Через детский дом…

Пак Александр Никифорович, сын Пак Никифора Александровича, разделил участь миллионов детей репрессированных родителей, превращенных в сирот по воле государства.

Маленький человек, лишенный родителей, помещался в спецприёмник-распределитель, затем переправлялся в детский дом и находился под постоянным надзором НКВД.

В детские дома детей помещали под охраной, зачастую с колючей проволокой и обязательно не там, где жил ребёнок до ареста его родителей, а в других областях, краях, республиках.

Выход детей из детского дома на свободу по окончании учёбы или достижения совершеннолетия мог произойти только по специальному разрешению НКВД.

О себе

После ареста моих родителей – отца Пак Никифора Александровича (14 марта 1938 г.) и матери Пак Тен Сук (26 апреля 1938 г.) меня направили в Даниловский детприёмник.

В докладной записке майора госбезопасности Люттенгурта на имя комиссара 3-го ранга начальника 3-го отдела ГУГБ НКВД Николаева-Журида сообщалось, что после ареста родителей остался шестилетний сын.

Меня хотела забрать соседка, одна добрая женщина, но не успела. Когда она пришла в детприёмник, меня уже там не было. В Даниловском детприёмнике я был всего три дня. Меня переправили в детский дом в г. Мерефа Харьковской области.

В августе 1939 года мне исполнилось 8 лет и я должен был учиться в школе. Очередным местом моего пребывания был детский дом им. Г.И. Петровского. Он находился в бывшем поместье князя Святополка-Мирского в селе Гиевка, в 3 км от г. Люботин Харьковской области. Здесь содержались и учились в школе сыновья репрессированных руководящих работников НКВД Прокофьева, Молчанова и др.

В этом детском доме я пробыл с осени 1939 до начала августа 1941 года. Началась война. Нас эвакуировали в Сталинградскую область в город Серафимович.

Затем, с приближением фронта военных действий к городу Сталинграду (ныне Волгоград), в августе 1942 года наш детский дом эвакуировали ещё дальше в тыл, на Урал.

Часть детского дома отправили в Соликамск, я же попал в детский дом в посёлке Очёр Молотовской (ныне Пермской) области. Мне тогда было 11 лет.

В Очёре я пробыл до августа 1945 года, а затем – два года учёбы в ремесленном училище № 26 в посёлке Павловском, который находился в 9 км от Очёра.

Получив специальность слесаря-ремонтника 3-го разряда, с августа 1947 года я начал работать (точнее, меня направили работать) в г. Молотов на авиамоторном заводе № 19 им. Сталина (ныне Пермский моторный завод).

Все эти годы я получал от мамы письма. Она находилась сначала в ИТЛ в Долинке под Карагандой, а затем на поселении в Казахстане. Разумеется, все эти годы мне не было известно, что она находится в заключении, нам это знать было не положено.

На все запросы мамы в НКВД, где находится её сын в очередной раз после перемещения, она чётко и незамедлительно получала ответ: знали точно, где я нахожусь.

И вот так всё мое детство прошло в специальных детских учреждениях.

В 1947 году мне удалось уволиться с завода и уехать в Кзыл-Орду Казахской ССР к матери, где она находилась в бессрочной ссылке.

Через 11 лет в возрасте 17 лет я встретился с мамой.

Она настояла на том, чтобы я продолжил образование. Сначала окончил среднюю школу, затем в 1957 году – Кзыл-Ординский педагогический институт им. Гоголя по специальности «русский язык и литература». После окончания института работал в Кзыл-Ординской областной библиотеке главным библиографом.

Моих родителей реабилитировали в 1957 году, отца посмертно, а в 1962 году мы с мамой вернулись в Москву.

В 1962 году я поступил на работу в Государственную публичную научно-техническую библиотеку при Госкомитете по науке и технике, где я работаю и по сей день в должности заведующего сектором по стандартизации и форматной технологии.

В 1965 году женился. Мою жену зовут Пак Елизавета Дмитриевна. Она окончила экономический факультет МГУ, сейчас работает переводчиком, имеет сертификат ЮНЕСКО переводчика международной категории. У нас есть сын Сергей, он специалист по таможенным процессам, имеет высшее коммерческое образование, его жена Ольга по национальности русская. У Серёжи и Ольги есть четырёхлетняя дочь Маша (наша внучка).

