. Задремала наконец, и очнулась от того, что у меня снова замерзли ноги.

Кошма была откинута, было тихо и сумеречно. Обоз стоял возле высокой рубленой ограды дорожного пикета. Мы последними въехали во двор, и русский мужик в казахском стеганом халате заложил за нами ворота огромным засовом.

а Обоз шел на Нуру за хлебом, охрана предназначалась на обратный путь.

143 Настя — Анастасия Федоровна Кузьмина, жена С.Н. Кузьмина (см. комм. 25),по образованию медсестра. После ареста мужа в 1937 г. приехала в Москву из Владивостока и жила в той же квартире, где его сестра Е.Н. Кузьмина. В годы Великой Отечественной войны была медсестрой на фронте, закончив войну в Германии; затем вернулась в Москву. Умерла в Москве ок. 1973 г.

- 331 -

В длинном полутемном помещении пикета с широкими нарами вдоль стены было тепло и довольно чисто. Топилась большая беленая печка. Окна были заложены ставнями, запертыми изнутри болтами, и свет проходил только в прорези, но над длинным скобленым столом горела керосиновая лампа. Внесли вещи. Мы расположились на нарах. Рыхлая старуха в платке, повязанном не у подбородка, а вокруг головы, пришла с другой половины, помешала в печке и тяжело проковыляла обратно.

Кажется, первый раз в жизни я с настоящим наслаждением пила сладкий горячий чай, хотя он обжигал мне губы, а кружку невозможно было держать в руках. Ели копченую рыбу — тех самых карасей, которые в несметном количестве водились в большом Каракаралинском озере.

Даже голодая, казахи не ели рыбу, зато мы и другие русские употребляли ее во всех мыслимых видах: варили, сушили, коптили, солили, вялили, жарили и много заготовили впрок. Рыбу ловили (вернее, просто вытаскивали из мелкого озера) большим сачком или сетью легко, как гущу из супа. Отец Александр взял меня как-то с собой на такую ловлю. Поехало шесть человек, мы пробыли на озере три-четыре часа и привезли десять мешков карасиков.

Но это рыбное счастье длилось недолго. Начальство наложило строгий запрет на отлов, у озера выставили охрану. Предполагалось, кажется, что рыбу будут ловить организованно и справедливо распределять ее между всем населением района. Но не было ни рыбаков, ни снастей, ни организации, потом не стало и населения, а рыбы больше так никто и не видел.

Старуха вошла опять и прикрутила свет в лампе. Мы улеглись на нары. Я долго вертелась, хотя и хотела спать. Что-то шуршало, потрескивало за стеной у самой моей головы. Хлопали двери, скрипели половицы, кто-то приходил, уходил, носили какие-то узлы и шептались. Во дворе слышался стук и негромкие голоса: возчики мастерили нам кибитку. Это как-то успокоило, и я заснула.

Надо было как можно больше проехать за короткий ноябрьский день, и выезжали задолго до солнца. Была еще ночь, когда мы тронулись в путь с пикета, но полная, чуть подтаявшая перед утром луна достаточно освещала дорогу.

Вчерашние холмы и горки сменились теперь совершенно плоской и голой степью. Лунный свет и редкие стебли сухой прошлогодней травы, щетинившейся из-под снега, придавал ей какой-то убогий и грустный вид. Отдохнувшие верблюды бежали крупным размашистым шагом, легко перегоняя лошадь с двухколесным шарабаном, в котором ехали начальник обоза и Настя. Копыта стучали по мерзлой земле, погромыхивали на колеях арбы и сани, казахи-погонщики перекликались друг с другом и понукали верблюдов, и степь казалась немного живой.

Но стоило обозу остановиться, как сразу становилось неестественно тихо и странно. Белая безмолвная пустыня, уходящая прямо в прозрачное стылое небо. Ни души, ни движения. И даже голоса погонщиков звучали приглушенно и чуждо, не нарушая настороженной тишины.

- 332 -

Когда взошло, наконец, солнце, степь ободрилась немного. Искры побежали по снежному насту. Приблизилось, тускло окрасилось небо. Поднялся, потянулся к востоку ветерок, и дымчатые язычки поземки заструились по краям дороги.

Было морозно, холоднее, чем накануне, но мне обернули ноги газетой, подстелили в валенки меху. На голове был казахский меховой треух — надежная защита от мороза и ветра, а поверх старенькой шубки меня обернули теплой верблюжьей попонкой. Было не очень-то ловко, но я больше не помню, чтобы холод особенно меня мучил. Кибитка наша, хоть и не такая шикарная, как у наших попутчиков казахов, была теперь все-таки уютнее, ниже и не продувалась ветром. Удобнее сложили оставшиеся вещи, было хорошо, мягко сидеть и хватало места, чтобы переползти, подвигаться,

Я села впереди и высунулась из кибитки смотреть. Стало уже совсем светло, но солнце окуталось плотной морозной дымкой, и снег не слепил глаза. Обоз растянулся длинной цепочкой, слегка заворачивая по колее, и было хорошо видно каждую кибитку и двух верховых казахов с ружьями за спиной, скакавших впереди обоза. Мерно качалась спина верблюда, хлюпая обвисшими горбами. Старик-погонщик сидел, нахохлившись, спиной к ветру и угрюмо смотрел в ноги.

Какое-то темное пятно показалось впереди у дороги. Верховой казах подскакал к нему, спешился, обошел кругом, махнул рукой и снова вскочил на лошадь. Подъехали ближе, и я мельком увидела лежавшего навзничь неподвижного человека в рваном халате и шапке. Подальше виднелся еще такой же бугорок, и тот же казах, уже не слезая с лошади, перегнулся и потрогал его кнутовищем. Это тоже был человек, и было видно издалека, как ветер шевелит грязную вату в дырах его бешмета.

Меня ужаснуло, что люди еще, может быть, живы, а их оставляют в степи, я хотела расспросить старика-казаха, но его плотно сжатые губы и неподвижные глаза не позволили ничего спросить. Только стало понятно, что люди эти мертвые.

Бурые саманные стены не то аула, не то караван-сарая виднелись справа от нас, и вдоль них, по дороге к ним — опять темные буеры и пятна. «Это овцы, это овцы», — твердила я самой себе, но отлично знала уже, что это не овцы. Я забралась в глубину кибитки, хотела было сказать маме, но почувствовала, что не стоит ничего говорить.

Скоро доехали до второго пикета. Здесь было хуже, грязнее, чем в первом. Мы поели, погрелись, но не остались здесь на ночь, потому что было еще рано. Жалко было терять приятное тепло, накопленное в помещении, да и дорога с несчастными «осевшими и землеустроенными кочевниками» не развлекала, конечно.

Я тихо сидела под одеялом в кибитке, глядя только на небо в узкую щелку, полога. Арба опять начала нырять и качаться, минуя какие-то овражки. Верблюды трусили уже далеко не так бодро, как утром, и от монотонной езды стало уже казаться, что мы вечно так будем ехать, пока не съедем с земли. Мама первая потеряла терпение, откинула полог и села на сено у входа. Я примостилась к ней. Солнце уже присело на край

- 333 -

степи, и от него к обозу тянулась яркая оранжевая дорожка. А возле дорожки, ближе к нам, опять бугорок, прихороненный снегом...

Мы подъехали к зимовке. Темные кучки лежали возле стены, и мама нагнулась, чтобы заслонить их. Но я не хуже ее знала, не глядя, что это такое.

Когда заворачивали во двор, арба на секунду стала, и я вскинулась было смотреть, но мама резко отдернула меня обратно. Не знаю, какое еще страшное зрелище было там в воротах.

Никто не запирал, не отпирал здесь никаких засовов; ни дверей, ни воротин не было. Проехали два наружных открытых двора-загона и остановились в третьем, внутреннем. Громадный двор был пуст и полуразрушен. Над одним углом сохранилась еще ветхая кровля, но большая часть крыта была голыми слегами с редкими рыжими бородами прелого тростника.

Страшным запомнился почему-то этот пустой ободранный двор, страшнее, чем степь с мертвецами. И опять эта стесняющая, тяжелая тишина, для которой всякое оживление и шум — что-то лишнее и даже стыдное. Ощущение это было не у одной меня: все говорили вполголоса.

Казалось, что нет никого живых на зимовке, но были. В боковой комнатушке горел огонек под большим казаном и сидели на полу казахи. В темном углу тоже слегка копошилось, тихо стонало что-то живое. Но никто не шевельнулся, не поглядел, когда мы вошли.

Темные, мрачно-недвижные тени, жутко подсвеченные снизу красным огнем таганка. Старый казах наклонился с тихим скрипучим стоном, поднял палочку и подбросил ее в огонь. Зубы у него обнажились. Не помню уже, как и где я успела подглядеть или подслушать, но в одной из немногих уцелевших страничек моих детских заметок, написанных на свежую память прямо по приезде в Москву, сказано просто: «В этом ауле казахи варили в котле собачью голову и ножки».

Мы легли спать в соседнем помещении на полу. Я и мама посередине, Лена и Настя по краям с заряженными револьверами под подушкой. Казалось, что невозможно по-настоящему спать в валенках, пальто и шапках, но длинный день на морозе помог справиться с этим неудобством.

III

Выехали опять до рассвета, и опять было плоско и голо в степи. Верблюды бежали, вытянув шеи, куда-то наискосок от аула, как будто спешили поскорей и подальше отъехать от мрачного места. Луна уже побледнела, но воздух был очень прозрачен, и были отчетливо видны тонкие темные черточки далеких телеграфных столбов. Но вместе с солнцем и клубился над степью какой-то голубой размытый туман, все поплыло в глазах, степь уменьшилась сразу, и перламутровая мгла переливалась прямо рядом с арбой, соединяя небо и землю.

Выше поднималось солнце, и стал расползаться, таять красивый туман. Но не то я настудилась, не то стало еще холоднее, я забралась назад в кибитку, а когда поглядела снова, чудо оказалось на небе: две высоких радужных колонны стояли в степи по сторонам солнца. Не часть радуги, а столбы: они стояли близко друг к другу и уходили в небо совершенно прямо, постепенно теряя яркость.

- 334 -

Всякая радуга красива. Особенно красиво, когда она окажется близко и сквозь нее просвечивает дерево и поле. Это веселая, яркая радуга. Но тонко-цветные, чуть слитые с небом, прямые колонны в сиренево-белой степи — это совсем особая, редкостная, высокая красота.

Солнце замыкало эту дивную арку. Мы двигались сначала прямо на нее, потом она оказалась слева, и мы ехали, ехали и никак не могли проехать мимо. Понемногу колонны стали бледнеть и незаметно иссякли.

Только тогда я увидела, что обоз еле бредет шагом, а все высунулись из кибиток и смотрят. К закату, никуда не заезжая поесть и погреться, добрались до большого пикета и мирно там ночевали.

Происшествия начались на другой день с утра; причем самые досадные и скучные, как всегда бывает, если не повезет, следовали одно за другим.

Местность опять стала неровной, снегу здесь выпало мало, и арбы тарахтели на голой промерзшей дороге. У переднего воза расшаталось, слетело и далеко укатилось под склон колесо. Арба запрокинулась, и при этом сломалась еще какая-то штука. Стояли, потом очень медленно ехали, и снова долго стояли, ожидая, пока нас догонит злополучная арба.

Затем выяснилось, что кто-то что-то забыл на пикете, и настолько важное, что пришлось посылать назад верхового ездока.

Остановились возле развалин караван-сарая, заброшенного еще в прошлом столетии, где только и было, что грубые стены из крупных камней для защиты от ветра.

Наш старик потихоньку бродил, сгребал охапки бурьяна и снега, наметенные ветром в углы; набрал в полу халата обломков камней и ходил, накрывая ими что-то в дальнем закутке развалин. Никто на него не смотрел.

Потом два-три часа ехали толком, но на крутом повороте у спуска к мосту с треском сломалось дышло у арбы, запряженной парой. На руках тащили арбу через мост и очень долго чинили. А когда уже стало темнеть, и вдали показалась зимовка, до которой спешили доехать, чтобы ночь не застала в степи, наш верблюд тоже решил развлечься, изорвал свою упряжь и ушел (правда, очень лениво), оставив нас на горе.

Мы брели до зимовки пешком, и опять я увидела издали несколько тел под стеной, лежавших друг на друге неловко, как саксаул. Это была небольшая зимовка с одним только крытым наполовину двором. Часть саманной стены просела, местами обрушилась, но под навесом было сухо и чисто, и под стеной даже лежали небольшим штабельком кизяки.

В жилой половине тлел в очаге огонек, и едкий кизячий дым расползался по всем помещениям. Пожилая казашка тихо двигалась у очага. Рядом сидели мужчины, опустив головы, свесив худые темные руки. И никто опять ни жестом, ни взглядом не отозвался на наш приезд.

Возчики развели огонь в одном из пустых закоулков и вскипятили чайник.

- 335 -

Мама сделала скороспелую уху из рыбного порошка^а, и мы быстро поели и темном уголке подальше от посторонних глаз.

Но я припрятала кусочек лепешки и вышла с ним в смежную комнату, показывая на ходу.

Девочка-казашка выбежала из других дверей, протянула руку, быстро залопотала что-то по-казахски. Я видела ее умоляющий взгляд, слышала жалобный голос и... убрала лепешку за спину... Я даже испытала на миг приятное чувство превосходства: у меня вот есть, а у нее нету.

Девочка опустила руку и отошла.

Как я могла это сделать?! Ведь я видела мертвых от голода. Или это недопонималось, не связывалось чувством одно с другим?

Что это было?

Врожденная дрянность, которой не хочется в себе разгадать? Незнание голода? Влияние тухлой морали моих полубонн-полунянек, монашек в отставке: «О себе-то подумай» и «Всех не накормишь»? Тщеславная жажда добыть превосходство, пренебрегая ценой?

Не знаю, не понимаю, не помню... Знаю только, что жадности не было. Это одно из самых ранних (но далеко не худших!) морально-мучительных воспоминаний, которые всю остальную жизнь ворочаешь в душе, в разные периоды по-разному, но всегда тяжело и стыдно, оценивая для себя.

Сейчас поражает, с какой легкостью одно живое существо, даже очень молодое и не жестокое от природы, может смертельно мучить другое в силу одной какой-то нравственной тупости. Не все ли равно, в конце концов, сказать ли исстрадавшейся беременной женщине: «Вашего мужа еще не расстреляли, но сейчас, кажется, поведут, могу сбегать узнать», подразнить ли хлебом голодающего ребенка или избивать цепью привязанную собаку?

И все это с гордостью: «Дал понять контрреволюционной суке, что они для меня — не люди!», «У меня вот есть, а у нее нету!», «Ну и отделал, теперь не погоняет кур, стерва!»

Чувство стыда за себя и жалости к девочке шевельнулось у меня, когда она ушла, но я не решилась за ней пойти и вышла во двор. Фонарь висел на крючке под навесом, тускло освещая кибитки, морды жующих верблюдов с пеной на рыхлых губах и погонщика с ружьем за плечами, разбиравшего в углу упряжь.

Мне давно хотелось посидеть верхом на верблюде. Сейчас, когда они так близко и мирно лежали, это казалось вполне доступно. Ни верблюды, ни возчик не обращали на меня внимания. Я походила немного, примериваясь, выбрала крайнего старого верблюда, потрепала его на пробу по горбам и взгромоздилась ему на спину. Верблюд никак на это не отозвался, я осмелела и стала толкать его по бокам валенками, воображая, что мчусь верхом по степи. Решил ли верблюд, что его понукают или просто

а Существовал особый способ заготовления рыбы впрок: тушки сушили на особых противнях в печке до полной хрупкости, а потом толкли и растирали скалкой вместе с костями в тонкий порошок и слегка солили. Помнится, он был очень вкусный и сытный.

- 336 -

рассердился, но он крякнул, качнулся и встал во весь рост. Я не сообразила вовремя спрыгнуть, очутилась под самой кровлей, и это уже было страшно. Кроме того верблюд повернул ко мне оскаленную морду, собираясь не то укусить, не то хорошенько плюнуть.

Я пронзительно заорала. Тотчас во двор выскочила мама, и даже в полутьме виден был дикий ужас у нее на лице и в глазах. Выбежали Настя и Лена, попутчики. На лицах у всех — страх!

Казах-погонщик бросил свои уздечки, молча стащил меня с верблюда и подтолкнул в спину к маме. Руки у нее вздрагивали, когда она взяла меня за плечи и повела в жилье. Никто не сказал мне ни слова, только попутчики пошептались между собой в углу. Мама наскоро соорудила подобие постели, велела мне лечь и сама прилегла рядом. Позже я уже поняла их ужас: они подумали, что меня поймали и рвут голодающие. Безумное голодное людоедство было тогда в Казахстане, еще больше ходило страшных слухов о нем.

Следующее утро кажется еще холоднее, чем прежние. Очень хочется спать. Я дремлю и дремлю в кибитке, но мама все время будит меня, заставляет вставать, шевелиться. Считается, что во сне легче замерзнуть. Я же считаю, что это напрасные страхи; я не голодная, и не намного уж тут холоднее, чем на вчерашней стоянке. А вот на ветру в шарабане действительно холодно даже в добротном тулупе. Лена и Настя часто меняются местом^а или обе подолгу едут с нами в кибитке. Сам начальник обоза сажает иногда на свое место верхового казаха, лишнюю лошадь привязывают позади, а сам Орманов забирается в кибитку к казахам-попутчикам поспать и погреться.

В кибитке едет зажиточная семья казахов-начальников с грудной девочкой Аминэ, мальчуганом лет четырех и старушкой. У них низкая ладная кибитка на санях, выстеленная подушками, меховыми и стеганными одеялами. Полог открывается не вперед, как у нас, а назад по ходу движения. В ней можно только сидеть или полулежать, но зато тепло, как дома: в подушки зарыт обернутый кожей горшок с горячими углями. Угли обновляются на каждой стоянке. На зимовках, где мы сами не жгли ночь напролет огня, женщина-мать забегала утром к казахам, бормотала там что-то, быстро-быстро нагребала палочкой угли из их очажка в горшок и бегом бежала в кибитку.

Все они очень напуганы, все делают с преувеличенной торопливостью, говорят друг с другом вполголоса или шепчутся. Девочку мать почти не спускает с рук, мальчика водит за плечи старуха. На первой зимовке они ночевали в кибитке, на второй — в помещении с нами, но отец не ложился, а сидел на корточках рядом.

а Орманов благоволил к Лене и Насте, потому что они привезли распоряжение военного округа включить нас в обоз. Распоряжение это добыли от Н.Н. Кузьмина, первого мужа мамы, Лениного отца, бывшего тогда начальником Новосибирского военного округа.

- 337 -

Возчики спят по два-три часа, сменяя друг друга: сторожат во дворе обоз. Недосыпают все. Наш старик полудремлет сегодня, привалившись спиной к кибитке.

Верблюды выдохлись, еле бредут шагом. Все устало: люди, животные и даже вещи. Все скрипит, трещит и то и дело ломается.

Еще задолго до темноты въехали в большой русский поселок и оставались в нем больше полутора суток, чтобы дать отдохнуть людям, верблюдам и лошадям.

Население поселка, в котором мы остановились, не голодало само (во всяком случае те, в чьих домах разместился обоз), но боялись и голода и голодающих. Боялись голодных грабежей, о которых ходили сильно преувеличенные слухи^а, боялись обнаружить голоду свою относительно сытую жизнь. Они тщательно запирали свои дома и запирались сами, были молчаливы, угрюмы, недоброжелательны.

Во всем их поведении чувствовалась тревога и не напрасная, конечно. Как могли они знать, сколько продлится голод, удастся ли им растянуть до весны не ахти какие запасы, а весной возобновить их. Помощи от государства было ждать нечего, оно не умело, не хотело да и не могло организовать ее в широких размерах. То, что делалось, мало кого спасало, потому что распределялось бестолково и скудно, а когда машина кое-как раскачалась, помогать уже было некому^б. Главной заботой правительства было скрыть все от всяческих глаз и пресечь по возможности слухи.

Результаты переписи 1939 года, которые хоть с опозданием, но давали представление о чудовищности того, что произошло в Казахстане, были объявлены «вредительскими» («забракованы», как сообщает БСЭ последнего выпуска), данные ее не опубликованы до сих пор, а по этим данным, как сказал мне В.С.Н.¹⁴⁴ со слов отца, одного из немногих уцелевших организаторов и участников переписи в Средней Азии, во время голода в тридцатых годах в Казахстане вымерло семьдесят пять процентов населения, в основном, конечно, казахов.

Хозяева нашей квартиры явно тяготились нами, хотя за постой было заплачено драгоценной валютой — хлебом. Старуха скупо, с хмурой досадой отвечала даже на самые неизбежные вопросы: где можно поесть, где постелить постели. Тяжело было ехать, но нелегко было и передыхать в этой полувраждебной, сковывавшей всех нас обстановке.

Но все-таки это был дом, где было совершенно тепло, где можно было спать без пальто и шапки, пить утром и вечером горячий чай и нормально обедать за столом, как обычные люди. Было даже маленькое развлечение: кролики, которые жили в клетках под длинными лавками вдоль стены.

а Раз к нам в кухню забрался голодный парень-казах. Там была только буханка хлеба. Он взял половину буханки.

б Такой «помощью» был наш обоз, он одиннадцать суток ехал туда; стоял, ожидая погрузки, те полторы недели, что пробыли мы на Нуре, наверное, стоял еще, потому что были заносы и не было подвоза. Он выехал, когда город уже почти вымер и разбежался от голода. А как вернулся и вернулся ли вообще — не знаю.

144 В.С.Н. — Нестеров Владимир Сергеевич (1906-1987). Муж Н.Л. Бызовой, старшей дочери Л.А. Бызова, с которой была дружна дочь В.Н. Рихтера Вера. В 30-хгодах его отец С.А. Нестеров как статистик, действительно, участвовал в переписи населения в Средней Азии. Из семьи преподавателей сельской школы. Старший ребенок в семье, кроме него было еще три девочки. Две младшие умерли от туберкулеза. В 1917 г. семья оказалась в Ташкенте, a B.C. в трудовой школе, где его мать преподавала. Окончив школу в 1923 г., поступил на биологический факультет Ташкентского университета, однако не закончил его и, бросив учебу, уехал на родину родителей — в Тверскую губернию, где был в основном на комсомольской работе, затем работал педагогом в Москве, Николаеве и на Шпицбергене. В 1935 г. поступил на физический факультет МГУ, закончил его через три года по специальности «акустика». После этого работал в лаборатории акустики при строительстве Дворца Советов в области создания пористых материалов, а также в других организациях, и одновременно преподавал. Во время войны вместе с институтом был в Казани; в армию не был призван по болезни. В 50-е годы занялся гидроакустикой. Хорошо знал историю и всегда ею интересовался. Оказавшись в Обнинске, он много ходил по окрестностям, с семьей и один, обнаруживал археологические памятники. Постепенно завел знакомства с местными краеведами и историками. Вера Рихтер связала его с Институтом Археологии АН СССР. Будучи уже на пенсии, он очень активно занимался местной археологией.

- 338 -

Мне не возбранялось смотреть на зверьков, и я подолгу сидела возле них на полу. Под печкой водились еще и куры, но это было неинтересно. Две ночи мы ночевали в этой избе и по крайней мере выспались.

И снова качается в степи кибитка. Солнца нет и не будет: небо в серых нахохленных тучах. Ветер дует не очень сильно, но упорно и ровно, терпеливо метет и метет поземку. Дорогу перемело на целые версты, и опять едем по телеграфным столбам, которые заунывно воют.

Будет буран. Но ветер дует в спину обозу, в кибитке не холодно, столбы хорошо видно и слышно, и никто пока особенно не волнуется.

Степь здесь опять слегка расхолмилась: длинные пологие спуски и небольшие подъемы. Долго ехали под гору. Быстро бежали верблюды и громыхала арба. Но внизу, в лощине, где снег был поглубже, верблюды пошли уже шагом, стало тихо, и слышно, как усилился ветер, как он свистит и полощет кошмой кибитки. Сильнее и громче гудели провода, и поземку мело уже сплошной пеленой без перерывов.

На открытом месте на сопке ветер рвал уже так, что кренило кибитку. Старик перебрался внутрь и сидел на пятках у входа. В низинах было потише, но больше мело снегу, слышно было, как он плещет в кошму и шуршит потом по кибитке. Все было как-то тревожно, я давно уже стала бояться, что мы собьемся с дороги и можем замерзнуть в степи. Стали беспокоиться, выглядывать наружу через плечо старика и взрослые, и старик объяснил, помогая себе осторожными жестами, что еще светло, что снег не идет сверху и можно ехать, а будет нельзя — заночуем, до жилья как-нибудь доберемся. В первый раз он заговорил с нами, и было приятно слушать его тихий спокойный говор. Я думала раньше, что он молчит нарочно, не хочет вступать в разговоры с чужими, а оказалось, что он просто почти совсем не знает русского.

Съехали с еще одной длинной горы, и обоз остановился. Я вылезла из кибитки. Стояли возле небольшого аула, но не заезжали в него: кто-то что-то пошел узнавать. Ветер все также дул, задирая камыши на крышах, и погромыхивал чем-то. Но здесь, за домами, гораздо меньше мело, и было совсем не страшно.

Одинокий саманный домик с просевшим углом и сорванной дверью стоял близко к нам у дороги. Ветер расстилал по снегу, шевелил какие-то пестрые тряпочки, и показалось мне, что в снегу ползет человек. Это же, очевидно, ввело в заблуждение и старика, он слез и пошел смотреть. Я соскользнула за ним. Это была мертвая девочка казашка примерно моих лет в легком пестром халате. Длинные волосы были присыпаны снегом, но лицо...

Мне очень немного надо было уже, чтоб не бездумно поверить, а понять и почувствовать, что смерть это не одна из тяжких сторон, существующих бок о бок с жизнью, а неотрывный и неизбежный конец каждого живого существа и мой, конечно, тоже. Дикий страх смерти, не той, которую я увидела, а моей собственной, передернул меня всю.

«Едем! — закричала я, бросаясь обратно в кибитку и хватая за руки маму, — едем же, здесь нельзя стоять! Едем!» Мама быстро говорила что-

- 339 -

то, пытаясь меня успокоить, старик дергал локтями и головой, торопясь повернуть верблюда.

«Все равно, — сказала я, отпуская маму, — ничего не было там хуже. И ни ты и никто все равно уже ничему не поможет». Не о голоде, не о мертвой девочке (как могло показаться взрослым) я сказала и думала это, а о самой себе. Десять лет и два месяца прожила я на земле, время было такое и такая судьба, что много случилось увидеть печального, дикого, но все это были картины. Они глубоко врезались в память, я могу нарисовать, написать, описать их со всеми подробностями. Они оставили шрамы, но всегда Оыли отдельно от меня, не могли войти в мою жизнь своим содержанием.

Лодка, в которой я плыву, не могла потонуть, потому что я в ней сижу. Вернее она оттого и не могла потонуть, что я в ней сижу, хоть рядом тонут другие. Эта наивная тайная вера так долго и прочно держалась, несмотря на всякие страхи, и так помогала всегда с интересом и жадностью жить. Все это рухнуло сразу и не могло возродиться.

Страх смерти мучил меня долго и тяжело. Одно время мне даже было неприятно прикасаться к людям, потому что я представляла себе, какими мы будем мертвыми.

...Обоз[,] наконец[,] тронулся. Настя пересела в кибитку, сказала, что здесь ночевать не будем: аул разбежался и вымер. Что начальник поехал договориться в русской деревне. До нее недалеко, всего десять-двенадцать верст, а буран пока не опасен.

Но только отъехали, ветер раздулся так, что даже за скрипом колес и тарахтеньем арбы слышно было его завывание и свист. Тучи стали сгущаться, опускались все ниже, и в степи был тревожный сумрак, как бывает перед грозой. Снег посыпался сверху, и когда распахнуло полог, стало видно, как он бесшумно летит полосами, изгибаясь дугой по ветру. Все больше темнело.

Обоз вдруг остановился. Кто-то подошел к кибитке. Старик достал из-под сена большую волосяную веревку и куда-то ушел. Очевидно, караван связывали в цепочку, чтобы не растеряться в буран.

Старик не вернулся, ехал[,] наверное[,] теперь на передней арбе. Кто-то другой молодо вспрыгнул на передок и легкомысленно гикнул. Поехали снова, но медленно. Новый возчик стоял на коленях в кибитке, глядя вперед, но не было видно даже спины верблюда.

Сплошная серо-молочная муть кипела теперь над степью, и ветер уже не гудел, а только шуршал и присвистывал. Мы молча сидели в кибитке, тесно прижавшись друг к другу. Все во мне смерзлось от страха. Не знаю, казалось или правда ехали долго в кромешной каше бурана. Никто, мне мерещилось, не верит уже, что мы доедем куда-то, но только скрывают это.

Опять остановился обоз. Что-то трещало, скрипело совсем рядом. Потом круто повернули верблюда, и вдруг наступила удивительная, почти полная тишина. Мы стояли в большом крытом дворе.

Еле-еле выбрались из кибитки: у всех затекли ноги и тело. Странно даже казалось, что такая немудреная штука — изба, а какая надежная крепость для защиты от взрыва зимней степной непогоды! Тихо, тепло и светло.

- 340 -

Здесь было беднее и проще, чем во вчерашнем поселке. Были и тревога, и страх, но с присловьем: «чему быть, того не минуешь», не сказанном, правда, но видном.

Мне очень хотелось размяться, стряхнуть с себя холод и страх, и я стала на цыпочках бегать по длинной избе. Мама одернула было меня, но хозяйка вступилась: «Нехай соби бигае, то ж дитына, ей треба, мыслимо дило — сидить и сидить динь скризь у кибитке, та ще у митель!»

Мы оттаяли здесь немного изнутри и снаружи, и душою и телом. Посидели под вечер у керосиновой лампы и удобно устроились на ночь на своих и хозяйских подстилках.

Ветер набрасывался на стены, хлестал по окошку снегом, погромыхивал крышей и выл противно в трубе, но все это было вовсе уже не страшно.

«Ось який дурень», — сказала про ветер хозяйка.

Утром я проснулась по привычке рано. Никого не было рядом, а за стеной бесновался по-прежнему ветер. Так безнадежно тоскливо стало от этого ветра, от того, что конца нет дороге и надо вставать и ехать в буран и холодный ветер. Я уже собиралась плакать, но вошли мама и Лена, долго стряхивали с себя снег и сказали две славных новости разом: сейчас никуда не поедем — слишком сильно метет. А когда будет можно, до Нуры доберемся меньше, чем за два дня, до нее совсем недалеко.

Последняя новость особенно удивила и обрадовала меня. В глубине души я давно уже перестала верить, что Нура — это реальность, до которой можно добраться.

VII

Выехали мы только на следующий день и поздно, часов в десять утра, когда стало совсем светло. Ветер не лег, но уже не сыпало сверху.

Долго выбирались из рыхлых сугробов в деревне, а потом оказались на совершенно голой, продутой хребтине, и что-то неприятно хрустело: не то мелкие камни, не то заледеневшая трава. Небо то мутнело, то расчищалось снова, проглядывало яркое холодное солнце. И когда выбрались на ровную степь, невозможно было смотреть, как ослепляла глаза свежая белизна снега. Да я и не хотела смотреть. Я боялась. Все, что отпустило было меня в обжитой избе, теперь всколыхнулось снова.

