ЧАШКА ЧАЯ

 

На пути к безраздельной единоличной власти Сталин одержал решающую победу на XV партийном съезде в декабре 1927 года. На этом съезде была разгромлена, дискредитирована, изолирована от партийных масс и изгнана из руководящих партийных органов группа Зиновьева-Каменева и исключена из партии группа Троцкого.

Решающую роль в разгроме Троцкистско-Зиновьевской «объединенной оппозиции», сыграли «правые». Они и в особенности Бухарин и его «школа» (Стецкий, Марецкий, Слепков, Астров и др.) были главными поставщиками идеологического оружия против оппозиции.

Ослепленные идеологической стороной разногласий с «объединенной оппозиции» сыграли «правые». Они и в осовлияние в партии, они легкомысленно лили воду на мельницу Сталина. Они не препятствовали Сталину в развязывании невиданных до тех пор в партийной практике методов шельмования, клеветы, травли и даже физического насилия против оппозиционеров.

Погромная атмосфера, созданная Сталиным в 1926-27 гг. не только исключила возможность свободной дискуссии и обмена мнений в партии, но подавляла вообще всякую критику и самодеятельность партийных масс, превращая их в простой придаток партийного аппарата, в законопослушных исполнителей, в единогласно голосующие автоматы.

Уже в ту пору было очевидно, что Сталин уходит из под контроля партии, рвется к единоличной диктатуре и не остановится ни перед какими средствами в осуществлении своих честолюбивых замыслов.

Закончив «на-черно» расправу на XV партсъезде с «объединенной оппозицией», он немедленно приступил к организации разгрома «правых». Проводя негласную чистку, смещение, отбор и перемещение парт-аппаратчиков, Сталин опираясь на свой личный, ни кем не контролируемый и никому, кроме него, не подотчётный секретариат, организовал сложную сеть слежек, интриг, шантажа и провокаций.

Чтобы спровоцировать вождей правой оппозиции и выявить их сторонников в аппарате партии и государства, Сталин исподволь начал интриговать против члена Политбюро и председателя ВЦСПС М. Томского. В начале 1928 года большинство столичных газет находились в руках «правых». «Правду» редактировал Бухарин, «Труд» — Яглом, «Раб. Москву» — Баркль и т. д. Сталин нуждался в печатном органе, на страницах которого он мог бы начать кампанию против «правых». Более или менее независимой была «Комсомольская «Правда». Ее редакция во главе с Костровым, так же, как и Бюро Ц. К. ВЛКСМ, возглавляемое Мальчаковым,

 

выступая против Троцкистско-Зиновьевской оппозиции, не дарили своих симпатий и «правым». Влияние правых среди них было ничтожным. А некоторые концепции Бухарина и его школы, особенно статьи Астрова, встречали здесь открытое осуждение. Поэтому Сталин и решил использовать для своих целей комсомольцев.

Еще более зловещую роль сыграл Маленков, в ходе борьбы с Троцкистско-Зиновьевской оппозицией среди студенчества Москвы в 1927 году. Являясь прямым исполнителем указаний Сталина, он организовал многочисленные шайки из партийно-комсомольского хулиганья. Специально натасканные, Маленковым и. снабженные палками, камнями, старыми галошами, тухлыми яйцами и т. д., эти шайки, именуя себя «рабочими дружинами», срывали дискуссионные собрания, забрасывали выступавших оппозиционеров камнями, галошами, и. т.д., разгоняли их собрания, орудуя палками. Разнузданность этих «защитников генеральной линии партии» не имела границ. Они не постеснялись забросать камнями и в кровь разбить голову многолетнему члену ЦК и соавтору «Азбуки Коммунизма» Евг. Преображенскому во время его публичного выступления.

По спискам, заготовленным Маленковым, велись и аресты оппозиционеров, по его рекомендациям выдвигались на руководящую работу наиболее преданные и отличившиеся свой свирепостью в борьбе с оппозицией секретари ячеек и активисты. Все это, конечно, было известно Кострову и его сотрудникам. Они понимали, что Сталин, разгромив «объединенную оппозицию», готовится сейчас к разгрому и «правых»: Ясен был для них и исход этой борьбы. Новый состав ЦК, избранный на XV съезде, и состав политбюро, созданного Сталиным после съезда, обеспечивали ему большинство. Поэтому, когда явившийся к Кострову Маленков, в осторожной форме высказал пожелание «хозяина» о необходимости активизировать борьбу с «правой» опасностью в партии, Костров согласился с мнением «хозяина» и изъявил готовность участвовать в этой борьбе.

- Сталин полагает, что молодежь должна быть активней, острей критиковать невзирая на лица. Почему, например, вам не взять под обстрел, для начала, хотя бы ВЦСПС, — говорил Маленков, и он посоветовал Кострову связаться негласно с Д. Мишустиным, секретарем партийной ячейки аппарата газеты «Труд».

Связавшись с Мишустиным и получив материал, редакция «Комсомольской правды» напечатала резкую статью против ВЦСПС. Томский, конечно, возмущенно реагировал в Политбюро. Сталин вместе с ним возмущался и одобрил вынесение от имени ЦК партии выговора редакции «Комсомольской Правды». Человек из личного секретариата Сталина принес этот выговор работникам редакции и успокоил их.

 

«Не обращайте на это внимания, кройте в таком же духе». Поощряемые комсомольцы снова кроют. ЦК, по требованию Томского и с согласия Сталина, снова выносит строгий выговор. И опять посланец Сталина, сообщая комсомольцам постановление ЦК о выговоре, успокаивает и поощряет. Комсомольцы колеблются, высказывают ему, свои сомнения. Человек ушел, а на другой день явился снова и конфиденциально сообщил редколлегии, что Иосиф Виссарионович желает видеть их у себя в Кремлевской квартире сегодня в 8 часов вечера и поговорить с ними за чашкой чая.

За чашкой чая Сталин, оживленно беседуя с комсомольцами, похвалил их работу и упомянул, что выговоры ЦК не должны их смущать: «так нужно на данном этапе. Это пустая формальность».

После этого комсомольцы пустились во все тяжкие. Вслед за Томским, взяли под обстрел Бухарина и Рыкова, подготовляя общественное мнение к разгрому «правых», пока Сталин не нашел нужным, уже не маскируясь, перейти к открытому походу против этой группы членов политбюро и их сторонников.

Результат этого похода известен всем, но далеко не все знают, как вознаградил Сталин своих сообщников и помощников из редакции «Комсомольской Правды». Вторично на чашку чая в Кремль они позваны не были. Их позвали прямо на Лубянку. А там обвиненные в «левацких загибах» Костров и ряд его сотрудников были расстреляны, а несколько других поехали на крайний север в лагерь.