О маме

Моя мама Пак Тен Сук родилась в 1909 году в городе Инчоне Кореи в семье типографского рабочего. В 1930 году вышла замуж за моего отца, коммуниста-подпольщика. Опасаясь ареста японской полицией, мои родители нелегально эмигрировали в СССР. В 1931 году в Москве у них родился сын, то есть я.

Очень часто из-за постоянных отъездов отца мама оставалась одна с ребёнком, т. е со мной. Во время его отсутствия специальный курьер из НКВД привозил зарплату отца домой.

После ареста отца (14 марта 1938 года) мама стала работать золотошвеёй на швейной фабрике при НКВД. Работу давали на дом, обшивала нашивки, петлицы. Проработала она так всего один месяц.

26 апреля 1938 года арестовали и её, как «жену врага народа». Распоряжение подписал зам. наркома внутренних дел СССР ст. майор госбезопасности Рыжов.

Восемь лет исправительно-трудовых лагерей в Долинке. (Долинка – посёлок в Карагандинской области в Казахской ССР, расположен в 21 км к западу от ж. д. станции Карабас и в 30 км к юго-западу от Караганды, где был организован лагерь для жён «изменников родины», так называемый, как они сами его назвали АЛЖИР – Прим. сост).

Жуткая стужа, пронизывающий ветер в степи зимой, изнурительная жара летом. Многие из женщин никогда раньше не делали никакой физической работы. Жены ответственных партийных работников, работников НКВД, командиров Красной Армии, просто жёны своих репрессированных мужей…

Сейчас трудно нам представить, как женщины валили лес, укладывали шпалы, рыли землю в других подобных местах, но ещё сложнее представить женщину-чабана в тюремной одежде…

Всю войну мама провела верхом на лошади, пасла овечьи отары. За потерю хотя бы одной овцы назначался дополнительный срок.

Я помню, как рассказывала мне она, волки загрызли нескольких овец и маме могли добавить срок. Помог заключенный ветеринар-грузин, который был осуждён по 58-й статье: он написал справку о том, что овцы погибли от болезни. Потом мама часто вспоминала этого человека с благодарностью. В результате этой работы мама заболела хроническим бруцеллезом.

Женщин, занятых на других работах, часто лишали пайка из-за невыполнения ими нормы, они голодали, умирали. Моя мама как могла помогала некоторым выживать, она была бригадиром, а за бригадирство давали дополнительный паек :один килограмм хлеба...

Один раз в три месяца она писала мне письма в детдом. Это называлось «переписка на общих основаниях», разумеется, она скрывала от меня, где она находится, писать

правду не разрешалось. Она мне писала, что находится временно в «командировке» и что скоро возьмёт меня из детского дома. На все запросы об отце ей отвечали, что он отбывает наказание и переписка с ним запрещена (10 лет без права переписки).

Мама так и не узнала, что отец был расстрелян ещё в 1938 году, потому что даже с реабилитацией отца в 1957 году она получила ложную справку о том, что он умер в 1943 году, находясь в заключении.

Находясь на вечном поселении в Кзыл-Орде Казахской ССР, мама зарабатывала на жизнь в швейной промартели, борьба за выживание продолжалась, и ещё надо было меня, детдомовца-беспризорника сделать образованным человеком.

Времена менялись. В 1962 году после возвращения в Москву и обращения в правительственную комиссию при Совмине СССР она получила персональную пенсию союзного значения за отца, в этом ей помогли документы об отце из Института марксизма-ленинизма и Комитета госбезопасности СССР.

Мы получили однокомнатную квартиру на Донской улице в порядке компенсации. Это была компенсация за расстрелянного мужа, за восемь лет лагерей, за одиннадцатилетнюю разлуку с сыном, за потерянное здоровье. За всю искалеченную жизнь.

В 1967 году мама погибла, попав под колёса армейского автомобиля на пересечении Ленинского и Ломоносовского проспектов. Похоронена моя мама на Востряковском кладбище в Москве.

Об отце

Мой отец, Пак Никифор Александрович, родился в 1902 году в деревне Казакевичево Ивановского района Дальневосточного края в семье корейского крестьянина.

Семья у деда была большая – 11 детей. Он был трудолюбивым и крепким хозяином. Он сумел не только содержать свою большую семью, но и дать своим детям неплохое тогда для крестьянских детей образование.