Я села, приткнувшись поближе к маме, и приготовилась к длинной тоскливой езде, но доехали неожиданно быстро, оттого, вероятно, что тронулись поздно.

Ночевали в совершенно целом и чистом, но абсолютно пустом пикете. Не было никаких сторожей и пришлось самим растапливать печку каменным углем, который огромной кучей лежал во дворе в сарае.

Чувствовалась уже близость Нуры, все стали как-то раскованней, оживились, больше и громче говорили. Амину пустили ползать по нарам,

- 341 -

мальчик бегал по избе, ловил меня и смеялся. Легли очень рано, чтоб завтра пораньше доехать, но долго еще вертелись и шептались. Все выспались накануне и не скоро сумели заснуть.

VIII

Утром сразу что-то сломалось, когда еще запрягали, и долго пришлось чинить.

Ворота двора были настежь распахнуты в степь, опять совершенно и плоскую и пустынную, но здесь уже было две линии телеграфных столпов, которые пересекались и уходили в разные стороны.

Не было конца ветру, он сильно раздулся с утра. Снова мело поземку, и длинные узкие языки текли и текли поперек дороги. И, если долго смотреть, начинала кружиться голова. Все говорили, что будет опять буран, но к вечеру или завтра. Солнца опять не было.

Тронулись[,] наконец. Всем не терпелось поскорее доехать, все время кто-нибудь выглядывал из кибитки. Старик то и дело пересаживался, подбивал кнутовищем трухлявый мешок с тростником, на котором сидел всю дорогу.

Я очень боялась увидеть мертвых, даже воспоминание о них вызывало теперь не суеверно-сказочный страх и тревогу, а ужас и отвращение, и страх собственной смерти, который мешал жить. Но нетерпение доехать и как-то разнообразить томительный остаток дороги пересилило все же. Я встала на колени за спиной старика и смотрела над степью прямо на горизонт.

Глаза у меня заболели, и я не могла понять, кажется это мне или расплывчатая полоса впереди — действительно[,] постройки и дым. Шарабан загромыхал рядом, и Настя перегнулась в кибитку.

«Нура! — крикнула она нам, — доехали!»

Каким же уютным, каким «нашим домом» показалось мне темное купе пустого железнодорожного вагона! Не надо приспосабливаться к чужим новым людям, у меня есть «своя» полка, а главное — можно верить, что это достаточно надолго, что завтра не надо вставать на заре и снова ползти в кибитку.

Мы вовремя приехали в Нуру. Станция встретила нас вихрями снега, гудением проводов, перестуком досок и лязгом всяких незакрепленных железок. Сверху опять повалил снег.

Потом мы стояли на пустой железнодорожной платформе среди кучи вещей, замерзшие, заметенные снегом. Подошел начальник станции и сказал, что поезд сегодня наверняка не пойдет. Наверное[,] не пойдет и завтра: на путях большие заносы, но мы, если хотим, можем идти в вагон, там проводники, поезд отапливается.

Вагон освещался единственной свечкой в фонаре над входной дверью. Окошко в купе сразу пришлось плотно завесить попоной: в него задувало снег. Но мне показалось, что это даже и лучше — поплотнее отгородиться от нескладного внешнего мира.

Стемнело, пока устроились в купе. Мама нашла в вещах собственную свечку и зажгла ее на маленьком столике. Все легли. Лена стала

- 342 -

рассказывать сказку. Буран уже бушевал вовсю за тонкой стенкой вагона и временами качал его так, что казалось, будто мы уже едем. Мама потушила свечку. Самая тяжкая часть путешествия закончилась.

Было, вероятно, мало порядка на советских железных дорогах начала тридцатых годов: на таком отдаленном и малолюдном участке, как Нура — Павлодар — особенно. Но все-таки наш поезд попал в какую-то исключительную полосу невезения. Слава Богу, что дорога не была перегружена, скорости малы, и происшествия не превращались в катастрофу.

Не помню точно, но, кажется, неделю с лишним просидели мы в Нуре в своем вагоне с билетами до Москвы на руках.

Четыре дня бушевал над округой редкой силы и снежности буран. Проводницы боялись пройти даже десяток шагов от вагона до здания вокзала, а мы и вовсе не высовывались из купе. Порой ветер начинал как-то странно ритмично вибрировать, его порывы напоминали пыхтенье паровоза, вагон дрожал, создавалась иллюзия стремительной, но странной езды, и мне становилось страшно.

Когда стихло, трудно было поверить, что мы на станции. Исчезли рельсы и шпалы. Среди неподвижных волн глубокого снега торчали отдельные домики, голое здание вокзала и телеграфные столбы.

Два дня расчищали лопатами пристанционные пути и депо, чтобы вывести снегоочиститель. На второй день к вечеру под крики «ура» и всеобщее ликование выполз, наконец, на свет этот неуклюжий труженик и честно работал целые сутки, но потом умудрился лечь поперек путей на стрелке. Связь уже успели наладить, запросили краны и ремонтный состав с узловой станции, но там тоже еще не закончили расчистку путей.

Когда дорога была, наконец, расчищена и освобождена, случилось совсем уж невероятное и глупое происшествие: как-то остался без присмотра паровоз, который заправлялся водой, чтобы двинуть нас в кои-то веки с Нуры, и на сорокаградусном морозе, стукнувшем после бури, он превратился в одну глыбу льда с водопроводным краном.

Вагон наш между тем понемногу наполнялся, уже почти все купе были заняты, то и дело кто-нибудь бегал узнавать и приносил очередную сенсационную весть. Но к хроническим задержкам относились терпеливо и с юмором: все было в порядке вещей.

Помню, как я сидела, крепко сжав кулаки и затаив дыхание, когда в конце концов состав робко дернулся на путях: вдруг в самом деле сейчас поедем?

Проводница громко закричала, чтобы остерегались и держали детей и вещи: дернет очень сильно, примерзли какие-то буксы. Рвануло в самом деле дай Боже как, потом медленно поехали, но почему-то не вперед, а назад. Снова сильно рвануло, лязг и скрежет передернул весь поезд насквозь. Еще рывок, толчок и... поехали — плавно, тихо поехали, уже в нужном направлении, мимо вокзала с ухмыляющимися железнодорожниками, мимо депо и примороженного паровоза. (Он так и стоял, нам дали другой).

- 343 -

В тамбурах ликовали проводницы, в проходах прыгали, хлопали в ладошки дети: едем! едем! Сдержанно, еще не веря, что это всерьез, улыбались взрослые, а скептики откровенно морщились: «Рано еще радоваться, погодите!»

Но-таки ехали, и отлично ехали много часов подряд, и на станциях поезд встречали, словно воскресшего из мертвых.

Потом опять случилось происшествие. Сменный паровоз завалился, съезжая с поворотного круга, заткнул и разворотил пути. И опять мы стояли сутки, пока подтащили краны, раздобыли нам паровоз.

Через два-три перегона случилось еще одно, уже более страшное происшествие. Поздно вечером, когда я уже улеглась спать, состав тряхнуло гак, что я кувырком полетела с полки и не расшиблась только потому, что мама успела как-то меня подхватить. Вещи посыпались в соседних купе, пронзительно закричал маленький ребенок, по вагону пробежал человек, выкрикивая на ходу, что срочно нужен врач или медсестра. Настя побежала за ним, приказав Лене вынуть и принести ее чемоданчик с бинтами и инструментами.

Поезд стоял. Стал меркнуть и быстро потух электрический свет в проходе. Мама вынула и зажгла свечку. Все мужчины ушли куда-то, а женщины с детьми собрались на огонек поближе к нам и встревоженно переговаривались вполголоса.

Наконец люди стали возвращаться. Пришли Лена и Настя, сказали, что ничего особенно ужасного не случилось, только ушибы и два не очень серьезных ранения в последнем вагоне.

Оказалось, что паровоз-толкач, призванный помочь нам на подъеме, отстал почему-то раньше времени, стал догонять и ткнулся в темноте об задний вагон, не сильно, на тихом ходу, но все-таки с паровозной силой.

Опять очень долго стояли на маленькой станции. Отцепили задний вагон с поуродованными буферами и тамбуром и ждали замены. А когда дождались, оказалось, что ехать в нем некому: расселенные пассажиры отлично прижились на новых местах, а заднего вагона теперь побаивались.

Следующее приключение было мирное, но удивительное и редкое. Под утро поезд замедлил ход, катился еще некоторое время, тихо поскрипывая, и встал в полной тишине. Вышедшие на разведку мужчины доложили, что утро чудесное, мороз слабый, а мы мирно стоим посреди степи, но почему-то без паровоза.

Потом со слов проводницы первого вагона передали, что паровоз нечаянно отцепился и ушел сам по себе, как выпрягшаяся лошадь. Проводница кричала, но ее не услышали.

Мужчины, напуганные предыдущим происшествием с толкачом, несмотря на уверения проводницы, что без какого-то жезла никого не пустят на перегон, решили принять свои меры предосторожности. Они собрали по вагонам красные вещи, в том числе мою вязаную шапочку и сочно-малиновые трусы нашего соседа по купе, и отправились в обе стороны от состава, вооруженные палками со всеми этими

- 344 -

красными кофточками, шарфами и прочим. Колонны защитников пассажирского состава от диких паровозов выглядели очень эффектно на белом снегу.

Проводницы со своими флажками стали шагах в двадцати от состава, мужчины отправились дальше.

Паровоз обнаружил, разумеется, на станции, что потерял поезд. Станция была совсем недалеко, но много времени ушло на перелаивание паровозной бригады с персоналом станции. Передние пассажиры-защитники со своими аварийными трусами и блузками успели дойти до станции и приняли активное участие в критических выступлениях обеих сторон, а задние добрались до будки путевого обходчика и уселись там греться.

Паровоз наконец вернулся, подцепил состав, но поехал не вперед, а черепашьим шагом назад, подбирая ушедших. Тем временем одноколейный путь был прочно заткнут с обеих сторон и, в наказание, наверное, нас чуть не сутки держали потом на разъезде.

После этого доскреблись-таки кое-как до Павлодара, но там опять солидно застряли: ремонтировали состав, заменяли буфера и сцепления.

В Павлодаре рассталась с нами Настя, уехала на другом поезде в Новосибирск.

За Павлодаром началось длинное, страшно медленное, однообразное и скучное путешествие до Москвы, причем не прямой дорогой, а какими-то странными загогулинами.

Не было уже никаких чрезвычайных происшествий, но зато вдоволь было занудного стояния на запасных путях всяких мелких станций и захолустных городков. Одно время нас вообще пропускали только ночью, как какой-нибудь заблудший товарняк. Проводники объясняли эти странности нашего движения тем, что поезд «выбился из графика». Но трудно уже было, конечно, понять, из чего именно мы выбились, поезд опаздывал на рекордный даже для тех времен срок: на две с половиной недели.

Ближе к Москве нас стали проталкивать все же побыстрее, надо было как-то избавляться от бестолкового поезда. Ехали теперь и ночью и днем, реже и меньше стояли, но оказывались в каких-то совершенно неподходящих для нормального маршрута городах.

Когда выбрались, по слухам, на более или менее прямую дорогу к Москве, я нашла себе дело: стояла часами у окна в проходе и следила за указателями километров. Это было не так просто. Линия столбиков часто прерывалась, дощечки на многих покосились, цифры не везде были четки. Чтобы узнать расстояние до Москвы, надо было успеть оглянуться назад по ходу поезда, и столбик часто что-нибудь заслоняло, прежде чем я успевала прочесть цифру.

Но у меня хватало терпения натренироваться, ко мне стали приходить за справками из других вагонов, и мне это льстило, хотя ходили они, конечно, просто от нечего делать.

- 345 -

До сих пор помню то напряженно-радостное возбуждение, от которого мурашки побежали по спине и затылку, когда начались московские пригороды.

Даже сейчас, когда путешествия стали будничной прозой, я всегда испытываю волнение, приезжая в Москву издалека. Никакой другой город не вызывает такого ощущения. Возвращение в Москву — это не возвращение к месту, а в единственный для меня на земле круг близких и любимых людей, без которых устаешь даже в самых интересных и приветливых далях.

Стемнело. Показались многоэтажные, с освещенными окнами дома Москвы. Меня очень удивило, что огоньки в окнах все время подмигивают: неужели столько людей сразу тушат и зажигают свет? Кто-то объяснил мне, что здания и другие предметы просто заслоняют огоньки. Это удивляет всех детей, я объясняла то же самое позже своим сыновьям, племянникам, внуку.

Никто не встречал нас, да и не могли встретить, несмотря на телеграммы. В Москве давно потеряли наш след, очень тревожились, а Николай Николаевич [Кузьмин] даже предпринял настоящие розыски. Но поезд приближался к Москве по такой заковыристой дуге, что все путалось и невозможно было добиться толку. Прибыли мы тоже на какой-то неподходящий вокзал, не то Ленинградский, не то Киевский.

Не помню уже, как добирались до Лубянки (так называли между собой Лубянский проезд, где жили родственники).

Кто-то открыл нам дверь, вскрикнул и отступил в сторону. Я снова увидела длинный полутемный коридор, и с другого конца коридора к нам стремительно приближалась легкая женская фигурка с пышной копной волос. Это была Ирина.

По[-]разному бывают близки люди. В Каркаралинске с нами были ссыльные, свои, близкие товарищи по несчастью, пережившие с нами тяжкие дни болезни и смерти папы. Потом приехали Лена и Настя — родные, еще более близкие люди. Но только увидев глубокие, полные слез и улыбки глаза Ирины на тонком, хрупком лице, я поняла, что все до сих пор было совсем не то...

Я помню мамины слова: «Пойдем, посмотрим в последний раз на папу, сейчас придут чужие люди, закроют фоб и больше мы никогда его не увидим...». Я не поняла тогда, почему «чужие».

Меня «подложили» на кровать к Тапочке, которая давно уже спала в уголке за ширмой.

Кусались клопы, тогдашнее неизбывное московское бедствие: совестно было вертеться и мешать Талочке. Я порядком вымучилась, прежде чем удалось заснуть, и только утром разинула глаза с чувством великого, давно уже не посещавшего меня счастья: ведь мы же доехали! МЫ У СВОИХ!

МЫ, НАКОНЕЦ, В МОСКВЕ!

Рукописный подлинник. Воспоминания были изданы в начале 1990-х гг. на личные средства Н.Л. Бызовой¹⁴⁵ тиражом 300 экз.

145 Бызова Наталья Леонтьевна (1921—1999). Дочь Леонтия Алексеевича Бызова — физик, доктор физико-математических наук, специалист по физике атмосферы.

- 346 -

№ 59 Протокол обыска в квартире вдовы В.Н. Рихтера В.В. Суворовой

27 декабря 1934 г.

Протокол обыска

На основании ордера № 10411 Реутовского р[айонного] о[тдела] Упр[авления] НКВД по МО нашими сотрудниками р[айонного] о[тдела] о[пер] уполномоч[енным] Парковым и уполномоченным Смоляниновым, произведен обыск в квартире Суворовой-Кузьминой В.В.[,] проживающей по Московской улице дом № 19 пос. Салтыковка.

В результате обыска взято для представления в р[айонный] о[тдел]

Разная переписка

Паспорт № 253039.

Согласно ордера задержана Суворова[-]Кузьмина Вера Вадимовна.

Жалоб на неправильное произведение обыска нет.

Обыск произвели:^а

Копию с протокола получил (Семенова)

Рукописная копия (под копирку). Подписи — автографы.

№60 Удостоверение, выданное В.В. Суворовой рязанским

сектором Управления НКВД по Московской области

взамен вида на жительство

31 марта 1935 г.

Форма № 16

ВЗАМЕН ВИДА НА ЖИТЕЛЬСТВО.

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Дано админ[истративной] ссыльной гр-ке СУВОРОВОЙ-КУЗЬМИНОЙ Вере Вадимовне в том, что она состоит на особом учете в УСО Рязсектора УНКВД СССР по МО без права выезда за пределы города Рязани и Рязанского р-на.

Обязана явкой на регистрацию в 1-е Отделение Р. К. Милиции каждого 4-го числа.

а Подпись неразборчива.

- 347 -

При отсутствии отметки о своевременной явке на регистрацию удостоверение недействительно.

Пом. Нач. Рязсектора УНКВД СССР по МО (КРИВИЦКИЙ) Пом. Уполномоченного УСО (МАКСИМОВА)

Машинописный подлинник, заверенный печатью Рязанского сектора НКВД. Подписи — автографы. На обороте отметки: Принята на учет под № 99 в Ряз.УР — 4/IV 35 г. Зав. РБ-УР. Моск. Обл. Рязань Отд. РКМ Прописан 5/IV 35 г. По ул. Радищева № 25 кв. Подпись^а Явилась 4/V—35 г. Упол. УР Выезд из гор. Рязани разреш[ен] согласно решения Особого Совещания] 6/V-35 г. п. уп. Рязсек. (Малькова)

№61 Письмо Помощи политическим заключенным за подписью

Е.П. Пешковой для В.В. Суворовой с сообщением, что ей

разрешено вернуться из Рязани в пос. Салтыковка

Московской области

31 марта 1935 г.

СУВОРОВОЙ-РИХТЕР Вере В.

В ответ на Ваше обращение, сообщаю, что согласно полученной справке, высылка Вам отменена и Вам разрешено вернуться в Салтыковку.

Соответствующее извещение послано в местн[ое] Упр[авление] НКВД, где Вам и надлежит справиться.

(Ек. Пешкова)

Машинописный подлинник, заверенный печатью Помощи политическим заключенным. Подпись — автограф.

№62 Письмо Помощи политическим заключенным за подписью

М.Л. Винавера В.В. Суворовой с сообщением о выдаче ей

нового паспорта взамен конфискованного

31 марта 1935 г.

Г-ке СУВОРОВОЙ-КУЗЬМИНОЙ Вере Владимировне.^б

а Подпись неразборчива.

б Должно быть: Вадимовне.

- 348 -

В ответ на В[аш] запрос сообщаю, что согласно полученной справке ГУРКМ"а 13/VII с/г дано распоряжение о выдаче вновь Вам паспорта в Москве (М. Винавер)¹⁴⁶

Машинописный подлинник, заверенный печатью Помощи политическим заключенным. Подпись — автограф.

№63 Свидетельство о смерти матери В.Н. Рихтера М.М. Рихтер

27 мая 1939 г.

СВИДЕТЕЛЬСТВО

о смерти №…..

Гр Рихтер Мария Михайловна умер (ла)....в тысяча девятьсот тридцать девятом году 25 мая о чем в книге записей актов гражданского состояния о смерти за 1939 г. «27» мая произведена соответствующая запись.

Место смерти Алтайский край селение Колывань Змеиногорского района, с/совет Колыванский

Возраст и причина смерти — 85 лет, от упадка серд[ечной] деятельн[ости]

Зав. бюро ЗАГС Делопроизводитель^а

Подлинник на типографском бланке, скрепленный печатью Колыванского сельсовета. Выделенный курсивом текст вписан от руки. Подписи — автографы.

а Подпись неразбочива.

146 Винавер Михаил Львович (1880—1942). Член РСДРП, после ее раскола стал социал-демократом. После 1917 г. отошел от политической деятельности, с 1921 г. — стал активным помощником Е.П. Пешковой в Политическом Красном Кресте. 31 марта 1919 г. арестован в Москве по делу социал-демократов, но вскоре освобожден. В 1921 г. подвергался кратковременному аресту в Москве. В 1937 г. вновь арестован и приговорен к 10 годам ИТЛ. В начале 1942 г. из лагеря освобожден по амнистии как польский подданный. 29 сентября 1942 г. скончался.

Приложения

349

Документы ЦА ФСБ РФ

№ П 1.1 Постановление о заключении В.Н. Рихтера под стражу

22 февраля 1921 г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

В…………………………………^а

1921 г. «22» февраля Я, Грапский, ………………

дежурный следователь Одесской Губернской Чрезвычайной Комиссии,

опросив гражданина ………..Рихтер Владимир Николаевич

обвиняемого в …………меньшевизм

арестованного по орд 9324

1921 г. февр[аля]22 числа, нахожу нужным……..

Гражданина……… Рихтер заключить под стражу

Дежурный следователь (Грапский)

За каким Отделом зачислить дело…..Упол. Л. груп.

Содержать в одиночной или в общей камере……..В Общей

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 1. Подлинник на типографском бланке. Выделенный курсивом текст вписан от руки. Подпись — автограф. В правой нижней графе таблички сверху вниз у правой вертикальной черты стоит число 202. Оно зачеркнуто и рядом красным карандашом поставлена цифра 3.

а Пустая строка.

350

№ П 1.2 Анкета В.Н. Рихтера

23 февраля 1921 г.

АНКЕТА № Ч.К.

ДЛЯ АРЕСТОВАННЫХ И ЗАДЕРЖАННЫХ С ЗАЧИСЛЕНИЕМ ЗА

Ч.К. ЛИЦА, ДАВШИЕ НЕВЕРНЫЕ ПОКАЗАНИЯ В АНКЕТЕ,

БУДУТ ПОДВЕРГНУТЫ СТРОЖАЙШЕЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

1-ая часть (заполняется арестованным)

Фамилия: Рихтер

Имя и отчество: Владимир Николаевич

Граждан какого государства: Российской Фед[еративной] Республ[ики]

Национальность: русский

Место прописки: Губ.: Херсонской уезд: Одесский, город Одесса

Возраст (год рождения): 41 лет; родился в 21 июля 1880 г.

Образование: а) грамотный

б) окончил университет

в) прошел курс школы

Состав семьи, место жительства и место работы каждого члена ( отца, матери, детей, мужа, жены, братьев, сестер):

1. Жена. Кузьмина В. Baд.¹ 37 лет. Место работы – Собес. Место жительства - Нежинская, 10.

2. Мать Рихтер Map. Мих. 69 лет. Место жительства - Нежинская, 10.

З.Дочь Рихтер Мария Ник.^а 5 лет. Место жительства - Нежинская, 10.

4. Дочь Рихтер Валерия.² 5 месяцев. Место жительства - Нежинская, 10.

Партийная принадлежность: а) в какой партии - Партия социалистов-революционеров

б) с какого времени - С 1898

а Описка В.Н. Рихтера. Следует Рихтер Мария Влад.

1 Жена В.Н. Рихтера никогда не носила его фамилию, т.к. их брак не был официально зарегистрирован. Урожденная Суворова, после первого замужества она стала Кузьминой, а в документах 30-х годов она упоминается как Суворова-Кузьмина.

2 Ошибка или описка в тексте: Валерия умерла в возрасте 11 месяцев в Одессе от дизентерии в мае 1921 г. (см. прим. 262 к разделу 11).

351

Профессия и член какого профсоюза (№ билета) ВСОРАБИС³ № 4234

Место работы, службы а) с начала войны до .../III 1917 г. - эмигрант, преподаватель

б) с.../III по день ареста - Трудшкола № 149 Лекторское бюро

Если состоял на государ[ственной] службе, то в каком чине: Не состоял

Если не служил и не работ ал по найму, то на какие средства жил: Журналист, лектор

Владел ли недвижимым имуществом, каким и где: нет

Привлекался ли к ответственности по суду или в админ[истративном] порядке: Привлекался за социалистическую пропаганду по суду и админ[истративно]

Отношение к воинской повинности: а) воинское звание, род оружия или специальность; б) если освобожден, то на каком основании: Не подлежал

Когда арестован: «23» февраля месяца 1921 г.

Кем арестован, по чьему ордеру и № ордера: Губчека орд 9324

Где арестован; а) губ., уезд, вол., село, гор., улица и № дома; б) при каких обстоятельствах арестован (на своей квартире, в засаде, на собрании и пр.): Одесса, Нежинская 10 дома

Когда и кем допрошен: нет

Предъявлено ли обвинение и в чем именно: нет

Место жительства перед арестом: Нежинская 10

——————

Примечания арестованного:

«23» февраля 1921 г. Подпись арестованного: (Вл. Рихтер)

3 Всероссийский профессиональный союз работников искусства.

352

2-ая часть (заполняется администрацией места заключения)

Официальное название места заключения:

По чьему ордеру арестован и № ордера:…………

За кем зачислен?...........

Приметы заключенного:……….

Примечания: Подпись заведующего местом заключения

Ответы на вопросы анкеты надо писать чернилами (в крайнем случае химическим карандашом, разборчиво, полностью выписывая слова, по возможности без помарок и поправок).

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 5. Подлинник на типографском бланке. Ответы, вписанные В.Н. Рихтером, выделены нами курсивом; подпись — автограф.

№ П I.3 Письмо заведующего Одесским губернским отделом

политического просвещения в ОГЧК с просьбой об

изменении меры пресечения В.Н. Рихтеру

26 февраля 1921 г.

В О.Г.Ч.К.

24 числа Вами был арестован член Лекторского Бюро Губполитпросвета т. Рихтер, обнаруживший чрезвычайную преданность делу.

Ввиду необходимости т. Рихтера для правильной постановки Лекторск[ого] Дела в Одесск[ой] губернии Губполитпросвет просит, если Ч.К. найдет возможным, изменить меру пресечения и предоставить т. Рихтеру возможность исполнять служебные обязанности.

Зав. Губполитпросветом (Подпись не разборчива.)

Зав. Лекторским Бюро (Подпись не разборчива.)

Управдел (Подпись не разборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 6. Машинописный подлинник на половине тетрадного листа в косую линейку. Слева штамп отдела Наробраза УССР. Под ним штамп: Зарегистрировано в общей канцелярии ОГЧК 27.02.1921 за № 5980. Поверх штампа Наробраза снизу вверх по диагонали надпись черными чернилами: К делу Рихтера, 27/II 21 г. и подпись. Поперек текста неразборчивые пометки и подписи химическим карандашом: Уп. I гр…^а На обороте письма росписи карандашом.

а Слово не разобрано.

353

№ П 1.4 Письмо заведующего Одесским губернским отделом

народного образования в ОГЧК с просьбой об ускорении

рассмотрения дела В.Н. Рихтера

4 марта 1921 г.

В О.Г.Ч.К.

Несколько дней тому назад арестован преподаватель трудовой школы № 149 т. Рихтер, работающий, кроме того, в целом ряде просветительных учреждений Губнаробраза. Так как отсутствие т. Рихтера в них тяжело отзывается на занятиях, прошу об ускорении рассмотрения дела учителя Рихтера.

Завгубнаробразом (Потемкин)

Завсоцвосом (Подпись не разборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 7. Машинописный подлинник на половине тетрадного листа в крупную косую линейку. Слева штамп на русском и украинском языках: Революционный Комитет Одесской Губернии. ОТДЕЛ НАРОБРАЗА. Под текстом письма штамп: Зарегистрировано в общей канцелярии О.Г.Ч.К. за № 9264 22.03.1921. Поверх штампа Наробраза снизу вверх по диагонали надпись черными чернилами: К делу Рихтера, 22/III 21 г. и подпись. Ниже штампа карандашом запись: Уп. I группы к. 918726. 23/III и подпись. Поперек текста неразборчивые пометки и подписи химическим карандашом: Уп. I гр... (Слово не разобрано). На обороте письма росписи карандашом.

№ П 1.5 Заявление учителей в ОГЧК с просьбой об освобождении В.Н. Рихтера

21 марта 1921 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ

От имени всех учителей Гуманитарного отделения просим ходатайствовать об освобождении нашего лектора по истории т. Рихтера, как неза-

354

менимого работника. Как Вам известно, т. Рихтер в своих лекциях всегда проводил революционную мысль за Советскую власть.

Староста (Ц. Соболь)

Секретарь (Т. Бурлаков)

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 8. Рукописный подлинник, написан карандашом. В левом углу наискосок резолюция: На рассмотрение Комячейки Бюро. Далее поперек текста слева и снизу вверх наискосок: Комячейка решила ходатайствовать перед О.Г.Ч.К. об освобождении т. Рихтера. Секретарь Комячейки (Подпись неразборчива). Синим карандашом что-то жирно зачеркнуто и написано: Уполномоченный I группы (Подпись неразборчива) — 21/III. Слова в тексте за Советскую власть вписаны другим почерком. Поперек всего текста резолюции и подпись секретаря Семеновой, а также другие подписи. Подписи — автографы.

№ П 1.6 Шифротелеграмма председателя ВУЧК в Одесскую ГЧК

с требованием выслать характеристику на В.Н. Рихтера

30 января 1922 г.

Из Харькова ОГЧК

Срочно вышли мне подробную характеристику правого эсера Рихтера. Получение подтвердить. № 03173. 30/1—22 г.

ПредВУЧК

...АНЦЕВ^а. Расшифровала Левина, вх. № 486/ш. 7/II-22 г.

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 10. Машинописный текст на половине тетрадного листа в линейку. В правом верхнем углу надпись: 9/II Вх. № 294. Под телеграммой резолюция: тов. Киркову, срочно. Кайдан. Ниже надпись: папка № 1.

№ П 1.7 Шифротелеграмма председателя Одесской ГЧК

с характеристикой В.Н. Рихтера

9 февраля 1922 г.

В ответ на телеграмму № 03173

сообщаем, РИХТЕР Владимир Николаевич СР. с 1897 г. по социальному положению профессор, сын богатого домовладельца в Одессе, до 1917 г.

а Начало фамилии не читается.

355

находился за границей и в Петрограде, откуда в Одессу прибыл в конце июля 1917 г. и здесь был выставлен кандидатом в члены Учредительного собрания от Одесской организации П.СР. по Херсонской губернии, первым по списку. После разгона учредительного собрания вновь вернулся в Одессу и принял здесь самое активное деятельное участие в работе организации. Долгое время состоял председателем Одесского Комитета П.С.Р. как легального, так и нелегального в 1919 г., 20 и 21 г. и по день своего ареста. Рихтер является теоретиком, духовным главою организации, особенно пользуется большими симпатиями среди учащейся молодежи, им был организован кружок по изучению народничества, из которого в последнее время образовалась студенческая организация. Даже и теперь, находясь в изоляторе, он руководит действиями Одесской организации П.С.Р. и большинство статей, напечатанных в их листовках, принадлежат ему.

ПРЕДГУБЧЕКА

СЕКРЕТАРЬ

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 11. Машинописная копия. Справа вверху напечатано: шифром. — Внизу слева штамп: секретно, С.О.Ч. 9/II ...(Слово не разобрано). 190, 486/ш. Подписей нет. Внизу справа подпись: Кирков.

№ П 1.8 Шифротелеграмма начальника СОУ ГПУ Т.П. Самсонова

председателю Одесского губотдела ГПУ с требованием арестовать В.Н. Рихтера

и препроводить его в Москву

4 марта 1922 г.

Из Москвы Одесса Предгуботдел ГПУ

На Ваш от 21/II повторяется наша телеграмма № 22643 от 2/II. По сведениям видных правых эсеров Рихтер Владимир Николаевич находится Одессе кажется приват-доцент. Арестуйте и препроводите СОУГПУ. 4/III - 22 г.

№ 23251 /...^а /6296/ш Нач СОУ ГПУ Самсонов.

Расшифровала^б Щильберштейн, вх. № 924/ш от 8/III - 22 г.

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 12. Машинописный текст на клочке бланка. Справа вверху: 11/III вх. 521. Под текстом телеграммы резолюция: тов. Киркову, материал для повести Щедрина, Кайдан, 11/III — 22 г.

а На этом месте дыра в бумаге.

б Под словом жирная клякса.

356

№ П 1.9 Шифротелеграмма председателя Одесского губотдела ГПУ

в ГПУ с сообщением об исчезновении В.Н. Рихтера

21 марта 1922 г.

Телеграмма Москва ГПУ копия Харьков ВЧК

В ответ на Вашу телеграмму за № 2325/ш сообщаю, что нами был вызван гр. Рихтер для отправки в Москву в ГПУ¹ и временно под честное слово был освобожден для подготовки к поездке. Гр. Рихтер дав честное слово скрылся и неизвестно куда, взяты заложники⁵ и приняты меры к его розыску. Второй лидер Одесской организации П.С.Р. Каплан Владимир Натанович высылается ближайшим поездом.

ПРЕДГУБЧЕКА^а

СЕКРЕТАРЬ

1922 г. № 454 924/ш

ЦА ФСБ РФ. Дело Р-47515. Л. 27. Машинописный текст. Внизу слева штамп: секретное, С.О.Ч. Отдела ...^б № 454 924/ш...192.. г. В правом верхнем углу: вх. 579, 21/III. Подписи отсутствуют.

№ П 1.10 Выдержка из протокола допроса В.Н. Каплана

23 августа 1922 г.

Показания по существу дела.

«Рихтера я знаю с 1917 года по Петрограду. Я был на 3 и 4 съезде П.С.Р. С Рихтером я познакомился на 3 съезде, когда его выбрали в члены ЦК ПСР. В марте 1918 года я был в Питере. В 1918 году я с ним ни разу не встречался. После 4 съезда П.С.Р. — в последних числах ноября 1917 года [—] я с ним больше не видался. Как мне известно[,] он до этого еще уехал на Украину. Членом Одесского городского комитета п.с.р. я состоял с половины 1919 года до половины 1920 года. Из состава

а 6 февраля 1922 г. ВЧК была преобразована в ГПУ, однако некоторое время продолжали использовать старое наименование организации.

б Текст размыт.

5 Под заложниками, судя по всему, подразумевается жена В.Н. Рихтера, несколько дней проведшая в одесской тюрьме. О ситуации с честным словом, якобы данным Рихтером чекистам, см. в предисловии К.Н. Морозова к наст. сборнику.

357

комитета я вышел по причинам личного характера. Связь с Одесской организацией я потерял с февраля 1921 года — с момента ареста. Последний раз с Рихтером я виделся 9 марта 1922 года. В феврале 1921 года и был арестован вместе с Рихтером и [мы] освобождены были одновременно 8 марта 1922 года. После освобождения я Рихтера видел один раз. Он зашел к нам на квартиру — это было 9 марта до объявления нам предложения о выезде в Москву. После объявления я его не видал. До ареста Одесской организации в феврале 1921 года Одесская организация никаких воззваний и листовок против Советской власти не распространяла. Принимать участие в распространении подобных листовок, следовательно, я не мог. Из Ц.К. П.С.Р мы тоже никаких листовок не получали, т.к. с ним всякая связь была потеряна. История возникновения предъявленных мне листовок Одесской организации П.С.Р., мне неизвестна. При мне Одесская организация никакой вооруженной борьбы с Советской властью не вела.

Во время Самарского Учредительного Съезда я был в Одессе. До Колчаковского переворота⁶ лично я стоял за вооруженную борьбу с Сов[етской] властью[,] предполагая, что это будет широким общенародным обвинением. После Колчаковского переворота я этот взгляд изменил. Известие об этом перевороте мы получили в Одессе в январе 1918 года.

Организация П.СР. почти единогласно стала на точку зрения «невозможности какого бы то ни было соглашения с Колчаком».

Каплан

Допрашивал (Подпись неразборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-47515. Л. 38-39. Рукописный подлинник на бланке. Подписи — автографы.

№ П 1.11 «Протокол обыска в квартире № 2 [дома № 10]

по Сретенской ул., принадлежащей

ГУРЕВИЧУ Борису Евгеньевичу»

28 сентября 1922 г.

При задержании лиц, пришедших и находящихся здесь, обнаружено: 1. У ГУРЕВИЧА Бориса Евгеньевича, владельца квартиры — браунинг № 242859 с одной обоймой патрон количеством шесть штук, причем обойма находилась не в браунинге, а в столике. Действительность изложенного удостоверяю своей личной подписью (подпись).

6 В ноябре 1918 г. адмирал А.В. Колчак был назначен военным и морским министром в Совете министров Уфимской директории. 18 ноября он произвел переворот и принял титул «верховного правителя российского государства» и звание главнокомандующего. Далее в тексте ошибка: известие об этом перевороте могло быть получено в Одессе в январе 1919 г.

358

2. У ГУРЕВИЧА Евгения Самойловича, отца квартирохозяина, приехавшего 27 сентября из Кременчуга к сыну, обнаружено: удостоверение личности, ... (Слово не разобрано) и билет Союза «МЕДСАНТРУД». Действительность обнаруженного удостоверяю личной подписью (подпись).

3. У ДОМАРАЦКОЙ Варвары Денисовны, проживающей [в] вышеуказанной квартире в качестве комнатонанимательницы, обнаружено: ничего не было, [в] чем и самолично подписываюсь (подпись).

4. У ПЛЯМА Александра Моисеевича, квартиронанимателя, по профессии бухгалтер Киевторга, при обыске обнаружено ничего не было, в чем и подписываюсь лично (подпись).

5. У ПИСАРЕВСКОГО⁷ Александра Давидовича, комнатонанимателя обнаружено свидетельство (удостоверение личности), выдан[ное] Киевской Городской Милицией за № 3521/14490, личная карточка за № 2764, пропуск на поездку по ж.д. [в] прифронтовую полосу на имя ПИСАРЕВСКОГО за № 1088, удостоверение Московского Совета от 17/1-22 г. за № А-128, справка участкового надзирателя Согоменского района от 3/IX без №, учетная карточка Биржи труда за № 125589 от I/IX—22 г. и личная переписка. От дачи каких бы то ни было показаний отказываюсь, в чем и собственноручно и подписываюсь (подпись).

6. У ПОЛОЗА Михаила Григорьевича по партийности члена партии ПСР, пришедшего к ПИСАРЕВСКОМУ, при обыске было обнаружено[:] резолюции, принятые на 5-м Всеукраинском Совете партии, отпечатанные на пишущей машинке: 1) Кооперация и задачи партии (в четырех лис тах)[;] 2) По про[ф]движению (на трех лист[ах])[;] 3) По текущему моменту (на двух листах)[;] 4) Вопросы о едином социалистическом фронте (на одном листе), 5) По организационному вопросу (на одном листе)[;] 6) резолюция о суде над партией ПСР в Москве (на одном листе)[;] 7) Тезисы доклада о задачах партии и текущий момент, 8) Рукопись личная по вопросам отделения политики (на двух листах). От дачи каких бы то ни было показаний отказываюсь, в чем и подписываюсь собственноручно (подпись).

7. У ПОЗНЯКОВА Якова Марковича, пришедшего к ПИСАРЕВСКОМУ[,] при личном обыске обнаружено: 1) Бессрочная паспортная книжка на имя ПОЗНЯКОВА Якова Марковича, выданная Елисаветградским Полицейским Управлением, 2) Удостоверение Черниговского Союза кооперативов (Одесское представительство) № 840 от 20/IX-22 г., 3) Справка Домкома по Троицкой ул. д. № 2[,] что проживает по Троицкой № 2 без номера от 14/VII-22 г. 5) Доверенность на имя С.Х. ПИЛЬЯНЕР на предмет получения посылки АРА, заверенную Домкомом Троицкой ул. № 2 от 21/VIII- 22 г. 6) Свидетельство о прививке холеры, выданное Одесским Губздравом, 7) Шифр на небольшом клочке бумаги, 8) Протест по поводу приговора над ПСР, отпечатанный на папиросной бумаге [на] пишущей машинке, 9) Брошюра ПСР «ЧТО ТАКОЕ СОЦИАЛИСТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ И ЗА ЧТО СУДИЛИ ИХ КОММУНИСТЫ», печатанная в типографии[,] на 18 стр., 10) Резолюция по вопросу об укреплении партии и ликвидации внут-

7 Писаревский А.Д. — нелегальная фамилия В.Н. Рихтера.

359

ри-партийных группировок, отпечатанная на папирос[ной] бумаге пишущей машинкой на двух лист[ах], 11) «Знамя Труда» № 20 Орган Южного Краевого Бюро партии ср., 12) «Тезисы по текущему моменту[,] предложенные Всеукраинскому Комитету»[,] написанные от руки на двух листах, 13) «Деревенские впечатления, написанные от руки карандашом, на 19 полулистах. 14, Резолюция по текущему моменту от руки на четверт. листах, 15, «Международное рабочее движение и Интернационал» от руки на четверти листа. 16) Записная книжка и разн[ая] другая переписка. От дачи каких бы то ни было показаний отказываюсь[,] в чем собственноручно подписываюсь. По просьбе добавлено, что переписка, разная в четырех отдельных листиках и записная табличка целлилуодная (Так в тексте) с надписями «23, Ист. Н.Ж.М. лин. Цир. Тростоян Томашкол» (подпись).

8. У ОРЛОВА Ефима Николаевича, пришедшего к ПИСАРЕВСКОМУ, обнаружено было: ключ от помещения гостиницы, личная карточка за № 65, выданная Царицынским военным Комиссариатом от 28/1-21 г., от какой гостиницы ключ, откуда приехал и какие бы то ни было показания [давать] отказываюсь, в чем и подписываюсь собственноручно (подпись).

9. РЫБНИКОВ Николай Михайлович, пришел к ПИСАРЕВСКОМУ, приехал из Харькова два дня тому назад, при личном обыске обнаружено было:

1) Резолюция по вопросу о ЦБ ПСР, писанная от руки на четверти листа, 2) паспорт годичный на имя ПОЛИКАРПОВА Ермолая Петровича, 3) свидетельство на шесть месяцев за № 7115, 4) Квитанция за № 605 вокзал Киев I об отдаче на хранение одного свертка, 5) Билет для входа в читальный зал Московского Румянцевского музея на имя МИХАЙЛОВА за № 12344, 6) Билет на предмет посещения читальни Харьковск[ой] общественной библиотеки за № 3459, 7) Выигрышный билет за № 0697622, 8) Три билета от ст. Москва до ст. Расторгуево, 9) Записная книжка на восьми листочках с шифрованными записями, 10) Один блокнот, 11) Две резолюции[,] напечатанные на папиросной бумаге ПСР на машинке, 12) Письмо на имя «ФИЛИНА», 13) Один пустой бланк «Московская контора Гостреста Урало-платина», с крупной печатью, 14) Чистая бумага в листах[,] карандаши и ручки с перьями и разная переписка личного характера. От дачи каких бы то ни было показаний отказываюсь (в чем собственноручно подписываюсь) (подпись).

28 сентября 1922 года —

Верно: Панкратова

С подлинным верно: (Подпись неразборчива.)

ДА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 1—2. Машинописная копия. Подписи заверявших документ — автографы.

360

№ П 1.12 Заключение о предании В.Н. Рихтера

суду Верховного революционного трибунала⁸

12 января 1923 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По делу № 16104

РИХТЕРА Владимира Николаевича.

28 сентября 1922 г. в Киеве на Сретенской ул., дом № 10, кв. 2 Киевским Губотделом ГПУ был задержан совместно с активными ср. БОЧАРНИКОВЫМ⁹, ПОДБЕЛЬСКИМ¹⁰, ШТЕРНОМ¹¹ и др. неизвестный, сперва именовавший себя ПИСАРЕВСКИМ Александром Давидовичем и предъявивший на эту фамилию подложные документы.

Привезенный в ГПУ ПИСАРЕВСКИЙ после упорного запирательства сознался, что он член ПСР с 1902 г. РИХТЕР Владимир Николаевич, 42 лет, образования высшего — юридическое и философское, по профессии журналист и лектор.

От всяких дальнейших показаний отказался.

По данным 3-го Отделения] СОГПУ РИХТЕР чл[ен] п.с.р. с. 1898 г. за принадлежность к пер при самодержавии неоднократно арестовывался, был в ссылке и долгое время в эмиграции. В 1917—18 г. был чл[еном] ЦК ПСР и чл[еном] Учредительного собрания. В 1918 г. РИХТЕР по поручению ЦК ПСР принимал участие в организации террористических актов против деятелей Советской власти, и согласно показаниям КОНОПЛЕВОЙ, СЕМЕНОВА¹² и ЕФИМОВА[,] ЦК ПСР РИХТЕРУ была поручена организация покушения на тов. ЛЕНИНА, для каковой цели он снабдил их ядом кураре для отравления пуль^а револьвера, из которого потом стреляла КАПЛАН¹³, и давал инструкции боевикам^а по организации за тов. ЛЕНИНЫМ слежки. В [19] 19, [19]20 и [19]21 г. РИХТЕР был во главе Одесской организации ПСР и председателем Одесского Комитета ПСР. В марте 1922 г. во время процесса ЦК ПСР РИХТЕР был обязан честным словом Одесским Губотделом ГПУ явиться в Москву к суду и следствию, но свое честное слово нарушил и скрылся, перешел на нелегальное положение и занимался партийной работой в качестве Уполномочен[ого] ЦБ ПСР. В Киев РИХТЕР приехал на совещание ответственных партийных ср. работников, в котором и принимал участие.

По регистрации судимости ГПУ РИХТЕР проходил как арестованный за активную работу в пер в 1920—21 г. Одесским Губотделом ГПУ.

а Слово вписано от руки на полях.

8 Верховный трибунал РСФСР возник в результате объединения Ревтрибунала при ВЦИК, Военного ревтрибунала при РВСР, Главного железнодорожного трибунала при НКПС РСФСР в результате слияния в 1921 г. трех систем трибуналов (гражданских, военных и транспортных). Он являлся судом первой инстанции по делам особой важности, кассационным органом, органом судебного надзора за деятельностью всех трибуналов. Трибунал состоял из Пленума и коллегий (кассационной, судебной, военной, военно-транспортной). Председатель трибунала назначался ВЦИК из числа членов коллегии НКЮста РСФСР. Местными органами трибунала являлись его губернские отделения.

9 Бочарников Михаил Григорьевич (1886—?). Член ПСР с 1904 г. Неоднократно арестовывался и ссылался. В 1910 г. эмигрировал. В 1911 г. вернулся в Россию, дважды арестовывался, сослан Иркутскую губернию. После Февральской революции входил в Иркутский губком партии эсеров. В 1918-1919 гг. член Кубанского краевого комитета партии и редколлегии его органа — газеты «Родная Земля» (Краснодар). Арестован СО ВЧК в Москве в июле 1920 г., содержался в Бутырской тюрьме, затем — во Внутренней тюрьме ГПУ, освобожден после 4-месячного заключения. После ареста в Киеве в 1922 г. административно выслан в Уфу.

10 Подбельский Юрий Николаевич (1886 - ?) Старший брат видного советского партийного и государственного деятеля. Член ПСР с 1904 г. Февральской революции 1917 г. работал секретарем больничной кассы печатников г. Воронежа и редактором органа губернской эсеровской организации — газеты «Социалист-революционер» («Голос труда»). С октября 1917 на партийной работе в г.г. Воронеже, Тамбове и Борисоглебске Наркомзема и инспектором-инструктором в Управлении обслуживания Наркомпроса. Арестован 20 мая 1921 г. сотрудниками МЧК, содержался в Бутырской тюрьме. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено в особое производство «пок[онтр]-р(еволюционерам] в Тамбове». В марте—апреле 1922 г. во внутренней тюрьме ГПУ, затем в Ярославской тюрьме. 23 ноября 1923 г. приговорен к 5 годам лишения свободы; в 1925—1926 гг. в Челябинском, затем в Свердловском политизоляторах. После января 1927 г. в ссылке. В 1935-1936 г. на поселении в г. Ташкенте. Дальнейшая судьба неизвестна. Поскольку в документе утверждается, что Подбельский был арестован вместе с Рихтером в Киеве, возможно, одна из 4-х нелегальных фамилий документа П. 1.11 принадлежит ему.

11 Штерн — возможно, Штерн Соломон Ильич (1892—?). Социалист-революционер. Арестован в Одессе 26 сентября 1921 г., сидел в Киевской тюрьме, с марта 1922 г. находился в лагере на Соловецких островах. В 1925 г. был узником Тобольской тюрьмы. В 1926—29 гг. — в ссылке в Чимкенте. Дальнейшая его судьба составителям неизвестна. Поскольку в документе утверждается, что Штерн был арестован вместе с Рихтером в Киеве, возможно, одна из 4-х нелегальных фамилий документа П. 1.11 принадлежит ему.

12 Семенов Григорий Иванович (1891 — 1937). В революционном движении с 1904 г., анархист-коммунист. Неоднократно арестовывался и ссылался. В 1912 г. эмигрировал во Францию, порвал с анархистами и вступил в ПСР. В 1912—1915 г. работал электромонтером. В 1915 г. вернулся в Россию и был призван в армию. Во время Февральской революции один из организаторов Совета солдатских депутатов 12-й армии и товарищ председателя исполкома рижского совета. Делегат 1-го Всероссийского совещания Советов, член бюро исполкома Петросовета и председатель его фронтовой коллегии. Делегат 1-го и 2-го съездов Советов и Демократического совещания, комиссар 9-й армии, комиссар 3-го конного корпуса и помощник комиссара Румынского фронта. После октября 1917 г. возглавлял Петроградскую военную организацию ПСР и входил в Военную комиссию при ЦК. В сентябре 1918 г. арестован военным контролем — контрразведкой РККА за принадлежность к военной организации партии эсеров. В тюрьме содержался до весны 1919 г., когда начал сотрудничать с советскими спецслужбами, затем был зачислен в штат военной разведки РККА. В 1919—1920 гг. член МПСР, исключен за контакты с Б.В. Савинковым во время ведения подрывной работы в Варшаве и с Ф.Э. Дзержинским по возвращении в Россию. В январе 1921 г. вступил в РКП(б). В январе 1922 г. была опубликована его брошюра «Военная и боевая работа ПСР за 1917—1918 гг.» (Берлин, 1922), ставшая ядром обвинительного материалы на процессе 1922 г. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР бьшо предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. По итогам процесса был приговорен к высшей мере наказания, помилован и освобожден от наказания. После окончания процесса уволен из РККА в бессрочный отпуск. В ноябре 1922 г. направлен на работу в Главэлектро ВСНХ, через год откомандирован в распоряжение ЦК РКП(б). В 1927 г. — советник Военной комиссии ЦК КПК, в дальнейшем занимался разведывательной работой в Манчжурии и Испании. В 1937 г. арестован и расстрелян.

В.Б. Шкловский, бывший в конце 1917 г. — начале 1918 г. руководителем Боевого отдела эсеровской военной организации в Петрограде, так описал его в своем «Сентиментальном путешествии»: «Это человек небольшого роста, в гимнастерке и шароварах, но как-то в них не вношенный, со лбом довольно покатым, с очками на небольшом носу, и рост небольшой. Говорит дискантом и рассудительно. Внушает своим дискантом. Верхняя губа коротка. Тупой и пригодный для политики человек. Говорить не умеет. Например, увидит тебя с женщиной и спрашивает: "Это ваша любимая женщина?" Как-то не по-живому, вроде канцелярского: "имеющая быть посланной бумага". Не знаю — понятно ли. Если не понятно, то идите разговаривать с Семеновым; от него вас не покоробит» (Шкловский В.Б. Сентиментальное путешествие. М., 1990. С. 144).

13 Каплан Фанни Ефимовна (Ройтблат Фейга Хаимовна) (1888—1918). Входила в террористическую группу анархистов-коммунистов, в декабре 1906 г., после взрыва ею бомбы в гостинице, была арестована и присуждена к бессрочной каторге. После Февраля 1917 г. жила в Москве, затем лечила зрение в Крыму и Харькове. По данным Я.В. Леонтьева, считала себя ортодоксальной анархисткой-коммунисткой, а по некоторым свидетельствам современников, чья достоверность неясна, вступила в ПСР. Обстоятельства террористической деятельности Ф.Е. Каштани ее роль в покушении на В.И. Ленина до сих пор вызывают споры. Причастность ее к террористическому акту сомнений не вызывает, но неясна ее роль в нем. О его мотивах Каплан заявляла на допросе так: «Я стреляла в Ленина потому, что считаю, что он предатель и считаю, чем дольше он живет, тем он удаляет идею социализма на десятки лет». Казнена 3 сентября 1918 г. по личному распоряжению председателя ВЦИК Я.М. Свердлова и кремирована на территории Кремля.

361

Содержится РИХТЕР во Внутренней тюрьме. Считаю доказанным участие РИХТЕРА в 1918 г. в организации террористических актов против деятелей Сов[етской] Власти (ст. 64 Уг[оловного] Код[екса]) и активное руководящее его участие в контрреволюционной работе парши ср. (ст. 57 и 60 Уг[оловного] Код[екса])[,] я предлагаю предать РИХТЕРА суду Верховного Революционного Трибунала с перечислением за ним арестованного.

ПОМ НАЧ 3 ГО ОТД СОГПУ: (В. Браудэ¹⁴)

«12» января 1923 г. Согласен Н-к 3-го отд. СОГПУ^а (И. Решетов¹⁵)

Согласна ПомНач СОГПУ...^б

Самсонов

13/1-23 г

23/1-23 г - Уншлихт¹⁶

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 37. Машинописный подлинник. Подписи — автографы.

№ П 1.13 Постановление о привлечении В.Н. Рихтера к суду в качестве обвиняемого

21 марта 1923 г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Москва, 1923 г. марта «21» дня. Я, следователь Верховного Суда

Карлсон^а рассмотрев дело № 38 по обвинению гр.

Рихтера Владимира Николаевича, он же Писаревский Александр Давыдович, в активном и руководящем участии в контрреволюционной организации в так называемой партии социалистов-революционеров, в которой он как член Центрального Комитета названной партии принимал участие в организации вооруженной борьбы против Советской Власти, а также в организации террористических актов против деятелей Советской власти, руководствуясь ст. 128 У.П.К., постановил привлечь гр-на Рихтера Владимира Николаевича в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение, предусмотренное ст.ст. 57, 58, 60 и 64 Уголовного Кодекса.

Принимая во внимание тяжесть совершенного преступления,

Руководствуясь ст. 143 Уголовно-Процессуального Кодекса

а Текст, выделенный курсивом, вписан от руки.

б Подпись неразборчива.

14 Браудэ Вера Петровна (урожд. Булич) (1890—?). С марта 1917 по июль 1918 г. член ПЛСР, в сентябре 1918 г. вступила в РКП(б). В 1918-1920 гг. на различных должностях в системе ВЧК и ревтрибуналов. В 1920—1924 гг. помощник начальника отделения Секретного отдела ВЧК—ОГПУ. С октября 1924 г. партийный следователь Московской контрольной комиссии при МК РКП(б). С 1926 г. уполномоченный 5-го отделения Контрразведывательного отдела.

15 Решетов Илья Федорович (1894—1937). До революции подвергался репрессиям с 1913 г. В 1914—1916 гг. отбывал ссылку в Енисейской губ., где познакомился с Л.Б. Каменевым и Я.С. Аграновым. В 1912—1917 гг. член ПСР, в сентябре 1917 г. вступил в ПЛСР, год спустя стал членом партии революционного коммунизма, входил в ее ЦК (1919-1920). В 1921 г. вступил в РКП(б) с зачетом партийного стажа с 1912 г. В органах ВЧК-ГПУ-НКВД с 1920 г., в 1922-1923 гг. начальник 3-го отделения СО ГПУ, затем начальник 5-го отделения СО ОГПУ (1923-1924); начальник 2-гоотделения СО ОГПУ (1924-1926); полпред ОГПУ и начальник УНКВД ряда краев.

16 Уншлихт Иосиф Станиславович (1879—1938). Окончил Высшие технические курсы в Варшаве. Член СДКПиЛ с 1900 г. В октябре 1917 г. член Петроградского ВРК, Исполкома Петроградского совета, ВЦИК. С декабря 1917 г. член коллегии НКВД, в апреле 1918 — январе 1919 г. председатель Центропленбежа. С февраля 1919 нарком по военным делам и член ЦИК Литовского-Белорусской советской республики, член Президиума ЦК КП Литвы и Белоруссии, в июне-декабре 1919 г. член РВС 16-й армии, а с декабря 1919 г. член РВС Западного фронта и член Временного ревкома Польши. В 1921—23 заместитель председателя ВЧК-ОГПУ. В октябре 1923 г. исключен из состава органов ОГПУ. В 1923—1925 гг. член Реввоенсовета СССР, в 1925-1930 гг. заместитель председателя Реввоенсовета и заместитель наркомвоенмора. В 1938 г. арестован и расстрелян.

362

ПОСТАНОВИЛ избрать мерой пресечения способ уклонения (Так в тексте) от следствия и суда СОДЕРЖАНИЕ ПОД СТРАЖЕЙ. Копию настоящего постановления препроводить по месту заключения.

Следователь Ю. Карлсон¹⁷

Настоящее постановление мне объявлено «22» марта 1923 г.

Подпись: Владимир Рихтер

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 42. Рукописный подлинник на стандартном бланке. Вписанное от руки выделено нами курсивом. Подписи — автографы.

№ П 1.14 Протокол допроса В.Н. Рихтера

22 марта 1923 г.

ПРОТОКОЛ

Москва, 1923 года марта « 22 » дня, я, Следователь Верховного Суда Республики Карлсон допрашивал в качестве обвиняемого нижепоименованного, который показал:

Фамилия Рихтер имя Владимир

отчество Николаевич возраст 42 года

Происхождение сын вольного штурмана г. Ростова-на-Дону.

Должность или занятие в г. Одессе в Наробразе, учитель трудовых школ и лектор народного университета

Служебный адрес Трудовая школа уг[ол] Гулевой и Соборной Площади

Местожительство г. Одесса, Нежинская 10 кв 3.

Национальность русский

Семейное положение женат, 3 детей

Имущественное положение без такового

Образование высшее — филологическое и юридическое

Партийность член П.С.Р. с основания партии и социалист с 1898 г.

Занимает ли какую-либо должность по выборам — отказывается отвечать

Чем занимался и где служил:

а) до войны 1914 г. за границей — с 1908—1911 — в Париже, с 1911— 1917 г. в Риме.

б) до февральской революции после февральской революции приехал в Петроград и был избран на 3-ем съезде партии в ЦК ПСР.

в) во время Октябрьской революции в гор. Одессе.

17 Карлсон Ю. Следователь Верховного суда в 1923 г.

363

г) с октябрьской революции приблизительно в декабре мес[яце] 1917 года приехал обратно в Петроград и пробыл до переезда ЦК в Москву.

И находился в Москве до 8 Совета партии, а после этого уехал в Одессу.

Бывшее воинское звание не имею

Сведения о прежней судимости при царской власти в 1902 г. — высылка в Кишинев и увольнение из университета; в 1902 г. высылка из Кишинева в тендеры за революционную деятельность; в 1905 г. — в г. Одессу — по делу п. ср. — высылка в Вологодскую губ. — при Советской власти не судился.

От всяких показаний по существу предъявленного мне обвинения отка-!ываюсь.

Подпись: Владимир Рихтер.

Следователь Карлсон.

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 44. Рукописный подлинник на стандартном бланке. Вписанное от руки выделено нами курсивом. Подписи — автографы.

№П 1.15 Постановление следователя Ю. Карлсона о присоединении

к делу В.Н. Рихтера ряда документов

2 апреля 1923 г.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1923 года апреля «2», я, следователь Верховного Суда Республики, КАРЛСОН, рассмотрев дело № 38 по обвинению члена Центрального Комитета партии социалистов-революционеров РИХТЕРА Владимира Николаевича в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 57, 60 и 64 У. К. и, принимая во внимание, что все вышеуказанные преступления гр-н РИХТЕР совершил совместно с другими членами ЦК ПСР, уже осужденными по делу № 196 — 1922 года¹⁸, что показания некоторых из обвиняемых по делу ЦК ПСР (№ 196) имеют существенное значение, т.к. ими устанавливается причастность гр-на РИХТЕРА к террористической деятельности, направленной против ответственных вождей Рабоче-Крестьянской Республики, руководствуясь ст. 175-й У[головно-]П[роцессуального] К[одекса],

ПОСТАНОВИЛ:

Присоединить к делу в качестве обвинительного материала:

1. Обвинительное заключение по делу ЦК ПСР¹⁹.

2. Копию приговора по вышеозначенному делу²⁰.

3. Выписку из брошюры Семенова (Васильева) «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 г.»²¹.

18 Речь идет о процессе социалистов-революционеров, проходившем в июне-августе 1922 г. (см. о нем в предисловии К.Н. Морозова к настоящему сборнику). Более детальный анализ и публикацию документов процесса см.: Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь—август 1922 г.): Подготовка. Проведение. Итоги. Сборник документов / Сост. С. А. Красильников, К.Н. Морозов, И.В. Чубыкин. М., 2002. (Серия «Архивы Кремля»).

19 См.: Обвинительное заключение по делу Центрального комитета и отдельных иных организаций партии социалистов-революционеров по обвинению их в вооруженной борьбе против Советской власти, организации убийств, вооруженных ограблений и в изменнических сношениях с иностранными государствами. М., 1922.

20 См.: Процесс П.С.-Р. Речи государственных обвинителей. Приговор Верховного Революционного трибунала. Постановление Президиума ВЦИК. Воззвание Коминтерна. М., 1922.

21 См.: Семенов (Васильев) Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917-1918 гг. Берлин, 1922. На разоблачениях, содержащихся в этой брошюре были основаны изначальные обвинения против эсеров на процессе 1922 г. Семенов весьма подробно, с перечислением многих десятков имен рассказывал о попытках эсеров свергнуть большевиков в первые же дни после захвата ими власти, о подрывной работе в войсках Петроградского гарнизона осенью — зимой 1917—1918 гг., о плане вооруженного восстания в день открытия Учредительного собрания, о получении финансовой помощи от «союзных миссий». Но настоящей сенсацией стал его рассказ о террористической деятельности возглавлявшегося им Центрального боевого отряда ЦК ПСР, совершившего покушения на В. Володарского, М.С. Урицкого и В.И. Ленина, а также ряд экспроприации, в том числе у частных лиц. Брошюра заканчивалась событиями конца 1918 г., когда Семенов был арестован, но вскоре выпущен на свободу. Вопрос о деталях инспирации брошюры Семенова до конца неясен, как неясны до конца и подробности его связей с чекистами (хотя сами факты инспирации и связи сомнений не вызывают). (Подробнее см.: Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 20—26).