Двух своих сыновей-близнецов, Никифора (моего отца) и Терентия, он направил учиться сперва в сельскую приходскую школу, а в 1914 году – в русскую гимназию в г. Никольск – Уссурийский (ныне г. Уссурийск).

Во время Гражданской войны Никифор и Терентий, будучи ещё несовершеннолетними, были в Аргунском партизанском отряде вблизи города Сучана.

В возврасте 19 лет в феврале 1921 года мой отец по рекомендации Никольск-Уссурийского УКОМа комсомола был направлен в Москву в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). В 1922 году был принят кандидатом в члены ВКП(б) и затем направлен на 4 месяца в г. Иркутск на военно-политические курсы корейского отделения 5-й армии.

В 1925 году был принят в члены ВКП(б).

В КУТВе мой отец вошёл в состав парттройки. Корейцы, слушатели КУТВа, многие плохо или совсем не знали русского языка, и моему отцу приходилось на лекциях быть переводчиком и помогать этим студентам. Студенты КУТВа – это молодые люди и девушки из разных мест российского Приморья, много слушателей-корейцев были из Кандо (Северная Маньчжурия), из Кореи, Японии.

Отец вместе с секретарём парторганизации корейской секции Ким Сантаги составляли характеристики на слушателей для дальнейшего направления их на партийную работу: это могла быть или практическая работа в Приморье или в Кандо, или подпольная нелегальная работа в Корее, или в особых случаях – в других областях в пределах СССР. Всё зависело от их политической подготовки и развития слушателя.

В июле 1925 года после окончания КУТВа отец был направлен Коминтерном на подпольную работу в Корею под именем Пак Мин Ен.

В Корее Пак Мин Ен вошёл в состав ЦИКа Второй компартии Кореи и отвечал вместе с Ким Чхоль Су, одним из руководителей Сеульско-Шанхайской фракции, за работу с Международной организацией помощи революционерам (МОПР).

Пак Мин Ен вошел в состав руководства Корейской коммунистической молодёжной ассоциации (ККМА) при Второй компартии Кореи.

В результате активной работы Корейской коммунистической молодёжной ассоциации с другими революционными молодёжными организациями Кореи 10 июля 1926 года во время похорон короля Ле Кока была организована мощная антияпонская манифестация в Сеуле и других городах Кореи.

Японская полиция жестоко подавила народное волнение, большинство участников и организаторов, в том числе и Пак Мин Ен, были арестованы.

13 февраля состоялся судебный процесс, известный как «процесс 101», т. е. процесс над 101 участником событий 10 июля 1926 года.

Многие руководители Первой и Второй компартий Кореи, а также ККМА при этих компартиях тогда предстали перед японским судом.

Осуждены 15 человек в качестве организаторов коммунистической и большевистской подрывной деятельности. Были осуждены: Ким Чо Бон ( руководитель Первой компартии Кореи – Ассоциация Вторника) – 6 лет заключения в тюрьме, Кан Тал Ен (руководитель Второй компартии Кореи – Асоциация Вторника) – 6 лет, Пак Хен Ену (руководитель ККМА при Первой компартии Компартии Кореи – Ассоциация Вторника) – 5 лет, Квон О Солю (руководитель ККМА при Второй компартии Кореи – Ассоциация Вторника) – 5 лет, Ю Чин Хи (руководитель Первой компартии Кореи – Сеульско-Шанхайская фракция) – 4 года, Ким Як Су (член руководства Первой компартии Кореи – Ассоциация Северного ветра, т. е. корейские коммунисты из Японии) – 4 года, Пак Мин ЕН (Ассоциация Вторника) – 3,5 года японской тюрьмы.

Освободился мой отец из тюрьмы в августе 1929 года. К этому времени Компартия Кореи была полностью разгромлена.

Коминтерн отказался признать и оказывать помощь руководству, вновь созданным Третьей и Четвёртой компартиям Кореи (1927 и 1928 годы), потому что руководители этих компартий были последователями японского марксиста Фукамото и их группа называлась «Группа Маркса – Ленина» (МЛ).

Руководителей МЛ Коминтерн считал троцкистами (АН Гвон Хон, Ким Чун Ен, Хан Ви Кон). Коминтерном было объявлено о роспуске Корейской компартии.

Японская полиция продолжала аресты. Были брошены в тюрьмы руководство Третьей и Четвёртой компартий и другие активисты МЛ.