364

4. Выписку из протокола допроса Семенова 14/III—22 г.²²

5. Выписку из письма Коноплевой от 16/I-22 г.²³

6. Копию протокола допроса Ефимова от 11/XI—22 г.²⁴

7. Копию протокола допроса Ефимова от 12/III—22 г.²⁵

8. Копию протокола допроса Ефимова от 31/III-22 г.²⁶

9. Копию протокола допроса Коноплевой от 24/III—22 г.

10. Выписку из протокола № 19 Распорядительного заседания Судебной Коллегии Верхтриба от 23/V-22 г.²⁷

11. Выписку из протокола допроса Семенова 10/V— 22 г.

12. Выписку из списка эсеров, эсдеков и кадетов, запрашиваемых Верховным Трибуналом.

13. Копию протокола допроса Коноплевой от 9/V—22 г.

14. Копию протокола допроса Усова от 3/V—22 г.²⁸

15. Экспертиза яда «Кураре»²⁹.

16. То же.

17. То же.

18. Выписка из Известий ВЦИК № 65 от 25/11-22 г. о работе Герштейна и Рихтера на Украине³⁰.

19. Выписка из «Партийных Известий» ПСР за № 5 1918 г. Протокол заседания ЦК ПСР³¹.

СЛЕДОВАТЕЛЬ Карлсон

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 45. Машинописный подлинник. Подпись — автограф.

№ П 1.16- П 1.22

Материалы судебного процесса

над социалистами-революционерами (июнь—август 1922 г.),

приобщенные к делу В.Н. Рихтера

№ П 1.16 Выписка из письма Л.В. Коноплевой от 16 января 1922 г.³²

16.01.22 г.

Копия

Дело Верховного трибунала ВЦИК № 195 — 22 года.

Том 1-й л.д. 26-27.

Выписка из письма Коноплевой от 16/1 — 22 г.

Придя к мысли о необходимости террора[,] я обратилась к представителю ЦК в Военной Комиссии при ЦК Борису Рабиновичу с предложением

22 См. далее док. № П 1.19.

23 См. далее док. № П 1.16.

24 В документе опечатка. Имеется в виду протокол допроса Ефимова от 11 марта 1922 г. См. далее док. № П 1.17.

25 См. далее док. № П 1.18.

26 См. далее док. № П 1.20.

27 См. далее док. № П 1.21.

28 Усов Константин Андреевич (1895-1937). Рабочий. Член ПСР с 1914 г. В 1918 г. состоял в боевой организации партии эсеров. В 1920 г. вступил в РКП(б). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе социалистов-революционеров входил во вторую группу обвиняемых. Решением Верховного революционного трибунала осужден на 5 лет тюремного заключения, но затем помилован постановлением ВЦИК. После освобождения в январе 1924 г. работал в должности начальника отдела капитального строительства Спецмаштреста (1932-1937). В 1937 г. арестован и расстрелян.

В последнем слове на процессе 1922 г. заявил, что на процессе у него было две цели: «Одна из целей, одна из задач, это рассказать перед лицом всего пролетариата о моей работе в революции и сделать соответствующий отчет. И другая задача — осветить те темные стороны партии эсеров, свидетелем которых я когда-то был. Обе эти задачи я здесь выполнил» (Процесс эсеров. Вып. 2: Речи защитников и обвиняемых. М., 1922. С. 210).

29 По заключению экспертов, — проф. Н.А. Минакова и Н.Е. Эсаулова, яд кураре обладал следующими свойствами: «1) КУРАРЕ: Южно-Американским стрельный яд, из коры растения, в виде сухого [...] бурого экстракта, горького вкуса, растворима частью в воде. Главное действующее начало сока КУРАРИН имеет аморфных, растворимых в воде краснобурых листочков.

2) Отравление происходит при введении под кожу.

3) Минимальная смертельная доза курарина 0.024 на человека в 70 к.

5) Органические яды вообще и Кураре в частности, отличаются большой стойкостью и могут долго сохраняться при надлежащих условиях хранения, но при гниении могут распасться.

5) Органические яды могут выдержать до температуры кипения, но при более высоких температурах перегоняются и затем распадаются.

6) Трудно допустить, чтобы при намазывании сверху кураре пули на ней моглобы сохраниться после выстрела количество яда, достаточное для отравления.

Если, при специальном приготовлении пули[,] возможно было достигнуть того, чтобы во время разрыва пули в теле человека в последнее попала бы доза яда, не меньшая смертельной, то конечно при подобных условиях нельзя отрицать возможности отравления» (См.: Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь—август 1922 г.). С. 444—445). В обвинительном заключении по делу В.Н. Рихтера утверждалось, что при подготовке покушения на В.И. Ленина он достал и передал Л.В. Коноплевой яд кураре для отравления пули (см. док № 11.24).

30 О деятельности Л.Я. Герштейна и В.Н. Рихтера на Украине см. в обвинительном заключении по делу В.Н. Рихтера (док. № 11.24 — чекистская версия) и в комм. 282 к разделу II (показания обвиняемых эсеров на процессе 1922 г.).

31 Протокол заседания ЦК ПСР, а именно постановление о посылке на Украину делегации ЦК в составе Л.Я. Герштейна и В.Н. Рихтера, процитирован в обвинительном заключении по делу В.Н. Рихтера (См. док. № 11.24). Однако это постановление было принято не в мае 1918 г., как утверждается в обвинительном заключении, а 27 декабря 1917 г.

32 Это письмо было опубликовано в «Новом мире» (Берлин) 12 марта 1922 г., через 10 дней переопубликовано в «Правде». См.: Доклад бывшего члена ПСР Л.В. Коноплевой в ЦК РКП(б) о ее прежней эсеровской работе // Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 152—161.

365

организовать дело покушения на В.И. Ленина³³, беря на себя роль выполнительницы. Но для того, чтобы не подвести под удар П.С.Р., предлагала это в виде акта индивидуального, для моральной же поддержки просила мнения и санкции ответственных членов ЦК. В это время в Петербурге было несколько членов ЦК, остальные же члены ЦК и Бюро ЦК находились в Москве. Я видалась несколько раз с А.Р. Гоцем, жившим тогда в Петербурге, который в то время был ответственным членом ЦК в Петербурге. Он высказался положительно, но заявил, что такого большого по своим результатам дела, он на свою ответственность не может взять и должен запросить Бюро ЦК в Москве. С этой целью в Москву был послан Б.Н. Рабинович, который в случае согласия Бюро, должен был выяснить вопрос о руководителе боевой группы. Бюро ЦК дало согласие на акт индивидуальный. В качестве руководителя, за отказом от участия в этом деле Б.Н. Моисеенки³⁴, Бюро выделило одного из членов своих В.Н. Рихтера. По возвращении Рабиновича из Москвы, я, получив от него деньги для организации покушения (сумму теперь уже не помню), выехала вместе с П. Ефимовым в Москву. Ехали мы вдвоем, т.к. несмотря на мои и Рабиновича поиски людей для боевой группы, мы никого не могли найти: одни кандидаты забракованы были, другие, как Семенов, отказались. Я ехала в качестве выполнителя. Ефимов для слежки за В.И. Лениным и моим помощником. Приехав в марте в М[оскву] в качестве ж.д. служащих, мы поселились в районе Арбата (я жила под именем Анны Петровны Степановой). К нашему приезду Рихтер должен был наладить всю техническую сторону дела, установить слежку и пр., так чтобы к нашему приезду было все готово и сразу можно было бы произвести террористический акт. Но в действительности им ничего не было сделано; как руководитель он оказался совершенно непригодный для боевой работы. Все дело организации и слежки легло на нас двоих, но ни я, ни Ефимов, не имели абсолютно никаких связей в Москве, знали город очень плохо, и фактически не могли в короткий срок поставить слежку более [или] менее сносно. Пробившись в Москве недели две безрезультатно, я пришла к убеждению, что дело покушения надо ставить совершенно иначе, не надеясь ни на чью помощь, а поселившись в Москве, взять работу в каком-нибудь учреждении, завязать связи самой среди москвичей и, найдя удобный момент — произвести покушение. По приезде в Москву А.Р. Гоца работа наша была ликвидирована, причем я заявила ЦК, что не отказываюсь от мысли о терроре, но буду дело это ставить совершенно самостоятельно, не входя в сношения по этому поводу с ЦК ПСР.

Должна я добавить, что покушение должно было быть произведено с помощью револьвера («Испанский Браунинг») с отравленными ядом «Кураре» пулями. Яд достал мне в Москве Рихтер.

С подлинным верно: секретарь (Подпись неразборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 73. Машинописная копия, заверенная печатью Верховного Суда. Подпись секретаря — автограф.

33 Вот что об этом писал Г.И. Семенов в своей брошюре: «Считаю нужным отметить, что у ЦК в это время мысль о допустимости и целесообразности террористических актов была уже ясна. Узнав об организуемой нами группе, ЦК обеспокоился, как бы не вышло какой-нибудь "авантюры" (ЦК все время подозревал нас в склонности к "авантюрам"). Но создание группы он признал нужным и поручил ее организацию Рабиновичу (члену Учредительного Собрания). Рабинович стал подбирать работников группы. В частности, он предложил мне войти в группу, и я из этой беседы с ним убедился, что основная цель группы — террористическая работа. Принципиальных возражений у меня не было, но я уклонился от вхождения в группу, так как наиболее важною работою считал нашу военную работу. В террористическую группу Рабиновича вошли Коноплева Лидия и Ефимов (прапорщик, интеллигент, бывший каторжанин). Коноплева вскоре предложила ЦК произвести покушение на Ленина.

Переговоры об этом она вела с Черновым и Гоцем. ЦК согласился и отправил с этой целью в Москву Коноплеву и Ефимова (я передаю это со слов Коноплевой[,] долгое время спустя рассказавшей мне об этом). Руководителем этого дела в Москве ЦК назначил члена ЦК Рихтера. Но Рихтер не проявил никакой инициативы. Коноплева, прождав в Москве недели три и сделав самостоятельную безрезультатную попытку наладить слежку за Лениным, пришла к выводу о практической безнадежности этого дела, в виду бездействия ЦК и вернулась в Петроград. (Лично себя она мыслила только, как исполнительницу).

Вскоре группа Рабиновича распалась, ничем себя не проявив» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 17).

34 Моисеенко Борис Николаевич (? — 26.10.1918). Член ПСР, член Боевой Организации в 1905 г., в 1911 г. член ЗД ЦК ПСР, делегат III и IV съездов ПСР, член Бюро эсеровской фракции Учредительного собрания, убит колчаковскими офицерами в Омске.

366

№ П 1.17 Протокол допроса П.Т. Ефимова от 11 марта 1922 г.

Копия

Дело Верховного трибунала ВЦИК № 196 — 22 года.

Том 1-й л.д. 90-91.

Протокол Допроса гр. Ефимова Петра Тимофеевича

Допрошенный гр. АГРАНОВЫМ³⁵ 11/III - 22 г. я на предложенные мне вопросы показал следующее:

Мне 39 лет, б. студент 1-го курса Петроградского Технологического Института, в партию социалистов-революционеров вступил в 1904 году. Я подвергался арестам и преследованиям с 1901 года. Я был арестован 10/Х 1906 г. за участие в Кронштадтском восстании³⁶. Был приговорен Военно-Полевым Судом к 8-ми годам каторги, в апреле 1913 г. я пошел на поселение, откуда был освобожден после Февральской Революции. В Петроград я приехал из Сибири после Октябрьской революции. С членами ЦК ПСР - ГОЦЕМ А.Р. и ТИМОФЕЕВЫМ³⁷ я впервые встретился в Александровском Централе. В начале по приезде в гор. Петроград я занимал техническую должность в редакции журнала «За народ»³⁸, редактором которого состоял УТГОФ³⁹. После ликвидации этого журнала [был] комендантом общежития Съезда партии ср. в конце декабря 1917 года. По окончании съезда я был делегирован партией в военную организацию партии ср., во главе которой в то время стоял ДАШЕВСКИЙ⁴⁰. Из порученных мне военной организацией работ я помню данное мне в день открытия Учредительного Собрания поручение находиться на заседании Комитета Семеновского полка для информации о настроении этого полка и его готовности к выступлению в защиту Учредительного Собрания⁴¹. Сведения я должен был доставлять Григорию Ивановичу СЕМЕНОВУ (с которым меня свел ДАШЕВСКИЙ), находившемуся на явочной квартире на Литейном проспекте — угол Семеновского переулка. Весной 1918 г. (в конце февраля или начале марта, точно не помню) Центральный Комитет Партии СР. выехал в Москву. В Петрограде из членов ЦК остались ГОЦ, РАКИТНИКОВ и ЛУНКЕВИЧ. С Лидией КОНОПЛЕВОЙ я ближе познакомился в конце 1917 года, кажется до разгона Учредительного Собрания. Она, насколько помню, работала в Военной организации ПСР. Приблизительно в марте мес. 1918 г. член Учредительного Собрания РАБИНОВИЧ (видный член партии ср., родственник ГОЦА) предложил мне поехать в Москву. Он указал мне, что поездка имеет целью террористический акт, но какой именно [—] не помню, говорил ли он мне. Он сказал, что подробные инструкции я получу в Москве от члена ЦК ПСР РИХТЕРА. Со мной поехала, как руководительница дела, КОНОПЛЕВА. Еще до поездки в Москву я по просьбе КОНОПЛЕВОЙ учил ее стрелять из револьвера за городом. Мы заехали в Москве к РИХТЕРУ (на его кварти-

35 Агранов Яков Саулович (1893-1938). В революционном движении с 1912 г.: член ПСР с 1912 г., в 1914-1915 гг. входил в Гомельский комитет ПСР; в 1915-1917 гг.в ссылке. С 1915 г. в РСДРП(б). После Октября 1917 г. на партийной и советской работе. В органах ВЧК — ГПУ - ОГПУ — НКВД с 1920 г., в 1922-1923 гг. начальник Особого бюро по делам административной высылки антисоветских элементов и интеллигенции при СОУ ГПУ; позднее — заместитель Председателя ОГПУ, заместитель Наркома внутренних дел СССР. Арестован в 1937 г., расстрелян в 1938 г.

36 Восстание в Кронштадте началось в ночь с 19 на 20 июля 1906 г. в поддержку выступления в Свеаборге. ЦК ПСР отправил в Кронштадт в качестве своего представителя депутата Государственной думы Ф.М. Онипко. Уже 20 июля восстание было подавлено.

37 Тимофеев Евгений Михайлович (1885-1941). Член ПСР. В 1906 г. арестован, приговорен к каторге, которую отбывал в Александровском централе. После Февраля 1917 г. возглавил Иркутский Совет. В декабре 1917 г. избран членом ЦК ПСР. Арестован 5 июня 1920 г., содержался во Внутренней тюрьме ГПУ, затем в Ярославской и Бутырской тюрьмах. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе социалистов-революционеров 1922 г. был одним из лидеров первой группы обвиняемых (т.н. непримиримых). По итогам процесса приговорен к высшей мере наказания; в январе 1923 г. принимал участие в голодовке. 11 января 1924 г. решением Президиума ЦИК СССР Высшая мер была заменена 5 годами лишения свободы со строгой изоляцией с окончанием срока заключения 17 мая 1925 г., после чего предполагалась ссылка в Усть-Цильму (Печорский край), однако сослан он был в Коканд. Через месяц после прибытия в Коканд арестован, препровожден в Москву, приговорен к двум годам тюремного заключения. После длительной голодовки (23 дня) освобожден и выслан в Коканд, Ташкент; затем Уральск, Казань, в начале 30-х отправлен в Самарканд; затем — в Томск; в 1935 г. арестован и приговорен к 10 годам тюремного заключения, в 1936 содержался в Бутырской тюрьме, в 1941 г. расстрелян в Орле.

В последнем слове на процессе 1922 г. сравнивал большевиков с якобинцами, считавшими себя «не только крайней партией современности, но и утвердителями царства разума на земле», а вместо этого породившими «лишь в лучшем случае царство мещанской добродетели». Обращаясь к обвинителям, говорил: «Миши взоры, как и раньше прикованы к будущему, и наших идеалов равенства мы не променяем [...]. Эти идеалы — наши старые идеалы, и вы их своими успехами не измените и не изменяете.

Вот, граждане, источник нашей вражды. Мы служим будущему и хотим служить только ему. Поэтому ваши лавры современности нас не соблазняют и ради них мы ни в чем не согласны отступить со своей стези. Я этим кончаю. [...] Помните, что современностью не кончается все...» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 542).

38 «За народ» — двухнедельный журнал, издававшийся в декабре 1917 г. в Петрограде Военной комиссией ЦК ПСР под редакцией В.Л. Утгофа и М. Никанорова.

39 Утгоф Владимир Львович (1887-?). Сын жандармского генерала. В октябре 1905 г. за революционную агитацию был исключен из петербургского морского училища. В 1906 г. поступил в Политехнический институт. Член ПСР с 1906 г. Один из участников создания «Союза офицеров». В октябре 1908 г. арестован по обвинению в принадлежности к Центральному Военному Бюро ПСР, осужден к 4 годам 9 месяцам заключения в крепости. После освобождения на военной службе, в начале первой мировой войны мобилизован, дослужился до младшего офицерского чина. В начале 1915 г. переведен под Псков «под надзор начальства». После Февраля 1917 г. от своей воинской части избран в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, из которого вышел после прихода к власти большевиков. На первой петроградской конференции эсеров избран членом ПК, председатель Петроградской партийной военной организации. На FV съезде ПСР избран членом мандатной комиссии и председателем военной секции. С декабря член Военной комиссии ЦКпартии эсеров, товарищ ее председателя. Член Учредительного собрания (от Северного фронта). Входил в самарский Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания (Комуч) (сентябрь). Занимал центристские позиции в партии. Работал вмосковской и пензенской кооперации. Арестован 5 февраля 1922 г. под фамилией Дерюжинского, содержался в тюрьме в Кисельном пер. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На судебном процессе ПСР включен в первую группу обвиняемых. 7 августа 1922 г. был приговорен к 5 годам лишения свободы со строгой изоляцией. В августе-сентябре 1923 г. трижды подавал заявления в Верховный Трибунал при ВЦИК, в которых ссылался на то, что, являясь польским гражданином, подлежит «в случае осуждения высылке в пределы Польской республики и передаче польским властям». Нина одно из этих заявлений ответа не получил, вероятно, потому, что все они были перехвачены чекистами и не дошли до адресата. В 1923 г. принимал участие в 14-тидневной голодовке в Бутырской тюрьме. 11 января 1924 г. постановлением ВЦИК срок заключения был сокращен до 2,5 лет, несмотря на мнение начальника Секретного отдела ГПУ Дерибаса, считавшего, что «ввиду крайне демонстративного поведения и непрекращающихся антисоветских выходок» Утгофа «сокращать ему 5-тилетний срок безусловно не следует, тем более, что он сидит в тюрьме только с начала 1922 года». По окончании срока заключения 8 августа 1924 г. сослан в Тюмень. Чекистами характеризовался как «боевик-активист». В августе 1925 — октябре 1928 г. — в ссылке в Самарово Тобольской губ., в 1929 г. срок ссылки продлен еще на 1 год. Дальнейшая судьба неизвестна.

Значительную часть последнего выступления в суде посвятил объяснению мотивов того, почему он, сын жандармского генерала, стал социалистом и революционером. Далее подчеркивал, что эсеры, в отличие от большевиков, не умеют и не могут вести народ вперед, к социализму, «как под бичем, как под железной палкой», что на них лежит «более высокая и более благородная задача: быть предвозвестниками иного пути, не теперешнего пути, пусть не теперь ему время, но того пути, который будет путем свободного движения народа по пути к социализму». В заключение сказал: «Мы стремимся к тому, чтобы путь к социализму не походил на этапы рабов, закованных в цепи, гремящих ими и под кнутом погонщика, идущих к неведомой стране. Мы хотим иного, мы хотим, чтобы энтузиастическая масса народа свободно шла по дороге к царству социализма. И мы знаем, что эти ваши рабы перервут окружающие их цепи штыков, сбросят сковывающие их кандалы и придут под наши знамена — знамена свободы и социализма» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 789).

40 Дашевский Иосиф Самойлович (1891 — 1937). Окончил шестиклассное реальное училище и два семестра в Цюрихском университете. Член ПСР с 1906 г. В годы Первой мировой войны проходил службу в пехотном полку на Юго-Западном фронте в звании рядового. После Февральской революции 1917 г. председатель фронтового комитета Юго-Западного фронта, вел партийную работу в эсеровских организациях Петрограда, Москвы и Саратова; работал секретарем Всероссийского бюро областных кооперативных союзов. Весной 1918 г. вместе с Е.М. Тимофеевым, В.М. Зензиновым и Б.Н. Моисеенко организовал Военную комиссию ЦК ПСР в Москве. Участвовал в создании весной 1919 г. группы «Народ». В ноябре с другими лидерами организации заявил о выходе из партии эсеров и образовании Меньшинства ПСР (МПСР), вошел в Центральное организационное бюро МПСР. С ноября на политической работе в Красной Армии. В апреле 1921 г. арестован в Москве. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе социалистов-революционеров входил во вторую группу обвиняемых. По итогам процесса приговорен к 3 годам заключения с освобождением от наказания.

41 В день открытия Учредительного собрания 5 января 1918 г. эсерами планировалось выступление в его защиту. О подготовке этого выступления довольно подробно рассказал Б.Ф. Соколов в статье «Защита Учредительного собрания», опубликованной в «Архиве русской революции» (См. извлечения из нее в: Партия социалистов-революционеров. Т. 3. Ч. 2. С. 274—285). По его свидетельству, накануне открытия Учредительного собрания «сугубый парламентаризм» отстаивало большинство эсеровской фракции. Однако по настоянию меньшинства фракции и ЦКПСР была реорганизована Военная комиссия при ЦК, которая и принялась за решение поставленных перед ней задач, одной из которых было «выделить из петроградского гарнизона те части, которые были наиболее боеспособны и в то же время наиболее антибольшевистски настроены». «Сохранившуюся боеспособность, наличие известной дисциплины и не поддающийся сомнению антибольшевизм» удалось найти лишь в Семеновском и Преображенском полках и броневом дивизионе, расположенном в ротах Измайловского полка. Поэтому эти три части было решено избрать центром «боевого антибольшевизма». В экстренном порядке с фронта было вызвано около 600 эсеровски настроенных офицеров и солдат, которые «вливались» в эти части. Для поднятия настроения и создания антибольшевистских настроении среди солдат петроградского гарнизона издавалась газета «Серая шинель». Кроме того был организован солдатский университет, в котором под предлогом освоения «общекультурно-просветительной» программы сосредотачивались прибывшие с фронта вооруженные солдаты, готовые выступить по приказу эсеровского руководства. Однако «это дело не было развернуто в полном масштабе, так как Центральный Комитет эсеров усмотрел в нем слишком рискованную авантюру». «Между Военной Комиссией и Комитетом Защиты [Учредительного собрания | бьшо установлено единство действия и разработан общий план выступления 5-го января», сводившийся к следующему: рабочие экспедиции заготовления ценных бумаг, настроенные антибольшевистки, должны были собраться в определенном месте и, соединившись в другими демонстрантами, прибыть к казармам броневого дивизиона, несколько броневых машин которого должны были присоединиться к рабочим. «Центральным пунктом, особенно важным для всего выступления 5-го января, был Семеновский полк. [...] Предполагалось, что вся демонстрация подойдет к 10 часам утра к Семеновским казармам. [...] С помощью полкового комитета полк должен был быть построен на площади. Он должен бьш присоединиться к демонстрации и ее возглавить. В те дни число солдат Семеновского запасного батальона считалось, если не изменяет мне память, до 4-х тысяч человек. По мнению полкового комитета, в вооруженной демонстрации приняло бы участие не менее 3-х тысяч человек, вооруженных и снабженных пулеметами».

Члены Военной комиссии «нисколько не сомневались» в положительном отношении ЦК ПСР к разработанному ими плану. Но 3 января им было сообщено постановление ЦК, которым «категорически запрещалось вооруженное выступление, как несвоевременное и ненадежное деяние. Рекомендовалась мирная демонстрация, причем предлагалось, чтобы солдаты и прочие воинские чины приняли участие в демонстрации невооруженными, «во избежание ненужного кровопролития»». Пришлось спешно принимать меры, чтобы отменить давно уже розданные указания. Члены военной комиссии посетили Семеновский полк «чтобы доложить его руководителям о том, что вооруженная демонстрация отменяется и что их просят «прийти на манифестацию безоружными, дабы не пролилась кровь». Вторая половина предложения вызвала у них бурю негодования...». Более того, по мнению Соколова, отказ эсеров от вооруженного выступления воздвиг между ними и семеновцами «глухую стену взаимного непонимания».

В день открытия Учредительного собрания, 5 января 1918 г., в Петрограде состоялась мирная, невооруженная демонстрация, которая была расстреляна Красной гвардией на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. После разгона главной колонны численностью около 60 тыс. человек, другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск. По различным оценкам, число погибших составило от 7 до 100 человек. По словам Ефимова, после того, как в Семеновском полку «стало известно, что на улицах происходят расстрелы мирной манифестации, настроение Семеновского полка резко изменилось, результатом чего было следующее, что полк, в котором насчитывалось не 400 штыков, а 1200, расходится по своим ротам, ротным помещениям, что он и сделал, роздали цинки с патронами, и он сидел час, два, три, ожидая в своих помещениях, когда кто-нибудь из членов Учредительного собрания сообщит, что полк выступает на защиту» (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 25. Л. 241).

Однако члены Военной организации ПСР, готовившие это выступление, вынуждены были подчиниться директиве ЦК, предлагавшей им «быть наготове — выжидать, и лишь в случае массового активного выступления, стихийного вооруженного восстания — взять руководство движением в свои руки». Но выступление не состоялось...

367

ру). РИХТЕР должен был приготовить для меня и КОНОПЛЕВОЙ комнаты. В Москву мы приехали под видом железнодорожных служащих. От РИХТЕРА я узнал о плане покушения на В.И. Ленина и о том, что моя роль в этом деле должна была свестись к слежке за Лениным. КОНОПЛЕВА должна была быть выполнительницей покушения. В разговоре с РИХТЕРОМ я выяснил, что план покушения исходит от Центрального Комитета партии ср. Я доказывал РИХТЕРУ, что этот план убийства социалистов недопустим.

РИХТЕР не настаивал на необходимости этого покушения. Я пару раз ходил к Боровицким воротам Кремля для наблюдения за выездом ЛЕНИНА. Остальную работу проделывала КОНОПЛЕВА. Она же вела с ЦК и детальные переговоры. Я был все время против этого акта и всеми мерами старался уговорить КОНОПЛЕВУ прекратить дело. Если я и сделал первые шаги в деле слежки за ЛЕНИНЫМ, то это исключительно в силу партийной дисциплины. С РИХТЕРОМ мы виделись ежедневно, обедали в одной частной столовой, там мы как-то встретили и секретаря Ц.К.-та (в бытности последнего в Петрограде), фамилии ее припомнить сейчас не могу. Мы провели в Москве не более 2-х недель и решили вернуться в Петроград. Помню, что КОНОПЛЕВА, несмотря на неудачный исход нашей поездки, говорила, что она все-таки не отказывается от задуманного плана. В Петроград с нами поехала жена РИХТЕРА. До отъезда из Москвы я встретился с членом Ц.К. ТИМОФЕЕВЫМ, которому я сказал, что у меня с КОНОПЛЕВОЙ нет средств на прожитье и на обратный проезд в Петроград. ТИМОФЕЕВ обещал мне устроить выдачу денег. Не помню, от кого я их потом получил, возможно, что получил их от РИХТЕРА. По приезде в Петроград я по указанию СЕМЕНОВА поступил в Комиссариат Продовольствия в состав охраны с целью выяснения вопроса о возможности совершения экспроприации. Я узнал о поездке нескольких артельщиков единовременно в Астрахань за фуражом. Я должен был поехать в составе охраны. Я обещался предупредить Г.И. СЕМЕНОВА о моменте отъезда. Это было мне предписано СЕМЕНОВЫМ, руководителем Боевого Отряда. В этом отряде я знал УСОВА, РУДАКОВА⁴². Других я сейчас не припомню. В Москве я впоследствии познакомился с боевиками — ЗЕЛЕНКОВЫМ⁴³, ВЕТРОВЫМ⁴⁴, ФЕДОРОВЫМ-КОЗЛОВЫМ⁴⁵, с ПЕЛЕВИНЫМ⁴⁶ я был знаком по каторге. Но я СЕМЕНОВА с момента отъезда артельщиков известил^а, потому, что не желал рисковать жизнью этих людей. Другим моим мотивом отказа было нежелание фигурировать, в случае провала, в качестве уголовного, как это было обусловлено. Мне было известно, что эксы санкционированы руководящими кругами партии⁴⁷. Экс[,] таким образом[,] не был совершен⁴⁸. По предложению РАБИНОВИЧА Бориса я поехал с АРХАНГЕЛЬСКИМ Василием Гавриловичем для сопровождения его до Казани. По предложе-

а Так в документе. Очевидно, должно быть: не известил.

42 Рудаков Петр Ильич. Член ПСР. По свидетельству Г.И. Семенова, входил в боевую группу, созданную для подготовки покушения на поезд Л.Д. Троцкого и специально прошедшую теоретический курс подрывного дела. В октябре 1918 г.арестован. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело прекращено за смертью обвиняемого.

43 Зеленков. Член ПСР. В конце 1917 г. — начале 1918 г. организатор и начальник эсеровской боевой дружины в Московском районе Петрограда, затем член боевой группы Семенова, участник ряда экспроприации. В мае 1918 г. вместе с Козловым был направлен в Саратов для образования боевых дружин. Летом 1918 г. в составе отряда Семенова в Москве участвовал в наблюдении за местами наиболее вероятного появления Ленина и Троцкого. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело прекращено в связи со смертью обвиняемого.

44 Ветров. Член ПСР, рабочий-боевик, член боевой группы Семенова. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

45 Федоров-Козлов (Козлов) Филипп Федорович (1888—?). Рабочий. Член ПСР с 1917 г. В 1918 г. член Центрального летучего Боевого отряда ПСР. В 1920 г. арестован сотрудниками Петроградской ЧК по обвинению в причастности к убийству В. Володарского. По его собственным словам, разочаровавшись в отказе ЦК ПСР признать покушение на Ленина, "в конце 1918 уехал в деревню, решив порвать с активной деятельностью, но из партии социалистов-революционеров не вышел" (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 2. Л. 92 об.). На черном же допросе 4 марта 1922 г. признал факты своего участия в боевом отряде Семенова, в слежке за Володарским, эпизоды с попытками боевиков ограбить купца и изломать сейф, а также свою роль как одного из намеченных исполнителей покушения на В.И. Ленина, дежуривших в разных районах Москвы (Там же. Л. 92). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе являлся подсудимым второй группы, приговорен к 5 годам тюремного заключения, в январе 1924 г. по ходатайству трибуната освобожден ВЦИКом. Дальнейшая судьба неизвестна.