Пак Мин Ену и ещё двум выпускникам КУТВа было дано задание Коминтерном организовать очередную компартию в Сеуле с ориентацией на сталинское руководство ВКП(б). И когда японской полицией был арестован один из членов нового Оргбюро, отец во избежание провала нелегально вернулся в СССР.

Отец вернулся из Кореи не один, а с моей мамой Пак Тен Сук, которая была сестрой Сеульского подпольщика-коммуниста типографского рабочего Тен Хен Чука, который впоследствии эмигрировал в СССР, затем погиб в 1937 году в сталинских застенках.

По рекомендациям работников Коминтерна Сахарова и Короткова, также зам. председателя ОГПУ Трилиссера, отец, теперь уже снова Пак Никифор, был зачислен в аспирантуру Научно-исследовательской ассоциации по изучению национальных и колониальных проблем (НИАНКП) при КУТВе.

8 сентябре 1931 года у Пак Никифора и Пак Тен Сук родился сын, т.е. я – Пак Александр Никифорович.

С сентября 1931 года по 1 марта 1933 года отец работал преподавателем, а затем доцентом при кафедре зарубежного Востока КУТВа.

В 1933 году он работал помощником зав. корейской секцией и переводчиком в НИАНКП совместно с работником Коминтерна Цоем Шену.

В феврале 1934 года отец был направлен по рекомендациям работников Коминтерна П. Мифа, Л. Мадьяра, О.В. Куусинена, руководителя разведывательного управления ОГПУ НКВД Трилиссера на работу в органы НКВД и сразу выехал на задание в Шанхай и Корею.

В Москву вернулся после выполнения задания в декабре 1935 года, а в феврале 1936 года вновь нелегально отправился за границу через Владивосток. Когда он прибыл во Владивосток, то там ему было дано распоряжение задержаться до «особого распоряжения». Он стал работать в Корейском педагогическом институте.

Через год, в июле 1937 года, было получено сообщение вернуться в Москву. Там была перерегистрация и обмен партийных документов. Проходила так называемая «чистка» партийных рядов, он попал под жернова сталинских репрессий.

Обмен партбилетов работников НКВД проходил тогда в Москве в клубе им. Дзержинского.

При обмене партбилета его обвинили в том, что он поддерживал связь с родственником его жены, т. е. моим дядей Теном, который был арестован в июле 1937 года.

Он ответил, что, кроме родственных отношений, у него с ним ничего не было.

Его обвинили также в том, что он поддерживал связь со своими родителями, отцом Пак Александром Иннокентьевичем, кулаком, по которому было решение районного суда о неуплате «самоналогообложения», и что он, мой отец, будучи во Владивостоке, используя своё служебное положение, помогал ему оправдаться.

Он ответил, что ещё до приезда его во Владивосток краевой суд отменил решение районного суда относительно его отца, т. е. моего деда Пак Александра Иннокентьевича, и что он (мой дед) был восстановлен в правах, а затем вступил в колхоз.

Его обвинили в антипартийном поведении, якобы отец осуждал приказ по перерегистрации партийных документов.

Антипартийное поведение Пак Никифор также отверг полностью, так как он всегда выполнял все указания и задания партии, Коминтерна и НКВД.

Тем не менее он был исключен из партии 22 сентября 1937 года парткомом ГУГБ при НКВД СССР «за обман партии и потерю политической бдительности».

Присутствующие на парткоме Нотаров, Шостаковский, Ненахов, Ярцев сказали, что Пак Никифор оказался в органах НКВД по рекомендациям разоблаченных врагов народа: Трилиссера, Артузова, Мифа, Мадьяра.

Ими приводилась справка из отдела кадров Коминтерна, подписанная Беловым (настоящее имя его – Георгий Дамянов, в будущем он станет Председателем Народного собрания Болгарии), в котором он утверждал, что Пак Никифору рекомендации давал «разоблаченный фашист Мадьяр» и т.д.

2 октября 1937 года отец обратился с апелляцией в Комиссию партийного контроля при МГК ВКП(б).

22 декабря пришёл ответ, где подтверждалась правильность принятого парткомом решения о его исключении из партии. Подписались секретарь парткома ГУГБ Заборин, член парткома, начальник шифровального отдела ГУГБ капитан ГБ Баламутов.

27 января 1937 года отец подал апелляцию в Комитет партийного контроля при ЦК ВКП(б) с требованием восстановить справедливость, но было уже поздно.

14 марта 1938 года отец был арестован распоряжением первого заместителя наркома НКВД СССР Фриновского и начальника 2-го отдела ГУГБ Иванова.

Арестованному Пак Никифору были предъявлены обвинения:

Участие в право-троцкистском подполье, сотрудничество с японской разведкой, в попытках отторгнуть Советское Приморье от СССР, в подготовке диверсионных и террористических актов, в сотрудничестве с врагами народа Те Хуном (одним из лидеров Иркутской фракции коммунистов и представителем корейского комсомола в Коммунистическом интернационале молодёжи (КИМ), Ким Чун Секом, Ли Ен Таем (одним из руководителей Сеульско-Шанхайской фракции, редактором Сеульского коммунистического журнала), политэмигрантом Се Чо (одним из руководителей Иркутской фракции в начале 20-х годов), Пак Дин Шуном (он же Пак Чин Сун Иван Фёдорович), одним из лидеров Шанхайской фракции, ближайшим соратником Ли Дон Хви, участником заседаний Второго конгресса Коминтерна.

Допрос вёл сотрудник Отдела ГУГБ сержант ГБ Дарбеев, ему помогали следователи Владимиров и Муцинов. Они выбили признание у Пак Никифора Александровича, и он подписал протокол. Какими средствами они это сделали, можно только догадываться…

8 мая 1938 года состоялось заседание Военной Коллегии Верховного Суда СССР в составе: дивизионного военного юриста Иевлева (председатель), дивизионного военного юриста 1-го ранга Багрова, бригадвоенюриста 1-го ранга Стельмаковича, бригадвоенюриста 3-го ранга Юдина. Обвинителем был зам. Генерального прокурора СССР Рагинский. На суде присутствовал начальник 3-го отдела ГУГБ комиссар ГБ 3-го ранга Минаев-Цекановский.

На основании этих обвинений Пак Никифора Александровича приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. 9 мая 1938 года ст. лейтенант Шепелёв доложил об исполнении приговора.

Захоронен отец вместе с тысячами других на «Коммунарке».^¹

Пак Александр Никифорович,

Москва, июнь 2004 года

Пак Александр Никифорович, чтобы установить истину об отце, в течение многих лет работал в архивах РЦХИДНИ (ныне РГАСПИ, бывшие архивы Коминтерна и Института марксизма-ленинизма). В настоящее время занимается исследованием истории корейского коммунистического движения, перевёл монографию американского учёного корееведа Ше Де Сука «Корейское коммунистическое движение, 1918 – 1948 гг.», изданную в 2002 году. Сейчас закончил работу над переводом книги того же автора « Ким Ир Сен, Северокорейский вождь». – Прим. сост.

Справки к персоналиям, названным в тексте «Через детский дом…»

«…Сегодняшние преследователи мифических “врагов народа” сами становились жертвами тотальных политических репрессий, узниками каторжной империи Гулага…»

Ли В.Ф., из предисловия к первой книге серии

«Корейцы – жертвы политических репрессий в СССР, 1934 – 1938 гг.»

Трилиссер Меер Абрамович,

1883 г. р., из мещан.

В 1918 – 20 гг/ один из организаторов парт. подполья в Амурской обл., чл. Дальбюро ЦК РКП (б), с 1921 г. работал в аппарате ВЧК-ОГПУ, в 1926 – 30 гг. нач. разведотдела ОГПУ, зам. пред. ОГПУ, в 1930 – 34 гг. зам. наркома РКИ РСФСР, затем работал в Комиссии сов. контроля, на 15 – 17 съездах партии избирался чл. ЦКК ВКП(б).

Арестован в 1939 году. Расстрелян в 1940 году.

Баламутов Александр Дмитриевич,

1904 г. р., русский, образование высшее, из крестьян

С января 1937 года по 23 апреля 1937 года – стажёр 3-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 23 апреля 1937 года по 14 декабря 1937 года – зам. нач. 1-го отд.-я ГУГБ НКВД СССР, с 14 декабря 1937 года по 6 июля 1938 года – секретарь парткома ГУГБ НКВД СССР, с 28 марта 1938 года по 29 сентября 1938 года – нач. 3-го спец. отд. НКВД СССР, с 29 сентября 1938 года по 8 апреля 1939 года – нач. 7-го отд. ГУГБ НКВД СССР.