46 Пелевин Павел Николаевич (1882—?). В 1905 г., будучи матросом, вступил в Кронштадтскую организацию ПСР. Как участник восстания на крейсере «Память Азова» арестован в 1906 г. и приговорен военно-морским судом к 20-летней каторге. После Февраля 1917 г. экспедитор газеты «Труд» — органа Московского комитета партии эсеров (1917—1918). затем на различных хозяйственных должностях. В 1919 г. арестован МЧК, но через три месяца освобожден. По обвинению в принадлежности к правому течению ПСР арестовывался в августе 1919 г. и августе 1920 г., но каждый раз через несколько дней освобождался. После ареста, произведенного ВЧК 2 августа 1921 г., на допросе заявил, что после Октябрьской революции партийной работы не вел и к Советской власти относится сочувственно. По решению Президиума ВЧК от 17 сентября 1921 г. освобожден. Вновь арестован 6 марта 1922 г., содержался во Внутренней тюрьме ГПУ, на процессе социалистов-революционеров обвиняемый второй группы. Осужден на 3 года заключения с освобождением от наказания.

47 В своей брошюре Г.И. Семенов утверждал, что «вопрос об экспроприациях был передан на решение ЦК. ЦК, стоявший на точке зрения принципиального отрицания экспроприации, принимая во внимание создавшееся в партии положение вещей в смысле полного отсутствия денег на дальнейшую работу, признал производство экспроприации у Советского Правительства допустимым. Но приэтом ЦК считал совершенно недопустимым делать экспроприации от имени Партии. Экспроприации должны были производиться нашими дружинниками таким образом, чтобы имя Партии никоим образом и ни в каком отношении не было бы связано открыто с ними. Предполагалось, что в случае провала наши боевики будут фигурировать, как уголовные преступники. Военная Комиссия разделяла эту точку ЦК (Приблизительно Апрель 1918 г.)» (Семенов Г.И. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гт. С. 25).

На процессе эсеров Д.Д. Донской в ответ на просьбу председательствующего изложить принципиальную точку зрения ЦК ПСР по вопросу об экспроприациях заявил следующее: «Принципиально отношение Центрального Комитета к экспроприациям ни на каком из заседаний Центрального Комитета не выяснялось в смысле внесения какого-нибудь решения постановления или мнения. Отношение, кое вернее настроение Центрального Комитета руководствовалось только, так сказать, опытом, практикой старых времен. Отношение по этому было все время сдержанное, но принципиально отрицательного отношения к казенным экспроприациям в партии никогда не было. В этот период, насколько сохраняется в памяти отношение принципиального со стороны партии к экспроприациям не выяснялось, как я говорил, но было скорее положительное, чем отрицательное. Практически же оно было как раз наоборот, по большей части, если не вполне за весь период исключительно отрицательное по причинам, главным образом нежелания вовлекать партийные элементы и партийные группы в ту развращающую обстановку экспроприации, которая дала такие богатые плоды в период 1907—8— 9—10 г.г. до революции. Вот все, что я могу сказать о чисто принципиальном отношении» (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 33. Л. 437-438).

48 Эту неудачную попытку описала Л.В. Коноплева в своем докладе в ЦКРКП(б) о своей прежней эсеровской работе: «[...] экс на несколько миллионов должен был [быть] произведен в Продовольственном] Комитете на углу Страстной площ[ади] и Тверской. Все было подготовлено, несколько вооруженных боевиков вошли в помещение Продовольственного] Ком[итета] и должны были расплавить несгораемый шкап специальным, с этой целью купленным, аппаратом, остальные[,] в том числе Семенов, я, ждали вооруженные около, чтобы в случае тревог вмешаться в дело. Но в аппарате не хватило кислороду[,] и мы принуждены были бросить дело» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 159).

368

нию РАБИНОВИЧА и ГОЦА А.Р. я поехал с ними в конце лета 1918 г. для сопровождения их до Казани, где к тому времени складывался фронт. Не доезжая до Казани, ГОЦ и РАБИНОВИЧ были опознаны какими-то коммунистами-агитаторами, бывш[ими] членами Петросовета, ехавшими в том же поезде. ГОЦ и РАБИНОВИЧ были арестованы. Я телеграфировал в Москву, кажется, семейству РАБИНОВИЧА приблизительно с таким текстом: «захворали, везут обратно». Не доезжая Мурома, наш поезд, шедший в Москву, был задержан, ввиду проезда Троцкого. На этой станции ГОЦУ и РАБИНОВИЧУ удалось освободиться или подкупить караул, который их и отпустил на свободу. ГОЦ и РАБИНОВИЧ сдали караулу при уходе все свои вещи. При моем приезде в Москву (я приехал раньше ГОЦА и РАБИНОВИЧА) я на вокзале нашел СЕМЕНОВА, КОНОПЛЕВУ и некоторых других боевиков, явившихся с целью освобождения ГОЦА и РАБИНОВИЧА. В Москве я переночевал у СЕМЕНОВА на даче организации в Томилино и затем уехал в Петроград, через 6-8 дней я уехал обратно в Москву и по предложению ГОЦА и РАБИНОВИЧА поехал сопровождать до Пензы (они хотели пробраться за линию фронта). Будучи затем в Москве, я, ночуя на даче Боевой организации, встречался с боевиками; там я от СЕМЕНОВА услышал о неудачном эксе в Губпродкоме. В террористических актах на ВОЛОДАРСКОГО⁴⁹ и ЛЕНИНА я участия не принимал, так же, как не принимал участия в убийстве УРИЦКОГО⁵⁰, но я знаю, что убийство ВОЛОДАРСКОГО и покушение на ЛЕНИНА были совершены отрядом. От кого я узнал конкретно, сейчас припомнить не могу.

Вышеизложенное записано с моих слов верно и мне прочтено.

П. ЕФИМОВ 11/III - 22 года.

Опубликованное после совершения актов извещение Ц.К. партии СР. о его непричастности к этому⁵¹, считаю в корне расходивш[имся] с действиями некоторых членов ЦК, с которыми мне приходилось встречаться. Думаю, что эти члены ЦК действовали с ведома Бюро Ц.К. Партии. Отказ Ц.К. от признания совершенного им дела я считаю лицемерием.

П. ЕФИМОВ

11/III-22 г.

С подлинным верно: секретарь (Подпись неразборчива.)

16-го марта — 1923^б г.

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 74- 77. Машинописная копия, заверенная печатью Верховного Суда. Подпись секретаря — автограф.

б Последняя цифра даты исправлена чернилами с 2 на 3.

49 Володарский В. (Гольдштейн Моисей Маркович) (1891-1918). В с.-д. движении с 1905 г., большевик с августа 1917 г., член ПК РСДРП(б). После октября 1917 г. комиссар по делам печати, пропаганды и агитации, член Президиума ВЦИК.

Подготовку и осуществление покушения на Володарского Боевым отрядом Г.И. Семенов в своей брошюре описывал так: «Мы решили, что по техническим причинам легче убить Володарского и поставили покушение на него в первую очередь. Решили остановить автомобиль Володарского по дороге из Петрограда на Обуховский завод; выбрали для этого место у часовни на повороте дороги, достаточно глухое. Для того, чтобы остановить автомобиль, мы думали разбросать по дороге битого стекла или гвоздей и тем испортить шины, или бросить впереди автомобиля ручную бомбу военного образца. Слежку за Зиновьевым продолжали, не намечая пока конкретного плана. Одновременно мы вели слежку за Урицким, считая нужным убить и его. Слежку за Урицким по нашему поручению вела Коноплева, которая сняла для этого квартиру напротив его квартиры. Дальше мы намечали убийство Ленина и Троцкого. Для подготовки к этому, когда основная подготовительная работа к покушению на Володарского была более или менее налажена, были отправлены в Москву Гвозд, Зеленков и Усов; руководителем работы в Москве был назначен Гвозд.

Когда мы сочли технику к покушению на Володарского достаточно подготовленной, я обратился к Гоцу с запросом, считает ли он нужным ЦК перейти немедленно к действию. Гоц от имени ЦК предложил мне выждать некоторое (короткое) время. Для чего надо было выжидать это короткое время, что могло измениться в ближайшем будущем, — для меня так и осталось невыясненным. Я вынес из беседы с Гоцем определенное впечатление, что у ЦК просто не хватает последней практической решимости, как зачастую это бывало с ЦК в решительные действенные моменты.

На другой день после моей беседы с Гоцем — Сергеев, отправляясь посмотреть, как пройдет в намеченном нами месте автомобиль Володарского, задал мне вопрос, как быть, если у него будет очень удобный случай убить Володарского. Я ответил, что в таком случае надо действовать. В этот день автомобиль Володарского по неизвестной причине остановился невдалеке от намеченного нами места, в то время, когда там был Сергеев. Шофер начал что-то исправлять. Володарский вышел из автомобиля и пошел навстречу к Сергееву. Кругом было пустынно. Вдали — редкие прохожие. Сергеев выстрелил несколько раз на расстоянии двух-трех шагов, убил Володарского, бросился бежать. Сбежавшаяся на выстрел публика погналась за Сергеевым. Он бросил английскую военного образца бомбу (взвесив, что на таком расстоянии он никого не может убить). От взрыва преследующие растерялись. Сергеев перелез через забор, повернул в переулок, переехал реку и скрылся. Полдня скрывался в квартире Федорова, дня два в квартире Морачевского. Затем я его отправил в Москву» (Семенов Г. Боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. Берлин, 1922. С. 27—28).

50 Урицкий Моисей Соломонович (1873-1918). Член РСДРП, после II съезда РСДРП примкнул к меньшевикам. Неоднократно арестовывался и ссылался. Сотрудничал в венской «Правде». Вернувшись в марте 1917 г. в Петроград, вступил в группу «Межрайонцев», в числе членов которой VI съездом РСДРП(б) был принят в партию, избран членом ЦК. Член Петроградского ВРК, делегат 2-го Всероссийского съезда Советов, член ВЦИК. В октябре 1917 г. временный комиссар Министерства иностранных дел, с 23 ноября комиссар СНК во Всероссийской комиссии по делам созыва Учредительного собрания, комендант Таврического дворца. На второй день после разгона Учредительного собрания на Урицкого было совершено покушение. В январе 1918 г. исполнял обязанности председателя ВЧК. С марта 1918 г. председатель Петроградской ЧК, с апреля нарком внутренних дел Северной области. Убит 30 августа 1918 г. в вестибюле здания Главного Штаба на Дворцовой площади народным социалистом, студентом Л.С. Канегиссером, мстившим за расстрел чекистами своего друга. Смерть Урицкого и покушение на Ленина стали для большевиков поводом для развязывания массового террора.

51 См. комм. 270 к разд. II.

369

№ П 1.18 Протокол допроса П.Т. Ефимова от 12 марта 1922 г.

12 марта 1922 г.

Копия

Дело Верховного трибунала ВЦ И К № 196 — 22 года.

Том 1-й л.д. 93.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА гр. ЕФИМОВА.

Допрошенный гр. АГРАНОВЫМ 12/III — 1922 г. я показал следующее:

Елену Николаевну ИВАНОВУ⁵², состоявшую в Боевом Отряде ПСР[,] я встретил 1-2 раза на явочной квартире отряда в Томилине. Один раз я встретил ее с СЕМЕНОВЫМ на бульваре в Москве. С А.Р. ГОЦЕМ я имел разговор в Петрограде до отъезда в Москву с Лидией КОНОПЛЕВОЙ. Я из разговора с ним узнал, что целью поездки является совершение террористического акта, но я тогда совершенно не знал, против кого персонально будет направлен акт; все указания я должен был получить в Москве от члена ЦК РИХТЕРА; ГОЦ — просил меня следить за тем, чтобы КОНОПЛЕВА не сделала сама какого-нибудь необдуманного поступка. Я только из разговора узнал, что акт будет против кого-то из вождей Коммунистической партии и только уже в Москве от РИХТЕРА я узнал о плане покушения на ЛЕНИНА и ТРОЦКОГО⁵³. При разговоре моем и КОНОПЛЕВОЙ с РИХТЕРОМ было решено первым убить того, кто первым попадется. Я помню, что КОНОПЛЕВА предполагала проникнуть через своего знакомого на заседание ВЦИК в Москве и совершить там покушение на кого-то из Советских вождей, кого — именно — не помню, кажется, там должен был выступить Троцкий. Я считаю, что бывший тогда в Москве член ЦК ТИМОФЕЕВ был в курсе плана предлагавшегося покушения на ЛЕНИНА и ТРОЦКОГО.

Изложенное написано с моих слов верно и мне прочтено.

12/III - П. ЕФИМОВ

Допросил АГРАНОВ

Верно: секретарь (Подпись неразборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 78. Машинописная копия, заверенная печатью Верховного Суда. Подпись секретаря — автограф.

52 Иванова (Иранова) Елена Александровна (1884—1937). Окончила женскую гимназию в Тифлисе и Бестужевские курсы в Петербурге. В 1907—1915 гг. работала библиотекарем. После 1917 г. служила конторщицей в Продпути, инструктором по образованию и библиотекарем во Всероссийском союзе кожевников, заведующей библиотечной секцией Московского губернского союза кожевников. Арестована 06.12.1921. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ была включена в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. На процессе социалистов-революционеров обвинялась в том, что входила в Боевую организацию ПСР под руководством Г.И. Семенова (Васильева) и была связной между ней и ЦК партии. На допросе отрицала свою принадлежность к какой-либо политической партии и заявляла, что «советской власти в общем сочувствует, но относится критически к некоторым ее мероприятиям». По итогам процесса была приговорена к высшей мере наказания, которая была заменена лишением свободы на 5 лет со строгой изоляцией. 12 июля 1926 г. предприняла попытку самоубийства. По окончании срока выслана в Самарканд на 3 года, в 1929 г. и 1930 г. срок ссылки продлевался еще на 1 год. В сентябре 1931 г. отправлена в ссылку в Нарым на 3 года, после чего срок ссылки продлевался (в 1933 г. на 2 года, в 1935 г. на 2 года). В 1937 г. арестована и расстреляна.

В последнем слове на процессе социалистов-революционеров 1922 г. обращаясь к судьям, заявляла: «Если бы я очутилась на свободе, то та же ненависть к вам и любовь к тому, что вы давите, определили бы линию моего поведения. [...] И я. рядовой член партии, беру на себя всю ответственность за все, что делал центральный комитет, потому что за время моей партийной работы я подчинялась директивам центрального комитета и его всемерно поддерживала. И еще второй раз отвечу на вопрос председателя. Если бы я очутилась теперь на свободе, я бы сделала тоже, что сделала раньше, я бы на V съезде голосовала также, как и на IV, также, как и раньше подчинялась бы его директивам. Этого не будет. И вы мне оставили одно счастье — умереть с теми, которых я считаю самыми близкими и дорогими для меня людьми» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 793).

53 О том, как освещал этот сюжет Г.И. Семенов в своей брошюре, см. комм. 33 к наст. разд.

М.Я. Гендельман и другие подсудимые 1-й группы были склонны трактовать эту поездку Коноплевой и Ефимова (наличие ее не отрицалось), как сплошную рисовку Коноплевой, решившей поиграть в террористку, а участие в этой истории Ефимова объясняли его «романтическим» отношением к Коноплевой. М.Я. Гендельман в своей защитительной речи восклицал: «Я бы не считал себя вправе любопытствовать, не считал бы себя вправе поднимать завесу над этим путешествием, но когда граждане за свое увеселительное путешествие хотят расплачиваться головами живых людей, когда используют это, чтобы клеветать на партию, тогда я смею поставить вопрос: для чего же они ездили и в частности, в какой роли Ефимов в этом опереточном путешествии: для того ли, чтобы поселившись под видом мужа и жены совершить покушение на Ленина, или для того, чтобы под видом покушения на Ленина проехаться в Москву». (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 35. Л. 37-38).

370

№ П 1.19 Выписка из протокола допроса Г.И. Семенова от 14 марта 1922 г.

14 марта 1922 г.

Копия

Дело Верховного трибунала ВЦИК № 198 — 1922 года.

Том 1-й л.д. 26—27.

Выписка из протокола допроса СЕМЕНОВА Григория Ивановича

гр. Аграновым 14-го марта — 22 г.

БОЕВАЯ ГРУППА РАБИНОВИЧА И ОТНОШЕНИЕ ЦК К ТЕРРОРУ

Бюро Военной Комиссии решило организовать Центральную боевую группу и поручила подготовительную работу прапорщику, бывшему каторжанину Ивану Кашину⁵⁴. Конкретные цели этой группы нам самим тогда еще были неясны. Но смутно у нас же появлялись в это время мысли о приемлемости экспроприации у Советской Власти, у некоторых из нас (у меня в частности) — даже мысль о допустимости террористических актов по отношению к представителям Советской Власти.

У Центрального Комитета к этому времени отношение к террору было более определенным и положительным. Мне сообщал эсер ТЯГУНОВ⁵⁵ и кто-то из боевиков, кажется, УСОВ, что еще в январе в [19] 18 году (приблизительно) боевики Невско-Заставского района делали попытку покушения на Ленина. Это, по их рассказам, у них было организовано плохо, но делалось все это как будто после бесед об этом с Виктором Черновым и с его ведома.

Узнав, что мы организуем Центральную группу, Центральный Комитет вмешался в это дело и передал организацию группы Б. РАБИНОВИЧУ. РАБИНОВИЧ предлагал мне войти в группу. Мне тогда же было ясно, из беседы с ним, что цель группы — террор. Я тогда отказался, ибо военную работу, которой я был занят, считал более нужной и важной. В группу РАБИНОВИЧА вошли Л. КОНОПЛЕВА, и Петр ЕФИМОВ, бывший каторжанин. КОНОПЛЕВА вскоре предложила ЦК произвести покушение на Ленина, предлагала себя в качестве исполнительницы. Об этом мне рассказывала позже КОНОПЛЕВА, и я знаю эту историю в общих чертах с ее слов. Переговоры об этом она вела с ГОЦем. ЦК согласился, поручил организацию акта члену ЦК РИХТЕРУ и отправил Коноплеву и Ефимова в Москву для выполнения акта. Предполагалось убить Ленина из револьвера, причем было решено отравить пули. Рихтер достал где-то яд «Кураре» и передал его

54 Кашин Иван Прокофьевич (1886-?). Член ПСР, в 1905-1906 гг. член эсеровской боевой дружины в Петербурге. За участие в нападении на казначея корпуса пограничной стражи осужден на 8 лет каторги, которую в 1911 — 1914 гг. отбывал в Александровском централе, с 1914 г. на поселении. В октябре 1917 — феврале 1918 г. член боевого отдела Военной комиссии при ЦК ПСР. Некоторое время вместе с Ефимовым заведовал экспедицией газеты «За народ». На процессе социалистов-революционеров заявил, что был членом ПСР до 1920 г. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей (в Дальневосточной республике). На процессе ПСР свидетель защиты. За «неправильную» линию на процессе подвергался давлению и угрозе предания суду. Член Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. В 1938 г. работал бухгалтером в артели «Технохимик»

55 Тягунов-Ельшевич (Ельшевич-Тогунов) Сергей Терентьевич (7—1922). Член ПСР с 1904 г. В конце 1917 — начале 1918 г. прапорщик, член Военной организации ПСР. Обвинялся сибирскими чекистами в принадлежности к Сибирскому Крестьянскому Союзу (СКС). В ходе подготовки процесса социалистов-революционеров в мае 1922 г. дело на него было выделено из-за неразысканности обвиняемого.

О причастности Тягунова к покушению на В.И. Ленина в январе 1918 г. говорили на допросах Н.Н. Иванов (8 апреля 1922 г.) «В Сибири в 1919 г. я слышал от одного из офицеров, бывших в 1918 г. в Петрограде (он сочувствовал с-р.), что в январе 1918 г. действительно было произведено в Петрограде покушение на ЛЕНИНА при его проезде на автомобиле с ПЛАТТЕНОМ, при чем это покушение было совершено какой-то военной группой при участии ТЯГУНОВА» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 435) и СЕ. Кононова (14 марта 1922 г.) «Прапорщика Тягунова СР. (вероятно, имеется в виду с.-р. — Сост.), бывшего весьма правым, я встречал в квартирах нашей военной организации. Однажды, когда я встретил его весной 1918 года на Николаевской улице в Питере недалеко от его квартиры, он пригласил меня к себе на квартиру, где находились еще несколько человек. Тягунов тогда рассказал о том, что ими произведено в январе месяце покушение на Ленина, при проезде последнего на машине. По автомобилю Ленина был сделан выстрел из винтовки. Выстрел был сделан в шины автомобиля с целью остановить автомобиль и сделать покушение на убийство Ленина. Сообщение Тягунова произвело на меня неприятное впечатление, так как я считал, что подобный поступок мог быть совершен белогвардейцами и монархистами. Тягунов мне сказал, что это покушение совершено военной организацией партии ср. Тягунов мне даже называл имена участников покушения, которые в момент покушения были на улице в виде патруля. Имена этих участников я сейчас припомнить не могу...» (Там же. С. 45).

371

Коноплевой. По организации акта Рихтер ничего не сделал. Коноплева, пробыв некоторое время безрезультатно в Москве, вернулась в Петроград. Группа Рабиновича, насколько мне известно, скоро распалась, ничего не сделав.

С подлинным верно: секретарь (Подпись неразборчива.)

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 72. Машинописная копия, заверенная печатью Верховного Суда. Подпись секретаря — автограф. Заголовок подчеркнут в документе.

№ П 1.20 Протокол допроса П.Т. Ефимова от 31 марта 1922 г.

при очной ставке его с Л.В. Коноплевой

Копия

Дело Верховного трибунала ВЦИК № 196 — 22 года.

Том 1-й л.д. 93.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА гр. ЕФИМОВА Петра Тимофеевича

при очной ставке его с гр. КОНОПЛЕВОЙ Лидией Васильевной.

Допрошенный гр. АГРАНОВЫМ 31/III 1922 г. я, нижеподписавшийся П.Т. ЕФИМОВ, показал следующее:

Деньги на обратную дорогу (из Москвы в Петроград) после нашей безрезультатной работы по подготовке покушения на ЛЕНИНА в Москdе в марте м[еся]це (точно времени не помню), были мной получены от члена ЦК ПСР. Возможно, что это был Б.Н. ВЕДЕНЯПИН^а. РАБИНОВИЧ после своего приезда из Москвы, куда он был командирован, чтобы узнать решение Центр[ального] Комитета о применении террора по отношению к Советской власти, передал мне, что Центральный Комитет Партии соц.-револ. дал свою санкцию на совершение террористических актов против ЛЕНИНА и ТРОЦКОГО. Я согласился на принятие участия в деле покушения исключительно ввиду решения ЦК о применении террора.

С членом ЦК ПСР РИХТЕРОМ мы встречались в Москве (по приезде туда для совершения покушения вместе с КОНОПЛЕВОЙ) ежедневно и имели с ним все время сношения по делу о покушении.

РИХТЕР дал нам связь с каким-то человеком из района Земляного Вала, который должен был оказать нам помощь в деле покушения в роли исполнителя или для слежки.

а Так в документе, должно быть: М.А. Веденяпин.

372

Написано с моих слов верно: П. ЕФИМОВ.

Показания ЕФИМОВА соответствуют действительности.

Лидия КОНОПЛЕВА.

Допросил АГРАНОВ.

верно: секретарь^а

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 79. Машинописная копия, заверенна печатью Верховного Суда. Подпись секретаря — автограф.

№ П 1.21 «ВЫПИСКА из протокола № 19 Распорядительного заседания

Судебной коллегой Верхтриба ВЦИК от 23 мая 1922 г.»

23 мая 1922 г.

СЛУШАЛИ

Постановление Завед[ующего] Следственным] производством по делу правых эсеров РОЗМИРОВИЧ⁵⁶ о выделении дела в отношении Авксентьева, Зензинова, Аргунова, Бунакова, Постникова, Минора — Ильи, Мартьянова⁵⁷, Руднева, Вишняка, Соколова Б.⁵⁸, Коварского, Брушвит⁵⁹, Климушкина⁶⁰, Нестерова⁶¹, Готовского, Шрейдера, Томашевича⁶², Тисленко, Чернова Виктора, Архангельского, Махина⁶³, Рабиновича, Пораделова⁶⁴, Толстова, и Лебедева, как находящихся за границей, Кашина, как находящегося в ДРР⁶⁵, и Онитко⁶⁶, Калинина, Мерхалева⁶⁷, Ананьина-Гусева, Павлова⁶⁸, Рихтера, Фортунатова⁶⁹, Бочарникова, Хреновского⁷⁰, Эстрина, Брюллову-Шаскольскую, Сергеева⁷¹, Зейман⁷², Зейме⁷³, Гвозд⁷⁴, Королева⁷⁵, Рудзиевского⁷⁶, Новикова⁷⁷, Гладкова⁷⁸, Карсавина, Каховского, Глебова («Глеб»), Штальберга⁷⁹, Зотова, Гаврилова, Архипова⁸⁰, Болдырева⁸¹, Биянки⁸², Блюменталь⁸³, Вакулика⁸⁴, Ветрова, Гинсбург⁸⁵, Герман⁸⁶, Гонжумова, Гребенщикова⁸⁷, Донченко⁸⁸, Егорова⁸⁹, Зайцева⁹⁰, Изотова, Кузьмина, Мавринского⁹¹, Мартынова⁹², Никанорова⁹³, Смиренина⁹⁴, Тягунова, Усенко⁹⁵, Шкловского⁹⁶, Яковлева⁹⁷, Устинова, Полковникова⁹⁸, как неразысканных впредь до возвращения первой группы в РСФСР из-за границы и розыска второй.

ПОСТАНОВИЛИ

Постановление утвердить

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 84. Машинописная копия.

а Строка вписана от руки, подпись неразборчива.

56 Розмирович Елена Федоровна (1886-1953). Член РСДРП с 1904 г., в 1917 делегат 7-й (Апрельской) конференции РСДРП(б), член Всероссийского бюро военных организаций при ЦК РСДРП(б). С конца октября 1917 г. член следственной комиссии Петроградского ВРК, член Петроградского ревтрибунала, с марта 1918 г. председатель следственной комиссии Ревтрибунала при ВЦИК. Член ВЦИК. В 1935—1939 гг. директор библиотеки им. Ленина в Москве. Жена Крыленко.

57 Мартьянов Николай Николаевич. Член ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей.

Характеризуя военную работу эсеров в 1918 г., в своей брошюре Семенов писал о роли Мартьянова: «Военная работа, насколько мне известно, шла слабо. [...] Были некоторые связи в военной среде; так, благодаря нашей старой петроградской связи со штабом Красной Армии, с.-р. Мартьянов (прапорщик, бывш. тов. прокурора Тифлиской судебной палаты), получил ответственный пост в Штабе, кажется, Восточного фронта. Через Мартьянова с.-р. полковник Махин был назначен командиром одной из армий Восточного фронта, стоящей около города Уфы» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров. С. 35). «Одновременно с Махиным, — показывал на процессе социалистов-революционеров И.С. Дашевский, — было решено послать другого нашего давнишнего военного работника, еще по Петрограду, по фамилии Мартьянова, бывшего в небольшом чине, кажется в чине прапорщика или подпоручика, имевшего знакомство с Махиным, работавшего по установлению связи и информации. Кажется, он был назначен, к Махину именно на должность начальника связи штаба. В частности мы имели определенное предположение, что именно Мартьянов, известный нам с этой именно стороны, как чрезвычайно расторопный, распорядительный и пронырливый работник, сумеет легче и быстрее всего организовать связи Махина с нашими товарищами как по ту, так и по эту сторону фронта. [...] Махин получил назначение, вместе с Мартьяновым отправился на фронт и спустя некоторое время в районе Уфы перешел на сторону Самарского комитета Учредительного Собрания. Вместе с ним перешел и Мартьянов» (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 26. Л. 409).

58 Соколов Борис Федорович (1890—?). Член ПСР с 1907 г., врач. Арестовывался в 1910 и 1917 гг. В конце 1917 — начале 1918 г. входил в Военную комиссию при ЦК ПСР, и, по показаниям Л.И. Коноплевой, руководил Солдатским университетом. Член Учредительного Собрания от Юго-Западного фронта. Арестован 15 марта 1920 г. в Архангельске, в марте содержался в Бутырской тюрьме. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности.

59 Брушвит Иван Михайлович (1880 — не ранее 1945). Учился в Петербургском горном институте, принимал активное участие в студенческом движении. В ноябре 1917 г. избран членом Учредительного Собрания. В июне 1918 г. один из организаторов самарского Комуча, товарищ председателя Комитета и управляющий ведомством финансов. В 1919 г. выехал за границу. В 1920—1922 гг. член Административного центра «Внепартийного объединения». С 1922 г. председатель Объединения российских земских и городских деятелей в Чехословацкой республике. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением обвиняемого за границей. В мае 1945 г. арестован сотрудниками советских спецслужб и вывезен в СССР.

60 Климушкин Прокопий Диомидович (1887—?). Член ПСР с 1905 г. В феврале1917 — октябре 1918 г. председатель Самарского ГК ПСР. В июне 1918 г. вошел в самарский Комуч, управляющий ведомством внутренних дел Комуча. После переворота адмирала А.В. Колчака на нелегальном положении. С 1920 г. в эмиграции. Входил в Пражскую группу 30 ПСР. Участник Пражского восстания в мае 1945 г. После занятия Праги советскими войсками арестован органами госбезопасности и отправлен в СССР. По обвинению в антисоветской деятельности приговорен к 10 годам заключения в ИТЛ. Освобожден в 1956. По неподтвержденным данным поселился на Родине — в Куйбышевской области.

61 Нестеров И.П. Член ПСР. В июне 1918 г. в Самаре был членом Комуча. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей. На Первом съезде заграничных групп ПСР, проходившем 15-24 ноября 1923 г. в Праге, был избран в Областной комитет Заграничной организации.

62 Томашевич Вячеслав Фелицианович. Член ПСР, рабочий-боевик. Член боевой группы Семенова, по словам которого, входил в группу, созданную для подготовки покушения на поезд Троцкого. В сентябре 1918 г. арестован. Эмигрировал. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей.

63 Махин Федор Евдокимович (1882—1945). В 1914 г. окончил Академию Генерального штаба. С 1906 г. в ПСР. Во время Первой мировой войны служил помощником начальника и начальником оперативного отделения штаба 8-й армии на Румынском фронте. Службу в царской армии завершил в звании полковника. Вскоре после октябрьского переворота создал подпольную офицерскую организацию. По решению ЦК ПСР весной 1918 г. поступил в Красную армию. В июле, командуя 2-й советской армией на уфимском участке Восточного фронта, с ближайшими сотрудниками штаба перешел на сторону Народной армии самарского Комуча. По свидетельству К.С. Буревого, «МАХИН был назначен Главнокомандующим силами, защищавшими Самару против наступавшей Красной армии, дней за пять до падения Самары. Уже при Директории МАХИН был подчинен атаману ДУТОВУ, чем и лишил Комитет Учредительного собрания поддержки, т.к. МАХИН был ДУТОВЫМ арестован» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 423). С 1920 г. в эмиграции. В 1920—1922 гг. входил в Совет«Внепартийного объединения». 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей. На 1 съезде заграничных организаций партии эсеров избран в Областной комитет Заграничной Организации. В 1941-1945 гг. служил в Народно-освободительной армии Югославии. Генерал-лейтенант (с 1944 г.). Скончался вскоре после возвращения из командировки в СССР.

64 Породелов (Пораделов) Н.Н. Член ПСР, подполковник Генерального штаба, член штаба юнкерского восстания. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нахождением за границей. В брошюре Семенова ему посвящены следующие строки: «На совместном заседании Военного Отдела и Бюро Военной Комиссии дня за два до разгона Учредительного Собрания был намечен Боевой Штаб: подпол конник Генерального Штаба Пораделов (эсэрствующий, во время юнкерского восстания был членом штаба этого восстания), Онипко и я. (...] На первом же заседании Штаба по вопросу о конкретном плане выступления — столкнулись две точки зрения — Пораделова и моя. Пораделов предлагал следующий план: учтя точно наши военные силы, мы распределяем воинские части, и та или иная часть, по нашему предписанию, бросается на захват того или другого пункта — Смольного, телефонной станции и пр. Я считал этот план неосуществимым ибо, по моему убеждению, в нашем распоряжении не было войск (кроме Броневого дивизиона), которые двинулись бы по нашему предписанию» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 12).

65 В тексте опечатка, имеется в виду ДВР — Дальневосточная республика — временное государственное образование в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Образована в апреле 1920 г. в Верхнеудинске, ставшем ее столицей (впоследствии столицей была объявлена Чита). После успешного контрнаступления войск Народно-революционной армии в феврале 1922 г. против белогвардейцев и японцев Народное собрание ДВР постановило на всем русском Дальнем востоке объявить власть Советов и образовать Дальревком — временный верховный орган в крае. В ноябре 1922 г. ДВР вошла в РСФСР.

66 Онипко Федот Михайлович (1880—1938). Один из организаторов трудовой группы в I Государственной думе, активный участник революции 1905—1907 гг. За участие в Кронштадтском восстании в июле 1906 г. приговорен к смертной казни, замененной на ссылку в Туруханский край, откуда он бежал за границу. После Февраля 1917 г. один из организаторов созыва Всероссийского съезда крестьянских депутатов, комиссар Свеаборгской крепости и генеральный комиссар Балтийского флота. После Октября 1917 г. создал беспартийную террористическую группу, деятельность которой была направлена на «изъятие всей большевистской головки», в первую очередь В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого в качестве заложников. Однако эти планы не встретили поддержки со стороны ЦК ПСР, который предложил Онипко распустить свою группу. Входил в состав эсеровской фракции в Учредительном собрании, принадлежал к той ее части, которая призывала к активным действиям против большевиков. С 1920 г. работал в советских учреждениях, в том числе инструктором-статистиком при Наркомстате. В то же время в 1922 г. заграничные эсеры сообщали о его расстреле большевиками на Волге в 1920 г.

67 Не совсем ясно, о каком именно Мерхалеве идет речь. Дело в том, что характерной особенностью чекистских документов того времени является упоминание людей только по фамилии, без указания имени и отчества. Это весьма затрудняет работу исследователя, особенно в тех случаях, когда человек носил распространенную фамилию или когда в борьбе против большевиков принимало участие (а, следовательно, имели шансы попасть в чекистские документы) несколько членов одной семьи. В данном деле мы столкнулись как раз с последним случаем. Как выразился на процессе социалистов-революционеров 1922 г. Е.М. Тимофеев, «в природе существуют два брата Мерхалевы — Дмитрий и Владимир Николаевичи», и по сведениям эсеров — обвиняемых первой группы, оба они в тот момент находились «в Москве в распоряжении ГПУ» (ЦАФСБ РФ. Н-1789. Т. 23. Л. 142). Речь же о братьях на процессе зашла потому, что обвиняемые настаивали на вызове Мерхалева в суд, в частности, потому, что по словам адвоката Тагера «свидетели Кашин и Мерхалев могут, по мнению обвиняемых, утверждать перед судом и по-казать о том, что те дружины, о которых говорится в обвинительном акте и которым придается значение органов террора и экспроприации ни в начальном его моменте, ни в последующие моменты такого характера не представляли ни по постановлениям, ни по директивам руководящих кругов той партии, к которой принадлежат обвиняемые» (Там же. Л. 78). В ответ на это ходатайство председательствующий на судебном заседании разъяснил, что «дело о Мерхалеве выделено за нерозыском. Ввиду этого, если защита сможет доставить Мерхалева на суд. то он будет фигурировать по этому делу в качестве обвиняемого». От имени обвиняемых ответил А.Р. Гоц: «Когда мы возбуждали вопрос о вызове новых свидетелей, мы между прочим возбуждали вопрос и о Мерхалеве Владимире Николаевиче. Мы знали и были осведомлены, что в обвинительном акте и в делах Революционного трибунала есть представление о выделении его дела за его нерозыском. В соответствующем месте дела имеется справка об этом Государственного политического управления. Основываясь, очевидно, на этой справке. Революционный трибунал отказал нам в вызове его в качестве свидетеля. На самом же деле разрешите доложить вам, что гражданин Мерхалев в настоящий момент содержится во внутренней тюрьме Главного политического управления. Постольку, поскольку показания Мерхалева — будут ли они даны нам в качестве свидетеля, или в качестве обвиняемого, — представляются нам очень важными, мы предлагаем, чтобы он был привлечен в залу суда. Дело в том, что. вероятно, в истории политических процессов впервые раздается требование со стороны обвиняемых [привлечь] кого-либо к делу в качестве обвиняемых. Но нас вынуждают к этому совершенно особые обстоятельства. Дело в том, что из первого списка свидетелей — в 36 человек трибуналом были вызваны 12 человек; из второго списка свидетелей — 5 человек, трибуналом был вызван — I. Из последнего списка свидетелей, оглашенного здесь на суде — 19 человек; нам были допущены в качестве свидетелей со стороны трибунала только 8 человек. В силу этих соображений, мы и разрешили себе подобную просьбу по отношению к Революционному трибуналу, причем наша просьба не ограничивается одним Мерхалевым[...]» (Там же. Л. 136—137).

Здесь в разговор вступил государственный обвинитель Н.В. Крыленко, решивший уточнить, о каком же из братьев идет речь: «насколько я слышал, если я правильно слышал и не ошибся, вопрос поднят о Мерхалеве Владимире. Я не помню сейчас индивидуального тома и я боюсь, не происходит ли здесь ошибка в смешении имен и тот ли Мерхалев имеется в виду, о котором говорится тут. Ибо имеется еще Мерхалев Дмитрий» (Там же. Л. 140). Вероятно, Крыленко опирался на сведения из брошюры Г.И. Семенова, в которой значилось, что на IV съезде ПСР «Военная секция избрала новый состав Военной Комиссии при UK. В эту комиссию, утвержденную съездом» вошел, в частности и Дмитрий Мерхалев (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 10). По поводу же вызова «члена военной комиссии. Мерхалева, принимавшего участие в работе партии эсеров, в Петрограде в 17 и начале 18 года», в качестве свидетеля. — продолжал Крыленко, — «надлежит установить следующее: уже состоялось определение суда о том, что. если он сюда явится, или, если будет указано его действительное местопребывание, он подлежит здесь привлечению в качестве обвиняемого», а потому его свидетельские показания не могут быть искренними и достоверными, т.к. он будет опасаться, что они будут свидетельствовать против него самого и могут стать основанием для его осуждения. В силу этого эти свидетельские показания не будут представлять никакой ценности. «Вот почему, опираясь на состоявшееся решение суда, я полагал бы, что, исходя из соображений того положения, которое занимает в процессе Мерхалев, вызов его сюда ни в качестве свидетеля, ни в качестве обвиняемого иметь места не может», — сказал в заключение Крыленко (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 23. Л. 141).

В ходе дальнейших попыток выяснить, какой же Мерхалев имеется в виду, последовало выступление защитника обвиняемых второй группы Овсянникова, утверждавшего, что, по сведениям его подзащитных, «здесь в Москве находится не тот Мерхалев, о котором идет речь в обвинительном акте и это чрезвычайно существенно», и разъяснение Е.М. Тимофеева, что обвиняемые первой группы полагали, что «согласно определения Верховного трибунала о Мерхалеве Владимире, члене Военной комиссии Центрального комитета партии эсеров, выбранном на 4-м съезде, о привлечении коего к делу, в случае обнаружения его местонахождения, определение трибунала уже состоялось». Завершил этот спор председательствующий, объявив: «Верховный трибунал определил: в отношении гражданина Мерхалева навести соответствующие справки, о каком Мерхалеве идет речь — о том ли, о котором трактует обвинительный акт, или о другом каком-нибудь. По получении соответствующих справок будет вынесено соответствующее решение» (Там же. Л. 142—144). К сожалению, в стенограммах судебного заседания больше нет никаких упоминаний кого-либо из братьев Мерхалевых, и окончательное решение этого вопроса требует дополнительного исследования.

68 Павлов Владимир Евгеньевич. Член ПСР. Член Учредительного Собранияот Московской губернии. Принимал участие в издании газеты «Земля и воля», органа областного комитета центральной области ПСР, выходившей в Москве с марта 1917 г. по май 1918 г. по инициативе Е.К. Брешко-Брешковской. В начале 1918 г. в качестве представителя бюро эсеровской фракции Учредительного собрания руководил в Москве работой военных дружин, создание которых, по свидетельству Г.Е. Ратнера, Павлов мотивировал «необходимостью партии быть вооруженной до зубов на всякий случай созыва Учредительного Собрания в Москве, или других вооруженных выступлений, или на случай охраны клубов и заседаний фракции Учредительного Собрания» (ЦА ФСБ РФ. Н-1789. Т. 25. Л. 283). Ратнер передал ему явки в районах и Павловым были созданы «небольшие распыленные, кустарно-сколоченные вооруженные силы» (Там же. Л. 284). В начале марта 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

69 Фортунатов Борис Константинович. Член ПСР, депутат Учредительного Собрания от Самарской губернии, принимал активное участие в установлении власти Комуча. В июне 1918 г. вошел в Главный штаб по формированию вооруженных сил Комуча и управления всеми военными делами, однако, как свидетельствовал М.А. Веденяпин, «надо отдать должное Лебедеву и Фортунатову: насколько оба они храбрые рубаки и люди, ценные на фронте, настолько оказались совершенно непригодными к политической деятельности в Военном штабе. Присутствие наших товарищей в Военном ведомстве не поднимало престижа Комитета, но, скорее даже роняло его. Оба они были все время на фронте, предоставив в центре хозяйничать одному Галкину, и на фронте были случаи, где они проводили свою политику, а не политику Комитета[...]» (Отчет члена Центрального комитета М.А. Веденяпина Центральному комитету партии социалистов-революционеров // Россия антибольшевистская. Из белогвардейских и эмигрантских архивов. М., 1995. С. 48). Позднее эмигрировал.

70 Хреновский Константин Митрофанович. Член ПСР. Член Учредительного Собрания от Воронежской губернии. Делегат 8-го Совета ПСР от Бюро фракции ПСР в Учредительном Собрании. 24 февраля 1922 Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

71 Сергеев Н. Член ПСР. Рабочий. В 1918 г. начальник Невско-Заставской эсеровской боевой дружины в Петрограде, входил в Центральный боевой отряд Семенова, участник ряда экспроприации. 20 июня 1918 г. убил наркома по печати В.Володарского. В брошюре Г.И. Семенова характеризовался следующим образом: «Сергеев — рабочий маляр, много пострадавший в жизни от тяжелых материальных условий. До революции он был анархистом, входил в Петроградскую Анархистскую группу. После революции вступил в Партию с.-р.; в то время ему было около 30-ти лет. Маленький невзрачный человек с красивой душой, из незаметных героев, способных на великие жертвы. В нем все время горело желание сделать что-нибудь большое для Революции. Он был глубоко убежден, что большевиками делается губительное для Революции дело» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 29). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

72 Зейман Лев Эдуардович. Член ПСР. После Февраля 1917 г. член ВЦИК 1-госозыва. В январе — мае 1918 г. был представителем от ПСР в Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов, где по поручению фракции ПСР протестовал против применения смертной казни, расстрелов и др. форм насилия, совершаемых большевиками. В мае 1918 г. делегат VIII Совета ПСР от Петрограда. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

73 Зейме. Член ПСР. Входил в Василеостровскую боевую дружину, принимал участие в слежке за М.С. Урицким. По свидетельству СЕ. Кононова, был «такой лохматый и очень хвастливый». 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

74 Гвоздь Иван Иванович. Член ПСР. Боевик, член Центрального боевого отряда Семенова, принимал участие в нескольких экспроприациях, по свидетельству Семенова, был руководителем работы отряда в Москве по подготовке покушения на В.И. Ленина, затем был отправлен в Казань для организации там отделения отряда. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

75 Королев. Член ПСР. Член боевой группы Семенова, принимал участие в ряде экспроприации, участвовал в слежке за В.И. Лениным, в подготовке покушения на Л.Д. Троцкого. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен и список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

76 Рудзиевский В.И. В источниках встречается несколько вариантов написания этой фамилии: в списке эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности, — Груздненский, в брошюре Г.И. Семенова — Груздиевский. По свидетельству Семенова, Груздиевский входил в группу Ф. Каплан: «В ее группе оказалось, кроме ее, всего три человека: Пепеляев — старый каторжанин, с.-р., быв. матрос, Груздиевский — кажется, присяжный поверенный, эсерствующий, с сильным белогвардейским оттенком и Маруся — с.-р. лет 20-ти. Груздиевский и Пепеляев произвели на меня определенно отрицательное впечатление; Маруся — более благоприятное, но недостаточно определенное. Представление о терроре у них было совершенно дикое. Они, примерно, считали, возможным отравить Ленина и Троцкого, вложив что-нибудь соответствующее в кушанье, или подослать к ним врача, который привьет им опасную болезнь. [...] Прежде они думали убить Троцкого. Никакого конкретного плана у них не было. [...] Я решил не вводить Груздиевского и Пепеляева в группу. Марусю я допускал возможным использовать для слежки. Я предложил и мне вести параллельной работы с нами; взять на себя слежку за кем-нибудь другим.Указал им на Дзержинского» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 33—34).

77 Новиков. Член ПСР. Рабочий. Член боевой группы Семенова, по свидетельству Семенова и по показаниям ряда подсудимых 2-й группы на процессе 1922 г.был вместе с Ф. Каплан на заводе Михельсона во время покушения на В.И. Ленина. Он сообщил Фанни Каплан о приезде Ленина и создал замешательство при выходе Ленина из помещения, чем и воспользовалась Каплан. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

78 Гладков Николай Николаевич. Член ПСР. Рабочий. Член боевой группы Семенова, начальник Нарвской боевой дружины в Петрограде. Летом 1918 г. был послан в Саратов для организации там отделения Центрального боевого отряда. В сентябре 1918 г. арестован по связи с конспиративной квартирой в Москве, которую выдал арестованный в Саратове член боевой группы Семенова. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

79 Штальберг Юрий. Член ПСР. В 1918 г. член Военной комиссии при Московском Бюро ЦК ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

80 Архипов. Член ПСР. В конце 1917 г. на конференции эсеровских военных работников Петрограда был избран в Петроградскую Военную комиссию. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

81 Болдырев А. К. Член ПСР. В конце 1917 г. на конференции эсеровских военных работников Петрограда был избран в Петроградскую Военную комиссию. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

82 Бианки Виталий Валентинович (1894—1959). Прапорщик. В конце 1917 г. на конференции эсеровских военных работников Петрограда был избран в Петроградскую Военную комиссию. Помощник руководителя Окружного отдела Военной комиссии при ЦК ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности (в списке его фамилия ошибочно была напечатана как Блинин). Дело выделено за нерозыском. В 1923 г. начал печататься. Был арестован и с 15.01 по 25.02.1925 находился в Бутырской тюрьме (ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 141. Л. 54-58, 66). Впоследствии известный советский писатель, автор книг для детей о жизни природы.

83 Блюменталь М.А. Член ПСР. Прапорщик. В конце 1917 г. командир одной из батарей Артиллерийской бригады, недолгое время осуществлял руководство боевыми дружинами при Петербургском Бюро ЦК ПСР (март-апрель 1918 г.).24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

84 В документе ошибка, правильно — Вакулин. Начальник эсеровской Московско-Застанской боевой дружины в Петрограде, член боевой группы Семенова. Летом 1918 г. был направлен в Казань для организации там отделения Центрального боевого отряда. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

85 Гинзбург Моисей Абрамович. Член ПСР. Прапорщик. В марте 1917 г. «комендант» Московского района в Петрограде, по свидетельству Г.И. Семенова, в ходе подготовки антибольшевистского выступления «в стратегических целях Петроград был нами поделен территориально на участки — "комендатуры" и был создан Боевой Штаб для руководства выступлением. Во главе каждой "комендатуры" стоял назначенный Бюро Военной Комиссии комендант, который должен был держать непрерывную связь с полковыми комитетами и нашими группами в воинских частях его участка, направлять работу наших групп, завязывать нужные новые связи, выяснять месторасположение оружейных складов, силу их охраны; в момент же нашего выступления комендант должен был руководить движением частей по указаниям Боевого Штаба. В первое время существования комендатуры подчинялись непосредственно Бюро Военной Комиссии. После создания Штаба, они были в непосредственном подчинении Штабу, являясь как бы его щупальцами по участкам» (Семенов Г. Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг. С. 21—22). Деятельность его в 1920 г. описана в воспоминаниях Н. Безпалова «Исповедь агента ГПУ»: «По постановлению "народовского" ЦБ, с началом русско-польской войны, был образован и отправлен на польский фронт партийный отряд. Отряд предназначался для подрывных работ в тылу противника и состоял в непосредственном ведении Реввоенсовета Западного фронта. Начальство над отрядом поручено было [М.А.] Гинзбургу. В самом начале организации отряда, Гинзбург ввел в него бывшего провокатора, агента охранки. То, что его протеже — охранник, Гинзбург знал. Старый провокатор вступил в связь с польской контрразведкой. Таким образом, почти все шаги отряда заранее становились известными польскому штабу.

На фронте Гинзбург предпринял ряд действий не военного характера без разрешения ЦБ. [...] Параллельно фронтовой и зафронтовой работе Гинзбург упорно настаивал на необходимости вести подготовку для "работы внутренней" — к свержению большевиков. В этом отношении деятельность его была сильно подозрительна. Для нужд своего отряда он получал в больших количествах взрывчатые вещества, часть их он отправлял внутрь России — "для будущего". [...]

Полное сочувствие и поддержку своей деятельности Гинзбург нашел в Вольском. Напротив, ряд членов ЦБ — Буревой, Затейщиков, Н. Смирнов и некоторые другие — не сочувствовали слишком авантюристической деятельности Гинзбурга. Почему они не прекратили таковую вовремя? Не знаю. Может быть, разгадка лежала в том, что Гинзбург умел держать в денежной зависимости от себя все ЦБ. Он получил деньги от Реввоенсовета на нужды отряда и часть их передавал ЦБ. Насколько же, В.К. Вольский слепо следовал Гинзбургу, видно из следующего факта. От членов отряда на имя ЦБ в руки Вольского попало письмо, в котором перед ЦБ разоблачалась деятельность Гинзбурга по отряду. Вольский скрыл от ЦБ письмо. Позже, летом 1922 г., на площадке 5 этажа «Дома крестьянина» в Москве, где жил Несмеянов, Буревой сообщил мне, что Вольский скрыл не только письмо, но не передал Центральному бюро и 40 тысяч рублей. Гинзбург принял меры к устранению мешавших ему членов ЦБ. Так он объявил в отряде, что Буревой, Н. Смирнов и Затейщиков являются агентами-провокаторами ВЧК. На этих трех лиц предпринято было покушение, окончившееся неудачей по совершенно случайным обстоятельствам. [...]

Наконец отряд проваливается. Провокатор выдает членов отряда, пробравшихся за фронт и едущих по подложным паспортам будто бы для организации покушения на генерала Желиховского... Гинзбурга в мае 1921 г. исключают из «народовской» организации. Вольский устраивает в ЦБ скандал и остается при «особом мнении». Он против исключения. Несколько месяцев спустя с юга приходят вести, что Гинзбург разъезжает по «народовским» организациям, выдает себя за уполномоченного ЦБ и от его имени отдает приказ готовиться к восстанию против советской власти. Организации стараниями Гинзбурга разрушаются.

Следственная комиссия должна была установить:

1) Не является ли Гинзбург агентом контрразведки одной из держав? Основания для подозрения: приглашение в отряд заведомого провокатора, оказавшегося агентом польской контрразведки. Не был ли это провокатор простым орудием Гинзбурга?

2) Не являлся ли Гинзбург агентом-провокатором ВЧК? Основания: история с динамитом и действия Гинзбурга на юге после исключения.

3) Участие в делах Гинзбурга Вольского.

О дальнейшей судьбе Гинзбурга я имею следующие сведения. После похождения на юге Гинзбург скрылся. ВЧК делала вид, что интересуется им и разыскивает его. Предлагала даже одному из членов отряда, вернувшемуся из Польши, взяться за дело розыска его. Затем весной или летом 23 г. Гинзбург был узнан Семеновым-Васильевым в Харькове в кафе, в компании местных чекистов. Семенов арестовал Гинзбурга и отправил его в Москву. ГПУ сослала его в Ташкент» (Безпалов Н. Исповедь агента ГПУ. Прага: Воля России, 1925. С. 77-79). 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском. В мае 1922 г. находился в Бутырской тюрьме и был освобожден.

86 Герман Иван Яковлевич (1889—1972). Окончил юридический факультет университета, работал присяжным поверенным. Начинал свою деятельность помощником адвоката Ф.Н. Плевако. В Первую мировую войну — офицер для поручений при штабе 8-й армии генерала от кавалерии А.А. Брусилова. Член Военной организации ПСР. В 1920 г. эмигрировал в Париж. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

87 Гребенщиков. Начальник Обуховской районной боевой эсеровской дружины в Петрограде. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

88 Донченко Алексей Иванович (1882-1937). Член ПСР с 1904 г. В ноябре 1905 г., находясь на военной службе, принял участие в вооруженном восстании в Севастополе и был приговорен к каторжным работам. Провел полтора года в заключении в Севастополе, затем три с половиной года в Смоленской каторжной тюрьме. С 1910 г. находился на поселении в Иркутской губернии. После мартовской амнистии 1917 г. поселился в Николаеве. По утверждению Г.И. Семенова, после разгона Учредительного Собрания Донченко активно работал в Штабном отделе Военной организации ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело было выделено за нерозыском. Позже проживал под Харьковом и работал кузнецом в артели «Интернационал».

89 Егоров Михаил Федорович. Член Военной комиссии ЦК ПСР, утвержденной 4-м съездом партии. Член Учредительного Собрания от Смоленского избирательного округа. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

90 Зайцев. Член Военной комиссии ЦК ПСР, избранной на IV съезде партии. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело прекращено за нерозыском.

91 Мавринский. Член ПСР. В конце 1917 г. на конференции эсеровских военных работников Петрограда был избран в Петроградскую Военную комиссию. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

92 По всей видимости, речь идет о Мартынове М.Н. (М.), члене ПСР, члене Временного Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, стоявшего на платформе защиты Учредительного собрания, делегата ВЦИК 3-го созыва, делегата 8-го Совета партии от Архангельской губернии.

93 Никаноров М.К. Член ПСР. Член ВЦИК 1-го созыва. Член Военной комиссии ЦК ПСР, избранной на IV съезде партии, и один из редакторов журнала «За народ», издававшегося в декабре 1917 г. в Петрограде Военной комиссией ЦК ПСР.

94 Смирении. Член Военной комиссии ЦК ПСР, избранной на IV съезде партии, 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

95 Усенко. Член фракции ПСР в Петроградском совете рабочих и солдатских депутатов. Руководитель Технического отдела, техник, член Комитета Химического батальона, секретарь Бюро Петроградской Военной комиссии ПСР. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. Дело выделено за нерозыском.

96 В книге «Сентиментальное путешествие» В.Б. Шкловский так описывал этот период своей жизни: «Итак, пришли ко мне и сказали: "Мы готовимся сделать восстание, у нас есть силы, сделайте нам броневой дивизион". Познакомили меня с тем, который руководил прежде броневым дивизионом, приехавшим в Питер. Меня солдаты моей части очень любили; узость моего политического горизонта, мое постоянное желание, чтобы все было вот сейчас хорошо, моя тактика, — а не стратегия, — все это делало меня понятным солдатам. [...] Задача захватить боевые машины — по существу дела — возможная. Для этого нужно иметь своего человека при машинах, лучше — при всех машинах, но — во всяком случае — человека, который мог бы помочь в заправке и заводке машин, подготовить их. Потом нужно прийти и взять машины. [...] Я пошел к своим старым шоферам, они были везде, где были машины: в Михайловском манеже, в скетинг-ринге, на Каменностровском, в броневых мастерских. Впоследствии большевики неоднократно передвигали машины с места на место, например, одно время сосредоточили их в Петропавловской крепости, но наши люди следовали за своими машинами, а если их удаляли, то мы посылали других. [...] Из моих же шоферов многие, кроме того, сильно любили Россию, и ничего больше России. Таким образом, у меня всегда были свои люди в броневых частях. Дальше шло "окружение гаражей", то есть мы снимали вокруг гаража квартиры, чтобы иметь возможность, собравшись маленькими группами, незаметно выйти потом и войти в гараж. Что мы думали делать дальше? Мы хотели стрелять. Бить стекла. Мы хотели драться. [...] А шоферы, кроме того, не любили уже начинающий слагаться тип комиссара; они возили его и ненавидели. [...] Организация, к которой я принадлежал, не считала себя партийной; это все время подчеркивалось. Скорее это были остатки комитета по защите Учредительного собрания, так что в ней люди были по мандату частей, а не партий. Беспартийность организации особенно подчеркивал Семенов. [...] Организация решила вливать в Красную армию своих людей; людей решили посылать двух родов: крепких и бойких, которые должны были быть у начальства на хорошем счету, а среди товарищей пользоваться авторитетом, и плакс, которые должны были деморализовать части своими жалобами. Очень хитро придумали. Но посылать было, кажется, некого. Удалось занять главным образом штабные места. [...] А мы собирались в ночи, назначенные на выступление, по квартирам, пили чай, смотрели свои револьверы и посылали вестовых в гаражи. Я думаю, женщине легче было бы родить до половины и потом не родить, чем нам это делать. Страшно трудно сохранять людей при таком напряжении, они портятся, загнивают. Сроки проходили. Я думаю, что у организации в это время почти не было сил, боевиков было человек двадцать. Имелись части, которые должны были присоединиться, но все знали — кроме тех минут, когда не хотели знать — что это страшно ненадежно. [...] В это время меня вызвали в Чека, потому что ко мне зашел Филоненко. [...] Его выследили, и за ним ходили попятам. Он зашел ко мне, ел у меня, пил кофе, а на другой день у моего дома стояло штук восемь чекистов. Я раскланивался с ними, проходя мимо них. Они отвечали. Меня вызвали в Чека, допрашивал Отто. Спросили: знаю ли я Филоненко? Я ответил, что знаю, и признал, что он ко мне заходил. Меня спросили — зачем? Я ответил, что для справки о знаках зодиака. Как это ни странно, но это была правда. Филоненко увлекался астрологией. Следователь предложил мне дать показание о себе. Я рассказал ему о Персии. Он слушал, слушал конвойный и даже другой арестованный, приведенный для допроса. Меня отпустили. Я профессиональный рассказчик» (Шкловский В.Б. Сентиментальное путешествие. С. 145—150).

97 Вероятнее всего, речь идет о П.Д. Яковлеве, в годы гражданской войны одном из руководителей Иркутской организации ПСР.

98 Полковников Георгий Петрович (1883—1918). Окончил Симбирский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. В составе 19-го Донского казачьего полка участвовал в русско-японской войне. В 1912 г. окончил Академию Генштаба. Участник первой мировой войны. С февраля 1917 г. начальник штабаконной дивизии, с июня командир 1-го Амурского казачьего полка. 4 сентября назначен командующим Петроградским военным округом. Комитетом спасения родины и революции был назначен командующим частями юнкеров, в ночь на 29 октября 1917 г. выступивших против захвата власти большевиками. Издал приказ № 1 войскам гарнизона, в котором объявил себя командующим «войсками спасения», запретил исполнись приказы ВРК, требовал ареста его комиссаров, приказал прислать представителей от всех воинских частей в Николаевское инженерное училище, где находились руководители восстания. В последнем слове на процессе социалистов-революционеров 1922 г. председатель Комитета спасения родины и революции А.Р. Гоц, возражая М.Н. Покровскому, утверждавшему, что «Полковников был выдвинут в качестве руководителя потому, что необходимо было заручиться симпатией казачьих частей, потому что социалисты-революционеры хотели опереться на эту реакционную часть Петроградского гарнизона», так объяснил свое решение поставить Полковникова «во главе движения 29 октября»: «Полковников был выдвинут потому, что он представлял из себя способного, энергичного и решительного военного специалиста. [...] Да, несомненно, с политической точки зрения мы имели основание больше доверять тогда нашему товарищу Краковецкому, но я лично считал его недостаточно решительным человеком, недостаточно инициативным и предприимчивым.

Я считал его, и это убеждение разделяли все товарищи, которые имели возможность ближе с ним работать, я считал его прекрасным Начальником штаба, но плохим Главнокомандующим, и поэтому он был назначен в качестве помощника Начальника штаба полковника Полковникова. [...] Полковник Полковников, если и возбуждал в нашей среде какие либо опасения, то не со стороны своей прикосновенности к черносотенному лагерю, а со стороны своего некоторого мягкосердечного отношения к большевикам. Он был некоторыми моими товарищами заподозрен в чрезмерной уступчивости и склонности идти на компромиссы с большевиками. Вот в чем его обвиняли в записках Керенского, которые приобщены к делу, как раз на эту сторону обращают внимание. Я очень внимательно отнесся ко всем тем упрекам и убедился, что тогда, по крайней мере, эти упреки были не справедливыми и тогда я со спокойной совестью назначил его руководителем движения 29 Октября» (Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 762). После разгрома юнкерского восстания бежал на Дон. В марте 1918 г. арестован и казнен по приговору Ревтрибунала.

373

№ П 1.22 Выписка из стенограмм судебного процесса

ВЫПИСКА ИЗ СТЕНОГРАММ

14 июля 1922 года

Тридцать первый день

УТРЕННЕЕ ЗАСЕДАНИЕ

КОНОПЛЕВА... Далее он добавил, что Бюро ЦК в Москве выделило для руководства этой работой члена ЦК В.Н. РИХТЕРА. Далее РАБИНОВИЧ передал мне, что РИХТЕРУ поручено произвести всю подготовительную работу, т.е. найти квартиру, собрать нужные сведения, наладить слежку и т.д. и что к моменту нашего приезда в Москву все должно быть готово...

Кроме того ЕФИМОВУ был передан личный адрес РИХТЕРА... От него же я узнала, что этот яд я смогу получить здесь в Москве от РИХТЕРА... Приехав, мы отправились с вокзала к В.Н. РИХТЕРУ, у него, предполагалось, имеется квартира. Мы с РИХТЕРОМ не вели никаких конкретных разговоров.