В 1942 году привлекался к уголовной ответственности за «развал работы».

Персональный пенсионер республиканского значения с апреля 1966 года.

Лютенгурт Рафаил Абрамович,

Зам нач. УНКВД по Горьковской области. В 1938 году начальник Верхне-Волжского грузового речного пароходства. Работал в экономическом управлении ОГПУ по Московской области, органах НКВД СССР.

Арестован и расстрелян в 1939 году. Не реабилитирован.

Минаев-Цикановский Александр Матвеевич,

1888 г. р., еврей, образование домашнее, родился в семье служащего сахарного завода.

Начинал работу чернорабочим на мыловаренном з-де (1902 – 1907)

С 7 апреля 1937 года по 11 июля 1937 года – зам. нач. 3-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 11 июля 1937 года по 28 марта 1938 года – и. о. начальника 3-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 28 марта 1938 года по 10 июля 1938 года – нач. 8-го отд. 1-го управления НКВД СССР, комиссар ГБ 3-го ранга.

Арестован 6 ноября 1938 года, приговорён ВКВС СССР 25 февраля 1939 года к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.

Молчанов Георгий Андреевич,

1897 г. р., русский, образование – приходская трёхклассная Харьковская торговая школа, бросил в последнем классе (1917).

В РККА с ноября 1917-го по июнь 1918 года, был ординарцем в штабе Верх. Главнокоманд. Войск Юга России (В.А. Антонова-Овсеенко).

С 11-го декабря 1936 года3 февраля 1937 года – нарком внутренних дел БССР, с 11 декабря 1936 года по 3 февраля 1937 года – нач. ОО ГУГБ НКВД БВО, комиссар ГБ 2-го ранга.

Арестован 3 февраля 1937 года. Расстрелян в особом порядке. Не реабилитирован.

Николаев-Журид Николай Галактионович,

1897 г. р., украинец, образование высшее, из семьи домовладельца.

С 25 декабря 1936 года по 14 июня 1937 года – нач. 2-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 14 июня 1937 года по 28 марта 1938 года – нач. 5-го отдела ГУГБ КВД СССР, с 28 марта 1938 года по 29 сентября 1938 года – зам. нач. 1-го упр. НКВД СССР, с 29 сентября 1938 года по 25 октября 1938 года – нач. 3-го отд. ГУГБ НКВД СССР, комиссар ГБ 3-го ранга…

Арестован 25 октября 1938 года, приговорён ВКВС СССР к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.

Прокофьев Георгий Евгеньевич,

1895 г. р., образование среднее, русский, из семьи мелкого чиновника.

С 27 декабря 1932 года по 4 января 1934 года – нач. ГУРКМ ОГПУ СССР,

с 10 июля 1934 года по 29 сентября 1936 года – зам. наркома внутр. дел СССР, с 29 сентября 1936 года по 2 октября 1936 года – предс. общ. «Динамо», зам. наркома связи, с 2 октября 1936 года по 5 апреля 1937 года – 1-й зам. наркома связи СССР, комиссар ГБ 1-го ранга.

Арестован 11 апреля 1937 года, приговорён в особом порядке к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.

Примечание: на работу в ВЧК принят по рекомендации Ф. Дзержинского.

Рыжов Михаил Иванович,

1889 г. р., русский, окончил сельскую школу, из крестьян.

С 1 июля 1937 года по 16 августа 1937 года – нач. АХУ НКВД СССР, с 16 августа 1937 года по 31 декабря 1937 года – зам наркома внутр. дел СССР, с 1 декабря 1937 года по 25 декабря 1938 года – нарком лесной промышленности СССР, ст. майор ГБ.

Арестован 25 декабря 1938 года без санкции прокурора, умер во время следствия в результате применения к нему «незаконных методов следствия». Реабилитирован.

Фриновский Михаил Петрович,

1899 г. р., русский, закончил духовное училище, курсы высшего комсостава, из семьи учителя.

С 11 июля 1937 года по 8 сентября 1938 года – 1-й зам. наркома внутр. дел СССР, с 15 апреля 1937 года по 28 марта 1938 года – нач. ГУГБ НКВД СССР, с 28 марта 1938 года по 8 сентября 1938 года – нач. 1-го управления НКВД СССР, с 8 сентября 1938 года по 6 июля 1939 года – Нарком Воен.-Мор. Флота СССР, командарм 1-го ранга.