Ему было сказано, что это те. о которых говорил РАБИНОВИЧ. Он нас отправил на квартиру по Большому Успенскому около Арбата, где все время пребывания в Москве мы и жили. Из последующих разговоров с РИХТЕРОМ в последние дни выяснилось, что РИХТЕРОМ ничего абсолютно не сделано в смысле слежки. У него не было абсолютно никаких сведений. Должна еще добавить, что руководство этим делом как раз было на нем... После продолжительных разговоров с РИХТЕРОМ. РИХТЕР все-таки обещался собрать все нужные сведения и принять меры к этому... В течение всего этого периода РИХТЕРОМ в смысле слежки ничего не было сделано. Он сказал нам только, что ЛЕНИН выезжает из каких-то ворот, не помню, из каких, и больше ничего. Дальше он дал мне в качестве помощника для слежки какого-то из своих знакомых типа офицерского, который по разговорам произвел на меня впечатление белогвардейца, я не видела в нем совершенно с.-р. и от него отказалась. Единственно, что РИХТЕР сделал, это достал яд Кураре. Когда у нас выяснилось в течение некоторого времени, недели или больше, что дело стоит на месте, что на РИХТЕРА надеяться абсолютно не приходится, встал вопрос о том, чтобы как-нибудь справиться собственными силами... Между прочим ГОЦ говорил о том, что РИХТЕР, как руководитель абсолютно не годится для дела, что дело поставлено совершенно неправильно, что нет самого основного, нет руководителя, что мы напрасно тратим время и энергию и что если в будущем будет такой момент, то такой момент^а, то это дело индивидуаль-

а Повтор в стенограмме.

374

но, а что партия может дать только моральную санкцию, но что делается это не от имени партии, и что в будущем нужно это дело иначе ставить, что такое положение совершенно неправильное и неестественное...

ВЕЧЕРНЕЕ ЗАСЕДАНИЕ.

ГЕНДЕЛЬМАН. Как вел себя ЕФИМОВ по приезде в Москву? Вы говорите, когда вы разочаровались в РИХТЕРЕ, который достал вам яд кураре, который оказался негодным при выстреле.

КОНОПЛЕВА: Я этого не знала.

ГЕНДЕЛЬМАН: Гр-н СЕМЕНОВ это знал. Вся работа РИХТЕРА сводилась к тому, что он достал вам яд кураре, который негоден для стрельбы.

КОНОПЛЕВА: Это ваши добавления.

ГЕНДЕЛЬМАН: Я ссылаюсь на экспертизу гр-на СЕМЕНОВА. Скажите, пожалуйста, когда вы увидели, что РИХТЕР ничего не сделал, вы сами не пытались, когда ЕФИМОВ не пытался самостоятельно установить слежку, т.е. проделать ту работу, которую до вас должен был проделать РИХТЕР?

КОНОПЛЕВА: Когда мы приехали и узнали, что у РИХТЕРА ничего [не] готово, ЕФИМОВ должен был пойти на слежку и пошел.

ГЕНДЕЛЬМАН: И пошел.

КОНОПЛЕВА: Да, он ходил.

ГЕНДЕЛЬМАН: А не было ли того, чтобы он саботировал вашу работу, чтобы уговаривал вас: бросьте вашу работу, это не стоящее дело?

КОНОПЛЕВА: За последнее время у него настроение изменилось, я не знала, чем это объяснить, но видела, что он охладел. Но о том, что он саботировал, мы не знали.

ГЕНДЕЛЬМАН: Он отговаривал вас в Москве?

КОНОПЛЕВА: Да, в Москве.

ГЕНДЕЛЬМАН: Он вас отговаривал и говорил: бросьте это дело?

КОНОПЛЕВА: Да, отговаривал.

ГЕНДЕЛЬМАН: Когда это было?

КОНОПЛЕВА: В Москве.

ГЕНДЕЛЬМАН: Это было, когда вы убедились, что РИХТЕР ничего не сделал, и когда вы убедились, что в такой форме это дело нужно бросить, что технически вы не подготовлены?

КОНОПЛЕВА: Да, в такой форме нужно было бросить.

...ГЕНДЕЛЬМАН: Вы с РИХТЕРОМ виделись часто?

КОНОПЛЕВА: Очень часто.

ГЕНДЕЛЬМАН: Обедали вместе?

КОНОПЛЕВА: Да.

ГЕНДЕЛЬМАН: Когда вы решили возвращаться, и у вас не было денег, почему вы обратились^а к РИХТЕРУ, а обращались к ТИМОФЕЕВУ и ВЕДЕНЯПИНУ? Ведь когда вы приехали, вы обратились к РИХТЕРУ

а Так в тексте, следует не обратились.

375

первоначально, у него получили кураре, почему же не у него получили юный?

КОНОПЛЕВА: Я затрудняюсь ответить, почему я получила деньги не у РИХТЕРА, а у ВЕДЕНЯПИНА.

ГЕНДЕЛЬМАН: Почему вы не обратились к нему? Ведь вы были в веянии РИХТЕРА, почему вы не обратились к РИХТЕРУ с вашими затруднениями, что у вас не хватает денег, что вам нужно возвращаться обратно?

КОНОПЛЕВА: с РИХТЕРОМ мне было вообще трудно говорить о деньгах. РИХТЕРА я мало знала и РИХТЕР в моих глазах кроме того был... (не слышно).

ГЕНДЕЛЬМАН: Для того, чтобы получить деньги, авторитета не надо.

КОНОПЛЕВА: Мне было трудно обращаться и к ВЕДЕНЯПИНУ.

ГЕНДЕЛЬМАН: Значит вы не обращались к РИХТЕРУ и ВЕДЕНЯПИНУ, а предпочли говорить с ТИМОФЕЕВЫМ?..

...ЛИХАЧ⁹⁹: Теперь разрешите вернуться к вопросу, о котором говорилось. Вы вели всю работу в Москве под руководством не только членов Центрального Комитета, но и членов (Так в тексте) Бюро ЦК РИХТЕРА.

КОНОПЛЕВА: Так.

ЛИХАЧ: Так, что вы должны были обращаться к нему и обращались к нему за всеми делами, которые у вас были. Так вот я все-таки никак не пойму, если вы связаны по какому либо определенному делу с человеком, зачем вы идете, когда у вас встречается надобность в деньгах, к другим членам Центрального Комитета, да еще на партийную явку, которой вы не знаете и которую по вашему предыдущему показанию показал вам ЕФИМОВ?

КОНОПЛЕВА: Я была на явке вовсе не для того, чтобы доставать деньги.

ЛИХАЧ: А для чего?

КОНОПЛЕВА: Не помню. Факт, что нам нужны были деньги, и встретившись с ВЕДЕНЯПИНЫМ, с которым мне легче было говорить об этом, я ему и рассказала. К РИХТЕРУ у меня определенное отрицательное отношение сначала.

... ЛИХАЧ: Если вы относились отрицательно к РИХТЕРУ, отчего вы о деньгах не поговорили с ГОЦЕМ, к которому вы, кажется, отрицательно тогда не относились? Зачем было искать ТИМОФЕЕВА, ВЕДЕНЯПИНА и т.д.?..

... ЛИХАЧ: ... Вы должны были совещаться о всем, что делается, вы должны были поставить вопрос, почему идти к ТИМОФЕЕВУ, а не просить у РИХТЕРА, который специально к вам представил (Так в тексте), почему не просить у ГОЦА, который специально к вам пришел, идти окольными путями, на улице встречать ТИМОФЕЕВА, говорить с ним?..

КОНОПЛЕВА: ... Почему я не сказала РИХТЕРУ? Я вспоминаю свое отношение к нему, но каково было мое отношение к нему, я не помню, а

99 Лихач Михаил Александрович (1887—1931). Учился в Петербургском и Московском университетах (курс не окончил). Член ПСР с 1904 г. Неоднократно арестовывался. Участник 1-й мировой войны, произведен в офицеры. После Февральской революции член и председатель армейского комитета 12-й армии Северного фронта. Делегат IV съезда ПСР, на котором избран членом ЦК, делегат 8-го Совета партии. Летом 1918 г. по поручению ЦК ПСР был направлен в Архангельск для организации антибольшевистского восстания. Член ВУСО, управляющий отделами труда и народного образования. В сентябре 1918 г. выехал в Сибирь. После колчаковского переворота арестован, после освобождения занимался кооперативной деятельностью. Арестован 26 января 1921 г., содержался во Внутренней тюрьме ГПУ. 24 февраля 1922 г. Президиумом ГПУ был включен в список эсеров, которым в связи с организацией процесса по делу ПСР было предъявлено обвинение в антисоветской деятельности. По итогам процесса был приговорен к высшей мере наказания, которая была заменена лишением свободы на 5 лет со строгой изоляцией. По окончании срока 25 января 1926 г. выслан в Воронеж на 3 года, после чего срок дважды продлевался еще на 1 год. В 1930—1931 гг. содержался в Челябинском политизоляторе, где и умер от воспаления легких.

В последнем слове на процессе социалистов-революционеров 1922 г. акцентировал внимание на особенностях процесса, выделявших его из множества других политических процессов того времени не только в России, но и в мировой практике: «Как-никак судят социалистическую революционную партию, побежденную в гражданской войне[,] но судит не буржуазное правительство, победившее в войне, а судит партия, называющая себя также социалистической и также революционной» (Цит. по: Судебный процесс над социалистами-революционерами. С. 781).

376

сейчас я помню, было отрицательное, и потому по этому поводу я с ним не говорила...

ЧЛЕНОВ¹⁰⁰: Да, при такой постановке, которая была у гр-на РИХТЕРА в Москве.

КОНОПЛЕВА: Могло быть ничего не готово.

ЧЛЕНОВ: Т.е. могло потребоваться неопределенное время?

КОНОПЛЕВА: Да, конечно...

... КРЫЛЕНКО¹⁰¹: Понятно, какого, партийного. Теперь скажите, вам не известен адрес РИХТЕРА в Москве?

ВЕДЕНЯПИН: Нет не известен.

КРЫЛЕНКО: Может быть, обвиняемому ТИМОФЕЕВУ он известен?

ТИМОФЕЕВ: Адрес РИХТЕРА — да, он был мне известен потом. Я жил с ним в одном доме. Трубниковский пер. Это бьшо в апреле м[еся]це. Дом № 4, кажется. Где жил до этого РИХТЕР, я не знаю. ...

КРЫЛЕНКО: А вы не помните о роли РИХТЕРА в этой истории?

ГОЦ: О роли РИХТЕРА я впервые только узнал из показаний КОНОПЛЕВОЙ и считаю, что это самое неудачное из всех тех многочисленных выдумок, которыми изобилуют показания ее и ее друзей, ибо кто только хотя немного знает РИХТЕРА, человека кабинетного склада, приват-доцента, знатока итальянской литературы, талантливого лектора, который никогда в качестве практиканта не выступал, тот, конечно, не сможет допустить мысли, что именно РИХТЕРУ, если стать на точку зрения КОНОПЛЕВОЙ, что такое практическое, ответственное, сложное, трудное дело было поручено РИХТЕРУ, то это совершенно не вяжется со всем моральным, политическим, психологическим и физическим обликом тов. РИХТЕРА.

КРЫЛЕНКО: Значит о РИХТЕРЕ не было речи?

ГОЦ: Когда?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: До революции.

ГОЦ: Нет, не могу сказать. Я сидел тогда уже на каторге. Я знаю, что он эмигрировал и занимался изучением литературы Кватроценто¹⁰².

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: О боевой его работе вам известно?

ГОЦ: О боевой работе РИХТЕРА мне ничего не известно. Я впервые слышу...

15-е ИЮЛЯ 1922 года.

Тридцать второй день.

УТРЕННЕЕ ЗАСЕДАНИЕ

... ТИМОФЕЕВ: Еще два слова. Мои показания будут далее уже в другой плоскости. Может быть, фамилия РИХТЕР упоминалась ЕФИМОВЫМ, как фамилия общего знакомого, но о том, чтобы РИХТЕР принимал в этом деле участие, я абсолютно не слышал. Если бы это дело взял Центральный Комитет, т.е. того состава Бюро, которое тогда имелось, оно должно было бы быть поручено мне, потому что[,] во-первых, как вам известно, я ведал военной организацией, и во-вторых, из состава Бюро единственным человеком, наиболее подходящим[,] был я. А от-

100 Членов СВ. Защитник подсудимых 2-й группы на процессе социалистов-революционеров 1922 г.

101 Крыленко Николай Васильевич (1885—1938). Окончил юридический и историко-филологический факультеты Петербургского университета. Член РСДРП с 1904 г. С 1918 г. — в Верховном революционном трибунале при ВЦИК, в 1922 г. председатель коллегии Верхтриба и один из государственных обвинителей на процессе социалистов-революционеров. С декабря 1922 г. — заместитель народного комиссара юстиции и старший помощник прокурора Республики, с 1928 — прокурор РСФСР. С 1931 г. — нарком юстиции РСФСР, с 1936 — нарком юстиции СССР. В 1938 г. расстрелян.

102 Кватроценто (Кватроченто) — итальянское наименование XV века.

377

нюдь не РИХТЕР, который мог рассуждать об этом деле, мог великолепно излагать историю итальянских новелл и философствовать об историческом мисцифизме^а и о переводах с итальянского языка. И та картина, которую рисовала КОНОГШЕВА, это лучшая иллюстрация. Такого факта и истории партии не было, чтобы столь ответственный акт, как на лицо, стоящее во главе государства, было выдвинуто два человека. Самое появление кураре от представителя ЦК, когда каждый младенец знает, что такие вещи нецелесообразны чисто технически, а потом вопрос о том, почему они остались без денег, почему им пришлось обращаться ко мне, а не к РИХТЕРУ, к которому они были прикомандированы, я не буду это оценивать, а выясняю свое собственное недоумение, когда я столкнулся с кой версией материалов предварительного следствия. А это шатание Гюевиков по политическим явкам, это не только [не] в традициях как нашей, так и вашей партии, но это просто является преступлением, так что-то здесь неладно. Каким образом здесь всплывает РИХТЕР, я не знаю. У меня вчера впервые появилась догадка, когда во время моего допроса КОНОПЛЕВОЙ ЕФИМОВ подал реплику: «Мы поехали обратно с женой РИХТЕРА», может быть, из этого утверждения что-нибудь и выяснится, но очевидно, что в то время ЕФИМОВ с РИХТЕРОМ встречался, и в том, что он встречался, в этом ничего удивительного не было, потому что РИХТЕР был в 1917 году секретарем Центрального Комитета и дневал и ночевал на Галерной, я его там заставал. Во всяком случае очевидно, ЕФИМОВ к нему шатался и был с ним знаком. Я еще раз повторяю и подчеркиваю категорическим образом, что никакого задания террористического характера Бюро РИХТЕРУ не давало, никакой санкции этому акту не давало. Об этом акте я, член Бюро, ведший в то время боевую работу, узнал только со слов ЕФИМОВА и от приведенной им ко мне по моему настоянию КОНОПЛЕВОЙ. В конце марта я окончательно ликвидировал эту попытку, дав им денег на выезд.

КРЫЛЕНКО: Прежде всего, относительно РИХТЕРА, значит, РИХТЕР был в то время в Москве?

ТИМОФЕЕВ: Да.

КРЫЛЕНКО: Он был членом Центрального Комитета?

ТИМОФЕЕВ: Да.

КРЫЛЕНКО: Он был членом Бюро ЦК?

ТИМОФЕЕВ: Да, и членом Центрального Комитета.

КРЫЛЕНКО: Это, значит, установлено...

КРЫЛЕНКО: Там дали деньги и пр.. Вы говорите, что ни одного слова о РИХТЕРЕ не было сказано?

ТИМОФЕЕВ: Ни одного слова о РИХТЕРЕ, как руководителе дела, не было сказано.

КРЫЛЕНКО: Так что это выплыло здесь?

ТИМОФЕЕВ: Я не знаю, откуда это выплыло. Пускай объясняют они, но когда мне сообщили об этом, АГРАНОВ при допросе, я расхохотался,

а Так в тексте, следует мистицизме.

378

потому что я повторяю[, что было бы] более или менее убедительно, если бы это приписали мне. Но почему РИХТЕРУ, я не знаю. Состав Бюро того времени вам известен.

КРЫЛЕНКО: Я спрашивал, и вы сказали, что РИХТЕР входил.

ТИМОФЕЕВ: РИХТЕР входил и что в этом составе одно лицо, которое более или менее могло заниматься делом — это был я. Хотя террористической практики не имел, но Центральный Комитет мне доверил военную организацию вести, во всяком случае я на таком амплуа выступал.

КРЫЛЕНКО: Больше у меня вопросов нет...

КОН¹⁰³ ... Я позволю поставить вопрос относительно РИХТЕРА. Вы не помните, за что он был осужден?

ТИМОФЕЕВ: Абсолютно не знаю, по-моему он не был никогда осужден. Я лично этого не знаю. Вообще это нам неизвестно. Я лично с ним столкнулся в 1918 году.

ЛИХАЧ: Когда он судился?

КОН: Я спрашиваю, не привлекался в царские времена за участие в боевых дружинах?

ТИМОФЕЕВ: Никогда не привлекался. Разрешите мне сказать, что я был осужден военно-полевым судом за участие в террористическом акте первый раз, хотя я был...

РАКОВ: Разрешите мне, РИХТЕР был со мною в Вологде в административной ссылке.

КОН: За что он привлекался?

ТИМОФЕЕВ: Он был в административной ссылке.

РАКОВ: Во всяком случае не за боевые дела, ни в коем случае.

ТИМОФЕЕВ: Я этого совсем не знаю.

ГОЦ: Гр-н Председательствующий, здесь есть лицо, которое может выяснить, когда эмигрировал РИХТЕР и в связи с чем он эмигрировал.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Если этот вопрос представит для нас особую важность, то мы постараемся навести официальную справку...

... ТИМОФЕЕВ: Он боевик типа РИХТЕРА...

ДАШЕВСКИЙ: А неизвестно ли вам, что этот ЗЕНЗИНОВ, боевик типа РИХТЕРА, в 1906 и 1907 году входил в состав боевой организации САВИНКОВА¹⁰⁴?..

ЕФИМОВ:... Я помню, что он сказал, что придется мне ехать в Москву вместе с КОНОПЛЕВОЙ, так как центр работы переносится в Москву, так как Совнарком тогда уже уехал, причем он сообщил мне адрес РИХТЕРА и кроме того сказал, что хочет меня видеть Абрам Рафаилович ГОЦ... Между прочим там же мне РАБИНОВИЧЕМ было сообщено, что я вступаю в распоряжение РИХТЕРА Владимира Николаевича, причем был дан адрес [—] это Трубниковский пер., дом не помню, кажется, второй или первый от угла. От особняка. ...У РИХТЕРА в это время двое или трое, может быть, один или несколько, то человек посторонней публики (Так в тексте), так что никакого разговора в это время не было. РИХТЕР, между прочим, должен

103 Кон Феликс Яковлевич (1864—1941). Участвовал в польском революционном движении с 1882 г, в 1883 г. поступил на юридический факультет Варшавского университета, в 1885 г. был арестован и приговорен к 10 годам и X месяцам каторги. В 1904 г. вернулся в Варшаву и вошел в левое крыло Польской социалистической партии. Осенью 1918 г. перешел на позиции большевиков и вступил в РКП(б). В 1921 г. секретарь ЦК КП(б)У, в 1922 г. переехал в Москву, член комиссии ИККИ по подготовке процесса социалистов-революционеров, защитник обвиняемых 2-й группы. В 1922—1923 гг. секретарь ИККИ. Член Общества старых большевиков, редактор газеты «Красная звезда» (до 1928 г.), член ЦИК СССР, руководитель Всесоюзного комитета радиовещания СССР, член коллегии Наркомата почт и телеграфов СССР. Умер во время эвакуации из Москвы.

104 Дашевский путает — В.М. Зензинов принял решение о вступлении в БОПСР во время I съезда ПСР в конце декабря 1905 — начале 1906 г., который проходил в Финляндии на Иматре, и заявил там же об этом главе БО ПСР Е.Ф. Азефе(Б.В. Савинков возглавлял БО ПСР только в 1909-1911 гг.). В БО ПСР В.М. Зензинов пробыл только до весны 1906 г., занимаясь подготовкой покушения на «усмирителей» Московского декабрьского восстания Мина и Римана, а затем отправился на партийную «крестьянскую работу».

Его взгляды на террор и террористов в начале века и много лет спустя уже в эмиграции, лучше всего характеризуют его воспоминания: «В наших бесконечных задушевных разговорах мы столько раз говорили между собой о терроре. Для нас, молодых кантианцев, признававших человека самоцелью и общественное служение обусловливавших самоценностью человеческой личности, вопрос о терроре был самым страшным, трагическим, мучительным. Как оправдать убийство и можно ли вообще его оправдать? Убийство при всех условиях остается убийством. Мы идем на него, потому что правительство не дает нам никакой возможности проводить мирно нашу политическую программу, имеющую целью благо страны и народа. Но разве этим можно его оправдать? Единственное, что может его до некоторой степени, если не оправдать, то субъективно искупить, это принесение при этом в жертву своей собственной жизни. С морально-философской точки зрения акт убийства должен быть одновременно и актом самопожертвования. Так думали и так чувствовали террористы того времени, так думал и Степан Балмашов, застреливший 2 апреля 1902 года министра внутренних дел Сипягина. Он убил, но одновременно принес в жертву и себя самого. Убийство было совершено среди бела дня в Петербурге в здании министерства внутренних дел и Балмашов не сделал попытки спастись после убийства. Балмашов был повешен и умер героем. Его подвиг на всё наше поколение произвел глубочайшее впечатление — в лице Балмашова мы чтили человека, показавшего на деле, на что способен революционер-идеалист, отдающий свою жизнь во имя общего блага. На террор мы смотрели, как на предельное выражение революционного действия, к исполнителям террористических актов — одновременно героям и жертвам — относились с благоговением.

[...] Сейчас, через много лет и после всего с тех пор пережитого, быть может, и не так легко понять со стороны психологию и мораль террориста и здесь я вовсе не хочу заниматься апологией — а тем более проповедью! — террора — я пытаюсь его лишь объяснить.

У политического террора русских революционеров были свои исторические традиции. Основной чертой русского политического террора, как его практиковала в конце семидесятых годов прошлого столетия знаменитая революционная партия «Народная Воля», убившая — после пяти неудачных покушений — 1-го марта 1881 г. императора Александра II-го, а затем и наша партия, считавшая себя политической наследницей. "Народной Воли", была высокая политическая и личная мораль самих террористов. В этом нет никакого парадокса. Да, люди, бравшиеся за страшное оружие убийства — кинжал, револьвер, динамит — были в русской революции не только чистой воды романтиками и идеалистами, но и людьми наибольшей моральной чуткости! Они шли на убийство человека лишь после тяжелой и долгой внутренней душевной борьбы, лишь после того, как сами приходили к убеждению, что все мирные средства исчерпаны и бесполезны. Для понимания террора очень характерно и интересно то заявление, которое партия "Народной Воли" сделала в сентябре 1881 года по случаю убийства президента Северо-Американских Соединенных Штатов Джемса Гарфильда, назвав это убийство преступлением. Террористическая партия, сама только что убившая царя, сурово осудила убийство президента в стране, где была возможность свободной политической борьбы.

В глазах русских террористов политическое убийство было последним и высшим актом человеческой активности во имя общего блага, актом справедливости прежде всего — и морально оно в глазах самого террориста могло быть оправдано до некоторой степени — только до некоторой степени! — лишь тем, что террорист отдавал при этом свою собственную жизнь. Но преступлением в его собственной оценке оно всегда оставалось. Егор Сазонов, убивший 15 июля 1904 года министра Плеве, через несколько лет с каторги писал Савинкову: "Сознание греха никогда не покидало меня". Это был тот самый Сазонов, который за месяц до выхода с каторги добровольно покончил с собой в знак протеста против телесного наказания, которому подвергли на каторге одного из его товарищей... Жизнь и судьба террориста — всегда драма, всегда трагедия.

Отношение к террору у социалиста-революционера было почти благоговейное — другого слова я не найду. Хорошо выразил это один участвовавший в Боевой Организации рабочий (Иван Двойников, рабочий из Сормова, близ Нижнего Новгорода). Он как-то сказал: "Я не достоин идти на такое дело. До того, как я поступил в партию, я вел нетрезвую жизнь — пил и гулял, а на это дело надо идти в чистой рубашке". В конце концов он пошел и оказался на высоте до последнего момента. Он был затем арестован вместе с Савинковым в Севастополе в мае 1906 года и приговорен к каторжным работам.

По вере террориста, акт его последнего самопожертвования должен зажечь сердца тысяч других людей волей к борьбе за общее благо. — "О, смелый сокол! В бою с врагами истек ты кровью, но будет время — и капли крови твоей горячей, как искры вспыхнут во мраке ночи и сотни храбрых сердец зажгут они безумной жаждой свободы, света!" — Так писал в те годы Максим Горький, и его слова находили горячий отзвук в сердцах русской молодежи. Террористический акт — это не столько акт мести или расправы, сколько призыв к действию, к самопожертвованию — на благо родины, народа, во имя человечества. Как хорошо говорил о переживаниях террориста Каляев (по воспоминаниям Сазонова): «Да не посмеет никто сказать про нашу организацию, что в нее идут люди, которым все равно нет места в жизни. Нет, только тот имеет право на свою и на чужую жизнь, кто знает всю ценность жизни и знает, ч т о он отдает, когда идет па смерть и ч т о отнимает, когда обрекает на смерть другого. Жертва должна быть чистой, непорочной и действительно жертвой, а не даром, который самому обладателю опостылел и не нужен. Поэтому, прежде чем стучаться в дверь Боевой Организации, пусть каждый из нас строго испытает себя: достоин ли он, здоров ли, чист ли... В святилище надо входить разутыми ногами» (Зензинов В.М. Пережитое. Нью-Йорк, 1953. С. 107-108, 270-272).

379

был приготовить две комнаты — для меня и КОНОПЛЕВОЙ. Одну комнату он нашел, это там, как говорили здесь, по Успенскому переулку. Это для КОНОПЛЕВОЙ. Для меня комнаты не было, и отправился ночевать к одному из бывших у него гостей. На другой день, придя к РИХТЕРУ на квартиру, я дождался там КОНОПЛЕВУ, и совместно уже КОНОПЛЕВА, РИХТЕР и я повели тогда разговор о том, зачем мы сюда приехали. Из разговора выяснилось, что в Москве совсем вопреки тому, что нам говорил РАБИНОВИЧ, что здесь все будет подготовлено, ничего не сделано, и все нужно предпринимать с самого начала и до конца вести самим, причем РИХТЕРОМ было указано, что слежку надо начать с Боровицких ворот, потому что Совнарком сидит в Кремле и, если выезжает, то только в одном направлении, это через Боровицкие ворота. И вот я в этот же день пошел туда к Боровицким воротам. Посмотрел место, толкался там, где трамваи проходят, там есть столовая университетская, затем у манежа толкался по разным углам, вечером опять пришел домой на квартиру к РИХТЕРУ. Комнаты мне не нашлось, и мне пришлось ночевать в одной комнате с КОНОПЛЕВОЙ, так негде было искать пристанища ночью по Москве. В таком виде велась работа и дальше. Помню, через два или три дня мне было указано еще место, за которым я должен был следить. Был указан один из особняков по Воздвиженке с массивными дверями.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Кто указал?

ЕФИМОВ: — РИХТЕР. С массивными дверями большой дом, не помню чей, кажется, Морозовский, о котором мне говорил РИХТЕР, что туда часто ездит ТРОЦКИЙ... Не помню, через несколько времени РИХТЕР мне заявил, что к этому делу он хочет привлечь МОИСЕЕНКО, и через день или два, теперь твердо не могу сказать, он заявил, что МОИСЕЕНКО от этого дела отказался. В этот промежуток были у меня с РИХТЕРОМ разговоры. Он почти безвыходно сидел дома (потому что в то время готовилась книга «Правда о большевиках» и он писал статью). В один из моих приходов на квартиру я увидел, что РИХТЕР один, и мы стали разговаривать. Мы говорили почти всегда об одном и том же ежедневно, потому что мы встречались каждый день, мы обедали, там была напротив чистенькая польская столовая, обедали с РИХТЕРОМ, его женой и КОНОПЛЕВОЙ и ужинали иногда еще. У нас был такой разговор. Когда я спросил: «Скажите, пожалуйста, Виктор^а Николаевич, как партия будет разговаривать, когда акт совершится, как она откликнется?» Он стал говорить такую вещь, что, может быть, партия его может не признать. Это меня ударило как обухом по голове, потому что когда я уезжал из Петрограда, то мне было сказано, что на все имеется санкция ЦК и значит...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Кем было сказано?

ЕФИМОВ: РАБИНОВИЧЕМ. Я тогда очень поздно пришел домой. Долго бродил по Москве, потому что у меня был какой-то туман в голове после того, что сказал РИХТЕР. Я долго думал, и мне показалось, что РИХТЕР что-то не договаривает. Он говорил, что партии придется из-за

а Ошибка Ефимова или стенографистки. Следует читать Владимир.

380

этого уйти в подполье, что на нее могут посыпаться нападки и репрессии, я старался эту недоговоренность уловить, а после того, как он сообщил, Борис МОИСЕЕНКО за это дело не берется, то дело по-видимому нечисто, и после этого у меня резко изменилось настроение. Я несколько раз разговаривал с КОНОПЛЕВОЙ, но я не говорил ей об этом разговоре с РИХТЕРОМ, потому что видел, что она и так страшно переживает неудачу за неудачей. Зачем приезжал? Это уже прошло не день, не два после этого. И в конце концов сказал РИХТЕРУ как-то в разговоре, что я это дело бросаю. Я обращался к ней за деньгами. Здесь говорили, почему не к РИХТЕРУ, я к нему обращался, но здесь говорят, что он кабинетный ученый и у него все мозги были, действительно были, направлены в другую сторону. Он обещать деньги обещал, насколько припоминаю и КОНОПЛЕВОЙ, кажется... После этого я был в Пименовском пер. и вот по какому поводу: РИХТЕР мне сказал, что там есть связь с кооперативом, а так как тогда был острый вопрос с продовольствием, и особенно с хлебом, за которым мы с КОНОПЛЕВОЙ гонялись по всем вокзалам, а он мне сказал, что там есть мука, то я туда и отправился... После этого я, КОНОПЛЕВА и жена РИХТЕРА через день или два выехали из Москвы. Почему мне врезалось в память, что с нами поехала жена РИХТЕРА, я сейчас объясню: у меня был железнодорожный билет на трех человек, по которому один не поехал, а два человека из Петрограда должны были поехать совершенно по другим делам, и этот билет решили использовать. Для этого достали чернила особого состава, и я сам сидел и выправлял имя, отчество и фамилию одного из лиц, вписанных в билет, и вместо этого вписал туда В. В. РИХТЕР. На этом и кончилась вся история с этим несчастным террористическим актом.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Скажите, пожалуйста, вы слышали характеристику РИХТЕРА, которая здесь была дана обв[иняемым] ТИМОФЕЕВЫМ и ГОЦЕМ?