Арестован 6 апреля 1939 года, приговорён ВКВС СССР 4 февраля 1940 года к высшей мере наказания.

Расстрелян. Не реабилитирован.

Артузов (Фраучи) Артур Христианович,

1891 г. р., итальянец швейцарского происхождения, из семьи кустаря-сыровара, швейцарского эмигранта, образование – классическая гимназия, Петроградский политехнический институт.

С 26 мая 1934 года по 11 января 1937 года – 1-й зам. нач. 4-го упр. Генерального штаба РККА, с 13 мая 1937 года по 13 мая 1937 года – научный сотрудник 8-го отдела ГУГБ НКВД СССР (на правах пом. нач. отд.), звание: корпусной комиссар.

В своё время был одним из видных руководителей сов. контрразведки, в частности, руководил ликвидацией савинковской орг-ции и арестом Б. В. Савинкова.

Арестован 13 мая 1937 года, приговорён ВКВС СССР 21 августа 1937 года к высшей мере наказания.

Расстрелян. Определением ВКВС СССР от 7 марта 1956 года приговор отменён за не доказанностью обвинения. Реабилитирован. Жене было объявлено, что он умер 12 августа 1943 года, отбывая наказание.

Миф Павел Александрович (псевд.; наст. имя и фамилия – Михаил Александрович Фортус),

1901 г. р., сов. парт. деятель, историк, доктор экон. наук (1935).

С 1927 года на работе в Исполкоме Коминтерна, руководил Дальневосточной секцией (Китай, Япония, Корея, Монголия, Филиппины). В КУТВе заведовал кафедрой партстроительства.

Расстрелян в 1939 году. Реабилитирован.

Мадьяр Людвиг Игнатьевич (псевд.; наст. фам. – Мильхофер Лайош),

1891 г. р., венгр, родился в семье торговца, деятель венгерского и международн. раб. движения, историк, по профессии журналист. В 1922–1926 гг. являлся сначала сотрудником ТАСС, затем газеты «Правда». В 1926–1927 гг. находился на дипломатической работе в Китае. После возвращения в Москву – зав. Вост. отделом Междунар. агр. ин-та (1928–1929), зам. зав. Вост. секретариатом ИККИ (1929–1934). Читал лекции по нац. колон. вопросу во многих вузах Москвы.

Расстрелян 17 июля 1940 года. Реабилитирован.

Ягода Генрих (Енох) Григорьевич (Гершенович),

1891 г. р., родился в семье мелкого ремесленника, еврей, образование 8 классов гимназии (экстерном).

Работал наборщиком в подпольной типографии в Нижнем Новгороде (1904–1905), член Нижегородской группы анархистов-коммунистов (1907–1908), поддерживал связи с группой анархистов Москвы (1911–1912), в армии – рядовой, ефрейтор 20-го стр. полка 5-го армейского корпуса (1914–1917).

Нарком внутр. дел СССР (10.07.1934–26.09.1936), нарком связи СССР (26.09.1936–28.03.1937).

Арестован 28.03.1937 г., приговорён на процессе «право-троцкистского блока» 02.03.38–13.03.1938 к высшей мере наказания – расстрелу.

Расстрелян. Не реабилитирован.

Ярцев Виктор Владимирович,

1904 г. р., родился в семье маляра, русский, образование – четырёхклассное гор. училище, семиклассная школа 2-й ступени, Военная школа им. ВЦИК, два курса рабфака, Московский электротехн. институт.

Работал в 1918–1919 гг. учеником в парикмахерской, помощником слесаря в авторемонтных мастерских в 20-х годах.

С ноября 1936 года по 11 июля 1937 года – нач. 1-го отд.-я КРО – 3-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 11 июля 1937 года по 28 марта 1938 года – нач. 11-го отд. ГУГБ НКВД СССР, с 2 апреля 1938 года по 16 ноября 1938 года – правительственный комиссар на Сахалине, майор ГБ, член парткома ГУГБ НКВД СССР с мая 1937 года по март 1938 года.

Арестован в 1939 году, приговорён ВК ВС СССР 28 января 1940 года к высшей мере наказания. Расстрелян. Не реабилитирован.