ЕФИМОВ: Да, слышал.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Действительно ли это была такая шляпа?

ЕФИМОВ: Я вполне согласен с тем, что это шляпа, но я не знаю, почему они такую шляпу выбрали. Да, я еще упустил насчет яда. Я эту историю тоже помню. Я помню, когда РИХТЕР достал этот яд — помню, небольшая бутылочка с притертой пробкой и там несколько бурых или темно-коричневых кусочков. Я эту бутылочку просил тогда у КОНОПЛЕВОЙ, но она мне не дала. Потом этот яд оказался использованным.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Есть ли вопросы?

КРЫЛЕНКО: Вот какой вопрос: утверждение обв[иняемых] ТИМОФЕЕВА и ГОЦА, что ваши переговоры и участие в этом деле РИХТЕРА, есть страница из Рокамболя¹⁰⁵, само по себе является своего рода страницей из Рокамболя.

ЕФИМОВ: Да, и даже больше.

КРЫЛЕНКО: И вы постоянно видели РИХТЕРА в это время?

ЕФИМОВ: Да, потому что мы вместе обедали в одной столовой. Когда у нас не было денег, то РИХТЕР платил в столовую за нас.

... КРЫЛЕНКО: Еще один вопрос: относительно РИХТЕРА был ли какой-нибудь разговор?

105 Рокамболь. Литературный персонаж французского писателя XIX века Понсона дю Террайля, авантюрист, проходимец и мошенник.

381

ЕФИМОВ: Относительно РИХТЕРА я не помню, потому что на счет РИХТЕРА у меня был разговор с РАБИНОВИЧЕМ, который дал мне адрес и сказал, что я поступаю в полное распоряжение РИХТЕРА.

КРЫЛЕНКО: — Так что этот вопрос, видимо, не ставился?

ЕФИМОВ: Не помню.

... ЕФИМОВ: ... Но если бы даже он не сказал, я знал, что РАБИНОВИЧ близко стоит к Центральному Комитету и что РАБИНОВИЧ такой человек, который зря ничего не скажет, помимо всего этого он направил меня к ГОЦУ и дал адрес РИХТЕРА, члена Центрального Комитета, и так что если бы он даже не сказал, я бы не сомневался.

КРЫЛЕНКО: РИХТЕР высказывал свои предположения о позиции партии в Москве?

ЕФИМОВ: Да, это произошло дней через 6-7 после приезда в Москву.

КРЫЛЕНКО: Теперь подробности топографического характера: кто сказал, что вы должны пойти к Боровицким воротам?

ЕФИМОВ: Я сам пришел.

КРЫЛЕНКО: Кто сказал, что нужно к Боровицким воротам?

ЕФИМОВ: РИХТЕР указывал, что это единственный путь, по которому выезжают оттуда из Кремля.

КРЫЛЕНКО: А РИХТЕР знал Москву?

ЕФИМОВ: Возможно, если он жил в Москве, — он ее знал. Затрудняюсь сказать.

КРЫЛЕНКО: Эти сведения вы от кого получили?

ЕФИМОВ: От него, откуда он получил, не знаю.

КРЫЛЕНКО: Потом вы говорите, что встречались с ним часто.

ЕФИМОВ: Каждый день обедали вместе.

КРЫЛЕНКО: А потом поехали с его женой, куда поехали?

ЕФИМОВ: В Петроград и там на вокзале расстались и больше я уже ни жены РИХТЕРА, ни его не видел.

КРЫЛЕНКО: Он не поехал?

ЕФИМОВ: Нет, он остался в Москве, поехала КОНОПЛЕВА, я и жена РИХТЕРА.

КРЫЛЕНКО: Больше не имею вопросов.

... ЕФИМОВ: ...По-моему[,] ЛЕНИН и ТРОЦКИЙ расценивались тогда одинаково, а в Москве, так как ЛЕНИН не выезжал тогда из Кремля, было решение — кто первый попадется, в того и стрелять.

ГЕНДЕЛЬМАН: Так было и с РИХТЕРОМ решено?

ЕФИМОВ: Да.

... ГЕНДЕЛЬМАН: ... И о тех фактах, при которых вы присутствовали. Когда была беседа с РИХТЕРОМ, КОНОПЛЕВА также присутствовала?

... ЕФИМОВ: ... По-моему [,] выбора не могло быть, а по мнению КОНОПЛЕВОЙ и РИХТЕРА они, быть может, остановились бы перед тем, чтобы не убивать ТРОЦКОГО, когда можно убить ЛЕНИНА.

... ГЕНДЕЛЬМАН: Я возвращаюсь теперь ко времени вашего отъезда из Петрограда — вы говорите, что уезжая из Петрограда, знали, что предстоит акт или против ЛЕНИНА или против ТРОЦКОГО, но все-таки делали вы должны были получить и подробное указание в Москве?

382

ЕФИМОВ: В Москве от РИХТЕРА.

... ГЕНДЕЛЬМАН: — там есть указание о том, что разговор о том, ч инструкции будут получены в Москве от РИХТЕРА, велся с РАБИНОВИЧЕМ, т.е. именно так, как и сейчас показывает гр-н ЕФИМОВ.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Есть.

ГЕНДЕЛЬМАН: Это можно установить?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я прочитаю. Том I, лист дела 88, показание ЕФИМОВА, читает: «Приблизительно в марте месяце 1918 года член Учредительного собрания РАБИНОВИЧ предложил мне поехать в Москву, о указал мне, что поездка имеет целью террористический акт, но какое именно, не помню, говорил ли он мне. Он сказал, что подробные инструкции я получу в Москве от члена Центрального Комитета партии социалистов-революционеров РИХТЕРА...»

ГЕНДЕЛЬМАН: Теперь, гражданин председательствующий, я прошу из другого показания, данного уже 12-го марта, а это было дано 11-г марта, на следующий день 12-го марта показание, кажется, на листе 931 указано, что инструкции будут даны от РИХТЕРА, а в другом указано, что указание было дано ГОЦЕМ. Это место начинается так: «Из разговора с ним, т.е. с ГОЦЕМ узнал...»

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: (читает): «Я из разговора с ним, т.е. с ГОЦЕМ, узнал, что целью поездки в Москву является совершение террористической го акта, тогда я не знал персонально, против кого будет этот акт. Все указания и инструкции я должен был получить в Москве от члена Центрального Комитета РИХТЕРА.»

... ГЕНДЕЛЬМАН: ... Пока я хочу установить то, что речь о террористическом акте была, на кого персонально, он не знал, и что ему была сказано, что указания и инструкции он получит от РИХТЕРА в Москве...

... ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: (читает): «с А.Р. ГОЦЕМ я имел разговор в Петрограде до отъезда в Москву с Лидией КОНОПЛЕВОЙ. Я из разговора с ним узнал, что целью поездки является совершение террористического акта, но тогда я совершенно не знал, против кого персонально будет направлен акт. Все указания я должен был получить от члена Центрального Комитета РИХТЕРА.»

... ГЕНДЕЛЬМАН: Все это одна фраза и одна точка, передающая содержание, что он узнал из разговора с ГОЦЕМ?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: «Все указания я должен был получить от члена Центрального Комитета РИХТЕРА», а в этом протоколе накануне, днем раньше, тут ЕФИМОВ говорит.

... ГЕНДЕЛЬМАН: ... Вам говорили, что не менее авторитетное лицо РАБИНОВИЧ, отправляясь для воздействия под влиянием РИХТЕРА и других членов Центрального Комитета и бюро Центрального Комитета. В Москве, в лице РИХТЕРА, каким образом мог возникнуть вопрос том, что КОНОПЛЕВА задумала какой-то самостоятельный шаг?

... ГЕНДЕЛЬМАН: ... Теперь пойдем дальше. Шла речь о нашем раговоре с РИХТЕРОМ. Простите, я не все слышал, когда вы отвечал КРЫЛЕНКО, потому что я как раз искал ваше место, вы какие мотивы указали в разговоре с РИХТЕРОМ. Почему этот акт, по-вашему[,]

383

подлежит исполнению? Я поставлю вопрос так: если это было не в разговоре с РИХТЕРОМ, тогда вообще какие мотивы были у вас для того, что бы охлаждать это намеренное покушение?

ЕФИМОВ: Я уже говорил, что мотивы очень простые, это мой разговор с РИХТЕРОМ, когда он заявил, что этот акт партия может не признать. Для меня, человека...

... ГЕНДЕЛЬМАН: Можно ли сделать такой вывод, что если в словах РИХТЕРА вас это обстоятельство поразило, если в Петрограде РАБИНОВИЧ говорил другое, т.е. что акт будет от партии, что, значит, КОНОПЛЕВА не могла говорить тогда, что этот акт индивидуальный, иначе вы бы обратили внимание.

... ГЕНДЕЛЬМАН: Во всяком случае вы впервые от РИХТЕРА узнали, что акт может быть партией не признан, впервые от РИХТЕРА в Москве но узнали. Теперь скажите: других соображений в споре вашем с РИХТЕРОМ вы не выдвигали?

ЕФИМОВ: В этот раз нет. Я помню, что в разговоре, когда я сказал, что я от этого дела отхожу, потому что меня тогда это ошеломило и потом, после того, как это подумал, мне показалось, что есть какая-то недоговоренность у РИХТЕРА, что РИХТЕР боится не физической ответственности, а моральной, а после того, как МОИСЕЕНКО отказался от этого дела, у меня создалось впечатление, что дело довольно грязное идти против своего же социалиста.

ГЕНДЕЛЬМАН: Чтобы меня не заподозрили в искажении ваших слов, я повторяю, а вы меня поправьте, если я неправильно скажу: после того, как от РИХТЕРА вы узнали, что партия, может быть, этого акта не признает своим, и после того, как вы учли, что и МОИСЕЕНКО почему-то от этого отказался, вы решили, что дело вообще может быть нечистое и нельзя идти против своего же социалиста.

ЕФИМОВ: Да, почти так.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: 11-го марта допрос ЕФИМОВА, том I, лист 88 — от РИХТЕРА я узнал о плане покушения на ЛЕНИНА и о том, что моя роль в этом деле должна была сводиться к слежке за ЛЕНИНЫМ, а КОНОПЛЕВА должна была быть выполнительницей покушения. В разговоре с РИХТЕРОМ я узнал, что план покушения исходит от Центрального Комитета партии социалистов-революционеров. Я доказывал, что этот план убийства не допустим, РИХТЕР же настаивал на необходимости того покушения».

ГЕНДЕЛЬМАН: Теперь разрешите мне вопрос. Значит, в только что оглашенном вашем показании не только ничего не сказано относительно юга, что РИХТЕР говорил, что партия, может быть, не признает этого акта, а наоборот сказано, что вы из этого разговора с ним выяснили, что план покушения исходит от Центрального Комитета, и не только нет указаний на то, что РИХТЕР мог отречься, а есть указания на то, что план исходит от Центрального Комитета.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: ... Этот разговор относится к моменту приезда ЕФИМОВА в Москву.

ГЕНДЕЛЬМАН: К моменту разговора с Рихтером.

384

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: А дальше идет: «РИХТЕР настаивал на необходимости такого покушения. Я пару раз ходил к Боровицким воротам».

ГЕНДЕЛЬМАН: Гражданин председательствующий, вы здесь ошибаетесь. Тут сказано: «в Москву мы приехали под видом железнодорожных служащих. От РИХТЕРА я узнал о плане...». Это идет речь о разговор ре, когда он приехал в Москву. Это было... Теперь продолжается повествование, в разговоре с РИХТЕРОМ, а не в каком либо другом разговоре.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Именно в этом.

ГЕНДЕЛЬМАН: Именно в этом разговоре он выяснил, что план покушения исходит от Центрального Комитета, именно тогда, а не пере; отъездом, он стал убеждать РИХТЕРА, доказывал РИХТЕРУ, что это план убийства социалистов недопустим, а после этого стал ходить к Боровицким воротам, следовательно, ясно, что речь идет о разговоре в начале приезда, что с места в карьер он стал доказывать РИХТЕРУ о тол что убийство социалистов, каковыми он тогда их считал, недопустимо.

ЕФИМОВ: Разрешите разъяснить.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я хочу разобраться в этом. Он приехал из Москвы^а и говорил с РИХТЕРОМ. ЕФИМОВ говорил РИХТЕРУ о том, что не следует этого производить. РИХТЕР говорит, что это исходит от Центрального Комитета...

ГЕНДЕЛЬМАН: Нет, разрешите вас опять вернуть к тому моменту, где он говорит и доказывает РИХТЕРУ, что этот план убийства социалистов недопустим. Значит, это было до того, как он ходил к Боровицким воротам.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Именно то.

ГЕНДЕЛЬМАН: Тогда мы единомысленны на этот раз. Значит, ЕФИMOB приехал в Москву, беседует с РИХТЕРОМ, указывает, что план убийства ЛЕНИНА принадлежит Центральному Комитету..., следовательно, он узнал это тогда, когда узнал, что РИХТЕР, может быть, отречется, т.е. не с места в карьер, не с момента приезда, а из разговора РИХТЕРОМ.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: ... Первый, когда РИХТЕР говорит, что это исходит от Центрального Комитета, и второй, когда он говорит, что партия не признает или это исходит не от Центрального Комитета...

... ЕФИМОВ: Я заявляю, что в этот день, когда приехал, разговора не было, потому что у РИХТЕРА были постоянно посторонние люди.

... ТИМОФЕЕВ: О РИХТЕРЕ вы со мною говорили.

ЕФИМОВ: О РИХТЕРЕ с вами ничего не говорили...

ТИМОФЕЕВ: Правильно. Значит, вы мне, старому товарищу по каторге, даже не пожаловались на РИХТЕРА, который оказался таки «шляпой», что он поставил вас в такое положение.

... ТИМОФЕЕВ: Вы даже не говорили, что раньше деньги эти и обеды и все пр[очее] вы получили от РИХТЕРА, а теперь от меня желает получить.

а По-видимому, ошибка. Следует из Петрограда.

385

ЕФИМОВ: Я обращался к РИХТЕРУ.

ТИМОФЕЕВ: Но вы ничего не говорили мне о том, что к РИХТЕРУ обращались.

ТИМОФЕЕВ: ... Вы вспомнили, что о РИХТЕРЕ вы мне ничего не говорили.

ЕФИМОВ: ... Я помню о том, что РИХТЕР обещал дать деньги и не достал, об этом не говорил.

... ТИМОФЕЕВ: РИХТЕРА вы хорошо знали.

ЕФИМОВ: До поездки в Москву совсем не знал.

ТИМОФЕЕВ: ...А вы знали, что РИХТЕР в свое время был Секретарем Центрального Комитета, в качестве кого он все время там дневал и ночевал.

ЕФИМОВ:... Помню еще ФЕЙТА, который был, кажется, управдел, а РИХТЕРА я не знал и во всяком случае обращаться к нему мне было не за чем.

... ЕФИМОВ: Какая кому роль будет предназначена, это должно было выясниться в Москве, от РИХТЕРА...

ДАШЕВСКИЙ: Значит, на таком же основании вы с РИХТЕРОМ в Петрограде на Галерной не встречались?

ЕФИМОВ: Не встречался.

... ДАШЕВСКИЙ: Тогда, товарищ Председатель, я прошу на основании имеющихся в деле «Партийных известий», № 5, стр. 43 протоколов Центрального Комитета следующее. Во-первых, что в течение декабря месяца были первые две недели с 8-го по 23-е декабря 4 заседания Центрального Комитета. Ни на одном из них РИХТЕРА не было. Это во-первых, во[-]вторых, в конце декабря РИХТЕР с ГЕРШТЕЙНОМ вообще прибыли из Петрограда в Киев в качестве представителей Центрального Комитета и поскольку память мне не изменяет, он вовсе потом в Петроград не вернулся, а если он вернулся, то очень мимолетно, так что товарищ ЕФИМОВ вполне мог с ним не встречаться.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Устанавливается, что в «Партийных известиях», № 5, стр. 42, содержатся протоколы заседаний Центрального Комитета из которых видно, что в числе присутствующих членов Комитета, членов Центрального Комитета 8-го декабря РИХТЕРА нет. 12-го декабря РИХТЕРА нет, 14-го декабря также нет и 19-го также нет.

ДАШЕВСКИЙ: И потом 26-го, 28-го декабря командирован в Киев.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: 22-го РИХТЕР появляется, следующее заседание '7-го.

ДАШЕВСКИЙ: Третий пункт о делегации в Киев.

ТИМОФЕЕВ: 29-го не был.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: 29-го присутствовал.

ТИМОФЕЕВ: И весь 1919 год был.

... ЕФИМОВ: Я понимал так, чтобы КОНОПЛЕВУ удерживать от таких выступлений, которые могут привести не только к реальным выполнениям акта, а наоборот могут расстроить всю работу, т.е., чтобы она не действовала совершенно вразрез с тем, что будет указывать в Москве РИХТЕР.

ДАШЕВСКИЙ: Относительно ваших разговоров с РИХТЕРОМ, вы указали, что как я понял, что в этих разговорах с РИХТЕРОМ относи-

386

тельно того, на кого именно совершить это покушение, что можно на того, кто попадется, кого удобнее будет — это было ваше убеждение, вы этого мнения держались.

ЕФИМОВ: Я держался этого мнения потому, что после первых же шагов я увидел, что создалось впечатление, что ЛЕНИН из Кремля не выезжает, а между прочим, мне РИХТЕР сказал, что ТРОЦКИЙ каждый день чуть ли не в 11 вечера выезжает в этот особняк.

ДАШЕВСКИЙ: РИХТЕР того же мнения держался?

ЕФИМОВ: Я затрудняюсь на это определенно ответить.

... ЧЛЕНОВ: Мне хотелось вот что спросить. Во-первых, не припоминаете ли вы, вы упоминали сейчас относительно того, что РИХТЕР ездил в Москву еще когда вы были в Петрограде, что это была поездка и кто и что вам о ней говорил?

... ЧЛЕНОВ: Теперь переезжаем в Москву. Не припомните ли вы, в чем состоял разговор между вами и РИХТЕРОМ относительно предложения МОИСЕЕНКО принять участие и относительно его отказа.

ЕФИМОВ: Я не помню детально, но помню то, что раз РИХТЕР заявил, что к этому делу он хочет привлечь МОИСЕЕНКО, не знаю, передать ему руководство этим делом, что ли. А во второй раз был разговор о том, что МОИСЕЕНКО отказывается.

ЧЛЕНОВ: Не осталось ли у вас в памяти, почему МОИСЕЕНКО отказался?

ЕФИМОВ: Не помню, говорил ли об этом РИХТЕР, но говорю, каково мое впечатление относительно этого разговора. МОИСЕЕНКО как будто бы мотивировал бы невозможностью. Но в общем что-то в таких словах было сказано.

ЕФИМОВ: В такой плоскости разговора не велось, потому что вы не говорили и я не стал бы спрашивать, так как я не представлял себе возможности, как выходит здесь, что РИХТЕР действовал по[-]своему, а вы говорили по[-]своему, я так не представлял и такого разговора не помню.

ВЕЧЕРНЕЕ ЗАСЕДАНИЕ.

КРЫЛЕНКО: А кто был секретарем в Москве?

РАКОВ: Кто был секретарем в Москве, я не знаю, так как бумажки присылались подписанные разными лицами.

КРЫЛЕНКО: Обвиняемый ТИМОФЕЕВ, может быть, помните?

ТИМОФЕЕВ: Точно не могу вспомнить, но скорее всего был РИХТЕР.

ВЫПИСКА ВЕРНА:

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ

ВЕРХОВНОГО ТРИБУНАЛА ВЦИК (Н. Немцов)

«15» декабря 1922 года,

г. Москва.

387

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 18—36. Машинописная копия, заверенная печатью. Подпись Немцова — автограф. Подчеркивания в стенограммах сделаны следователем.

№ П 1.23 Протокол заседания Верховного суда РСФСР

4 июля 1923 г.

ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА Р.С.Ф.С.Р.

(СУДЕБНОЙ КОЛЛЕГИИ)

1923^а года июля^б 4-го^в дня Верховный Суд Р.С.Ф.С.Р. в открытом Судебном заседании в составе:

Председателя тов. НЕМЦОВА

Членов: тов. ЧЕЛЫШЕВА и тов. БЕДНЯКОВА

при Прокуроре……………

защитник…………….

При секретаре тов. БЫКОВЕ

разбирал дело по обвинению гр. РИХТЕРА Владимира Николаевича.

Дело слушается без защиты и обвинения, а также без присутствия обвиняемого ввиду выраженного им на то желания.

Заседание открывается в 12 часов.

Председатель открывает заседание и объявляет состав суда, предмет слушания дела и объявляет постановление распорядительного заседания Судебной коллегии о слушании дела РИХТЕРА без присутствия обвиняемого, ввиду выраженного на то желания самого РИХТЕРА.

Секретарь оглашает обвинительное заключение.

В 12 ч. 30 м. Суд удаляется на совещание.

В 2 ч. 45 м. заседание возобновляется и оглашается приговор.

В 2 ч. 50 м. заседание закрывается.

Председатель (НЕМЦОВ)

Секретарь (Быков)

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 116. Машинописный подлинник на стандартном бланке.

а Цифра 3 вписана от руки.

б Первоначально было июня, в документе исправлено на июля.

в Цифра 4 вписана от руки.

388

№ П 1.24 Приговор Верховного суда РСФСР

4 июля 1923 г.

ПРИГОВОР

Именем Российской Социалистической Советской республики Верховный Суд РСФСР по Судебной Коллегии в открытом судебном заседании своем от июля 4-го 1923 года в составе председателя тов. НЕМЦОВА и членов тов. ЧЕЛЫШЕВА и тов. БЕДНЯКОВА

……………………………

рассмотрев дело по обвинению гражданина РИХТЕРА Владимира Николаевича в контрреволюционных деяниях, предусмотренных ст.ст. 58, 59, и 64 Уголовного Кодекса.

Рассмотрев материал по указанному делу Верховный Суд УСТАНОВИЛ:

а) Рихтер Владимир Николаевич, член Ц.К. Партии Социалистов Революционеров, избранный в таковой на 3-м съезде партии и переизбранный] в тот же Ц.К. на 4-м съезде в декабре 1917—1918 г.г., состоял таким образом в организации, ставящей себе целью свержение Советской Власти, путем вооруженных выступлений и вторжения на территорию вооруженных от рядов и банд, а равно участвовал в ряде попыток захвата власти в центре и на местах, насильственного расторжения договоров, заключенных Р.С.Ф.С.Р.[,] и отторжения от Республики некоторых частей ее;

б) Кроме того, его[,] Рихтера, по постановлению Бюро Ц.К. ПС.Р. выделило для руководства боевой группой на совершение террористических актов, в числе коих и было организовано Рихтером покушение на товарища Ленина в 1918 году. Судебным следствием — Верховный Суд преступные деяния гражданина Рихтера, предусмотренные ст. ст. 58, 59 и 64, считать доказанными (Так в тексте), а посему приговорил:

Гражданина Рихтера, Владимира Николаевича, б. члена Центрального Комитета Партии Социалистов-Революционеров подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять. Обсудив вопрос о применении амнистий, таковых не применять.

Приговор окончательный — обжалованию не подлежит.

Председатель Немцов

Члены Челышев, Бедняков

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 117. Подлинник на типографском бланке. Курсивом выделен текст, вписанный от руки. Подписи — автографы.

389

№ П 1.25 Выписка из протокола заседания Президиума ВЦИК

о замене В.Н. Рихтеру расстрела 10 годами лишения свободы

18 сентября 1923 г.

ВЫПИСКА

из протокола № 15/с заседания ПРЕЗИДИУМА Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Сов., Раб., Крест., Красноармейских и Казачьих Депутатов.

от 18-го сентября 1923 года

СЛУШАЛИ:

23. — Дело Владимира Николаевича РИХТЕРА, осужденного 4/VII -23 г. Судебной Коллегией Верхсуда Республики по преступлениям, предусмотренным ст. ст. 58, 59 и 64 УК — к расстрелу. —

ПОСТАНОВИЛИ: 23. — РИХТЕРУ Владимиру Николаевичу расстрел заменить ДЕСЯТЬЮ годами лишения свободы, с зачетом предварительного заключения, со строгой изоляцией и поражением прав на ПЯТЬ лет.

Выписка верна: Секретарь Сапронов

ЦА ФСБ. Дело № Р-46679. Л. 119. Машинописный подлинник на типографском бланке, заверенный печатью Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Подпись секретаря — автограф.

№ П 1.26 Заключение Генеральной Прокуратуры Российской Федерации

по уголовному делу В.Н. Рихтера

9 июня 1998 г.

«УТВЕРЖДАЮ»

Помощник Генерального прокурора

Российской Федерации

Старший советник юстиции

Весновская Г.Ф.

«09» 06 1998 г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

в отношении Рихтера В.Н.

по материалам уголовного дела арх. № Н-2148

390

Фамилия, имя, отчество Рихтер Владимир Николаевич

Год рождения 1881

Место рождения г. Ростов-на-Дону

Место жительства до ареста г. Одесса, ул. Нежинская, 10, кв. 3

Место работы и должность до ареста данных не имеется.

…………………..

(Дата ареста, каким органом осужден (репрессирован), за что и по каким статьям УК, предъявленное обвинение (инкриминированные действия), последующие изменения состоявшегося решения по делу и мер наказания)

арестован 29.09.22. осужден Судебной коллегией Верховного суда РСФСР. 04.07.23 по ст. ст. 58, 59 и 64 УК РСФСР (ред. 1922) к ВМН - расстрелу Президиумом ВЦИК 18.09.23. расстрел заменен 10 годами лишения свободы. На следствии Рихтер от показаний отказался. В судебном заседании также не допрашивался. Свидетели не допрошены. Из приговора суда не вид но, какие доказательства послужили основанием к признанию Рихтера виновным в совершении контрреволюционного преступления.

На Рихтера Владимира Николаевича распространяется действие ст. 3, ст. 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г.

Данные о реабилитированном и его родственниках не имеется.

Справка о реабилитации приобщена к делу.

Прокурор отдела А. Г. Тихонов.

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 120. Подлинник на типографском бланке. Курсивом выделен текст, вписанный от руки. Подписи Весновской и Тихонова — автографы.

№ П 1.27 Справка о реабилитации В.Н. Рихтера

9 июня 1998 г

СПРАВКА О РЕАБИЛИТАЦИИ

Рихтер Владимир Николаевич

Год и место рождения 1881 г., г. Ростов на Дону

Место жительства до ареста г. Одесса, ул. Нежинская, 10, кв. 3

391

Место и должность (род занятий) до ареста данных не имеется.

когда и каким органом осужден (репрессирован) арестован 29.09.22. Осужден Судебной коллегией Верховного суда РСФСР 04.07.23.

Квалификация содеянного и мера наказания (основная и дополнительная)

по ст. ст. 58, 59 и 64 УК РСФСР (редакции 1922 г.) подвергнут ВМН — расстрелу. Президиумом ВЦИК 18.09.23 расстрел заменен 10 годами лишения свободы

На основании ст. ст. 3 и 5 Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.91

Рихтер Владимир Николаевич реабилитирован.

Старший^а помощник Генерального

прокурора Российской Федерации А.И. Врублевский

ЦА ФСБ РФ. Дело № Р-46679. Л. 121. Подлинник на бланке Генеральной прокуратуры, заверенный печатью Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Курсивом выделен текст, вписанный от руки. Подпись — автограф.

а Слово зачеркнуто.

Рихтер Владимир Николаевич

1880 – 1932

журналист, эсер

1917 г.

1880, 20 июля. — Родился в Ростове-на-Дону. Отец – Николай Карлович Рихтер, штурман дальнего плавания (1837–1902). Мать – Мария Михайловна Рихтер (урожденная Крузе), дворянка, учительница русского языка (1855–1939).

1890-е гг. — Переезд семьи в Одессу, учеба в Ришельевской гимназии.

1899, лето. — Окончание гимназии, поступление на историко-филологический факультет Новороссийского университета.

1901, весна. — Участие в студенческих волнениях, увольнение из университета и ссылка в Кишинев на шесть месяцев.

1902, 16 февраля. — Второе и окончательное исключение из университета.

1902. — Вступление в члены партии социалистов-революционеров (ПСР), ссылка за революционную деятельность в Бендеры.

Литературная деятельность в ссылке, репетиторство. Публикация рассказов под псевдонимом в одесских газетах и центральных журналах.

1904, 21 ноября. — Выезд в Германию, поступление в Лейпцигский университет.

1905, декабрь. — Возвращение в Россию, арест за бурную революционную деятельность, ссылка в Вологодскую губернию.

1906, декабрь. — Побег из ссылки в Германию.

1907. — Проживание в Италии. Первый брак. Жена – А.С. Петерец. Рождение сына Николая и развод.

1908–1910. — Учеба в Сорбонне.

1910. — Переезд в Италию, поступление в Римский университет (юриспруденция и естественные науки), одновременно – просветительская и журналистская деятельность.

1913. — Второй брак. Жена – Вера Вадимовна Суворова, член РКП(б), нелегально перешедшая границу России из-за преследования полиции и проживающая в Италии. Рождение и смерть сына Всеволода.

1916. — Рождение дочери Марии.

1917, весна. — Возвращение с семьей в Россию через Францию, Англию, Норвегию и Швецию.

1917, май – июнь. — Избрание членом ЦК партии социалистов-революционеров. Избрание делегатом Учредительного собрания от Херсонской губернии.

1918, январь. — Разгон Учредительного собрания, переезд с семьей в Одессу. Работа учителем в школах, пропаганда идей партии социалистов-революционеров.

1921, 22 февраля. — Арест большевиками.

1921, март. — Освобождение из тюрьмы на несколько дней для устройства личных дел. Побег из Одессы.

1922, 28 сентября. — Арест в Киеве, этап в Москву. Лубянская тюрьма, следователь Брауде. Обвинение в принадлежности к ПСР. Заочный приговор Верховного Суда РСФСР – расстрел, замененный 10 годами лишения свободы и поражением в правах на 5 лет. Перевод в Суздальский политизолятор.

1924, март. — Перевод в Челябинский политизолятор.

1925, июль. — Перевод в Тобольскую тюрьму.

1926, июль. — Перевод в Верхнеуральскую тюрьму. В тюрьмах ведение большой переписки с женой и матерью. Занятия самообразованием, написанием рассказов. Руководство литературным и философским кружками для заключенных. Выпуск рукописных сборников своих стихов.

1930. — Освобождение из тюрьмы, направление в ссылку в Каракалу (Туркмения), где сразу заболевает и попадает в больницу.

1931. — Работа в конторе по снабжению хлебом населения. Арест. Каракалинская тюрьма. Вскоре освобождение. Работа счетоводом и помощником бухгалтера в различных учреждениях.

1932, 6 ноября. — От брюшного тифа скончался Владимир Николаевич Рихтер.

1933, декабрь. — Арест и кратковременная ссылка в Рязань В.В. Суворовой (вдовы В.Н. Рихтера). После освобождения из ссылки проживание с детьми в Подмосковье.

1998. — Реабилитация В.Н. Рихтера Генеральной прокуратурой РФ.

Полную информацию об авторе и список его воспоминаний можно увидеть по ссылке.